Красная мантия

Глава 6 В преддверии первых шагов (Р)

Глава пятая В преддверии первых шагов

Райритус заканчивал ритуал освящения когитатора. Похоже, что он наконец-таки нашёл то, что было так не по нраву духам машины, и когитатор после обряда должен вновь нести частичку Омниссии, выполняя своё предназначение. Этот когитатор был очень стар, и нахождение пробоя шины питания на шину данных потребовало от Райритуса всех его знаний и умений. К сожалению, делиться схемами всех устройств с ним никто не стал, ограничившись лишь общими принципами Омниссии и ряда наиболее частых и важных устройств. Залезать в долги и искать схемы этого когитатора он не хотел. Далеко не всегда схемы оказывались полными, да и наличие схемы ещё не означало успех в умасливании духов машины. Но похоже, сегодняшний пятый раз весьма удачен. Он вскоре сможет добавить это устройство в свой послужной список. А такое сложное и старое устройство, как когитатор, стоит немалого.

Благодаря помощи Омниссии и толике своего усердия он продолжает карабкаться вверх. Райритус уже два года как получил красный цвет на свои плечи, перейдя из старших послушников в ученики. Ещё два-три года усердного труда, и он заслужит красную мантию с шестернёй — рунного жреца. С этого момента он будет получать полноценную репутацию и сможет продвинуться по пути Бога-Машины, отринув слабость плоти. Сейчас же он скорее работает на своего учителя, а было бы неплохо, чтобы кто-то возвышал его так же, как и он своего учителя.

Он вспомнил того пацана, на вид лет двенадцати. Ещё два года — и будет рубеж выбора. «Интересный кандидат. К тому времени я уже должен получить свою мантию и право на первого ученика».

Рудная шахта № GR00143. Именно там он сошёл. В голове пронеслись данные по этому поселению. Рудная шахта выработана более десяти тысяч лет назад, эксплуатировалась более шестисот лет до полного исчерпания в связи с высоким содержанием легирующих элементов. Сейчас представляет из себя мелкое поселение на восемь тысяч технотрэлов, питающих соседний литейный завод. Способ связи — грузовой монорельс. Тип обитания — закрытая техносфера. Зависимость от внешних поставок — сто процентов.

Всё, как и вокруг. Но к ребёнку стоит присмотреться. Хорошие ученики пригодятся.

Грэг

Ровно неделю я просидел в квартире безвылазно. Как я понял, это было моим наказанием. И дядя явно не собирался на этом заканчивать. Остаться на одной безвкусной бурде, как её называли мужики в цеху, мне совсем не хотелось. Я уже успел привыкнуть к более качественной смеси, обладающей вкусом. Помимо бурды, меня донимала скука. Безвылазное сидение в каморке угнетало. Замок был переключён в особый режим, не позволяющий мне выйти. Однако вскоре это закончилось. Вернувшись, дядя объявил, что завтра я с ним отправляюсь на фабрику. Он был немногословен, и по нему было видно, что это явно не его решение.

Следующим утром по пути на станцию мне пообещали, что если я ещё раз с кем-то заговорю, то меня скинут в тигель и зальют расплавом. И это было похоже на констатацию факта.

В подсобке при озвучивании плана и целей на сегодня Грасус был особо доволен моим появлением. Произошло даже невероятное: он расщедрился на спецовку и в конце добавил упаковку витаминов, чтобы юный работник больше не болел. Уж не знаю, чего им Дюк мог надуть в уши.

Одежда была велика и висела мешком, что уж говорить про обувь. Да, она была крепкой и надёжной, но передвигаться в ней я не мог. Пришлось её прибрать и работать в том, что и обычно. Витамины же я быстро рассовал по всем трём имеющимся карманам.

Меня встретила груда нечищенных деталей. Обычно от смены до смены куча оставалась примерно одинаковой, сейчас же она была значительно больше. Раза в три.

Отношения с ночным сменщиком, парнем лет семнадцати, у меня не задались. Обычно мы кивали друг другу, и на этом всё. В вечерней смене работала деваха с россыпью ожогов на левой стороне лица. Часть из них доходили и заходили на волосы, порождая уродливые проплешины. И так не особо складная и красивая девушка выглядела совсем уж паршиво. Часто звучали обидные шутки в её адрес, но она на них не реагировала, как будто пропускала мимо себя. Мои часы переработки как раз приходились на её смену, и мы каждый день от трёх до четырёх часов проводили вместе, сбивая формовочную смесь. Единственное, чего мне удалось от неё добиться за это время, так это презрительного плевка мне под ноги. Она была не из моего поселения, и мне оставалось лишь гадать, она относится так ко всем или нет.

Неделя шла за неделей, жизнь текла размеренно, в своём устоявшемся русле. Работа — дом — работа. Выданная мне спецовка была обменяна на другую. Тоже большую, но уже приемлемо — на вырост. Качеством она была похуже, но мне особенно нравилось большое количество карманов — их было аж восемь штук, — а также пояса с крупной пустой бляхой.

Дюк оттаял и даже периодически брал с собой в местную забегаловку, в которой собирался народ после заката солнца. Он употреблял редкостный шмурдя́к под названием амасек, мне же доставался стакан витаминизированного напитка, нередко из своих же запасов. Но больше всего мне доставляло удовольствие стоя, опершись на перила, наблюдать за техногенным кольцом мира-кузни в заходящем солнце. Остатками величия мира-кузни Жао-Аркад.

Я уже всерьёз думал, как подбить Дюка поменяться сменами, чтобы наконец-таки увидеть погонщика сервиторов. К несчастью, дядя был очень упёрт в этом плане. Когда остальные частенько менялись сменами, правда, при этом бывало отрабатывая по шестнадцать-двадцать часов, Дюк всегда выходил в свою. Он считал её самой удачной. И имел на это право, так как был не только самым опытным работником на своём участке, но и, в отличие от других, не имел серьёзных травм и аварий. В поселении за спиной порой можно было еле-еле услышать «счастливчик Дюк», но чаще «красавчик Дюк».

Этот день не задался с самого начала, но чем он закончится, я не мог и помыслить. Началось всё с неожиданного опоздания вагона монорельса. Событие экстраординарное и заставившее собраться на станции большую часть взрослого населения. Толпа бурлила, переговаривалась. Раздавались крики и споры, высказывались предположения одно хуже другого. Тут была и глобальная авария на фабрике, и метеоритный удар, но больше всего людей повергало в ужас полное разрушение монорельса. Толпа собиралась, бурлила, накатывалась на окна служб станций и, как будто разбившись о них, откатывалась назад ,но лишь для того, чтобы снова собраться, забурлить новой, несомненно, ужасной идеей и разбиться об окно Администратума и других служащих станции.

Так продолжалось уже три часа, я старался находиться как можно дальше от толпы. Но даже Дюк оказался подвержен влиянию толпы, дважды вливаясь в её ряды в попытке прояснить ситуацию. Вакханалия нарастала, беспокойство людей росло, начали появляться первые раненые, зашибленные и переломанные. В тот момент, когда мне казалось, что пора убегать, что это вот-вот перерастёт в бунт с погромами и убийствами, по громкоговорителю разнеслось, что вагонетка отремонтирована и через час будет подана на станцию.

Мистическим образом народная волна начала затихать и понемногу перебираться к стыковочному шлюзу, ожидая прихода вагонетки. Объявление повторили ещё несколько раз. Но, похоже, только меня смутил тот факт, что весь путь от нашей конечной станции до фабрики занимал всего тридцать минут. Свои расчёты я оставил при себе, больно уж меня напугала стихия взволнованной толпы.

Не оправдав моих мрачных предположений, вагонетка прибыла вовремя, но стандартная отправка была задержана ещё на пятнадцать минут. Практически каждый находящийся на станции хотел если и не лично пощупать, то как минимум осмотреть и убедиться в целостности и исправности их единственной связи с миром. Толпа поделилась на ритуалистов и наблюдателей. Первые совершали круг почёта, заходя в вагонетку и проходя её по периметру. Выходя из вагонетки, они отправлялись домой уже успокоившиеся и довольные. Вторые же стояли по бокам от шлюза, наблюдали, переговаривались и периодически советовали ритуалистам пощупать или подёргать что-то, по их мнению, особо важное и критичное.

Впервые ехать в вагонетке мне было боязно. Теперь она воспринималась не как нечто старое и надёжное, а как тонкая скорлупка, отделяющая меня от безжалостного вакуума. И похоже, большая часть пассажиров была со мной солидарна.

Второй неожиданный удар случился на планёрке. Господин Грасус поливал меня отборным дерьмом, распекал, обвинял в лени, в общем, я был виноват во всех видимых и невидимых грехах. И только резко вставший Дюк смог оборвать его излияния. Говорить ничего не понадобилось. Грасус повелительно махнул рукой и удалился. Мы же отправились по своим местам, отпускать домой принудительно задержанных сменщиков. Чем я не угодил Грасусу, я не представлял, оставалось ударно отпахать восемь часов в надежде, что меня отсюда не выпрут. За неделю пресный порошок мне изрядно надоел, и я был готов пахать даже за призрачную возможность остаться.

Райритус, старший ученик рунного жреца

Он находился в космосе. Лишь лёгкий скафандр культа защищал его. Несмотря на срочность запроса, он потратил время на проверку и умащение духов скафандра, перед тем как выйти в космос. Запрос был очень срочным, но никого более высокого по структуре и одновременно компетентного рядом не было. Не отправишь же транс-механика или лекс-механика на ремонт вагонетки в открытый космос. Их удел — это линии связи, когитаторы и данные. И кому, как не специалистам общего и интуитивного ремонта, а также мастерам обрядов и успокоения духов машины доверить столь важную миссию. Пускай и ученику, но доверили же.

Райритус был очень горд этим. Он осматривал катушку магнитной подушки вагонетки. Священная электродвижущая сила больше не поступала на неё и не удерживалась ею, создавая магнитное поле. Отключение катушки заставило вагонетку накрениться и оставить длинную борозду на рельсе, пока вагонетка не остановилась. Сама катушка была хорошо защищена и не пострадала, чего нельзя было сказать о гибкой шине питания. Хвала Омниссии за стандартизацию компонентов. Столь мощную шину можно было заменить двумя поменьше, проварив их. «Безусловно, Омниссия видит — это временное решение, и в депо установят новую», — подумал он. Пока не разглядел соседнюю шину. Она была сварена из двух менее мощных, именно так, как он сам собирался. «Это тоже нужно будет указать в отчёте, — отметил он, — да и шину стоит проваривать получше…»

Весь ремонт занял полтора часа, пришлось переваривать все шины на катушках и потратить ещё две шины из запасов. Эти были последние. К сожалению, не вышло провести полноценный ритуал успокоения духов машины, пришлось ограничиться короткими молитвами успокоения, литаниями ремонта и запуска. Он отбил запись об окончании ремонта с необходимыми пометками и замечаниями и глянул на манометр. Пятьдесят четыре единицы. Использование рециркуляционного патрона могло дорого аукнуться, поэтому стоило поторопиться. Хотя теперь он мог и его себе позволить.

Кто бы мог подумать, что поверхностный сбор данных о мальце позволит выйти на неучтённый канал поставки деталей. Да, это немного, но стабильно немного. А использование неучтённого работника позволяет это немного сделать ещё чуть больше. И ведь особо надавить-то и не получится. Ребёнок — всего лишь ученик, который пробуется на работу. И максимум, чего проверка достигнет, так это прикроет ручеёк левых деталей или, если он правильно начал понимать изнанку культа, перетянет часть его на себя. Что, в принципе, не помешало ему нанести визит этому жирдяю. Подумать только, быть младшим послушником и не носить одежд культа. Ему очень хотелось уведомить об этом учителя, вот он бы навёл порядок, выстроив идеальный механизм, попутно подобрав все связи под себя. Сейчас ему достаточно небольших отчислений, а вот потом… потом это может быть интересно.

«Стоит навестить и паренька сегодня, определённо, Омниссия мне благоволит».

Универсальный чип-ключ открыл комнату. Данный ключ подходил для большинства служебных и личных комнат технотрэлов. На секунду Райритус задумался. как давно он перестал причислять себя к ним. Но эта мысль как быстро возникла, так же быстро и исчезла.

Перед ним была стандартная комната бригадира шахтёрских забойщиков. Содержимое тоже стандартное: гигиенический угол, стол, ящик для вещей, кровать или стул непонятной формы, оббитый мягким материалом, выделялся из общего фона.

Окинув ещё раз взглядом помещение, он обратил внимание на три банки из-под смеси, спрятанные под столом. Одна была наполнена различным мусором: металлическими шариками, кусочками металла, гладкими стёклышками и прочим, чем так любят играть дети. Вторая была уже интереснее: в ней был огарок свечи, слепленный из кусочков, крупный болт с гайкой и ручной индуктор с оголёнными проводами. Несколько оборотов маховика — и по контактам пробегает священная искра. Определённо, раньше это была часть аварийного набора шахтёров. Конструкция стандартная, такие же, но большего размера стоят в нишах стандартных гермоворот, обеспечивая возможность их аварийного открытия. В третьей же было немного освящённого масла. Сложив всё обратно и расставив по местам, Райритус заглянул под кровать. Там было несколько стопок с брошюрами и отдельными листами. Там было всё: от трактатов церкви Императора до устаревших норм выдачи тысячелетней давности.

Он смотрел на эти листки, и уже не казались бредом слова начальника станции, по совместительству руководителя поселения.

— Чем могу быть полезен, жрец? — человек перед ним сложился в полупоклоне.

— Мой сан ученический, не стоит гневить Омниссию. Меня заинтересовал ребёнок лет одиннадцати. Он ездит с крупным трэлом на фабрику, возможно, его родственником. Он выделяется, вы должны его знать.

— Ах да. Мальчик необычен, мало говорит, но порой строит речь так, как не каждый здесь может. Он выглядит гораздо старше и рассудительнее, но ему всего восемь лет. Его дядя Дюк обеспечивает ему хорошее питание. А ещё, говорят, он прочитал всё, что было можно, разве что не добрался до служебных инструкций служителей станции. Я сам постигал искусство лекчио более трёх лет, в куда более зрелом возрасте. Я считаю, ему просто нравится бумага с написанными на ней буквами, — заискивающе закончил он.

— Хватит, можешь идти, — властно закончил Райритус.

«Определённо, Омниссия ведёт меня. В его возрасте меня заботила только презренная пища и дворовые компании. Да, плоть слаба, и её нужно укрощать, — подумал он, откусывая кусочек питательного батончика. — Но не сегодня».

Его отвлёк зуммер инфопланшета. На экране мигала надпись об открытии магнитного замка GR00143/04/46.

«Как вовремя», — отметил Райритус и двинулся в сопровождении шестерых трэлов. Он не нуждался в защите бренной оболочки разума. Их задачей была защита его времени, и с ней они справлялись, не подпуская редких интересующихся.

Грэг

Я сидел за столом и читал обрывок инструкции по эксплуатации шахтёрского тягача. Уже более тусклый свет падал сквозь открытую дверь на строки. Скоро время для чтения будет исчерпано. Я пытался представить, как должен выглядеть и работать этот механизм. Порой меня поражало, как могут столь извращённые в моём понимании конструкции работать с такой эффективностью. Глубоко ущербные по своей сути конструкции скреплялись пулом недостижимых технологий, которые способны были закинуть их в космос технологичности. Каких высот должно было достигнуть человечество в тёмную эру технологий, чтобы его ошмётки позволяли выживать до этих пор?

Мои размышления прервала тень, наползшая на меня. Дюк в последнее время становился раздражительным, когда заставал меня за, чтением. Поэтому следовало поскорее свернуться. Не успел я обдумать, почему дядя так рано, как увидел совсем другую фигуру. Это был тот самый служитель Бога-Машины, встреченный в вагонетке монорельса. Тень от заходящего света скрывала его лицо под капюшоном. А группа мордоворотов, находящихся позади него, заставила меня оцепенеть, так и не убрав листки. Сразу вспомнились слова дяди, и к его досужим домыслам добавилось ещё несколько моих собственных. Он подошёл, подтянул листки и начал всматриваться. Я до сих пор не мог видеть его лица.

— Что это? — спросил он, не отрываясь от чтения.

— Туннельный грузовоз, — сорвалось с моих губ, и только потом я осознал, что переиначил слова, написанные в инструкции.

Служитель Бога-Машины кивнул сам себе и, поднявшись, направился на выход.

Уже выйдя за дверь, он скинул балахон и бросил:

— Следуй за мной.

В тот же момент из загадочного и ужасающего служителя он превратился в молодого парня без следов значимых аугментаций. Не дожидаясь моего ответа, он скрылся за проёмом. Мне же стоило немалого труда унять начинающуюся дрожь и на деревянных ногах последовать за ним.

Мы направились к торцу соседнего барака. Там располагалась вертикальная лестница, расположенная на высоте двух метров и тянущаяся до самого верха. Служитель культа ловко запрыгнул и полез вверх, мне же оставалось лишь смотреть ему вслед и на самую первую перекладину, до которой я даже допрыгнуть не мог. Но вот кто-то сообразительный, подвластный взмаху руки сверху, подсадил меня. И я споро полез вверх.

Тем временем жрец уже начал совершать обряды и шептать молитвы, наворачивая круги вокруг некого подобия холодильной установки или же установки жизнеобеспечения. Было видно, что он не просто ходит, а внимательно всматривается в устройство. Покончив с этим делом, он, достав из-под балахона инструменты, закреплённые на поясе, приступил к ремонту. К этому времени мандраж меня слегка отпустил, и любопытство взяло своё. Ощутив моё приближение, служитель Бога-Машины заговорил, не отрываясь от работы.

— Великий Бог-Машина в своей милости даровал нам шестнадцать универсальных законов. Все вместе они слились в великую шестерню, символизирующую наши законы, надежды и стремления.

Первый универсальный закон.

Жизнь есть управляемое движение.

Второй универсальный закон.

Дух есть искра жизни.

Третий универсальный закон.

Разум есть способность понять ценность Знания.

Четвёртый универсальный закон.

Интеллект есть мера Понимания Знания.

Пятый универсальный закон.

Разум есть Основная форма Интеллекта.

Шестой универсальный закон.

Понимание есть Истинный Путь к Познанию.

Седьмой универсальный закон.

Познание есть Ключ ко всему.

Восьмой универсальный закон.

Омнисиия знает всё и познаёт всё.

Девятый универсальный закон.

Ксеногенный Механизм есть Искажение Истинного Пути.

Десятый универсальный закон.

Душа есть совесть разума.

Одиннадцатый универсальный закон.

Душа может быть дарована только Омниссией.

Двенадцатый универсальный закон.

Разум без души есть враг всего сущего.

Тринадцатый универсальный закон.

Знания древних неоспоримы.

Четырнадцатый универсальный закон.

Дух машины охраняет знания древних.

Пятнадцатый универсальный закон.

Плоть ненадёжна, Ритуал почитает Дух Машины.

Шестнадцатый универсальный закон.

Нарушить Ритуал, значит предать Веру.

Так началось моё знакомством с культом Механикус.