Красная мантия

Глава 16 Джекпот (Р)

В которой герой срывает джекпот и постоянно рискует.

Я шёл по коридору с мрачной решительностью кинуться в пропасть головой вперёд. Работа закончена, риски взвешены и оценены, осталось только выполнить то, на что я решился. В моей голове всплывали фразы из моего мира: «Делай что должно, и будь что будет», «Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут» и другие уместные, а порой и нет. Но они подпитывали мою решимость и не давали отступить.

То, что я нёс в руках, могло принести мне огромные проблемы, но я надеялся, что оно послужит толчком для начала отношений с учителем. Я не понимал его поведения, его целей и мотивов. Возможно, столь плотное общение с когитаторами наложило свой отпечаток на его разум, но как быть мне, отрезанному от дальнейшего обучения и развития?

Глядя на мёртвые стойки когитаторов, я питал надежды, что именно для этого меня выбрали. Ну не менять же баллоны и проводить ритуалы над когитаторами, в самом деле? По крайней мере, мне очень хотелось в это верить. Иначе я застряну тут очень надолго. Старик либо молчал, либо отделывался пространными размышлениями и высказываниями. Складывалось стойкое впечатление, что он не собирается или даже опасается обсуждать моего преподавателя. Сам же учитель общался со мной только через инфопланшет и строго касательно моих обязанностей. Любые вопросы в его адрес он игнорировал, будь они заданы устно или через терминал. Поэтому я решил рискнуть. Ставки были очень высоки, физическое наказание с наложением различных ограничений могло быть лучшим из худших вариантов. В худшем варианте меня могут признать осквернителем, святотатцем и утилизировать или отправить на сервиторизацию, с памятной табличкой на груди в назидание другим.

Я глубоко вздохнул, как будто готовясь окунуться, и отправил запрос на шлюз.

Не успел я зайти, как планшет завибрировал. Оставив механизм на полу, я вчитался в сообщение.

«Что ты принёс в эту обитель?»

Это было самое рисковое место.

— Учитель, основываясь на стандартных механизмах, я создал это устройство для вас. Оно полностью интегрируется со стандартным инжектором, но вмещает три стандартных баллона с аэрозолем, — выпалил я на одном дыхании.

Механизм представлял из себя револьверную установку на три баллона и обеспечивал возможность автоматической замены их в случае исчерпания. Я просто не знал, что предложить. Это должно быть похоже на стандартные конструкции, быть хоть немного полезным и выглядеть как можно менее еретично.

— Смиренно прошу осмотреть её.

Я развернул ткань и слегка вытянул механизм вперёд, удерживая его на руках. Сервочерепа подлетели и начали кружить вокруг. Они меняли ракурс и периодически сканировали плод моих трудов. Сейчас решалось сразу два вопроса: принять или отказать и если отказать, то как серьёзно наказать. Последний вопрос и был самым серьёзным. Самоделки тут, мягко говоря, не поощрялись. Но была надежда на моё направление обучения. Рунные жрецы даже по меркам Механикус порой были немного не такими и при условии результативности кое-что нам сходило с рук. Но я был только учеником, и всё, что я мог, это сослаться на духов машины и откровения, снизошедшие на меня во время литаний и молитв.

«Ты сам собрал это?»

— Да, учитель, молитвы и духи подсказали мне, — решил подстелить соломки я.

«Зачем ты его собрал?»

— Меня беспокоит то, что вы чаще стали потреблять аэрозоль, — нужно было выкручиваться, показать, что я пекусь не о себе. — Моя плоть слаба, она требует питания и отдыха, я не могу всё время пребывать подле вас. А ещё я смог бы больше времени проводить в мастерских, набираясь знаний и опыта.

Всё это время сервочерепа не переставали крутиться рядом.

«Я отыскал записи о подобных устройствах. Твоя работа не совершенна, но связь с духами крепка, раз они смогли донести свои пожелания. Я переслал тебе схемы. Как закончишь исправлять, старший мастерских проверит твою работу, и мы проведём ритуал освящения».

Мой инфопланшет завибрировал, получая данные. Я бросил быстрый взгляд на отключённые стойки когитаторов. Похоже, я нащупал ключик к учителю. Но не стоит спешить.

— Как вам будет угодно, учитель, — склонился я, поднимая и заворачивая устройство.

Я бережно опустил его под стенку недалеко от шлюза и принялся за рутину. Духи машин требуют своих ритуалов, и, кроме меня, их никто не проведёт. Литании срывались с губ и разносились по помещёнию, а руки выполняли необходимые манипуляции. Всё это уже не требовало контроля и выполнялось на чистом автоматизме.

В это время я размышлял о произошедшем. Это был мой самый длинный разговор с учителем, и можно его считать успешным. Меня не утилизировали, механизм будет принят после доработок, похоже, я смогу наладить контакт не только с учителем, но и со старшим по мастерским. Этот день отлично начинается. Но стоило мне закончить всю работу и наклониться за механизмом, как планшет завибрировал. Сердце пропустило удар. Я снял инфопланшет его с креплений на поясе и вчитался.

«Ты сообщил, что тебе не хватает знаний, какие именно знания тебя интересуют?»

Это был джекпот! Ещё недавно сердце не билось, а теперь оно было готово выскочить из груди, руки вспотели. В голове сразу вспомнились мёртвые стойки когитаторов, мимо которых я совсем недавно проходил. В голове боролись чувство рациональности и страсть узнать то, что, возможно, никто другой в порту мне не расскажет. И я поддался страсти, почти не раздумывая.

— Учитель, меня волнуют вопросы касательно программ инфопланшетов и когитаторов. Как они устроены, как духи с ними работают и можно ли их изменить под свои нужды. В моём доступе множество программ, которые созданы разными служителями культа, но различными лишь в незначительных мелочах. Я совершаю литании над инфопланшетом, но духи молчат, они не хотят слышать мои вопросы об этом.

«Истинно я вижу связь твою с духами машин, но переменчива она. Твои воззвания к ним не всегда способны пробудить их, особенно если сон их был долог. Возможно, связь твою и вправду укрепят те знания, что просишь ты. Я приоткрою для тебя их свет».

— Благодарю вас, учитель. Я сделаю всё, чтобы укрепить связь с духами и не разочаровать вас.

Ответа не последовало, но инфопланшет завибрировал, получая целый список файлов.

Уходя, мне приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы сохранить беспристрастное выражение лица. Улыбка до ушей так и лезла на лицо. Похоже, я нащупал ту ниточку, за которую стоит дёргать. Смущала только мысль, что учитель рассчитывал, что когитаторы сами заработают от проведения литаний рядом с ними. «Да нет, не может быть такого», — отбрасывал я эту мысль. Но она упорно лезла в голову.

Последующие недели я разрывался между обязанностями у учителя, доработкой механизма и поглощением новых знаний. Времени на сон катастрофически не хватало, так как новая информация меня затягивала. Мне даже пришлось нарушить свой запрет и купить несколько пакетиков самых лёгких стимуляторов. Они отлично бодрили и проясняли разум, но спустя восемь — двенадцать часов усталость накатывала с новыми силами. К сожалению, они не стали панацеей.

Мои познания в программировании своего мира были не очень глубокими. По-хорошему, я не тянул и на джуна. Я отучился один курс колледжа, пока его не закрыли, и прошёл пару курсов. Но несмотря на это я успел поработать с множеством языков как на ПК, так и на контролерах. Часто это были несложные программки или изменение готового проекта под свои нужды. Но именно благодаря им я смог начать разбираться в присланной литературе и даже пытаться применять её на практике.

К моему сожалению, все присланные данные были сложны и запутаны. Они не давали чёткой структуры и описаний. По большей части это было нечто вроде методичек. Сделай вот так и так — получишь такой-то результат. Что ещё меня сильно удивило, так это то, что большую часть программ можно было открыть и посмотреть, как они работают, что сильно мне помогало.

То, что мне прислали, больше было похоже на ассемблер с некоторыми элементами явно более высокого уровня. Мне пришлось практически самому составлять списки доступных символов и их кодировку, типы данных и как с ними работать, а также методом тыка испытывать каждую функцию и процедуру. Работа была непростая, порой занудная, но мне нравилось. Я разбирал кусочек за кусочком, пазл за пазлом, и постепенно информация становилась похожа на ту структуру из моего мира, к которой я привык. Да, работы в этом направлении был ещё непочатый край, но я был счастлив от своих успехов.

Наиболее ценным, чего я смог добиться, была работа с файлами. Ковыряя их типы и расширения, я нащупал возможность вносить изменения. Я был уверен, что смогу изменить дату создания, поправить элементы и создать хаотическое искажение и убитость файла, искусственно его состарить. Но тренироваться на своём текущем инструменте я не спешил. Больно уж свободно учитель работает с ним.

Мне нужен был отдельный инфопланшет. Вскрыть его, физически удалить все способы связи и обмена данных, оставить только предзалитые файлы и данные. И только тогда я смогу отработать это направление. Эх, всё новые и новые траты. Но результат должен быть феноменальным. Внесение своих разработок под видом найденных. А в том, что разработки у меня будут, я не сомневался.

Моё погружение во внутренний мир машин было прервано появлением старика. С нашей последней встречи прошло уже более двух недель, и я был крайне удивлён его появлением.

— Тебя давно не было, задачи, которые я разместил, так и висят невыполненными. — Он уселся на койку напротив.

— Учитель поделился крупицей своих знаний. Вот, изучаю, осваиваю, — то ли поделился, то ли похвастался я, с сожалением отложив инфопланшет в сторону.

— Это замечательно. — На лице старика отобразилось удивление. — Пойдём, я хочу тебе кое-что показать. Это недалеко, в доке.

Не дожидаясь моего согласия, он поднялся и вышел. Мне не осталось ничего иного, кроме как последовать за ним.

Весь путь он был на удивление молчалив. А путь наш закончился, как и сказал старик, в одном из ангаров дока. Тут стоял орбитальный челнок в состоянии не то ремонта, не то обслуживания. Мы остановились возле двигателя. Он был снят из-под крыла и сейчас покоился на подъёмном механизме. В воздухе ещё ощущался запах благовоний.

— Что ты скажешь? — задал вопрос старик.

Я пожал плечами, но затянул цепочку стандартных литаний, обходя двигатель по кругу. Мне нужно было выиграть время, чтобы составить хоть какое-то мнение. Двигатель выглядел потасканным. Новые детали выделялись на более потемневшем корпусе. Сразу бросались в глаза нитки пока непонятных мне трубопроводов. Часть из них была заменена, другая — запаяна, третьи, казалось, стояли тут с момента его сборки. Сильнее всего бросалось в глаза чёрное сопло и его регулируемые лепестки, покрытые слоем нагара. Вся техника Империума работала либо на электричестве, либо на прометии. Последний и применялся в этом двигателе. Это было универсальное топливо с высоким энергетическим содержанием и КПД. Он мог немного различаться от мира к миру, но существовали стандарты, за соблюдением которым Империум строго следил. Практически из одной бочки можно было заправлять как трактор, так и космический корабль, что сильно упрощало логистику.

Но время шло, а явных проблем я не видел.

— Я слышу духов, но их голоса туманны, я не могу понять причину их недовольства. Возможно, подробная информация по этому механизму поможет мне? Да, и почему его сняли? — задал я вопрос и попытался сыграть на том, что уже однажды сработало.

Старик сощурил единственный бионический глаз и махнул рукой, призывая следовать за собой. Уже отвернувшись от меня, бросил:

— Тяга пропадает, со слов пилотов, порой совсем отключается.

Следуя за ним, в голове я перебирал варианты. Это могут быть фильтры, засоры в трубопроводе, низкое качество топлива, проблемы с его подачей. Да, не зная устройства, вариантов придумать можно много.

Мы добрались до помещения, где обычно пили чай, но на этот раз прошли немного дальше. Старик остановился возле когитатора и минут пятнадцать с ним работал, после чего подошёл ко мне и перекинул данные со своего инфопланшета на мой. Их объём был на несколько порядков больше чем то, что мне отправлял учитель. Я отметил, что нужно создать отдельные подкаталоги для них.

— Это всё, что у меня есть, — он отвернулся и помолчал немного. — Три дня, слышишь, малец, у тебя есть три дня. А теперь ступай.

Больше ничего не говоря, он проводил меня до выхода.

Я так и не понял, что это было: просьба или приказ. Но для себя я решил это считать вызовом. Было очевидно, что над агрегатом работали, но не справились. И возможно, меня пригласили лишь для галочки, что сделали всё, что могли. Тем сильнее мне хотелось справиться с поставленной задачей. Даже о вознаграждении заикаться не стал. Количество и качество полученной информации перекрывало его с лихвой.

Я впервые работал со столь сложным механизмом, как двигатель челнока. Мне предоставили не только стандартные обряды и литания, но и схемы, описания и даже технологии изготовления некоторых узлов. Информации для разбора и изучения было огромное количество. Я заказал ещё несколько порций стимуляторов и со всей страстью окунулся в документацию.

Спустя два дня я был готов приступить к диагностике. Мне пришлось изучить только общие принципы и те узлы, что могут вызвать подобные неполадки. Я даже разорился на специальные разъёмы для диагностики и настройки управляющих элементов, это нечто вроде наших микрочипов. Они позволяют считывать и загружать бинарные таблицы с настройками и параметрами работы. Интереснейшая вещь, которую я горел опробовать.

Под звук невнятных литаний я принялся за работу. Методично разбирал и проверял узел за узлом, трубопровод за трубопроводом. В наиболее подозрительных местах промывал трубопроводы раствором кислоты, благо прометий с ней не реагировал. Устранил несколько засоров и вымыл кучу грязи. Самое интересное было с инжектором впрыска топлива. Битовая карта, которую я считал с него, совершенно не совпадала с табличной. Не спеша делать выводы, я направился ко второму двигателю и считал карту с него. Тут карта тоже была изменена, но не так сильно. Поверхностный осмотр не выявил отличий в компонентах. Поэтому можно принять, что двигатели одинаковы. Рисковать и записывать заводскую карту я не стал. Прошил образ с соседнего движка. Оставались сомнения о возможной индивидуальной настройке, но в моём пакете данных информации об этом не было.

Теперь необходимо было сообщить старику, что духи довольны, и надеяться, что это корыто не рванёт при испытаниях. А вот и сомнения подоспели. Да поможет мне Омниссия и духи этой машины.

Испытания проводились здесь же. Группа техновидцев споро установила двигатель и подготовила челнок к вылету. Пилот зашёл в кабину и начал предполётную диагностику. Мне хотелось находиться внутри во время испытаний, но страх аварии сковывал. Семь бед — один ответ. Под конец проверки и переборол себя и зашёл внутрь. Сомнительно, что мне простят взрыв или аварию, а мелкую неисправность смогу пережить. Так лучше провести испытания внутри рядом с пилотом.

Аппарель закрылась, пилот запустил двигатели, их работа отдалась небольшой вибрацией по всему корпусу, и похоже, что мы оторвались от палубы.