Красная мантия

Глава 11 Змей (Р)

В которой герой посещает тир и борется со змеем.

Магос Вектор Артекус, глава храма-кузни Дуарганио Уо , шёл вдоль производственных линий. Его механические кисти были крепко сжаты и покоились на животе. Аугментированное лицо уже давно не выражало эмоций. Но любой, кто его знал, мог сказать, что магос взволнован. Его выдавало лёгкое покачивание и подёргивание механодендритов. Они вырастали из священного ранца, расположенного на его спине. Если бы не имплантаты, укрепившие его позвоночник и ноги, то передвигался бы он исключительно согнувшись. Он подмечал малейшие отклонения в процессах и с помощью вакс-передатчика отправлял распоряжения на центральный когитатор. Но это занимало не больше пары десятков процентов внимания. Его разум был поглощён расчётами.

Дерзкая операция богопротивных ксенонов была шоком для всех. Несмотря на увеличение их активности на окраинах системы и в поясах астероидов, столь близкая их деятельность грозила повергнуть кузни Жао-Аркад в состояние, близкое к панике. С тех пор как Империум вычистил сегментум Темпестус от ксеносов, прошли тысячелетия. И вот угроза снова восстала из пепла с новыми силами. А ещё доходили обрывочные данные о новой, более страшной угрозе. Всё это время они поддерживали наружный контур защиты из станций и защитных механизмов, но коварный враг нанёс удар рядом с сердцем. Практические потери не так высоки. Ксеносов интересовали технотрэлы и материалы. Но они просчитались. Служители дали отпор и не позволили безнаказанно грабить. А поднявшиеся на лифте когорты скитариев заставили их спешно спасаться бегством.

Защитные системы лифта и прилегающей части кольца были практически отключены. Священные обители их управления запечатаны и давно не знавали благовоний и обрядов. Машинные духи крепко спали. Их пробуждение потребует немало ресурсов и времени.

Новая политика мира Кузни, переложенная локул-фабрикатором и утверждённая советом, давала свои результаты. Общая производительность по кузне выросла на 26,74% и продолжала расти. Навязанное резкое повышение числа жречества хоть и казалось ему ложным, но при новых задачах могло иметь место. Одной из труднейших задач, поставленных лично Карус Воем, было восстановление прилегающего к лифту космического порта. Потребность этого было сложно рассчитать математически. Что говорили либо об ошибке, либо о недостаточности поступающих данных. Но с этим он был готов мириться: его кузня только выиграет от этого. Он создал отметку: вернуться к этим расчётам позже, когда вычислительные способности будут меньше загружены.

В поисках не успевших сбежать ксеносов скитарии проникли во множество запечатанных ранее помещений и обнаружили ещё одну ранее неизвестную угрозу. Угроза имела биологическое происхождение. В связи с нарушением протоколов опечатывания угроза начала, хоть и медленно, распространяться в сторону обжитых отсеков. Первичные меры по уничтожению в виде декомпрессии были отменены. Потери воздуха, возникающие при этой процедуре, грозили затронуть и жилые отсеки. Временная эвакуация была признана нецелесообразной из-за низкого уровня угрозы. Эта задача была поручена генеторам с присвоением высокого приоритета.

Поступающие доклады свидетельствовали, что небольшой контингент скитариев сдерживал распространение, применяя прометиевые горелки, и даже имел успех в локализации и уничтожении отдельных очагов. Магос отдал распоряжение на поставку вооружения с прометиевым компонентом из ближайших кузниц и осознал, что какое-то время стоит на месте. Это означало, что выделенных ресурсов мозга было недостаточно для решения возникшей задачи.

Перед ним стоял неисправный сервитор. Он стоял и бесцельно долбил в пол грузовым захватом, сопровождая это бессмысленным бормотанием. Из-за спины взмыл сервочереп, оснащённый сканирующими системами. Пару секунд потребовалось на диагностику и принятие решения. Механодендрит, сложив захваты по примеру копья, рванулся к сервитору и пробил ему висок. Магос отправил распоряжение об утилизации неисправной биологической компоненты и после ритуалов очистки помещение механизма на склад. Обряды выращивания биологической компоненты были длительны. Ещё больше их ускорить или создать новые было невозможно. Поэтому механическим компонентам и духам машины придётся подождать на складе, пока они снова не смогут трудиться.

Отвлекающая задача была решена. Теперь он мог продолжить свой путь.

Мир-кузня Жао-Аркад, коридоры космического лифта храма-кузни Дуаргино Уо.

Я стоял в тупике коридора и сжимал в руке лаз ган . Я не видел толком цель, лишь боковым зрением отмечал, что она есть. Я был расслаблен и не читал молитвы, сейчас в них не было смысла. В нужный момент я взорвался движением! Корпус доверчивается, руки взлетают к линии глаз и обхватывают рукоять. Как только прицел совпадает с целью, сразу происходит выстрел. Этот факт отмечается лёгкой вибрацией рукояти. В армейских моделях она куда сильнее, но мне достаточно и небольшой. Цель поражена! Можно опустить оружие.

Небольшая мишень размером с пять рублей была расположена в двадцати метрах. Сейчас от неё осталась треть. Остальная часть была расплавлена. Я тренировался стрелять навскидку. Имея время выцелить мишень, я мог поразить её и с тридцати метров. Благо небольшой оптический прицел позволял это. Но я полагал, что могу не иметь на это времени. Несмотря на то что стрельба от бедра казалась мне перспективнее, я не имел достаточно времени и ресурсов для её освоения.

Новая батарея имела заряд в два десятка стандартных выстрелов. Имелась возможность увеличить мощность, но ценой было не только снижение количества выстрелов с батареи, но и необратимая порча фокусирующих линз. Постепенно снижалась мощность и точность.

Это был последний выстрел, нужно возвращаться. Пока я шёл по коридору, мне вспомнился тот день, когда я посчитал, что мне придётся расстаться с моим боевым товарищем.

Сулла стоял передо мной, требовательно протянув руку. Одного взгляда на его строгое лицо было достаточно, чтобы понять, чего он хочет. Я достал лазган из петельки под балахоном, проверил предохранитель и рукоятью вперёд протянул наставнику. Тяжёлый вздох вырвался у меня, когда он принял оружие.

— Хорошо, — кивнул он и удалился.

До конца дня меня поразила апатия. Несмотря на громадное количество планов и задач, выполнять их не хотелось. Кое-как дотянув до вечера, я завалился спать. Утренняя молитва и хороший сон меня взбодрили. По-хорошему, этого стоило ожидать, рано или поздно это должно было случиться. Возможно, после посвящения я смогу разжиться даже чем-нибудь получше. Эх, мечты-мечты. В противовес прошлому дню сегодня я летал в облаках и предавался мечтам о будущем. Несмотря на его туманность, моя жизнь должна была улучшиться. Как и всех вокруг. Пережитые трудности и страхи почему-то отошли на задний план.

Мои грёзы нарушило очередное появление Суллы.

— Идём за мной, и не отставай,— бросил он.

Мы направились на выход. Пройдя памятные гермоворота и совершив несколько поворотов, мы оказались в тупике. Здесь соединялись несущие конструкции, переплетение которых и образовывало тупик. Их толщина была колоссальна и достигала нескольких метров.

Меня начали посещать нехорошие подозрения. Апогей моего страха возник, когда он достал лазган. Он был такой же, как мой, но этот венчала прицельная система. Как будто разглядев что-то в моих словах, он проговорил:

— Не бойся, — на его губах впервые промелькнул намёк на улыбку.

Он развернулся и пару раз выпустил импульс в балку, после чего протянул оружие мне.

— Здесь толстые стены, и это оружие не способно им навредить. Скоро лучших из вас начнут выпускать. Вы будете участвовать в обрядах и получите доступ к простым механизмам. Да, ты запомнил маршрут?

Я кивнул. Путь был недолог и состоял всего из пары-троек поворотов.

— Хорошо. Ты разве не будешь стрелять? — задал он вопрос.

Я вскинул оружие, рассмотрел стену сквозь прицел. Его приближение было два или три крата, а центр обозначался крестиком. Слегка помедлив, я опустил оружие и покачал головой.

— Почему?

— Мишеней нет, мне не во что стрелять, — мой ответ заставил его задуматься.

— Я не ошибся в тебе, — кивнул он. — Не стоит показать оружие остальным, — бросил он, и мы направились в обратный путь.

Меня распирали смешанные чувства, радость была перемешана с какой-то глубокой тоской, корни которой я так и не смог отыскать. Но тяжёлое чувство уверенности оттягивало мою мантию в районе сердца. «Твой товарищ» — вспомнилось мне из старого мира.

Как и сказал наставник, через неделю до нас довели нововведения. После общего хора молитвы магос Кал Аяр перечислили номера избранных. Их приверженность, как и знания с навыками, были признаны достаточными, чтобы начать отплачивать кузне и Омниссии за проявленную милость. С завтрашнего дня названные, включая и меня, смогут покидать помещения, дабы нести волю и милость Омниссии механизмам и духам машины. Перечень оных можно будет найти в когитаторах библиотеки, получив приоритетный доступ к ним. Отметки о выполнении и проверка результатов будут фиксироваться там же. При надлежащем проведении литаний и ритуалов награда будет начислена в соответствии с заданиями.

Как только магос покинул наши помещения, толпа ринулась к когитаторам, организовав скопления вокруг них. Толпа гомонила, но кто-то додумался зачитывать текст вполголоса, и гомон стих. Послушники жадно впитывали зачитываемые строки. Они содержали местоположение узла или механизма, примерный путь к нему и размер награды. Но куда чаще была потребность в ремонте кабелей и шин питания, трубопроводов и настилов, освещения и переборок. На этом список мелкой работы не заканчивался. Как можно было понять, чем проще была работа, тем меньше она ценилась.

Но система оказалась не без подводных камней. Магос озвучил только самую необходимую информацию. Наставники пояснений не давали. И, как мне казалось, хорошее отношение Суллы ко мне не помогло. Ближайшие к когитаторам послушники быстро разобрали самые вкусные задания и с предвкушением ждали следующего дня.

Первым сразу же найденным камнем было ограничение. Ты мог взять только одно задание. Второе — сроки. Они не были указаны, но спустя пару дней после начала большинство послушников столкнулось с ними, а точнее их последствиями. Третьим камнем стали штрафы. Если ты взялся и не выполнил задание или же выполнил его некачественно, с тебя удерживали суммы, порой превышающие награду в разы. Четвёртым из найденных была репутация. Порой было достаточно одного проваленного задания, и доступ к сложным тебе блокировался. Послушник становился способным брать только самые простые задачи, что при начисленном штрафе сильно усложняло его жизнь и работу, заставляло надолго окунуться в этот тип работ.

Я страдал, лёжа на койке. Казалось, что тоненький матрас из синтетического наполнителя меня поглотил и мы стали единым целым. Голова была пустая и пульсировала лёгкой болью. Тело было тяжёлым и, казалось, совершенно мне не подчиняется. Я устал. Устал так, как не уставал на фабрике. И виноват в этом был сам. Дождавшись, когда молоточки в голове возьмут передышку, я с кряхтением сел на койке.

В последнее время я начал забывать, что намного младше соучеников. Подавляющее их количество было старше меня на три, а то и четыре года. Из-за хорошей кормёжки они резко прибавили в росте, как будто пытаясь наверстать всё то, что потеряли в периоды своего голодания. Из-за моих познаний и успехов многим я казался не младшим, а карликом. Хотя здесь этим было некого удивить. Среди соучеников попадались и более сильные отклонения, вполне тянущие на мутации. Неправильное количество пальцев, деформации зрачков, костные наплывы и другие. Поэтому мой небольшой рост и комплекция вполне вписывались в окружение, доставляя дискомфорт лишь мне.

Молодость — это недостаток, который проходит со временем. Но работать мне нужно прямо здесь и сейчас. Я, как сёрфер, ощущал накат большой волны. Мне также нужно было заранее начать движение, разогнаться и ускориться, чтобы к моменту подхода волны, когда её гребень окажется рядом, я мог если не оседлать, то хотя бы перевалиться через неё. Иначе она захватит, прокрутит и шмякнет об берег, раздавив об окружающий мир.

Я ещё раз вспомнил совершённый трудовой подвиг. Когда большинство бросилось выполнять самые жирные задания, я поступил иначе. Весь полученный мной опыт кричал, что не стоит бросаться сдуру на работу. Я выписал ряд разнообразных заданий примерно в одном направлении и пошёл знакомиться с ними. Первым из малооплачиваемых был ремонт трубопровода, причём на данном участке таких заданий было несколько. Осмотр показал, что при примерной единой оплате были места, требующие небольшой сварки, и участки, требующие частичной замены. Примерно то же самое было и с заданиями по силовым шинам и линиям данных. Что-то могло быть исправлено весьма быстро, другое требовало вдумчивого и длительного ремонта. С механизмами картина была аналогична. Как минимум один из них после начальных литаний диагностики выглядел вообще неремонтопригодным.

По возвращении я обнаружил, что все задания, связанные с узлами и механизмами, были разобраны. Я решил остановиться на электронных компонентах систем связи и силовых магистралей. Выбрав задание, я направился в ранее посещённый мной коридор. Меня слегка увлекла работа в нём. За несколько дней я восстановил все указанные повреждения и даже парочку сверху, не забыв указать это в отчёте. Необходимость отчёта прямо не требовалась, достаточно было просто поставить отметку о выполнении и готовности проведённой работы к инспекции. Но мне это казалось занимательным и правильным, я всегда оставлял пару строк. Даже если это было нечто вроде: «Процедуры ремонта завершены штатно, сложностей и замечаний не выявлено».

Во второй день я несколько обнаглел и выполнял сразу два задания, закрывая их одно за другим. Я ходил, весь распираемый от гордости. Выполняя множество простых заданий, я получал больше, чем мог бы за один механизм, ремонт которого у старшаков мог растянуться на два-три дня. А можно было и вовсе не успеть в срок.

Так продолжалось пять дней, пока новый коридор меня и сгубил. Я шёл вперёд каждый миг, мне казалось, не зря я свой маршрут размечал чередою побед… эх. В общем, после очередного ремонта магистральной шины я составил весьма длинный рапорт. Дело в том, что шина, расположенная между концами коридора, практически полностью пришла в негодность. Повреждения изоляции были значительны, местами даже сердцевина начала окисляться. Если бы я был на Земле, то сказал бы, что её погрызли крысы. В конце я указал, что на всём протяжении шина требует замены, которую я провести не могу ввиду отсутствия материалов. И такой довольный собой, что, мол, я-то починил, но работать оно толком не будет, хреново вы задания формируете, принялся за новое. Трудно передать моё удивление, когда по завершении очередного мне принудительно было назначено новое.

Задание RRq0249852.02

Предписывается в коридоре SG2203FE провести процедуру демонтажа главной питающей шины. По завершении процедуры сервиторы произведут транспортировку для дальнейших обрядов переработки.

По готовности сервиторы доставят новую шину. Предписывается произвести монтаж и подключение с использованием всех необходимых обрядов и литаний. Предоставить отчёт о ходе и проведении работ.

Это был не просто удар, это был грёбаный нокаут! Коридор имел длину триста десять метров, а штраф обычно начислялся в начале или конце третьего дня с момента принятия. И вроде бы что там прокинуть триста метров кабеля, ерунда! Но эта падла имела четыре жилы толщиной в мой указательный палец. Нужно было вскрыть люки на всём протяжении, что было не так трудно. Изготовленная монтировка мне в этом помогла. Даже отключить и вытащить шину было не так трудно. Кабель пришёл в такую непригодность, что местами просто ломался. Вытаскивать эти куски было хоть и тяжело, но предельно посильно. Самый же Содом и Гоморра начался, когда эти болваны притащили катушку с новой шиной. Времени у меня оставалось ещё сутки, может, полтора. И вот когда я принялся за размотку кабеля, я понял всю жопу бытия. Я проклинал всех, кого мог, и тут же взывал к ним в молитвах. Катушка была квадратная, и размотать её было невозможно. Кабель был толстый, тяжёлый и очень плохо гнулся. Ещё он был упругим, его приходилось по несколько раз выпрямлять, применяя не руки, а всё моё тщедушное тельце. Ноги, спина, плечи, шея — всё шло в ход в моей борьбе с этим непокорным змеем. Корнем моих страданий было то, что длина кабеля была рассчитана весьма точно, не допуская особых изгибов в канале. Закончив работу и уже буквально ногами запинав крышки кабель-каналов, я поплёлся обратно.

Мне уже было всё равно, будут санкции или нет. Работа за пределами моих возможностей просто выпила меня. Отбив на этот раз краткий отчёт, я направился в келью. Для сна было ещё рано, но сил практически не было.

Я ещё с десяток минут сидел, опершись руками на колени, собирался с силами. Нужно было идти на приём пищи. Слабость здесь не прощалась. Плоть слаба, в почёте разум и знания. Разум должен преобладать над плотью. Что говорить, если единственный из послушников, который не истёк кровью до моей помощи, уже на следующий день приступил к занятиям. Аугментацией его никто не наделил, установили короткую палку и залили это всё особым биоклеем. И он кое-как ковылял, постоянно морщась, когда опирался на искалеченную конечность.

Я сидел в едальне и медленно поглощал суп, закидывая ложку за ложкой в топку моего врождённого биореактора. Есть не хотелось, но я знал, что этой ночью моему телу понадобятся силы для восстановления.

— Почему ты не использовал сервиторов? — услышал я вопрос.

Я продолжал заправляться едой, мне не было дела до соседних разговоров. В голове опять начало стучать.

— Я жду ответа, 46-й , — передо мной сидел Сулла, испытующе уставившись на меня.

Я совершенно не заметил, когда он появился. Мне было лень говорить, но он ждал ответа.

— О чём вы, наставник?

— Твоё последние задание, демонтаж и замена. Почему ты не использовал сервиторов для этого?

Я начал вспоминать. Эти болваны и вправду стояли какое-то время, не спеша уходить после доставки.

— Об этом ничего не было сказано в задании, наставник.

До меня начала доходить вся моя тупость. Чем больше до меня доходило, тем сильнее стучало в голове. Я сморщился, пережидая приступ. Мне в руку толкнулась чашка, в её содержимом что-то шипело.

— Пей, — поступил новый приказ.

Мне было всё равно, и я не собирался сопротивляться. Мне хотелось, чтобы меня оставили в покое. Просто в покое. Допив, я поставив кружку. Мы ещё несколько минут сидели молча. Мои глаза были уставлены в тарелку с недоеденным супом и лежащей в нём ложкой. Но вскоре я начал замечать, что самочувствие улучшается.

— Что это было, наставник? — спросил я

— Ты показываешь впечатляющие результаты, но порой твоя тупость просто поражает! Проверь список для заказов, ВЕСЬ список! — он помолчал. — И запроси в библиотеке протоколы работы с отчётами. Я тебе это говорю только потому, что ты практически единственный, кто их заполняет, и выполняет это практически верно. А сейчас тебе нужен сон.

Я и вправду почувствовал, что меня начало клонить ко сну.

«Протоколы работы с отчётами. Неужели всё так просто и лежало на поверхности?» — подумал я, отключаясь на койке. Завтрашний день должен был стать весьма познавательным.