Красавица и чудовище

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Катрин ехала в лифте совершенно одна, ибо как раз начался обеденный перерыв. Почти все рядовые сотрудники отправились куда-нибудь перекусить. Морено сегодня вообще не было, а ответственные работники, вроде Джо, имевшие свой собственный кабинет, заперлись у себя, чтобы в этот тихий час сконцентрироваться над самыми важными делами.

Когда Катрин выходила из лифта, она лицом к лицу столкнулась с Ритой Эскобар, работавшей помощницей окружного прокурора совсем недавно. Та вышла из комнаты картотеки, держа под мышкой целую кипу конвертов. Черные волосы Риты были растрепаны еще больше, чем обычно, словно она нарочно их разлохматила. Всегда безупречная косметика была чуть-чуть смазана, челюсть угрюмо выставлена вперед, черные глаза сосредоточены.

Катрин, впрочем, не обратила на это внимания. Рита дважды окликнула ее, прежде чем Катрин вообще заметила ее существование. Дело в том, что Катрин во все глаза рассматривала молодого человека весьма приятной наружности, наряженного в пеструю гавайскую рубашку. Она видела этого парня и прежде. Судя по всему, он был из технического персонала — на поясе у него висели слесарные инструменты и парень ремонтировал питьевой фонтанчик.

Рубашка была бело-сине-красно-розовая. Вся в разноцветных цветах. Катрин сразу вспомнила про сон Дженни и цветы, разбросанные по ее комнате… Девушка тряхнула головой, и в это время Рита Эскобар толкнула ее локтем. Катрин чуть не подпрыгнула от неожиданности. От Риты пахло пряными духами. Она говорила что-то сердитым тоном, и, судя по всему, это продолжалось уже несколько минут. Катрин не слышала ни единого слова, во все глаза разглядывая монтера. Этот парень наверняка знал, где она живет, ее имя, ее домашний телефон и так далее. Так, может быть, звонивший работает в здании окружной прокуратуры?

— Что вы сказали? — спросила она.

Рита Эскобар бросила на нее сердитый взгляд, глубоко вздохнула и начала сначала:

— Вы можете себе представить? Судья не принял к рассмотрению дело Сантоса! Говорит, что ордер на обыск был составлен неправильно.

Катрин опять не слушала. В ее ушах снова звучал голос того мужчины. Когда она вечером взяла трубку, он сказал: «Я тебя вижу». Интересно, какой голос у парня в этой дурацкой рубашке? Он как раз поднял голову, встретился с ней глазами и снова углубился в работу.

— Что нам делать? — пронзительно воскликнула Эскобар, нарушая ход мыслей Катрин.

— Ну как что, подать апелляцию, — рассеянно сказала Катрин.

— Думаете, без бухгалтерских книг нам обвинение не построить? — с сомнением спросила Рита.

Она с любопытством проследила, куда смотрит Катрин. Там был молодой парень — слишком белокожий, волосы каштановые, прямые, чересчур короткие. Нет, он не в ее вкусе. Поэтому она во второй раз на него и не взглянула.

— Может быть, нам еще поработать с тем бухгалтером? — неуверенно предложила она. — Заставить его давать показания?

Уже почти двенадцать часов, думала Рита. Точнее она сказать не могла, потому что оставила часы на рабочем столе, под грудой папок и бумаг. Надо немедленно решить эту проблему, иначе до конца рабочего дня дело с места не стронется. Требовалось распоряжение Катрин Чандлер. Что это она такая полусонная? Надо ее разбудить. Как бы в ответ на ее мысли раздался писк электронного будильника.

Катрин встрепенулась. Сердце бешено заколотилось. Вот что это был за звук! У парня на пленке наручные часы с электронным будильником, издающие писк каждый час.

Катрин с еще большим подозрением уставилась на ремонтника. Тот закончил возиться с фонтанчиком, проверил напор воды, потом взглянул на огромные черные часы, нажал там какую-то кнопочку и стал собирать инструменты. Вдруг он повернулся и отправился прямо к Катрин. Не может быть, с ужасом подумала она. Неужели он обо всем догадался? Он знает, он обо всем знает!

Парень лукаво улыбнулся, подмигнул ей и прошептал:

— Большое спасибо, но я люблю свою жену.

Он свернул за угол и исчез, а Катрин так и осталась стоять с разинутым ртом, ощущая себя полной дурой. Она оглянулась на Риту Эскобар, которая с любопытством ее разглядывала.

— Так что мне делать? — спросила Рита.

— Да что вы все спрашиваете, — рассмеялась она. И уже нормальным, деловым тоном бросила на ходу: — Подавайте апелляцию.

— Так и сделаю! — крикнула вслед Рита.

В офисе было довольно тихо. Катрин была всего в нескольких метрах от своего рабочего стола, когда взгляд ее вдруг зарегистрировал ярко-красное пятно, и она замерла на месте. С ужасом она смотрела на зеленую вазу, в которой стояли по меньшей мере две дюжины алых роз. Целое море цветов… Она заставила себя подойти поближе, потрогала рукой бутоны. Запах был густой, сильный. Парниковые розы обычно так не пахнут. Где-то должна быть карточка! Катрин резко обернулась, потому что сзади кто-то приближался. Это был Джо, направлявшийся в свой кабинет с чашкой кофе в руке. Он шутливо закатил глаза и воскликнул:

— О, покорительница сердец!

Катрин вяло улыбнулась. Пальцы ее как раз нащупали маленький конверт, привязанный к одному из стеблей. Она достала из конверта карточку. Ничего особенного — лишь название и адрес цветочной фирмы. Но чуть ниже напечатано на машинке: «Ты начинаешь чувствовать мое присутствие, не правда ли? Ты поняла, что я был с тобой в комнате минувшей ночью? Я был там»

Катрин отшвырнула карточку, словно та обожгла ей пальцы. Потом опустилась на стул и стала смотреть на кроваво-красные розы.

Ужас владел ею всего несколько мгновений, но Катрин показалось, что она задыхается. В груди все горело, руки тряслись крупной дрожью. Он врет, сказала она себе. В комнате рядом никого не было, я бы услышала!

Если рассуждать логически, он написал явную ложь. Разозлился на нее за то, что она задернула шторы и отказалась болтать с ним по телефону. Он просто хочет ее испугать, наказать. Видимо, что-то в этом роде. Судя по голосу, он должен рассуждать именно так. К счастью, этот тип не знает, чего она боится на самом деле — вовсе не за себя, не за свою безопасность. Она боится за Винсента. А о Винсенте этот мерзавец не написал ни слова.

Это придало ей силы. Катрин встала, но тут же схватилась за край стола — кружилась голова. Она просто не могла смотреть на эти розы. Представила себе, как она спит в кровати, а в спальню крадется чья-то тень, рука приближается к ее лицу… Нет! Катрин приказала себе успокоиться, и кошмарное видение растаяло. Быстрым шагом, пока не передумала, она пересекла холл, дошла до кабинета Джо и постучала в стеклянную дверь.

Джо ел бутерброд, изучая какое-то досье.

— Можешь уделить минутку? — спросила она.

Он дожевал, кивнул.

— Само собой. Что такое?

Катрин прислонилась к двери, потом закрыла ее и села на стул. Не знала, с чего начать, и внезапно пожалела, что не продумала как следует линию поведения.

— Предположим… предположим, кто-то звонит тебе среди ночи. — Она замолчала, стараясь осторожнее выбирать слова. — А потом вешает трубку. Как найти звонившего?

Джо взглянул на нее с любопытством, слегка нахмурился и отхлебнул кофе.

— Что же все-таки он тебе сказал?

— Ничего особенного. — Катрин попыталась улыбнуться, но, судя по реакции Джо, у нее не очень это получилось. — Просто хочу его найти.

— Ну, ты ведь знаешь, как расследуются случаи телефонного хулиганства.

— Я хочу обойтись без полиции, — заявила Катрин.

Джо уставился на нее. Пауза затянулась, и Катрин лишь усилием воли заставляла себя не выказывать явно своей тревоги.

— Ну ладно, — в конце концов произнес Джо. — Ты звонила в телефонную компанию?

Она кивнула.

— Конечно. Они сказали, что будущим летом у них будет новое оборудование, и тогда мою проблему решат без труда. Пока они ничем помочь не могут. Единственное — я могу сменить свой номер телефона.

Джо откусил от бутерброда и с набитым ртом заметил:

— Это возможно.

— Нет. Я должна его найти.

Джо сосредоточенно жевал, хмурясь все больше.

— А установить аппаратуру прослушивания?

Это означало впутывать в дело полицию, а потому она ответила:

— Нет.

— Определитель номера?

— Я уже заказала его. Его установят завтра, но для того, чтобы он сработал, нужно довольно много времени. Тот может не пойти на долгий разговор.

Она беспомощно развела руками, а он смотрел на нее все с большей тревогой.

— Это каким-то образом связано с твоими предыдущими делами?

К сожалению, Джо был слишком сообразителен.

— Не думаю, — ответила она.

— Он тебе угрожает?

Можно было и не спрашивать. Выражение лица Катрин говорило само за себя. Джо никогда не видел ее испуганной — ни разу за все полтора года совместной работы. А ведь ей приходилось бывать в самых опасных местах города.

— Давай, Катрин. Рассказывай, что тебе сказал этот парень, — потребовал Джо.

— Ничего.

Он бросил на нее такой взгляд, что она вздохнула и добавила:

— Всякую ерунду.

Взгляд Джо не изменился.

— Конкретнее.

— Но я же говорю, всякую ерунду!

— Например, — терпеливо продолжал Джо.

— Например, ему нравится мой свитер, не нравится моя прическа и так далее!

Катрин почти кричала. С трудом она взяла себя в руки и сердито посмотрела на Джо.

Он снял телефонную трубку и протянул ей.

— Позвони в полицию.

— Зачем?

— Зачем? — взорвался он. — Потому что этот тип за тобой подсматривает!

Джо сам начал набирать номер. Катрин бросилась к нему, опустила руку на аппарат и разъединила связь. Джо свирепо взглянул на нее, однако Катрин явно не собиралась уступать.

— Катрин, нужно немедленно позвонить Грегу Хьюзу!

— Нет! Я не хочу придавать этому такого значения. Подобные типы любят предаваться фантазиям, но к действиям они не способны.

Джо захотелось схватить ее за плечи и как следует тряхануть.

— Хочешь, я достану для тебя старые дела и ты посмотришь, какие там чудесные фотографии? С такими психами дурака валять нельзя.

Но Катрин не уступила, она была такой же упрямой, как он. В конце концов Джо сдался и положил трубку. Она выглядела и вела себя как-то очень странно.

— У этого парня на тебя что-то есть? — внезапно спросил Джо.

Глаза Катрин расширились, и он понял, что находится на верном пути. Но девушка раздвинула губы в улыбке и сухо ответила:

— У него есть мой телефонный номер и адрес.

Джо больше не испытывал гнева — лишь тревогу и отчаяние. В этой женщине слишком много загадок, она все держит в себе. Впервые у него возникло чувство, что он не имеет права задавать ей вопросы.

— Где твой пистолет?

— В тумбочке около кровати.

— Носи его отныне с собой, в сумке, — сказал Джо, и, к его облегчению, она кивнула.

Он надеялся, что ей удалось что-то раскопать. Во всяком случае, когда Катрин уходила домой, она уже не выглядела такой напряженной. Правда, Джо не видел выражения ее глаз, а в них застыл страх.

Он сидел в темной гостиной в квартире своего брата и смотрел на закрытые двери террасы. Сначала он думал про телескоп, про бинокль, про телефон. Потом стал думать про цветы: достаточно ли он был осторожен, когда отправлял букет? Удалось ли ему так запутать следы, чтобы нельзя было найти его через цветочный магазин?

Интересно, что она подумала? Ведь женщины любят цветы. Им нравится получать букеты в подарок, а лучше всего для этого подходят длинные красные розы.

Раздался писк. Он посмотрел на черный циферблат часов. Остается всего три часа. Потом он ей позвонит и спросит, понравились ли ей розы. Может быть, на этот раз она поговорит с ним по душам.

Вернувшись домой, Катрин первым делом тщательно осмотрела квартиру: каждую комнату, все стенные шкафы, кладовку. Потом с опаской выглянула на террасу. Автоответчик мигал — кто-то звонил, пока ее не было. Однако Катрин не стала включать магнитофон, она еще была к этому не готова. Пока она делала себе бутерброд в полутемной кухне, все ее мысли были устремлены к автоответчику. В гостиной сгущался мрак. Ей ужасно не хотелось идти туда, включать свет. Если тот подглядывает, он ее увидит.

Она доела бутерброд и поняла, что совершенно не ощутила его вкуса. Встала, сняла с крючка ключи и вышла из квартиры. Поднялась по лестнице на крышу. Кто бы ни был соглядатай, наверху он ее не увидит. Ему в голову не придет, что она вздумает подниматься на крышу. И в то же время у Катрин было странное ощущение, что наверху ее ждут.

Она не ошиблась. Возле квадратной надстройки, венчавшей шахту лифта, стоял Винсент. Возможно, он провел там уже несколько часов, дожидаясь, пока стемнеет и можно будет навестить Катрин. У его губ залегла усталая складка. Катрин подошла, взяла его за руки.

— Он с тобой как-нибудь связывался? — спросил Винсент.

Катрин кивнула:

— Он послал мне цветы.

В середине дня Винсент почувствовал, что сердце Катрин охвачено ужасом. Это ощущение пронзило его насквозь, он почувствовал себя слабым и больным. Пока она была на работе, он ничем не мог ей помочь. Понадобилась вся его выдержка, чтобы дождаться сумерек. Тогда он проник в ее дом и поднялся на крышу.

— И там были не только цветы

У Катрин не хватило сил пересказать ему содержание записки. Винсент наверняка захотел бы остаться с ней, чтобы защищать ее, быть с нею рядом в квартире, сопровождать ее, если она выйдет наружу. Может быть, именно этого враг и добивался — чтобы Винсент оказался в его власти или указал дорогу к подземным туннелям. Записка была лживой, иначе быть просто не могло. Однако нужно было что-то сказать — Винсент смотрел на нее с растущей тревогой.

— Он знает про тебя, — в конце концов вымолвила Катрин. — Про нас с тобой. И до тех пор, пока мы не выясним, чего он добивается…

Она не могла продолжать. В горле встал ком, Катрин готова была разрыдаться, ей было очень страшно — за них двоих, за его мир, за себя. К страху примешивался гнев. Винсент покачал головой.

— Ему нужна ты, — с уверенностью сказал он.

— Нет, Винсент, ты ошибаешься. Тебе нужно держаться в стороне.

Он с силой сжал ее руки. Все его существо кричало: нет! Он не мог бросить ее, как может она хотеть, чтобы он не приближался к ней?

— Я чувствую твой страх, Катрин, — прошептал он. — Разве могу я оставить тебя в одиночестве?

Она прижалась к нему.

— Со страхом я могу справиться. Но если что-нибудь случится с тобой…

Она так и увидела эту страшную картину — такую же ясную, как кошмарные сны Дженни. Ее колени задрожали, слезы потоком хлынули по лицу. Винсент обнял ее, прижал к груди. Она сотрясалась от рыданий. Его тепло, мужской запах, прикосновение грубой шерсти плаща, пропахшего кожей и дымом, подействовали на Катрин успокаивающе. Еще больше помогли ей его руки. Она вновь ощутила себя сильной. Винсент пришел сюда ради нее, он всегда будет рядом. Главное — уберечь его от этой опасности, от разоблачения. Она сама найдет соглядатая и разберется с ним.

Винсент прижал ее еще сильнее.

— Давай сегодня же спустимся Вниз, — тихо прошептал он.

Катрин подняла лицо, чтобы взглянуть ему в глаза. Он увидел слезы, бегущие по ее щекам. Спустя мгновение Катрин отрицательно покачала головой. Именно этого он и боялся.

— Я не могу ему позволить победить меня, — сказала Катрин. — Просто не могу. — Потом прижалась к нему, слезы закапали на его рубашку. — Винсент, нам не от кого ждать помощи.

Всегда есть выход, должен быть! Винсент лихорадочно просчитал все возможные варианты и понял, что она права. Он обнял ее и с отчаянием подумал, что только это ему и остается: прижимать ее к себе, делиться с ней собой, своей силой. Что ж, вдвоем они очень сильны. Кто бы ни подстерегал их, ему не сравниться с ними мощью.

Это все, что у них есть.

Он опустил телефонную трубку с обманчивой плавностью. Раздался легкий щелчок. За несколько минут он звонил ей уже четыре раза. В ее квартире зажегся свет, но занавески были задвинуты, и он не мог определить, в какой комнате она находится. Если она там, если она слышала его голос, записанный на пленку… Но нет, он чувствовал, что она не включала автоответчик. Она сейчас находится с этим отвратительным, мерзким уродом.

Она ушла куда-то вместе с ним. Мужчина набрал полную грудь воздуха, порывисто выдохнул. Лучше уж воображать, что они бродят где-то по городу. А вдруг они сидят сейчас вдвоем в ее гостиной и слушают запись? Слушают и смеются над его страданиями…

Она принадлежит ему. Только ему одному! Сегодня же ночью… Сегодня? Он склонил голову набок и стал думать. Да. Сегодня. Она такая же, как другие женщины. Они никогда не знают, чего на самом деле хотят. И она не знает. Придется ей показать, а то будет поздно. Мужчина улыбнулся. Итак, сегодня. Совсем скоро.

Когда Катрин спустилась по лестнице на свой этаж, было совсем темно. Она нервно оглядела застланный ковром холл и лишь потом подошла к своей двери. Ключи были наготове. Она открыла три замка за рекордно короткий срок и юркнула внутрь. Все это время она не дышала. Потом включила свет в гостиной и огляделась вокруг. Вроде бы все нормально.

Автоответчик по-прежнему мигал. Катрин собралась с силами, расправила плечи и нажала на кнопку.

Ей не следовало бы удивляться при звуке этого голоса, и тем не менее Катрин чуть не вскрикнула, когда голос загремел на всю комнату. Она поспешно убрала громкость. Мужчина уже не шептал, он кричал, командовал.

— Почему тебя нет дома? — требовательно спросил голос. Потом пауза и снова: — Ты сейчас с ним, да? Ну конечно же ты с ним. Нечего и спрашивать. Шлюха!

Катрин, проработав полтора года в окружной прокуратуре, привыкла слышать разные слова, но никто еще не осмеливался разговаривать с ней таким образом. Она почувствовала себя дурно. Пауза продолжалась несколько секунд — слышно было прерывистое дыхание. Потом, уже спокойно, голос произнес:

— Ладно, Катрин. Больше не буду, больше не буду.

Снова молчание, потом щелчок, и автоответчик отключился. Дрожащей рукой Катрин включила его вновь.

Она оглядела свое привычное, уютное жилище, вдруг показавшееся ей опасным и враждебным. Словно она тайком пробралась в чужую квартиру. Она взялась за штору, и ткань показалась ей грубой и колючей. Нервные окончания кожи пальцев были возбуждены. Точно так же она чувствовала себя прошлой зимой, когда лежала с тяжелым гриппом.

Нет, яростно сказала себе Катрин и расправила шторы. Нет! Я не должна позволять ему разрушать мою жизнь! Она выключила свет, раздвинула шторы, открыла дверь на террасу и вышла в ночную тьму. Снаружи оказалось не так темно, как внутри: на улице горели фонари, в их свете был виден парк, соседние дома, горшки с геранью, которые она выставила неделю назад. Блеснула стеклянная поверхность столика, металл ограждения. По спине пробежал холодок, но Катрин сделала еще шаг вперед и еще. Больше всего ей хотелось включить на террасе свет, заглянуть в каждый угол, в каждую нишу, где мог бы спрятаться враг. Враг наверняка затаился, ждет, пока она пройдет мимо, чтобы наброситься на нее сзади…

— Только не в моем доме, — яростно сказала себе Катрин.

Стало немножко легче. Она остановилась у кирпичной стены и взялась руками за холодный, слегка влажный металл парапета. Этот человек мог находиться где угодно. Вокруг горело столько окон. Например, в соседнем доме справа или в доме № 3, возвышавшемся с противоположной стороны. Возможно, он живет к югу от Центрального парка или на Пятьдесят восьмой улице, которую видно отсюда как на ладони. Здания офисов и жилые дома, по выражению знакомого из Нью-Мехико, были похожи на утесы и горы в пустынях Дикого Запада. Они возвышались над городом, и с верхних этажей можно было разглядеть все, расположенное ниже. Катрин с тоской подумала, что обитатель этих высот может спокойно разглядывать ее сколько пожелает. Даже по ту сторону парка, оказывается, тоже есть множество многоэтажных домов. Там есть и офисы, и жилые дома, и музеи. Любой из тамошних жителей может стоять у окна или на балконе и подглядывать за людьми, живущими напротив… Достаточно лишь вооружиться хорошим телескопом или сильным биноклем. Этот человек болен, подумала она. Отвратительно подглядывать за чужой жизнью.

Но если мерзавец он, то почему такой испачканной чувствует себя она?

Наблюдает ли он за ней сейчас? Пялится в телескоп, наслаждаясь ее испугом, бессильной яростью и неуверенностью? Эта мысль подействовала на Катрин сильнее всего. Она заставила себя повернуться спиной к внешнему миру, прошла через террасу, закрыла за собой дверь и заперла ее. Потом опустила шторы и направилась в спальню. Пусть разглядывает темную террасу и задернутые шторы сколько ему угодно. Пусть представляет себе, что она здесь с Винсентом, пусть подавится своей яростью, которая звучала в его записанном на пленку голосе. А она, Катрин, пойдет и примет душ.

Катрин включила лампу возле кровати и быстро разделась. Шелковую блузку горчичного цвета она повесила на ручку шкафа. Все остальное бросила на стул. По вешалкам она развешает все позднее. Накинув купальный халат, Катрин шагнула в ванную, закрыла за собой дверь, но, сделав над собой усилие, нарочно открыла ее настежь. Вдруг зазвонит телефон или в дверь позвонят. В конце концов, по телефону звонит не только этот псих, это может быть что-нибудь важное. Что-нибудь из настоящей жизни. Во всяком случае она должна знать, кто звонит по телефону или в дверь.

В белоснежной ванной было так светло, что спальня, отделенная от этой крошечной комнатки дверью полупрозрачного стекла, казалась темной. Катрин включила душ, отрегулировала температуру воды.

В трубах зашумело, шипение струи заглушило все прочие звуки. Вот и отлично. Можно не прислушиваться к каждому писку и треску, которые старый дом издает постоянно. Она взяла новую бутылку шампуня и встала под душ. Потом высунулась и прислушалась. Да, звонок должен быть слышен. Ну же, подруга, не трусь, сказала она себе, невесело усмехнувшись. Стеклянную дверь все-таки закрыла.

От это движения по комнате пробежала волна воздуха, и шелковая блузка, висевшая на ручке шкафа, упала на ковер. Дверь спальни тихонечко приоткрылась. Мужчина, бесшумно ступавший в кроссовках, нагнулся, подобрал блузку и повертел ее в руках. Он внимательно прислушивался к звукам, доносившимся из ванной. Она наверняка пробудет там несколько минут. Лучше не думать о том, как она выглядит там, под душем. Нужно двигаться быстрее. Он знает, что женщины любят часами сидеть в ванной, но не всегда. Во всяком случае под душем они, кажется, проводят меньше времени, чем мужчины. Он поднес блузку к носу и глубоко вздохнул. Потом положил блузку обратно на пол. Ткань пахла ее теплом, ее благоуханием, но ему нужно было не это. Он еще раз взглянул на дверь ванной, быстро обошел кровать и остановился перед старинным гардеробом, который она использовала в качестве платяного шкафа. То, что его интересовало, она наверняка хранила в нижнем выдвижном ящике.

Но пока время есть. Можно заглянуть и в другие ящики, а заодно и во второй шкаф. Он пересек комнату, стал бесшумно выдвигать ящики. Если бы мужчина поднял глаза, то увидел бы свое отражение в зеркале. Но зеркала его не интересовали — это игрушка для женщин. Содержимое ящика тоже представляло собой набор всякой дребедени бутылочки, коробочки, хрустальные флакончики, духи, помада. Мужчина отвинтил колпачок помады, понюхал, покачал головой и отложил помаду в сторону В левом верхнем ящике лежали всякие безделушки, обернутые в парчовую ткань. Вряд ли это были драгоценности, скорее всего бижутерия. Умные женщины не держат золото и бриллианты в выдвижных ящиках. По соседству лежали аккуратно сложенные чулки, выстиранные или совсем новые. Ничего интересного.

Нет, нужно скорее заглянуть в нижний ящик гардероба.

Мужчина склонился над ним, даже опустился на колени и заглянул внутрь. Сверху лежала аккуратно сложенная комбинация, а под ней… Он сжал пальцами кружевной лифчик. Его мама называла такие корсетами. У нее был точно такой же. В отличие от прочего нижнего белья, лифчик был нестираный, от него пахло ее запахом, ее кожей. Мужчина взял лифчик и тихонько задвинул ящик, нервно поглядывая через плечо.

Она все еще была в душе. Вода шумела, и ему послышалось, что девушка даже что-то напевает. Как мило, подумал он. Она там, я здесь. Тихая домашняя сцена. Наверняка она пробудет в душе еще некоторое время. Бесшумно ступая по паркету, он подошел к туалетному столику: плита толстого стекла на черных, колоннообразных ножках, стиль модерн. Тут было множество всяких косметических штучек, расчесок, заколок, одеколон в розовом флаконе с шикарной стеклянной крышечкой. У его мамы был точно такой же. Взгляд мужчины упал на брошку, изображавшую большого кота. Мужчина разозлился; кот напомнил ему о том уроде, которого она предпочитает ему. Фарфоровые и хрустальные бутылочки, стеклянная коробка со шпильками, под настольной лампой — открытка, присланная с Ямайки.

А вот какая-то круглая шкатулочка, украшенная фарфоровыми розами. Шкатулочка выглядела старинной. У мамы в ванной стояла почти такая же, мама держала там порошок для купания. Мужчина поднял шкатулочку, повертел в руках, пожал плечами. Она отлично поместилась в нагрудный карман его куртки. Стало быть, там ей самое место. Мужчина аккуратно свернул невесомый лифчик и засунул его в другой карман. Повернулся, с некоторым колебанием посмотрел на дверь ванной. Нет, еще не время. Если он войдет к ней, она может испугаться. А пугать ее он не хотел.

Катрин промыла волосы и отжала их.

В это время из спальни раздался звук, от которого она замерла на месте. Звук был ей знаком. Сколько раз она сама роняла на стол свою губную помаду. Дверь ванной была закрыта, в спальню заглянуть было нельзя. Катрин боялась даже вздохнуть. В это время свет в спальне погас. Хуже всего было то, что ванна осталась освещенной. Катрин чувствовала себя беззащитной, открытой чужим взорам. От ужаса она не могла пошевелиться.

— О Господи, — прошептала она.

Колени так и подгибались от страха. Нет, она не должна впадать в панику, иначе Винсент почувствует ее состояние, примчится сюда, и этот тип его увидит. Мысли путались в голове. Она представила себе Винсента и ее мучителя, стоящими друг напротив друга. Одной этой картины было достаточно, чтобы Катрин сбросила приступ оцепенения и вновь начала соображать.

Нужно какое-нибудь оружие. Осторожно она закрыла дверь душа на защелку, стараясь произвести эту операцию бесшумно. Выключила воду, чтобы лучше слышать происходящее снаружи. Накинула халат. В одежде она чувствовала себя менее уязвимой. Голова стала работать лучше. Но времени на размышления терять нельзя. Она представила себе, как враг стоит по ту сторону двери в темноте. Черт подери. Его там нет!

Где найти оружие? Катрин завязала пояс халата, откинула мокрые волосы с лица. В ванной, как обычно, было множество всякой мелочи. Катрин пробежала по ней взглядом: фен, куски мыла, бутылка одеколона, пена для ванной.

Пилка для ногтей не подходит — за нее как следует не ухватиться, да и коротковата. Спрей для волос? Может быть. Но рядом со спреем, кажется, было кое-что получше. Катрин бросилась к шкафчику, выдвинула ящик и нащупала длинные острые ножницы, которыми обычно подстригала кончики волос. Она то и дело поглядывала на темную спальню.

Заставляя себя не думать, Катрин двинулась к двери, хотя враг мог находиться сразу за ней.

Как он проник в квартиру? Об этом после, если какое-нибудь после вообще будет. Катрин открыла дверь в спальню.

Она была готова к тому, что столкнется с преступником лицом к лицу, но в комнате никого не было. Во всяком случае, на виду. Свет, льющийся из ванной, осветил комнату. Катрин переступила через порог, прижалась спиной к стене и обшарила взглядом комнату. Ее затрясло: окно спальни было открыто, занавески трепетали на ветру, холодный воздух струился по полу и студил холодные и мокрые ноги. Что там в гостиной? Нет, об этом позже. Одежда Катрин больше не валялась на стуле, дверца шкафа была открыта, блузка лежала на полу.

Преступник может быть где угодно, даже совсем близко. Ступая по-кошачьи, Катрин приблизилась к тумбочке. Ее зрение потихоньку привыкало к полумраку. На подушке лежал какой-то предмет. Она подошла поближе: это букет роз, обернутый в целлофан.

Значит, я не ошиблась! Колени чуть не подогнулись от ужаса, но Катрин взяла себя в руки. Содрогнувшись, она отвернулась от букета, рывком выдвинула ящик тумбочки. Пистолета на месте не было.

После того как Катрин ушла, Винсент остался на крыше. Отец наверняка сказал бы ему, что он ведет себя неразумно, и Катрин, несомненно, была бы против. А ведь он обещал им обоим вести себя разумно. Но уйти сил не было хоть Винсент и пытался. Даже если от этого зависит его жизнь, все равно он ее не бросит. Винсент сразу почувствовал напряжение, гнев и отчаяние Катрин, когда та обследовала свою террасу. Он мог бы увидеть ее, если выглянул бы из-за края крыши, но Винсент не стал этого делать. Он сказал себе, что сдержит свое обещание хотя бы отчасти. Итак, он ждал, зная, что она находится в своей квартире. В безопасности.

Во всяком случае, он надеялся на это. До тех пор, пока не почувствовал, что в квартире еще кто-то есть — кто-то крадущийся, прячущийся и нервный. Наверное, почудилось. Но тут Винсенту передался ужас, охвативший Катрин. Какое-то мгновение он стоял в нерешительности, но тут почувствовал новый импульс ужаса. Винсент стал спускаться по пожарной лестнице вниз. Над самой террасой он замер, прислонился лбом к металлу и постарался сконцентрироваться. Человек, проникший в квартиру Катрин, куда-то исчез. Во всяком случае, его там больше не было. Катрин находилась у себя дома одна, снедаемая страхом и чувствуя тень мужчины, только что покинувшего ее жилище.

Винсент спрыгнул на террасу и снова остановился в нерешительности. Если он сейчас появится перед ней, она будет еще больше встревожена — уже не за себя, а за него. А у нее и так проблем хватает. Он не имеет права взваливать на нее еще больший груз тревоги. Достаточно просто наблюдать и ждать. До тех пор, пока он прячется на террасе, в ее мире, враг не сможет его выследить, не сможет раскрыть его тайну.

Винсент закрыл лицо руками и прислонился к стене. Он чувствовал себя таким беспомощным, не способным ей помочь!

Катрин выдвинула ящик еще дальше, заранее зная, что это все напрасно. Пистолет исчез, и его взял он. Но где он — все еще в квартире, собирается напасть на нее с оружием? Она опустила рукав халата пониже, чтобы не было видно ножниц. Вдруг из гостиной раздался звук — там кто-то был!

Катрин не позволила себе испугаться вновь. Решительно она двинулась вперед, неслышно ступая по ковру. Шторы на балконной двери были раздвинуты, открывая вид на залитый лунным и электрическим светом город. Окно было распахнуто, и звук производили колеблемые ветром занавески. В гостиной никого не было. Разве что кто-то спрятался за креслом. Катрин заглянула туда, но там никого не оказалось.

Еще один звук — где-то в прихожей. Это была медная цепочка, слегка раскачиваемая сквозняком.

Совсем рядом раздался пронзительный двойкой писк. Катрин чуть не вскрикнула, резко обернулась, занеся руку с ножницами для удара. Никого. В тусклом голубоватом свете лампы она не сразу разглядела дешевые электронные часы, лежавшие на каминной доске.