Королевство поющих ветров

Глава 3.

Дни летели за днями, и расстояние, отделявшее меня от цели, постепенно сокращалось. К концу второй недели я уже настолько привыкла к седлу, что часто дремала, пропуская дневной привал. Ночи стояли теплые и светлые. Третьи сутки на безоблачном небе светила огромная луна. Деревья становились все реже – хвойные леса отступили на восток, в сторону Тиру.

К вечеру поднялся ветер, но небо осталось чистым, и среди качающихся из стороны в сторону крон, зажглись первые звезды. Мир наполнился какофонией перешептывающихся листьев, и все прочие звуки практически потонули в этой умиротворяющей хаотичной мелодии.

Похолодало. Остановив Снежка, я достала из седельной сумки плащ и набросила его на плечи. Где-то слева, в серебристо-серой тени, угрожающе скрипнуло дерево. При такой погоде, подгнившие стволы иногда падали, поэтому следовало держаться настороже.

-Сегодня полная луна, дружок, - я ободряющее похлопала Снежка по холке. – Пройдем еще немного.

Жеребец тревожно всхрапнул и дернул головой. Обернувшись на восток, он втянул ноздрями воздух и сделал неуверенный шаг. Потом еще один. Что-то явно его насторожило и испугало.

«Может кошка?» - нахмурившись, подумала я, положив руку на эфес меча. Дикие кошки иногда нападали на человека, правда, сейчас стояла весна, еды в лесу бегало более чем достаточно…

Закрыв глаза, я мысленно огляделась, вчитываясь в малейшие штрихи окружающего леса: спящие птицы на танцующих ветвях, прижавшийся к земле заяц; мышь, настороженно выглядывающая из-под переплетенных корней… Покой, ожидание - никто из них не чувствовал угрозы. Если бы по близости был хищник, маленькие стражи давно подняли бы тревогу.

Снежок прошел еще немного вперед и, застыв, снова прислушался. Сердца проснулся страх. Глубоко вздохнув, я запретила себе паниковать и сосредоточилась. Едва уловимое предчувствие, кивнув, уверенно указало на юг. Неужели за нами кто-то шел? Возможно ли было такое?

Луна разгоралась все ярче. Спешившись, я скинула плащ и, выбрав дерево повыше, вскарабкалась по ветвям почти на самый верх. Ветер порывами вздымал листья, раскачивая ствол из стороны в сторону. Лес внизу, словно темное живое море, расстилался от горизонта до горизонта, и только на западе еще алела бледная полоска заката. Внезапно я вздрогнула. Тоненькая, почти прозрачная струйка дыма, умирая на ветру, растворялась в воздухе почти над самыми кронами… Очень близко, всего в нескольких часах пути.

Почти упав с дерева, я подбежала к Снежку и взлетела в седло. Сердце билось так сильно, что дыхание сбивалось. До Бартайоты оставалось около семи дней, до Тира - больше десяти. Кто бы ни шел за нами, они еще не могли знать наверняка, куда именно я направляюсь.

«Неужели Кайл догадался, что Параман не выполнил приказ? Но даже если так, как меня выследили, ведь решение идти на север было абсолютно спонтанным?» - я лихорадочно думала, понимая, что о костре и ужине теперь можно забыть надолго, как и о сне.

Усмехнувшись собственной глупости, тихонько пустила Снежка вперед. Якир учил, как выпутываться из таких ситуаций, и если бы я внимательно слушала его, сейчас было бы проще. Теперь, все, что сумею сделать, не собьет опытного следопыта. Единственное, что оставалось, так это отвести подозрения от Бартайоты – нельзя было давать Кайлу зацепку против Аармани.

«Неужели нет иного выхода?» - я подняла глаза к небу, словно испрашивая благословения и поддержки.

Снежок тревожно обернулся и передернул ушами – конь чувствовал мое настроение. Вздохнув, я чуть натянула поводья и обняла его за шею.

-Милый мой дружок, нам снова придется расстаться…

Жеребец фыркнул и ударил копытом. Мы давно научились понимать друг друга и оба знали, что сейчас единственный выход – это попытаться выиграть время, обмануть и запутать врага. Всхлипнув, я достала стилет и, зажмурившись, резанула запястье. Кровь, пульсируя, закапала на белую гриву.

«Что ж, теперь преследователям придется поломать голову!» - мысленно улыбнувшись, я спешилась и быстро обмотала руку платком.

-Возвращайся в Замок, Снежок, – мой голос слегка дрожал. - До тракта совсем недалеко, к рассвету доберешься.

Тихонько заржав, конь ласково боднул меня в плечо и, развернувшись, послушно побрел на юго-запад. Я смотрела ему в след, пока в глазах не зарябило, а белая шкура не стала такой же сизой, как и другие тени… Нужно было спешить.

Постояв некоторое время, чтобы дать мыслям успокоиться, я достала меч и из всех сил ударила по дереву. Несколько сломанных веток, примятая трава и немного драгоценной королевской крови - очень грубая, но все-таки правдоподобная картина. Так или иначе, кому-то придется последовать за Снежком, чтобы понять, блефую я или нет. Если враг один, удастся выиграть пару дней, если нет - они хотя бы разделятся.

Темнота издеваясь, давила со всех сторон, наполняя сердце ужасом. Жизнь, похоже, решила устроить экзамен: чтобы скрыть свое присутствие, нужно быо маскировать каждый шаг, выпрямлять каждую веточку, задувать невидимые следы… Труд неимоверный, но Параману удалось обучить меня премудростям этой науки. Правда, такой практики никто из нас не ожидал.

Шаг. Проведя рукой по траве, я вернула ее исходное положение.

Шаг. Камешек под ногой почти ушел в землю. Пришлось достать…

Шаг… Если у противника были кошки, они могли взять след. Следовало отбить запах.

Нащупав в полумраке древесный ствол, я провела по нему ладонью. Поверхность была влажной и бархатистой.

«Из Аврэры мы получаем вытяжку для заживляющего снадобья. В необработанном виде этот вид мха имеет очень резкий запах», - рассказывал Якир. Я улыбнулась, вспомнив, как он смеялся, видя отвращение на моем лице…

Шаг... Немного авреры: кошкам этот запах наверняка не понравится. Как, впрочем, и мне - вонь от растения была действительно неимоверная.

Лес не желал оказывать никакого снисхождения. Приходилось перелезать через буреломы. Скрыть следы подобного альпинизма было сложнее всего, учитывая, что в полумраке оставалось полагаться на интуицию.

Полночи я шла почти строго на восток, а затем плавно дугой свернула на северо-запад. К рассвету, когда зеленые верхушки елей окрасились оранжевой зарей, от дороги меня отделяло всего километра три. Можно было передохнуть. Найдя ветвистое дерево, я свернулась незаметным клубочком между выступающих корней и почти тотчас уснула.

Проснулась я только к полудню. Наспех прожевав кусок зайчатины и, допив из фляги остатки воды, свернула плащ и сразу отправилась в путь. Северо-восточный тракт всегда был достаточно многолюден, особенно в погожие дни. Кроме того, ставалась возможность прибиться к какой-нибудь торговой повозке и затеряться среди деревень. Однако, по прямой до Бартайоты было всего дня четыре, а если экономить на сне, через трое суток меня могла ждать уютная комнатка в Барсетале. По расчетам, Снежок должен был выйти на дорогу километрах в пятидесяти к югу. Фора получалось достаточной, чтобы позволить себе отдохнуть у старины Кико пару дней.

По обочинам дороги то и дело попадались глубокие канавы и островки рощ. Стараясь держаться с самого края, я все время прислушивалась. Намерение найти компанию, испарилось сразу же, как только сзади послышался стук копыт.

«Нет уж», - решила я, поспешно нырнув за ближайшие деревья, - «не стоит рисковать».

Ближе к вечеру прыжки с дороги и обратно участились, и я почти пожалела, что вышла на тракт. Мимо поползли поля и деревушки, некоторые из которых были уже знакомы. Поскольку ночь снова выдалась лунной, показалось разумным не останавливаться на ночлег, тем более что рощи кончились, и прятаться стало негде. Страх погони почему-то не ослабевал, и это тревожило сильнее, чем усталость.

Километров за тридцать до Барсетала, в одной из деревень, где я остановилась отдохнуть, удалось купить лошадь. Денег было достаточно, что бы ни в чем себе не отказывать. Коняга оказалась довольно потрепанной, но зато нрава тихого и кроткого, что компенсировало недостаток скорости. Впрочем, я была рада и этому - главное ноги теперь отдыхали.

В тот же день, ближе к вечеру, перед тем как покинуть постоялый двор, я достала из сумки сверток, захваченный из Большого мира и, найдя пакетики с краской, подкрасила отрастающие волосы. Теперь в исхудавшем юноше, даже тем, кто знал меня близко, нелегко будет разглядеть прежнюю Лирамель.

Расстояние до крепости стало стремительно сокращаться и это не могло не радовать. Неростительная самоуверенность, проявленная в начале пути, чуть не стоили жизни - такой урок трудно было оставить без внимания. Я по-настоящему осознала, как много сейчас зависело от простой осторожности.

На четвертую ночь, спустя три часа после заката, среди бесконечных изгибов дороги, зажглись, наконец, огни Барсетала. Я уже дважды посещала эту деревню и оба раза судьба была ко мне милостива. Оставалось надеяться, что это не было совпадением.

Харчевня Кико располагалась в глубине главной улицы между двумя мастерскими. Обойдя двухэтажное здание, я зашла во двор и, сунув конюху четверть серебряного колветра, оставила лошадь на постой.

Народу в харчевни было столько, что в первый момент показалось, будто вся деревня слетелась на кружку знаменитого пива… Ошеломленно застыв в дверях, я попыталась отыскать взглядом краснощекого хозяина.

-Мест нет, мест нет, - раздался с боку ворчливый голос, - только ужин, и то придется подождать!

Обернувшись на говорившего, я встретилась взглядом с высоким полным мужчиной лет пятидесяти пяти.

-Даже за двойную плату, Кико? – спросила я, похлопав по кошелю рукой.

Он с сожалением покосился на сокрытое под тканью золото и развел руками:

-Ну, нету мест, парень - все занято, даже чулан! Попробуй походить по домам, народ тут не богатый - постояльцам всегда рады.

Подавив раздражение от охватившей досады, я повернулась, чтобы уйти.

-Постой! - харчевник нерешительно тронул меня за плечо. - Ты случайно в лекарском деле не соображаешь?

-Ну, - протянула я, попутно просчитывая, что повлечет за собой тот или иной ответ, - можно сказать, кое-что понимаю. У меня брат - лекарь. А какое отношение это будет иметь к ночлегу?

Мужчина замялся и, взяв под руку, отвел в сторону.

-Тут такое дело, э… Один господин, очень важный, занемог серьезно, а лекарь наш в отъезде. Я ему говорю: как вернется - тотчас приглашу к вам, а он требует немедля, мол, спешит очень. Я и меду ему снес и вина, да только вторые сутки пошли, а ему все хуже и хуже. Боюсь, помрет - у меня проблемы будут. Ты уж посмотри его, окажи милость. Там аккурат две комнаты, да только с недужным не особо кто спать хочет. А ужин я тебе в уплату снесу, а?

Я пожала плечами, мысленно целуя свою удачу, и окинула толстяка задумчивым взглядом.

-Хорошо, но ничего не обещаю, – нарочно безразличным тоном, ответила я и позволила увести себя наверх.

Комнаты, куда почти затолкал меня Кико, находились с противоположенной стороны от тех, где семь лет назад мы останавливались с Кристианом, Али-Нари и тетей Фалиной.

Представив меня, как подмастерье Фоло из Тира (так я назвалась), харчевник поспешил исчезнуть. Стараясь выглядеть уверенно, я сняла плащ и вымыла руки. Следовало вести себя решительно и серьезно.

Пожилой мужчина лет шестидесяти, лежащий на узкой постели, внимательно наблюдал за мной, сквозь полуопущенные веки. Несмотря на его неестественную бледность, я сразу поняла, что передо мной человек непростой. В его облике чувствовалось что-то сильное, волевое и опасное. Роста он был небольшого, но коренастое телосложение с лихвой это компенсировало. Волосы, в дни юности вероятно рыжие, сейчас больше напоминали по цвету солому, зато борода все еще горела пламенем… Не знаю, расслышал ли он слова хозяина, но когда я подошла, еще раз переспросил:

-Кто ты?

-Подмастерье Фоло из Тира, проездом. Кико просил посмотреть вас и в случае успеха обещал ночлег.

-Что-то молод ты для подмастерья, - улыбнулся больной и, взглянув в его зеленые глаза, я увидела, веселые искорки.

-У меня есть лекарства, - я поспешила оскорбиться, входя в роль. - Чтобы лечить, много знать и не нужно.

-Не обижайся, юноша. Мне уже все равно, лишь бы на ноги встать скорее.

Получив, таким образом, разрешение, я села на краешек кровати и положила руку ему на лоб. Судя по ощущению, температура была очень высокой. К счастью, страшный недуг, судя по остальным признакам, оказался всего лишь сильной простудой, осложненной усталостью и возрастом. Итак, проблема была по плечу, а значит, да здравствует сон и ужин!

-Могу вас успокоить, - с гордостью заверила я. - Это обыкновенная горячка. Примите лекарство и через два-три дня сможете уехать.

-А раньше?

-Я бы не советовал, иначе могут начаться осложнения и болезнь вернется. В этом деле главное создать организму необходимые условия, а это покой и сон.

В который раз, доставая мешочек с антибиотиками, я сказала самой себе «спасибо» за предусмотрительность. Никогда нельзя наверняка предугадат, где и что может пригодиться. Просмотрев все баночки, остановила выбор на парацетамоле.

-Вот двенадцать твердых порошков: принимать будете по одному каждые шесть часов в течение трех дней, даже если температура упадет. Улучшение должно наступить максимум после четвертого приема. И надо как можно больше пить. Я скажу Кико, что бы принес пару кувшинов компота.

-Меня зовут Шаддан, - улыбнулся мужчина и, послушно проглотил таблетку.

Я кивнула и, забрав кружку, спросила:

-Вам принести поесть?

-Что-нибудь легкого.

Поправив сбившееся одеяло и сложив казенное полотенце вдвое, я намочила его и положила на пылающий лоб мужчины. Пора было идти за обещанным ужином. В успехе лечения, сомневаться не приходилось.

Народ постепенно расходился по своим койко-местам, и внизу стало гораздо тише и свободнее. Увидев меня, харчевник вопросительно склонил голову и, получив в ответ улыбку, заспешил навстречу с наградой. Надо отдать должное, он не поскупился – поднос прогибался под тяжестью тарелок.

-Шаддан, - сказала я, делая паузу, чтобы он уразумел о ком речь, - просил приготовить ему куриного бульона и пару кувшинов компота.

-Да, конечно. Надеюсь ему лучше?

-Думаю дня через три он съедет - я не нашел ничего серьезного.

Кико преувеличенно вздохнул и умчался исполнять заказ. Знал бы этот краснощекий великан, какую роль сыграл в истории своей страны семь лет назад, открыв нам с братом страшную правду. Теперь, он как ни в чем не бывало кормил меня бесплатным ужином…

«Если когда-нибудь я верну трон, непременно отблагодарю его» - решила я, скользя взглядом по опустевшим столам. Мысли становились все светлее и светлее по мере того, как опустошалась тарелка. Меня стало клонить в сон.

Когда я вернулась, Шаддан был в полузабытье. Поставив поднос на тумбочку, я разбудила его и помогла немного приподняться.

-С меня льет, как в бане, - он поморщился, словно капризный ребенок. - И совершенно нет аппетита.

Я покачала головой.

-Это болезнь выходит. А поесть вам необходимо. - Не слушая никаких возражений, я стала вливать в него ложку за ложкой. Он был не в том состоянии, чтобы спорить, поэтому тарелка вскоре опустела.

-Спасибо, Фоло, – кивнул мужчина и без сил откинулся на подушки.

Я пожала плечами.

-Не за что. Это мой долг.

-Не скромничай, юноша, долг кончился, когда ты дал своей порошок. Остальное уже доброта. В наш век благородство не в чести, как и сама честь. Я не привык оставаться в долгу.

-Помощь больному человеку, это не благородство, а обязанность каждого, у кого есть хоть капля совести, господин. А вот совесть нынче действительно не пользуется почетом. Поправляйтесь, для меня это будет лучшей наградой, если не считать ночлег.

С этими словами я поспешно встала и, поклонившись, оборвала диалог. Если Шаддану не спалось, это были его проблемы. У меня уже темнело в глазах от усталости, а завтра, чуть свет, нужно было продолжить путь.

Рассвет алой вспышкой полыхнул в окно и бросил косой луч на мое запястье. По мутному стеклу, пересекая пыльные разводы, лениво ползала большая муха. Некоторое время я наблюдала за ее бесцельными маневрами, пытаясь найти в них хоть какой-то смысл, а затем резко махнула рукой. Покинув стекло, насекомое с возмущением закружилось под потолком. На улице запел петух.

Давно пора было вставать, а я все медлила. Теперь, когда до цели долгого путешествия оставалось совсем немного, в душе проснулся страх. Принцип «делай и не думай» уже не действовал. Я пыталась не вспоминать о Марке и детях, хотя сердце и без мыслей постоянно ныло за них; старалась выбросить из головы страх за братьев, которым ничем не могла помочь… Но не думать о бесчисленных последствиях следующего шага, не получалось – слишком велик был риск.

Первым ответным ходом против Кайла, должен был стать Бартайотский гарнизон. Чтобы получить его, следовало заручиться поддержкой Аармани. Предстояло найти способ, чтобы переговорить с генералом с глазу на глаз. Теоретически это было просто, а практически - почти нереально, так как людей с улицы, если, конечно, они не были родственникками, к генералу не допускали. Оставалось одно: влиться в состав Бартайотского гарнизона и постараться хорошо себя зарекомендовать. В течение тех дней, что была вынуждена останавливаться в харчевнях, меня неизменно принимали за юношу. Я на это и рассчитывала, предпринимая попытку изменить внешность, но затея по-настоящему казалась безумной. Простой народ не знал меня в лицо, а вот офицеры, люди Крови… Удастся ли провести и их тоже?

Внебрачный отпрыск какого-нибудь мелкого дворянина, дело обычное среди солдат. Прецеденты такого рода случались, взять хотя бы Лафаста, который стал генералом в непозволительно юном возрасте и при этом не имел ни титула, ни связей. Чем я была хуже, в конце концов? Приняв трон в пятнадцать лет, неужели не могла получить офицерские нашивки в двадцать пять? Оставалось только выбрать подходящее имя и придумать легенду.

Еще раз, скользнув взглядом по пыльному стеклу, мысленно составила несложную комбинацию и улыбнулась: Лир-ан-Кир - двусмысленно, дерзко и вполне допустимо для южных герцогств. Кроме того, созвучно с настоящим именем, поэтому подловить меня будет непросто.

Несколько раз произнеся шепотом новое имя, я тяжело вздохнула. Оставалось надеяться, больше имен в моей жизни не будет - четыре и так много для одного человека. Сев на постели, открыла сумку и пересчитала деньги: оставалось еще больше двух сотен золотых колветров. Судя по тратам, которые были за последние дни, этого могло хватить, чтобы безбедно прожить пару лет. Параман, наверное, опустошил добрую четверть Лаусенской казны. Впрочем, совесть меня не мучила – как законная королева, я имела права распоряжаться любыми доходами своих подданных, если этого требовали интересы короны – а они сейчас требовали как никогда.

Пристегнув Молнию, я застелила постель и бросила на тумбочку пару мелких монет в уплату за ночлег и постельное белье.

-Уже уходишь? - спросил Шаддан, внимательно оглядев меня с ног до головы.

-Долг зовет. Как вы себя чувствуете?

-Твоими заботами. Будь так любезен, повтори-ка называния порошков, что ты дал?

-Парацетамол, - не задумываясь, ответила я.

-Волшебное средство! Ты говорил, что проездом из Тира. Где я смогу тебя найти?

-При въезде в город спросите у стражников лекаря Фаска, это мой брат, его там все знают. Вы быстро нас найдете, - не моргнув, соврала я, почувствовав, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Учитывая то, что в Тире я никогда не была, любой неверный ответ мог выдать с головой.

-Фаско? - переспросил он, слегка нахмурившись. - Хорошо. Обязательно заеду и отблагодарю. Значит, возвращаешься в Тир?

-Да. По крайне мере ненадолго.

-Ну, не буду задерживать. Доброго пути. Если увидишь Кико, попроси его зайти.

Пообещав исполнить поручение, я твердым шагом вышла из комнаты. Этот Шаддан был странным, зачем ему понадобилось выспрашивать подробности? Что будет, если он действительно явиться в Тир и обнаружит, что никакого Фоло там нет? Хотя нет, скорее, это была простая дань вежливости…

Кико был на своем обычном месте. Передав просьбу, я намекнула на благодарность в своей комнате и покинула харчевню.

Километры начали обратный отсчет. Мой нерасторопный конь, стоящий ровно половину той цены, которую пришлось за него отдать, плелся по дороге в такт песенке. Это был один из хитов Большого мира - никакого смысла и рифмы, но настроение поднимало. Я любила петь…

Солнце решило вздремнуть за набежавшими облаками, которых с утра еще не было, а в высокой желтой траве по обочинам дороги, стрекотали кузнечики. Пахло сеном. Несмотря на то, что лето еще только-только подступало к Королевству, бесконечные поля уже успели пожелтеть от палящих лучей и только редкие цветочки, выглядывая разноцветными шариками то тут, то там, самоотверженно выдавали время года.

Мух и бабочек то и дело притягивало к серым ушам моего коня, отчего вскоре у него начался нервный тик: уши дергались постоянно и независимо друг от друга, вызывая у меня истеричные приступы хохота. Я давно так не смеялась, видимо, нервы уже просто не выдерживали. От гнева, вызванного ночным кошмаром в доме Флоран, не осталось и следа: самоуверенность исчезла в тот миг, когда я увидела струйку дыма над лесом… Повезло, что я вообще ее заметила – верный конь в очередной раз спас мою жизнь.

С предместья Бартайоты дорога была выложена белым камнем. Цоканье копыт разносилось далеко вперед - ни один всадник не мог подъехать к крепости незамеченным. Когда-то, еще до рождения Арматея, когда Малый мир тонул в бесконечных смутах, города стали центрами борьбы за трон. Те, кто получал власть над городом, мог через Орден, которому подчинялся, выдвигать своего ставленника. Нередко случалось так, что соседи не сходились во мнениях и враждовали. До Первой войны, междоусобицы были обычным делом. Именно с тех времен, древнейшие города Королевства обросли высокими стенами и превратились в неприступные крепости.

Стальные ворота были распахнуты настежь, но я знала, что видимое гостеприимство обманчиво. Стоило переехать невидимую линию, как крепостная стража преградила путь с традиционным:

-Ваше имя, и по какому делу?

-Лир-ан-Кир, внебрачный сын лорда Анкира из Айры, на военную службу к генералу Аармани, - спешившись, доложила я и коротко поклонилась

-Проходи.

Подождав, пока воин запишет мое имя в толстую книгу, я поспешила раствориться среди прохожих.

Высокая белая стена и целый город внутри… Дома в два, а иногда и четыре этажа, с замысловатыми коваными балконами и вытянутыми окнами; узкие улочки и широкие площади были окаймленны бесчисленными лавочками и мастерскими…

Осмотревшись, я наугад свернула в ближайший переулок. Необходимо было снять комнату: что-нибудь приличное, но неприметное. Небрежно вышагивая и ведя лошадь под уздцы, прошла метров триста вверх. Небольшой домик с одним единственным широким балконом и увядшим садиком на крыше, сразу бросился в глаза, пробудив в душе теплое воспоминание. Оставалось надеяться, что у хозяев была свободная комната, и они нуждались в деньгах. Собравшись с мыслями, я постучала.

Быстрые шаги и нерешительное: «кто там?», рассказали о владельце дома намного раньше, чем глаза. Юноше, через секунду показавшемуся в дверях, было лет пятнадцать-шестнадцать. Полноватый, среднего роста, со светлыми, отливающими желтым, прямыми волосами и темно-карими глазами.

-Что вы хотели? - спросил молодой человек, оглядывая меня с ног до головы. Он выглядел немного заспанно и хмурился.

-Комнату, дорого.

-Дорого - это как?

-Сколько попросите, в пределах разумного, конечно.

-Десять колветров серебром за лунный месяц.

-Идет.

Мы ударили по рукам и юноша, распахнув дверь, жестом пригласил внутрь. По обе стороны от просторной прихожей, находились две арки, ведущие в кухню и приемный зал. Между ними, чуть дальше по коридору, была узкая деревянная лестница на второй этаж. Моя комната оказалась одной из четырех небольших спален – окна выходили на север, и на восток. Вид был шикарный с обеих сторон, поэтому я поздравила себя с удачным выбором. Единственное, что огорчило, так это запертый люк на крышу - отдохнуть в маленьком садике, напоминающием о днях юности, было бы совсем не плохо.

Осмотрев все и выразив полное одобрение, я поинтересовалась насчет обеда. Для меня этот пункт был немаловажен.

-За дополнительную плату, можно было бы заказывать еду из таверны, - кивнул молодой человек.

-А сами не готовите?

Он извиняюще улыбнулся.

-Вряд ли мою стряпню можно назвать едой.

-Разве вы один живете?

-Отец погиб на Войне, мать - от горя. Я живу сам по себе с десяти лет, в основном, конечно, благодаря постояльцам. А вы…ты откуда? - он отвернулся, чтобы раздвинуть шторы на окнах и заодно приоткрыл ставень.

-Из южных герцогств. Город Айра, слышал о таком? Мой отец вассал герцога Аурока Равменского, а я всего лишь младший внебрачный отпрыск. Маленькое разногласие и свободный полет на все четыре стороны. Сбежал подальше, чтобы попытать счастье в военном деле.

Лицо юноши посветлело.

-Правильный выбор! Бартайотский гарнизон считается одним из лучших в Королевстве - Аармани очень лоялен к своим людям. Я нахожусь под его опекой – мой отец во время войны был одним из его действующи стопников… Если у тебя получиться поступить – будем учиться вместе!

Я вздрогнула и внимательно посмотрела на него. Судьба? Да, пожалуй. Похоже, намеченные сроки могли значительно сократиться. Время было так же нетерпеливо, как и я.

Молодой человек добродушно улыбался. Он мне нравился: несмотря на неприглядную внешность, в нем чувствовались незаурядность и сила. Вглядываясь в еще по-детски округлые черты, я дала себе слово, что исправлю зло, которое принесла война хотя бы в этот дом. Ну а пока, следовало мудро использовать козыри, которые сами шли в руки.

В тот день, я впервые за долгое время, выспалась в мягкой и теплой постели. Накопившаяся усталость с неохотой покидала душу, оставляя после себя опустошенность и безразличие… Мне выпала редкая возможность узнать на что я была способна без помощи и советов, и пока все шло на удивление хорошо. Оставалось надеяться, что слепое доверие собственным чувствам не станет очередным ошибочным шагом.

Чарующий аромат завтрака помог безошибочно найти кухню. Натан, как звали хозяина моего временного дома, как и обещал, приготовил яичницу с беконом. Я отказалась от заказных обедов, сказав, что вполне привычна к суровости холостяцкого быта. Следовало скорее завоевать его симпатию и доверие.

Мы поели, выпили кофе, немного поговорили о том, о сем, и распрощались до вечера. Выведав мое решение сегодня же пройти испытания для приема в гарнизон, молодой человек искренне пожелал удачи. Учитывая риск, на который приходилось идти, его пожелания были очень кстати.

Центральный корпус Академии находился во внутреннем дворе офицерских казарм. Небольшие округлые ворота, украшенные ковкой, отделяли два мира: гражданский и военный. Постучав, я представилась и объяснила, что хочу пройти предварительную экзаменовку и зачислиться на обучение. Сторож - седой старик с добрыми голубыми глазами согласно кивнул и улыбнулся.

-Да-да, проходите, - любезно предложил он и, отперев узкую калитку, махнул рукой в нужном направлении.

Я быстро пересекла огромный, как пшеничное поле, двор и постучала в дверь приземистого одноэтажного здания из белого кирпича. Мне открыли, снова спросили, по какому делу беспокою, и озвучили список испытаний. Заверив о своей готовности сдать экзамены немедленно, я назвала свое имя и призналась, что, к сожалению, не имею рекомендаций. Последнее почему-то вызвало у встретившего меня мужчины саркастическую улыбку. В своих силах я была более чем уверена: в теории не было ничего сложного, стратегию я знала прилично, на Древнем языке могла сочинять поэмы, а владению оружием обучалась у одного из лучших мастеров Королевства. Было чем гордиться, и, все же, сердце предательски сбивалось с ритма.

В Академию вступительные испытания проводились по мере необходимости и оценивались довольно произвольно - единого требования не было, так как желающих всегда хватало, а брали только тех, кто действительно этого стоил. Именно поэтому среди высшего общества считалось престижным иметь к титулу еще и звание. Впрочем, отпрыски знатных семейств, при наличие достаточных рекомендаций, не подвергались экзаменам – полученные на домашнем обучении знания, считались более чем достаточными.

Экзаменатор по теории, куда входила история, основные баллады нелюбимого мной Оурвена, военное дело и Древний язык, оказался противного вида пожилым человеком с длинными костлявыми пальцами и нездоровым цветом лица. Буравя меня злыми маленькими глазками, он сел за стол и, раскрыв книгу, стал перечислять вопросы. Я отвечала быстро, точно и без ошибок. Через час это вывело его из себя и он, положившись на мой юный возраст, перешел к подробностям Последней битвы. Увы, отвечать на многие вопросы о событиях, участницей которых я непосредственно являлась, было опасно, поэтому пришлось ограничиться общими словами. Мягко пожурив за скудные описания, старик со снисходительной улыбкой поставил отлично и пригласил пройти во внутренний двор.

Выйдя из кабинета, мы свернули по коридору влево и оказались перед окованной железом дверью. За ней, как и ожидалось, располагалась небольшая тренировочная площадка. С полчаса пришлось подождать, пока закончиться учебный поединок между двумя рослыми офицерами. Слава Богу, мужчины были мне не знакомы.

Оба противника фехтовали на хорошем уровне, и хотя некоторые приемы были не знакомы, я не волновалась: была некая грань во владении мечом – стоило лишь раз ее переступить и страх перед болью, ранением и смертью отступал навсегда. А где не оставалось места страху, острый ум и твердая рука не знали поражений. Миэль преподал хороший урок!

Вспомнив перекошенное злобой лицо князя, я вздрогнула, и экзаменатор, заметив это, усмехнулся. Ему не впервой было видеть волнение новичков. Тем временем, поединок закончился и мужчины, отсалютовав друг другу, разошлись. Тот, что был помоложе и выглядел менее уставшим, подошел к нам и спросил:

-Кандидат? - его кивок в мою сторону был несколько небрежен.

Взглянув на себя со стороны, я улыбнулась: высокая худощавая фигура не внушала никаких надежд.

-Теория на «отлично», - покачал головой старик, – лучший ответ за последние десять лет, Витдан! Берегись!

Офицер еще раз смерил меня взглядом и, пожав плечами, жестом предложил следовать за собой. Мы встали на середину площадки, в центр, выложенного мелкой галькой круга. До конца боя, я не имела права покидать обозначенной черты, так как это считалось поражением. По негласным правилам нужно было продержаться около трех минут, показать реакцию и знание приемов. Для новичка вести сражение даже столь небольшой промежуток времени против опытного бойца, было серьезным испытанием, поэтому на тренировочных боях отсеивалось куда больше народу, чем на теории.

Без какого-либо предупреждения мой противник выхватил из ножен меч и сделал лобовой выпад. В секунду сверкнула Молния, блокируя его удар.

«Итак, за реакцию отлично» - внутренне улыбнулась я.

По мере опробования простых приемов, ритм боя становился все быстрее и быстрее. Оружие мелькало в воздухе, как бешенное. Я отбивала выпады и наносила ответные, стараясь утомить его и заставить допустить ошибку. Требовалось показать им все на что способна - от этого зависело слишком много. Конечно, до Парамана мне было еще далеко, но фехтовала я уже более чем прилично. К счастью, в поединке, как и на войне, на первое место становилась мотивация. У меня ее в данный момент было более чем достаточно, тогда как офицер лишь исполнял свою работу.

Минут через пятнадцать, измотав противника и, почувствовав, что начинаю уставать сама, я решила, что пора было заканчивать. Отступив на шаг, на мгновение открылась и, в последний момент, уклонившись от прямого удара, перехватила меч в левую руку. Лезвие застыло в миллиметре от его печени.

«Шах и мат»! – мысленно произнесла я и перевела дыхание.

-Убиты! - воскликнул старик откуда-то слева. - Браво, Лир-ан-Кир! Если вы владеете другими видами оружия, хотя бы вполовину так же, я буду ходатайствовать о зачислении вас в состав второй ступени!

Я искренне улыбнулась и отдала салют своему противнику. Испытательный поединок выглядел скорее, как показательный и сомнений в том, что генерал о нем вскоре услышит, не оставалось. Мое появление оказалось очень эффектным, что с одной стороны открывало быстрый путь к Аармани, с другой - наводило на мысли тех, кто умел думать. Важно было не переиграть, но в целом, я осталась довольна. Кроме того, Кайл находился далеко, а у его шпионов не было никаких зацепок: я умышленно выбрала самое отдаленное герцогство в Королевстве, чтобы информацию о моей личности было непросто проверить. Герцог Аурок имел с десяток вассалов и многие из них, насколько я помнила, не блистали целомудрием.

Ближе к вечеру, после окончания всех испытаний, Витдан подошел ко мне и предложил отметить удачное зачисление в трактире «Врата севера». Отказаться, не уронив себя в глазах будущих товарищей, было трудно, поэтому пришлось смириться. По мере продвижения к трактиру, к нам присоединилось еще с десяток офицеров – слухи разлетались быстро, и многим стало любопытно посмотреть на перспективного новичка. Компания получилась шумная и веселая. Было немного неловко в обществе стольких мужчин, но пришлось перешагнуть через стеснительность - для них я была всего лишь удачливым мальчишкой.

Витдан, на которого я, по-видимому, произвела сильное впечатление, решил взять надо мной шефство. Как выяснилось в ходе шумного ужина, это был первый случай, когда кандидат смог выиграть у него испытание - сама того не желая, я снова стала легендой.

Окорок, жареные колбаски, холодный пирог и литров пять отменного вина. Пришлось выпить бокала три, если не больше. Это был первый и последний раз, когда я напилась. Конечно, мне стало плохо, но зато офицеры быстро приняли в компанию и многие щекотливые вопросы, на которые не хотелось отвечать, отпали сами собой.

Как удалось добраться до дома Натана, если честно, запомнилось только в общих чертах, но, тем не менее, я была уверена, что лишнего не сказала. После пыток Миэля, мое сознание было подобно мутной воде - сколько не гляди, ничего не увидишь. Я умела себя контролировать, но алкоголь был мне категорически противопоказан - я его не переносила физически.

Натан ждал на кухне с двумя огромными кусками бифштекса, но мое состояние было столь красноречиво, что предложить их юноша не решился. Надеясь хоть как-то реабилитироваться в его глазах, я в двух словах рассказала события сегодняшнего дня и намекнула, что после зачисления ему тоже придется пройти через «Врата Севера». Этого было достаточно. Что-то сочувственно бормоча, он проводил меня наверх. Кровать я нашла сама.

Подождав, пока за молодым человеком закроется дверь, я уткнулась в подушку и от души разрыдалась. Я скучала по братьям, мужу, детям… Не было слов, способных передать мою тоску и боль! Карле был еще таким маленьким… А Эллад? С самого рождения мы не разлучались больше, чем на пару часов. И Поль… Оставалось надеяться, что не слишком испугала его тогда, у дома Флоран. Вид у меня после ночного кошмара был, наверное, безумный. Сейчас, по пришествие почти двух месяцев, я постепенно начала понимать, что проявила непростительную слабость, поддавшись сонному наваждению. Вполне возможно, то было дыхание врага.

С другой стороны, я не совсем представляла, как смогла бы убедить Парамана следовать своим решениям. Кузен никогда не воспринимал меня как политика и в сложившейся ситуации, не смотря на уважение и любовь, доверять ему безоговорочно было опасно. Если Параман прямо сказал, что боится своего отца, значит, на то были веские причины – и мне тоже следовало бояться. Герцог Кайл являлся опасным противником, в его жилах текла кровь Валлоров и кровь Каэлов - гремучая смесь, для которой я была негасимой спичкой. И хотя мне была не известна его подлинная роль в истории убийства отца, сердце чувствовало, что она являлась весьма значительной. Дядя был опасен и хитер. По сути, все мы: я, Карл, Параман и наши семьи, были на сегодняшний момент картами в его руках. И игра шла уже давно, просто ни у кого не хватило мудрости вовремя заметить ее начало.

«Нет-нет, дядюшка, вы так просто не сорвете куш», - мысленно заверила я и неожиданно зевнула, остановив бесконечный поток сомнений и планов. Слишком много еще предстояло, прежде чем настанет время для подобны фраз - не стоило зря бросаться словами.

Спала я крепко и без сновидений, а на утро был солнечный теплый день. Завтракать пришлось одной - хлебом и молоком, которые Натан любезно оставил на столе. Сам юноша куда-то ушел. Мне тоже следовало спешить, поэтому наскоро убрав за собой, я взяла меч, плащ, и вышла из дома. Солнце было примерно на девять утра - пора было в Академию.

Экзаменатор, носящий звучное прозвище Пурх , сдержал данное слово и, благодаря проявленным знаниям и умениям зачислил меня в состав среднего офицерского звена. Теперь, в случае успешного обучения, я могла рассчитывать на статус ручника. Неплохо, учитывая, что менее талантливые юноши, в моем положении, начинали карьеру с обыкновенных солдат.

Градация чинов в Королевстве была довольно простой: если смотреть в общем, структура войск напоминала лестницу: король и Совет обладали полномочиями главнокомандующего, далее шел сам главнокомандующий или Верховный генерал (в войне с княжеством данные полномочия исполнял Кристиан), после следовали генералы всех шести гарнизонов. Сами гарнизоны делились соответственно на стопников - офицеров высшего звена, командующих «стопой» (примерно тысяча человек); ручников - офицеров среднего звена, в их распоряжении было не больше двух «рук» (от ста до двухсот человек) и палечников - составляющих младшее звено и командующих «пальцем», численностью в двадцать пять человек. Солдаты относились к низшему звену, которое называли обычно «воинский круг». Я, на свое счастье, благополучно миновала низшее звено и могла носить на форме нашивки второй ступени Академии.

Обучение низшего и среднего офицерских звеньев длилось полтора года, в сравнении с высшим звеном пугающе мало, но мое образование и практика, не требовали даже этого. Тем не менее, подобраться к генералу, не вызывая подозрений, можно было лишь таким путем. Натан, конечно, мог облегчить поставленную задачу, но это был бы довольно опасный ход.

Спросив у добряка-сторожа, где находится нужный корпус, я поспешила присоединиться к товарищам. Как и ожидалось, время лекций проходило скучно, а от разговоров молодых офицеров у меня подчас краснели уши - дамам в их компании явно было не место. Кроме различных пошлостей и плоских анекдотов, удалось разузнать последние слухи о светском обществе, причем некоторые из них были до смешного неправдоподобны. Слава Богу, ни меня, ни братьев не обсуждали - Кайл и сюда дотянул свою алчную руку. Дядю боялись и ненавидели, но никто не смел поднять голоса, потому что за ним был Совет. После ужаса, который многие испытали на плато, Орден обрел новые силы. Я этого не ожидала: казалось, моя единоличная победа над Миэлем, подорвет авторитет Совета, однако получилось наоборот. Люли увидели, что могут силы, о которых они знали только из легенд, и страх перед древним культом стал сильнее. Впрочем, не настолько, чтобы усыпить их разум - тихий шепот между партами показал, что истинное настроение в гарнизоне отвечало моим надежам: найдись человек, способный бросить Кайлу вызов – и люди последовали бы за ним. Этого было достаточно для плана, который постепенно вырисовывался…

Прошло три месяца. Я делала успехи, и офицеры-наставники начали ставить Лир-ан-Кира в пример вновь поступающим кандидатам. Мне не завидовали - меня любили и уважали, мне стали доверять.

Натан усердно готовился к экзаменам. Теория, если не считать языка, была у него на уровне, а вот с владением мечом… Кое-что он, конечно, умел, но был слишком не поворотлив и медлителен. Для того чтобы поступить на обучение в высшее звено, одного титула молодому человеку было явно не достаточно - только личное ходатайство Аармани могло помочь делу. Разумеется, о своих сомнениях, я молчала. Юноша искренне старался, и на месте дядюшки, я взяла бы его, даже несмотря на полное отсутствие таланта к оружию. Гарнизону требовались не только люди сильные, но и думающие, способные анализировать, а эти качества у Натана присутствовали в избытке. Кроме того у него было доброе и преданное сердце: узнав мою выдуманную историю про отца, который выгнал из дома за любовь к старым порядкам, он, как я и надеялась, воспылал желанием восстановить справедливость.

-Это бесчестно! – возмущался юноша. - Имея дворянство и блестящее образование, ты вынужден, как нищий, благодарить Пурха за то, что принадлежит тебе по праву! Генерал должен об этом узнать! Он человек мудрый… Я уверен, что твое дело не оставит его равнодушным!

Я вздохнула:

-У меня нет никаких доказательств…

-Если Аармани поверит, то сам найдет доказательства. Он хорошо разбирается в людях. И потом ты прошел испытания - это говорит в твою пользу. В его личном эскорте найдется несколько свободных мест, я уверен.

-Ну что ты, Натан… Я об этом и не мечтаю, - улыбнулась я. - Но и останавливать не стану. Спасибо за участие.

Он ухмыльнулся и протянул кусок пирога. В любви к вкусной и здоровой пищи, мы нашли друг друга, только в отличие от него, на моей фигуре это никак не сказывалось.

-На следующей недели мне исполниться семнадцать. В этот день генерал, как опекун, обычно посещает этот убогий дом. Можно, конечно, в любое время обратиться к нему, он сам так сказал, но я не привык зря надоедать. В спокойной обстановке и без лишних свидетелей, разговор будет более успешным. Ты только отпросись из Академии, чтобы я мог тебя представить. Я жду его примерно часам к трем, он редко отступает от привычек. – Юноша ненадолго замолчал, а затем тихо добавил: - Аармани заменил мне отца. Хотя я и редко вижу его, есть с кого брать пример - это замечательный человек!

В тот вечер мы проговорили с Натаном глубоко за полночь. Мне очень хотелось спать, но юный друг так нуждался в общении, что приходилось слушать еще по-детски наивные мечты и фантазии. Я подумала, какая же нелегкая жизнь выпала на долю этого неприглядного молодого человека… Его внутренний мир и стремления никак не вязались с внешностью - и в этом мы тоже были похожи – я сама пол жизни играла роли мне не свойственные.

Полная луна уже давно горела на небосклоне, когда, наконец, удалось добраться до постели. Волнительное событие, предстоящее в недалеком будущем, заставляло мой мозг работать с удвоенной силой. Следовало просчитать все возможные варианты, которые могла повлечь встреча с дядей. Нельзя было допускать ошибок. Могла ли я довериться ему? Пожелает ли он оказать содействие? Аармани слыл далеко не глупым человеком, а мое положение сейчас было почти безнадежно.

Дни потянулись за днями, время нарочно еле ползло. План, который я вынашивала в тайне даже от самой себя, был отчасти безумен. «Когда же нарушена будет клятва, и умножатся беззакония, дитя Рода, призовет врага на землю, отвергнувшую его…» - так звучало пророчество и как я не ломала голову над этими словами, вывод был один. Кроме князества, Королевство никогда не имело внешних врагов. Теперь, когда Миэль сгинул, появлялся шанс прекратить древнюю вражду. Аллотары могли стать силой, которая дал бы ее обладателю ярлык на царство. Кайл наверняка это понимал, оставалось только опередить его. Пока, следуя слухам, попыток наладить контакты с северным народом не предпринималось, но это вовсе не означало, что герцог не строил далеко идущие планы.

Решив, что выбранный путь самый верный, я достала карты, которые смогла получить в Архиве без лишних подозрений, и стала усердно их изучать. Если бы я сопоставила все имеющиеся факты раньше, то непременно бы отправилась в Бартайоту. Пророчество и слова, высеченные на лезвии Молнии, ясно указывали это направление. Я не верила в предопределенность, тем более в своей судьбе. Меня вел Божественный промысел, но его проявления следовало находить самостоятельно. Пророчество было лишь подсказкой, и пока оно не подводило. Больше всего не хотелось войны, особенно против своего же народа. Однако избежать ее можно было лишь в случае, если наши с Кайлом силы в итоге окажутся неравны… И если отступит Совет. А, следуя Пророчеству, он не отступит. Но все это уже было тенями столь далекого будущего, что думать о нем не следовало.

В среду, накануне дня рождения Натана, всех учащихся отпустили с занятий пораньше – вскоре предстояли состязания, и поскольку наши звенья в них участвовали, нужно было как следует отдохнуть. Так что отпрашиваться мне не пришлось.

Расстегнув ворот камзола и перекинув через плечо плащ, я отправилась с Витданом по городу. За последние несколько месяцев, это был, по сути, мой первый выходной. В Бартайоте имелсь на что посмотреть - крепость представляла собой один сплошной музей. И, потом, одно дело читать в книгах, и совсем другое увидеть собственными глазами. Конечно, за день обойти древнии здания не представилось возможным, но кое-какие достопримечательности, Витдан мне показал. Он был на редкость интересным собеседником и искусным рассказчиком.

Мы прошли вдоль торговых площадей, где я выбрала подарок Натану, побывали на крепостных стенах и даже в Первом каменном доме. Ближе к вечеру, офицер пригласил меня к себе домой. Как и многие семейные, он жил в городе, а не казармах. Когда мы вошли в небольшой дворик, навстречу вышла пожилая женщина с крохотной девочкой на руках.

-Мама, - обняв старушку, сказал Витдан. - Это мой подопечный, Лир-ан-Кир. Тот самый, о котором рассказывал. Прошу любить и жаловать.

Я поклонилась.

-А это моя Джафира, - добавил офицер, забирая ребенка.

Мы прошли в дом. Внутри было уютно, хотя и немного темновато. Посадив девочку на стул, Витдан стал помогать матери с ужином. Похоже, что хозяйки у него не было. К сожалению, в Королевстве медицина оставляла желать лучшего, и женщины часто умирали родами. Карл обещал исправить печальную картину, у него самого были для этого веские причины, но пока обученных лекарей не хватало на все Королевство.

Увидев, что отец не обращает на нее внимания, Джафира стала тихо похныкивать. На вид ей было месяцев десять, может чуть больше. Поскольку я оказалась не при делах, то взяла девочку на руки. Заулыбавшись, она прижалась головой к моей груди и стала что-то тихо ворковать. Взрослого можно обмануть, а вот ребенка - почти не возможно.

-Ей не пора спать? - спросила я, когда Витдан обернулся к нам.

-Давно уже…

-Тогда, пожалуй, положу ее, пока вы готовите.

-Попробуй, если хочешь, - он скептически улыбнулся и кивнул на небольшую дверь.

Подхватив девочку на руки, я прошла в темную спальню и зажгла свечу. После младшего сына, мне был не страшен ни один ребенок, поэтому уложить маленькую Джафиру не составило особого труда. Подождав, пока она заснет покрепче, я осторожно вышла и вернулась за стол.

-У меня было много сводных братьев и сестер, - мой уверенный ответ, похоже, убедил изумленного офицера.

Мы поужинали и немного поговорили о жизни в крепости. Я лучше стала понимать своего «наставника», все-таки дома человек часто забывает о своих масках. Мне повезло, что за свою короткую жизнь, довелось встретить столько замечательных людей. Не каждому выпадала такая честь.

Обратный путь до знакомого переулка пришлось проделать уже глубокой ночью. Витдан настоятельно предлагал остаться и переночевать, но стеснять товарища не хотелось. В итоге, когда я постучала в деревянную дверь своего временного дома, окна Натана не горели даже свечи.

-Думал ты не придешь, - недовольно пробурчал юноша, потирая заспанные глаза и одергивая полу длинной ночной рубашки.

-Извини, был у Витдана, заговорились. У нас скоро состязания, всех отпустили до выходных.

-А…

Скинув плащ, я прошла наверх и заперла дверь. Несмотря на постоянное напряжение, связанное со сменой личности, мои нервы заметно окрепли, а сон стал глубоким и спокойным, чего не было уже довольно давно.

Наспех умывшись и вычистив запылившийся камзол, чтобы не возиться с ним с утра, я легла под одеяло и, привычно прошептав молитву, закрыла глаза.

В дверь отчаянно стучали… Вскочив на ноги, я с удивлением взглянула на позолоченные солнцем окна, и поспешно натянула в брюки и рубашку - в ночной сорочке меня с трудом можно было принять за офицера.

Как только щелкнул засов, Натан влетел в комнату, словно взъерошенный индюк. Одет он был по-праздничному, но волосы на голове походили на прошлогоднюю солому и придавали ему вид нелепый и смешной.

-Он идет! – воскликнул юноша, нервно жестикулируя. – Слуга только что принес корзину! Одевайся! Все самое лучшее!

-Хорошо-хорошо, - заверила я, невольно поддаваясь его волнению. - Через минуту спущусь.

Глубоко вздохнув, я выдворила Натана в коридор и вновь заперла дверь. Самое лучшее… В данный момент самым лучшем для меня была форма Академии - она могла сказать то, что заняло бы пару минут.

Заправив рубашку и застегнув камзол, я натянула сапоги. Чем не бравый воин? Посмотрев в отполированную поверхность серебряного зеркала, перекрестилась, сделала пару глубоких вдохов и постояла несколько секунд, чтобы успокоить смысли и чувства.

В холле приглушенно звучало два голоса: баритон Натана и подхриповатый тенор дяди. Его я узнала без труда. Не скажу, что нас связывали горячие семейные чувства, но мы были родными и это всегда ощущалось. Аармани с самого начала тепло относился и ко мне и братьям, поддерживал все начинания и не скупился на совет. Кроме него только тетушка Фалина проявляла подобные чувства.

Нарочно громко топая, я спустилась по лестнице и, постучав в приоткрытую дверь гостиной, нерешительно остановилась на пороге. Медленно обернувшись, генерал приветливо кивнул.

-Проходи, парень, не робей.

Поклонившись, как следовало офицеру, я присоединилась к трапезе. Все время обеда Аармани расспрашивал своего подопечного о планах поступления в Академию и его успехах в подготовке. Со мной он не разговаривал, лишь изредка бросая оценивающие взгляды. Дядя меня не узнал, но я надеялась, что Натан успел рассказать ему, о чем обещал. Я не могла упустить такой шанс, и в случае чего готова была действовать в открытую.

Когда подошла очередь чая, хозяин дома засуетился, и, извинившись, стал убирать со стола посуду. Я хотела помочь ему, но он только покачал головой и, выйдя с целой грудой тарелок, закрыл дверь. Как только мы остались вдвоем, генерал повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза. Я не отвела взгляда, но смущенно покраснела – почему-то стало неловко.

Заметив румянец на моих щеках, Аармани улыбнулся.

-О тебе много рассказывали, Лир-ан-Кир. И не только мой подопечный. В Академии уже ходят легенды об испытательном поединке с Витданом. Отделать боевого офицера, как мальчишку-солдата - это дорогого стоит. Ты и вправду совсем щупленький, невероятно просто!

Мне пришлось опустить голову, чтобы скрыть улыбку.

-Ну-ну, не хотел обидеть… Так ты страдаешь из-за своих политических убеждений? – слегка насмешливо спросил генерал.

-Мне дороги традиция и история моего народа, - ответила я, гордо вскинув голову. – Не собираюсь мериться с беззаконием и лебезить перед прислужниками узурпатора!

-Тише, мальчик! - предупреждающе поднял руку Аармани. - Ты молод и глуп. Не следует кричать направо налево о своем отношении к тем, в чьей власти твоя жизнь. Тебе повезло, поскольку я еще помню, что такое юность.

-Лучше умереть за правду, чем жить в рабстве! – проигнорировав его слова, с жаром возразила я.

Мужчина покачал седой головой и горько усмехнулся:

-Нет, лучше жить и бороться за правду, потому что мертвым уже все равно.

Услышанного было достаточно, чтобы устранить мои сомнения – генерал высказал свою позицию. Встав, я подошла и опустилась перед ним на колени.

-Дядя, - тихо произнесла я, взяв его за руку, - правда в том, что пророчество должно исполниться до конца, и этом моя единственная цель и надежда.

Он нахмурился и недоверчиво отдернул руку, не зная, как реагировать на подобную вольность.

-Помните тот день, когда Лафаст прислал вам известие о смерти лорда Сара? - быстро продолжила я, перебивая незаданный вопрос. - Это был последний раз, когда вы меня видели. Мы так и не поговорили о погоде…

-Лирамель? – глаза генерала широко раскрылись, а лицо побледнело.

Протянув руку, я быстро подала ему кубок с вином. Сделав два больших глотка, дядя швырнул серебряный бокал на пол и сгреб меня в объятия. Задохнувшись, я уткнулась в его расшитый камзол и почти скороговоркой оттараторила все, что хотела сказать уверенно и спокойно.

Действительность давала нам очень мало времени. Смахнув слезы, и вновь став Лир-ан-Киром, я отсела на свое место. В душе пылал такой огонь, что хотелось смеяться и плакать одновременно. Маленькая победа отняла много сил, но принесла несоизмеримую радость.

За дверью послышался шум и, спустя секунду, пыхтя от напряжения, вошел Натан с тяжелым подносом. Еще один невидимый джокер истории… Какая роль готовилась этому мальчику в роковой партии? Оборвав несвоевременные мысли, я вскочила, чуть не опрокинув стул, и помогла расставить чашки.

«Все хорошо» - шепнули мои губы в ответ на его встревоженный взгляд.

Чай мы пили довольно продолжительно. Беседа за горячей чашечкой всегда особенно приятна и содержательна. Дядя успешно вошел в роль и, хорошо отозвавшись обо мне, поблагодарил Натана за рекомендацию. Мне стало немного стыдно за свой обман: не хотелось, чтобы этот юноша разочаровался в дружбе, ведь с каждым днем, он все больше привязывался ко мне. У меня никогда не было младшего брата или сестры, и вот теперь этот пробел восполнился: Господь даровал друга в темный час, когда я почти смирилась со своим одиночеством – об этом следовало помнить.