Королевство поющих ветров

Глава 1.

Верх… Вниз. Верх… Вниз.

Проснувшись, я некоторое время лежала неподвижно, стараясь вспомнить, что произошло. Несмотря на то, что приглушенные звуки где-то в отдаление указывали на утро или ранний день, вокруг меня была абсолютная, непроницаемая тьма. Стараясь не паниковать, я подняла правую руку и дотронулась до головы, ощупав плотную повязку, закрывающую часть лба и глаза. К счастью, прикосновения не вызвали боли.

-Есть здесь кто-нибудь? – позвала я и закашлялась: во рту неприятно пересохло.

Ответа не последовало. Мне ничего не оставалось, кроме как еще раз попытаться проанализировать положение, в которым не посчастливилось оказаться. Итак, на ближайшие годы я была отрезана от Королевства, и этот факт следовало принять за аксиому. Жизнь не стояла на месте – даже в Большом мире оставались и люди, способные помочь, и бесценные знания, которые следовало приобрести. Унывать было глупо, но и радоваться особо не получалось.

В отдаление послышались тяжелые шаги. Проведя ладонью по предплечью, я еще раз убедилась, что безоружна. Впрочем, то, что мне оказали помощь, обнадеживало. Да и врагов в Большом мире у нас, вроде бы не было, по крайне мере, я о них ничего не знала.

Коротко скрипнула дверь, и по руке скользнул сквозняк.

-Очнулась? - насмешливо спросил басовитый мужской голос.

Я вздрогнула.

-Кто вы? Что произошло?

Хмыкнув, человек тяжело сел на край постели и стал осторожно разматывать повязку.

-Сейчас уберу руку, и ты медленно откроешь глаза. Если почувствуешь боль, сразу закрывай. Поняла?

-Угу.

Свет резанул по зрачкам, заставив зажмуриться, но боли не было. Несколько секунд я подслеповато всматривалось в склоненное надо мной лицо. Прошлое с неохотой раскрывало старые книги…

-Пол! – воскликнула я, не скрывая ноток облегчения.

Он засмеялся.

-Отлично, Лия Валлор, значит, голова цела. Ты слишком рано прыгнула, метров с семи, не меньше. Хорошо еще умудрилась на сарай упасть, а то бы я костей не собрал. Объясняй потом полиции… - Он скептически оглядел меня и покачал головой. - Мы, потомки Миссары, служим хранителями много поколений, и из десяти случайных путников, вы с отцом первые за последние триста лет, кто умудрился сломать кости. Судя по всему, ты повторила его путь через окно? Выпала случайно или намеренно?

-Случайно, - рассеянно ответила я и задумалась, стоит ли сейчас рассказывать о смерти Главы его рода… Почему-то не верилось, что Пол мог интересоваться делами Королевства, скорее всего он лишь хотел подчеркнуть свою значимость…

-Надеюсь, сыновья Лирдана в порядке?

-Были, когда мы виделись в последний раз.

-Вижу, - прищурился мужчина, - ты не очень-то хочешь говорить. Жаль, я бы не прочь был узнать как вы устроились. Впрочем, не буду настаивать, твое право. Как поправишься, отправлю тебя домой. О документах не волнуйся, все решаемо.

-Спасибо, дядя Пол!

-Пожалуйста, Ваше высочество, отдыхайте.

К счастью, Хранитель не заметил моей улыбки. Всего лишь одним обращением он ответил сразу на два вопроса. Род Миссары никогда не отличался умственной гибкостью и самообладанием. О покойном Саре теперь можно было не упоминать, зато Карлу, в будущем, предстояло подробно объяснить, как он узнал о положение дел в Королевстве, если не получал новостей через Пола. Впрочем, все это было сейчас не важно.

Под гостеприимным кровом последнего хранителя и его молодой жены, я провела около трех месяцев: потребовалось немало времени, чтоб прийти в себя и решить, что делать дальше. Нога, сломанная при падении, зажила, головные боли прекратились, а настроение заметно улучшилось. Жизнь продолжалась, надо было жить… Это, пожалуй, было единственным, что я хорошо умела.

Как не странно, документы удалось восстановил довольно быстро, а вот вжиться в образ прежней Лии никак не получалось. Оказывается я настолько сроднилась со своим бременем и титулом, что приходилось постоянно себя одергивать. Не думала, что будет так трудно найти место в мире, где прошла добрая половина жизни.

Солнечным весенним днем, в час, когда заспанный петух только-только собрался будить кур, мы с Полом сели в старенький форд и тронулись в путь. Бесконечная лента асфальта уходила за горизонт, разделяя степь на две половины. То же небо, те же облака, та же Земля… Но теперь все это стало каким-то чужым и серым – родина моя отныне была далеко.

Поцеловав молодого фермера в щеку, я от души поблагодарила за заботу и вручила на память перстень, подаренный мне генералом Тира. О стоимости огромного рубина, можно было только догадываться, но я была уверена, что она достаточно высока, чтобы возместить все причиненные хлопоты. Мне не престало оставаться в долгу.

Поднимаясь в третий раз в жизни на борт самолета, я испытывала стойкое чувство дежавю. Детские воспоминания настойчиво подсказывали, что перелет будет долгим и изнурительным. Бесконечное висение над океаном действовало на нервы и в прошлый раз, но тогда рядом находился Карл, а сейчас было неуютно и, отчасти, даже страшно.

Поспав часа два и перекусив, я немного расслабилась и стала разглядывать пассажиров. Половина салона продолжала дремать, укутавшись в одеяла, кто-то тихо беседовал, некоторые читали. Периодический, к молодой паре с двумя дочками-погодками подходили стюардессы – это снование туда-сюда и шумная возня детей явно раздражала представительного мужчину, сидящего напротив них и сосредоточенно изучающего какие-то бумаги.

Мой сосед, пожилой грек лет шестидесяти, с безразличным видом склонился к иллюминатору. За его всклокоченной седой головой был виден только узенький полумесяц неба и кусочек моря внизу. Внезапно шум двигателей смолк – самолет планировал над бескрайними водными просторами. Где-то там, внизу, таилось под щитом ветров, мое Королевство. Сердце болезненно сжалось, поспешно отвернувшись, я подавила подступившие слезы.

-Да вы что! - громкий женский смех заставил вздрогнуть. Многие возмущенно обернулись, и я была в их числе.

Молодая женщина с очень яркой выразительной внешностью, хохотала, что-то доказывая своему спутнику. Реакция остальных ее, по-видимому, не интересовала. Я понимала, что смотреть в упор неприлично, но ничего не могла с собой поделать. Анна-Каролина, моя единственная подруга, одна из немногих ниточек прошлой жизни, все это время находилась в каких-то десяти метрах…

Подождав пока девушка поймает устремленный на нее взгляд, я улыбнулась и помахала рукой. Пару секунд она с недоумением хмурилась, а потом, как всегда импульсивная, вскочила и решительно пошла вперед. Спустя минуту, мой сосед, несмотря на протесты, был под извинения стюардессы выдворен на одной из свободных мест в хвосте самолета.

-Лия Валлор! Не могу поверить! Сколько лет! Куда же ты пропала?

-Прости, Аника… Отец вернулся и забрал нас. Мне было запрещено об этом говорить.

-О, я что-то подобное и подумала. Вуллис сознался, что вам пришлось срочно уехать, но, разумеется, куда и с кем не рассказал. Марк был сам не свой, видела его пару раз возле твоего дома, – на одном дыхании выпалила она и прищурилась: - А теперь куда?

-Возвращаюсь домой. А ты? Судя по всему, все мечты исполнились?

Молодая женщина внезапно как-то сникла и вздохнула.

-Да всякое было… Не совсем так, как мы себе представляли. Знаешь, за все прошедшие годы, только ты была просто подругой - остальным всегда было что-нибудь от меня надо.

-Взаимно… - не слукавила я.

Аника кивнула.

-После школы поступила в институт - отец настоял. Языки всегда были моей сильной стороной, так что выбирать особо не пришлось. На втором курсе нас отправили на практику в Испанию. Конечно, о практике мы там думали меньше всего: впервые без родителей, без учителей - взрослая жизнь... Я наделала глупостей и поняла это только, когда вернулась. Не смотри на меня так, ты знаешь, о чем речь. В моей семье своеобразное представление о браке, поэтому на помощь рассчитывать не приходилось. И тебе поклон: ты достаточно в свое время на меня повлияла. Устроившись на надомную работу, я сняла квартиру подальше от родни и до самых родов «болела». Никто из близких ничего не узнал. Я не собиралась ломать жизнь из-за парня, который не захотел отвечать за свои поступки, а когда все закончилось, сослалась на депрессию от развода родителей и, бросив учебу, уехала в Америку. Это страна как раз по мне, Ли. Год назад посчастливилось познакомиться с одним перспективным человеком. Такой шанс, знаешь, бывает не часто. Через месяц я выхожу замуж… Такая вот сказка с хорошим концом. В целом, я уже ни о чем не жалею, отболело.

Мне стало грустно. Нет, я не осуждала ее, хотя и не могла понять, никогда не могла. Но жизнь сложная игра – в ней было можно любить, и не понимая. Что я могла ответить? Не правду же…

-Даже не знаю, что рассказать, - честно призналась я, - у меня мало что произошло. Я доучилась, занялась делом… Так, были мелкие неприятности по работе – с моим характером тяжело обойтись без конфликтов. Некоторое время пробовала жить одна, без братьев. Самостоятельность не произвела впечатления, и я больше не стремлюсь к свободе и независимости.

-Страдаешь от одиночества? – погрозив пальцем, засмеялась Аника и окинула меня внимательным взглядом. – Прости, не верю.

Я пожала плечами.

-Тем не менее. Был, конечно, молодой человек. Он ухаживал, и долго, но…

-Но?

-Дальше дружеских бесед знакомство не продвинулось. Хочешь, верь, хочешь – нет, а я так и не смогла забыть Марка: его образ преследовал даже во сне, затмевая всех и вся. Собственно поэтому и решила вернуться.

Она как-то странно улыбнулась и покачала головой.

-Знаешь, если бы это была не ты, я бы не поверила, но на тебя похоже. Марк, надеюсь, знает об этом?

-Нет.

-Ты всегда была немного сумасшедшей... Все еще веришь в любовь?

-Наверное, да, - призналась я и, немного помолчав, спросила: - Аника, а тот ребенок… Ты что-нибудь узнавала о нем потом?

Она выгнула бровь и, посмотрев в синеющую за стеклом бездну, произнесла:

-Зачем травить себе душу? Я назвала его Поль, в честь отца и... Нет, Ли, эта страница закрыта и забыта. У меня еще будут дети – желанные и от любимого мужчины. Так уж сложилась жизнь. А твои братья, они как? - поспешила она сменить тему.

-Все в делах, работают. Времени на личную жизнь особо нет, если ты об этом.

-Вся семейка ненормальная!

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Прошедшие годы бесследно растаяли, обернув время вспять. Мне впервые удалось почувствовать себя прежней Лией, у которой не было забот и печалей. Славное было время - детство! Кто бы знал тогда, что все так обернется… Мы были полны светлых надежд и уверенности, что жизнь готова встретить фанфарами и исполнить все желания. Таково свойство юности – прекрасное, исключительное, и опасное свойство.

Убедившись, что я не осуждаю ее, Аника расслабилась, и мы проговорили до конца полета, как в старые добрые времена. И все же, легче для меня было провести полдня в седле Снежка, чем в кресле авиалайнера.

Город, в котором прошли самые безоблачные годы, был залит солнцем. Выйдя из дверей аэропорта, я подняла глаза к ярко-синему небу и вдохнула пропитанный морем ветер. Ощущение дома, казалось, потерянное навеки, слабо поскреблось в сердце. Зажмурившись, я встряхнула головой, отгоняя ненужные чувства – прошлого было не вернуть, Королевство навсегда стало моей плотью и кровью.

-Тебя подвести? - спросила подруга, помахав перед носом ключами.

Подумав немного, я согласно кивнула. Хотелось как можно скорее оказаться у знакомого порога и выяснить, как жить последующие несколько лет.

Мне не захотелось говорить Анике, что коттедж теперь принадлежит Марку, она бы просто не поняла. Мило поцеловав девушку в щеку, записала на ладони телефон и, пообещав позвонить, вышла из машины. Конечно, я волновалась, конечно, было не по себе, но и выбора тоже не было. Помнил ли меня Марк, забыл ли – никого кроме него, Вуллиса и Пола в этом мире не осталось. Мне требовалась помощь.

Наш маленький садик почти не изменился. Только сирени у крыльца разрослись в огромные пушистые кусты, а вместо зеленой лужайки, где я играла в детстве, цвели две очаровательные клумбы.

«Просто делай, что должна и не думай!» - вспомнила я слова брата и, укорив себя в малодушии, побрела к двери.

Безразлично взглянув на черную кнопку звонка, я машинально подняла руку и постучала. Если кто-то был дома, стука должно было хватить.

Тихие шаги и скрип досок в прихожей подтвердили, что я не ошиблась.

-Чем могу помочь? – пожилая женщина, застыв на пороге, неловко пригладила седые волосы.

-Я ищу Маркоса Хэмали.

-Да, он живет здесь. Но сейчас, к сожалению, в отъезде. Я его мать и если вы оставите визитку…

Удивление, смешанное с ужасом, было настолько сильным, что сердце на миг застыло. Неужели всего за пять лет женщина, которую я помнила, как энергичную и полную сил, могла так измениться?

-Тетя Мари? - робко спросила я, все еще не уверенная в своей правоте. – Вы меня не узнали?

Отшатнувшись, она прищурилась и, ахнув, всплеснула руками.

-Господи! Да разве возможно?! Деточка, что ж ты сразу не сказала? Где ж ты была? Ни весточки, ни звонка! Марк думал ты…

-Я не могла…

-Да-да, он мне говорил… - спешно добавила она и затолкала меня внутрь.

Было больно думать, что этот дом станет теперь чужим и незнакомым, однако всего мгновения хватило, чтобы понять, как я ошиблась. Каждая вещь находилась на месте, будто мы уехали только вчера. Даже старый рыжий кот все еще лениво вышагивал вдоль подоконника. Насколько я помнила, чаше всего он выбирал созерцание природы со спинки кресла. Вот и сейчас, сладко зевнув, и даже не удостоив меня взгляда, Бама растянулся на пятне солнца. Когда Кристиан притащил этого наглеца с улицы, зверь был уже далеко не котенком, а с тех пор прошло уже лет пятнадцать... Никогда не думала, что коты столько живут.

-Пойдем скорее, я напою тебя чаем, - продолжала суетиться женщина, безжалостно разбивая мои воспоминания.

Я сняла ботинки и, надев свои старые тапочки, покорно последовала за ней.

Ветер, просачиваясь сквозь приоткрытое окно, лениво покачивал зеленые шторы. Сев на стул возле серванта, я провела рукой по деревянной столешнице и отыскала знакомые зазубринки. Этот тот дом везде хранил следы детских проделок, как моих, так и близнецов – наш маленький личный рай, из которого судьба так немилосердно изгнала.

Тетя Мари молчала, хлопоча возле кофеварки. Я видела, как она взволнована и чувствовала легкую вину за свое внезапное появление. Ворошить прошлое было неблагодарным занятием, но избежать встречи вряд ли бы удалось. Оставалось лишь надеяться, что годы очередной ссылки пролетят быстро и для меня, и для людей, которых пришлось потревожить.

-А где же все-таки Марк? - спросила я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

-В отъезде, милая, вернется дней через десять, - уклончиво ответила женщина, разливая кофе в две хрупкие синие чашки. Руки ее чуть заметно дрожали.

Что-то было не так: в ее взгляде, в том, как она говорила, в нервных движениях… Что-то было не так в напряжении, которое повисло в воздухе от недосказанности. Благодаря пройденному пути, я научилась различать нотки фальши в человеческой речи и даже при всем желании не могла заставить себя закрыть на это глаза.

-Вы можете рассказать все, как есть, - грустно улыбнулась я, чувствуя, как сжимается сердце. – Прошло слишком много времени, прошлое уже не имеет значения.

Тетя Мари недоверчиво нахмурилась и, сев напротив, взяла меня за руку.

-Лия, - судорожный вздох выдал ее воление, - когда ты уехала, Марк не находил себе места, он очень любил тебя… Года полтора назад ему приснился сон. Он не захотел рассказывать подробностей, но с того дня не проходило ночи, чтобы он не молился за тебя. Он стал странным, замкнулся, я даже хотела посоветоваться с врачами. Внезапно все прекратилось. Однажды утром он обнял меня и попросил больше никогда не упоминать твоего имени. А потом появилась Аманда, и я почувствовала, что жизнь возвращается к нему. Я так хочу видеть его счастливым, пойми меня…

Мне было неприятно слышать в ее голосе жалость и вину, но разговор следовало довести до конца.

-Он уехал с ней?

-Да.

-Куда?

Она растерянно моргнула.

-В Швейцарию…

-Понятно. Что ж, рада за них, - встав, я отвернулась к окну и задумчиво посмотрела в сад. - Не переживайте, в моей жизни за эти годы тоже произошло немало – ни к чему тревожить детские чувства. По-правде, мне пришлось потревожить вас только потому, что больше некуда идти. Мы не собиралась возвращаться, так вышло. К счастью, это ненадолго. Как только будет возможность, я уеду уже навсегда. А пока обещаю не приносить излишних хлопот.

-Что ты, Лия! Это твой дом…

-Был, - уточнила я. – Спасибо вам за кофе и откровенность, тетя Мари. Поверьте, так лучше.

Не зная, что еще сказать, я поискала глазами телефон. Наша записная книжка по-прежнему лежала возле аппарата. Перелистнув страницы, нашла номер семейного адвоката и сняла трубку. Оставалось надеяться, что хотя бы он окажется на месте.

-Алло? - послышался знакомый хрипловатый голос.

-Вильям Вуллис? - спросила я для уверенности.

-Да, слушаю.

-Это Лия Валлор, сестра Карла.

-Лия?! Вы вернулись?

-Не совсем, но мне требуется ваша помощь.

-Все что угодно, дорогая, - заверили на другом конце провода.

Закусив губу, я глубоко вздохнула. Возможно, Карл не одобрил бы решения, принятого в порыве не самых добрых чувств, но неожиданное откровение Анники, признание тети Мари… Все это было слишком для меня, хотелось что-то поменять, исправить, найти смысл, чтобы устоять.

-Я бы хотела найти и усыновить мальчика. Насколько я знаю, Карл не закрыл наши счета? С этим не возникнет проблем?

-Думаю, нет… – в голосе адвоката чувствовалась растерянность. - Что известно о мальчике? Речь, как понимаю, идет о конкретном ребенке?

-Да. Его зовут Поль, возраст где-то около двух лет, фамилия может быть Карелло, но не уверена, возможно, он подкидыш. Я могу на вас рассчитывать?

Мужчина усмехнулся в трубку.

-А ты сомневалась? Жду тебя послезавтра, нужно подготовить бумаги и навести справки, – он выдохнул и чуть тише предупредил: - Возможно, потребуется немного обойти закон…

-На ваше усмотрение, дядя Вуллис. Мальчик как можно скорее должен быть со мной.

Положив трубку, я несколько секунд постояла, собираясь с мыслями. Решение о Поле пришло внезапно, но было верным: я не смогла бы жить спокойно, зная, что этот ребенок одинок. Аника была не чужим человеком, а мне, благодаря новым заботам удаться забыть о проблемах. Любовь всегда исцеляет, да и Королевство не обеднеет от лишнего принца, не претендующего на трон. Такие случаи в истории бывали и неоднократно.

-Прости, не совсем понимаю… - тихо сказала тетя Мари, вынудив меня обернуться.

-И не нужно, - нахмурилась я. – Вы ведь любите детей?

-Так это твой ребенок?

-Теперь да. И давайте закончим этот разговор. Я вернулась, пусть и случайно… И принимаю все как есть. Не судите меня, я иду другим путем, но, может быть, он даже лучше того, о котором мечтала. Так бывает.

-Лия…

Я посмотрела в ее печальные глаза и поняла, что разочарование и обида вдруг куда-то исчезли, оставив в душе лишь заметный след сожаления.

-Какую комнату мне можно занять? – устыдившись собственных чувств, спросила я, виновато улыбнувшись.

Женщина облегченно вздохнула.

-Любую, детка. Марк ничего не менял в доме.

-Тогда обоснуюсь в кабинете Карла, меньше буду скучать. Там темновато, зато места нам с Полем хватит.

«Надо жить! Надо гореть»! - сказала я в глубину и решительно расправила плечи. – «Пусть совершается должное»!

«Хороший адвокат со связями - это почти что член семьи», - говорил Карл. Теперь я была с ним абсолютно согласна. Мне не пришлось самостоятельно разбираться в сложных юридических вопросах, кроме пары подписей, от меня ровным счетом ничего не потребовалось. К сожалению, поскольку Аника дала сыну фамилию своей покойной матери, пришлось подделывать документы, чтобы доказать наше с мальчиком родство. После того, как я фиктивно стала для Поля тетей, решить вопрос оказалось намного проще.

Дяде Вулису я, конечно, объяснила решение забрать Поля. Не думаю, что он понял, но я к этому и не стремилась. Наша семья всегда была щедра к его конторе, и этот случай не стал исключением. Брат проявил предусмотрительность, сохранив отцовские счета. Очевидно, он не исключал варианта, при котором кто-нибудь из нас мог вернуться в Большой мир. Конечно, средства позволяли приобрести другое жилье, но я решила оставить все как есть. Если Маркуса Хэмали не устроит подобное соседство, он мог переехать со своей девушкой на старую квартиру. Эта страна была для него домом, а для меня домом остался лишь небольшой клочок ее земли, и покидать его я не собиралась.

Мне очень хотелось подумать о нем, понять, но я осознавала, что если начну - остановиться уже не получится. Не хотелось плакать в подушку и терзать себя. Что толку, если все уже решилось? Марк был обыкновенным человеком, даже я временами хотела забыть его ради Якира. Возможно, только обстоятельства помешали этому желанию исполниться. И потом, тетя Мари сказала, что он молился обо мне, уже ради этого я не имею права держать обиду или осуждать. Пять лет долгий срок… Карл, как всегда был прав: если бы я слушалась его, сейчас было бы проще. В конце концов, наш союз с самого начала не представлялся возможным. Оставалось только радоваться, что судьба в очередной раз расставила точки прежде, чем моя человеческая слабость дерзнула бы изменить текст.

«Интересно, что будет, когда он вернется, и я увижу его? Смогу ли так же бесстрастно думать? Не исключено, что придется познакомиться с его девушкой», - с раздражением думала я. – «Что ж, если не хватит смирения, а, похоже, его уже не хватает, придется прибегнуть к самолюбию. Главе великого рода и правящей королеве не престало смотреть на безродных чужеземцев. Так должно быть, значит так и будет».

Следующие три дня пролетели как один. Мои мысли, наконец, обратились от собственной персоны к объекту более достойному, на что я, собственно, и рассчитывала. Совсем скоро предстояло познакомиться с сыном. Надо было обустроить комнату к появлению маленького Поля. Нашелся предлог загладить холодность и перед тетей Мари. Женщина с радостью помогла с покупками и дала пару дельных советов.

Лил дождь. Взяв такси, я заехала за адвокатом, у которого были все документы, и отправилась в N-ский приют. Дорога была не близкой, но часов за шесть мы могли вполне успеть туда и обратно. Поскольку Поль по документам теперь приходился мне племянником, домой сегодня предстояло вернуться уже не одной – это радовало. Волноваться я начала только когда мы вышли из машины. Порыв ветра взъерошил волосы, всколыхнув в душе странное предчувствие. Память услужливо высветила в сознание отрывочные эпизоды прошлого: коленопреклоненный Параман перед троном, блестящее зеркало озера, улыбка брата, черные стены крепости, ястреб в вышине, цветущие кроны древних яблонь, серьезный взгляд Якира… Последнее воспоминание вызвало укол сожаления.

«Если ты отвернешься от Совета, милый друг, все будет иначе», - мысленно обратилась я к лорду и в который раз пожалела, что нужно было остановиться, выслушать его тогда… Я в очередной раз своими руками портила будущее, совершая похожие ошибки, и не делая никаких выводов.

Нянечка в белом халате ободряюще улыбнулась и, проводив в просторный холл, велела подождать. Мистер Вуллис тем временем передал управляющему документы и с довольным видом сел в кожаное кресло. Минут через десять, встретившая нас женщина вернулась, держа за руку мальчика лет трех. Ребенок выглядел немного взволнованным, но смотрел нас твердо и прямо. Он был довольно высоким для своего возраста, от Аники ему достались только черные волосы - в остальном он ничем ее не напоминал. Судя смуглой коже, его отец действительно был испанцем.

-Ты принцесса? – немного картавя, спросил Поль и склонил голову на бок, следя за моей реакцией.

Я вздрогнула, утонув в черном водовороте его глаз, и услышала, как насмешливо хмыкнул рядом адвокат.

-Королева, - серьезно ответила я.

-Значит, я буду принцем?

-Конечно, если ты не против.

Он задумался, чуть нахмурив брови, а затем порывисто кивнул и громко произнес:

-Отрекшийся вернет наследие, и к усеченному древу привита будет иная ветвь, и Солнце зажжет землю, и будет она гореть, и ничто уже не в силах будет потушить ее. Тавортор ту мирэн атровэра. То ранос афосор минорэ летт антор Арматей !

От страха и изумления у меня потемнело в глазах, но я помнила, что вокруг люди и ответила:

-Ту атровэра мирриэн. Эн сатим лет корвет! - я присела перед ним на корточки и заглянула в черные глаза. - Откуда ты знаешь эти слова?

Мальчик растерянно моргнул.

-Женщина во сне, она велела сказать… Вы носите ее имя.

«Снова?» - отрешенно подумала я, вспомнив собственное видение.

-Лия, вы в порядке? – озабоченно спросил Вуллис, переглянувшись с няней.

Я встала и, наклонившись, взяла Поля на руки.

-Более чем. Не беспокойтесь.

Не помню, как мы покинули приют. Я была слишком потрясена и взволнована, и ничего не могла понять. Всю дорогу до дома мальчик доверчиво спал на моих руках, совсем не смущаясь тем, что задал самую сложную головоломку из всех, с которыми приходилось до этого сталкиваться. Ему было дано передать нечто важное, что я должна была понять - и не понимала. Стало очевидно, что наша встреча с Аникой и последовавшее решение стать матерью ее ребенку, были не случайны.

Погладив черные кудри, я почувствовала, как сердце кольнула нежность. Любовь к этому мальчику жила во мне, прячась от преждевременного взгляда давно… Путь, на который суждено было встать, был сильнее не только обстоятельств, но и меня самой. Выбор делался добровольно, но цепь событий, тем не менее, казалась прописанной и давно определенной.

Затаив дыхания, я осторожно заглянула в свою душу и задала безмолвный вопрос. Ответ был тих, но отчетлив. Нет, путь Поля являлся путем света, а не тьмы: каким-то особым, уходящим в лазурь, чистым и прямым...

«Иная ветвь»? – вспомнила я и, помотав головой, вздохнула. Решать загадки было призванием Карла, мне не стоило даже пытаться.

Тетя Мари, видя мое состояние, помогла покормить и уложить сына в постель. Я решила, что пока буду спать с ним, слишком ярко помнила свои детские страхи. Так мы и заснули, свернувшись двумя клубочками - большим и маленьким. И было ощущение, что так уже давным-давно.

Утром началась для меня совсем другая жизнь. Я почувствовала в себе какую-то полноту, что-то такое, чего не было раньше. Наверное, так чувствуют себя слепой, который впервые видит солнце.

Поль проснулся чуть свет - он оказался жаворонком, как и я. Ни смущения, ни страха передо мной мальчик не выказывал и вел себя как обыкновенный ребенок с обыкновенной матерью. Тетя Мари смотрела на нас с недоумением. Она еще больше уверилась, что Поль - мой сын, и я не видела смысла разубеждать ее, потому что теперь это было правдой.

К вечеру того же дня, впервые после своего приезда домой, я зашла в храм. Служба как раз закончилось. На мое счастье, служил отец Савва – духовник нашей семьи. Мне много о чем надо было поговорить с ним и, прежде всего, о Крещении сына. По словам начальницы приюта, каждый раз, когда к мальчику призывали священника, случались непредвиденные обстоятельства или и Таинство приходилось откладывать.

Зная, что батюшка обычно задерживается в Алтаре, я присела на лавочку и стала ждать. Народа в будний день было не много и после службы все быстро разошлись.

-Лия? – удивленно спросил пожилой священник, заметив меня. – Ты вернулась? Одна?

Поднявшись навстречу, я сдержанно улыбнулась.

-Не совсем, мне пришлось ненадолго приехать по личным делам. Карл с Кристианом передавали вам поклон, у них все хорошо.

-Рад слышать. А кто этот молодой человек?

-Это мой сын, – опередив Поля, ответила я и взяла его за руку. - Хотела бы вас попросить окрестить его.

-Большой уже мальчик, - в голосе священника прозвучал ласковый упрек. Кивнув, он внимательно взглянул на меня и спросил: - Ты вышла замуж?

-Нет, я вам объясню все позже. Это может занять некоторое время, поэтому и хотела договориться заранее. Кроме того, мне потребуется совет.

Отец Савва сосредоточенно нахмурился.

-Я могу приехать в храм пораньше, скажем, часов в семь… После Крещения останется еще час до службы. Думаю, этого будет вполне достаточно.

-Да, конечно, - быстро ответила я, а про себя подумала: «Вряд ли…»

Остаток дня был посвящен игре «вопрос-ответ», в которую Поль, казалось, мог играть бесконечно. Несмотря на свой возраст, мальчик был очень смышленым и по развитию больше напоминал детей нашего Рода. Впрочем, у меня уже не хватало удивления.

А потом наступила ночь, и я долго думала, о том, что предстояло в недалеком будущем. Схемы жизни были просты и не вызывали сомнений. Загадывать дальше, чем видели мои глаза, я не дерзала. На уроки жизнь была ко мне слишком щедра.

На улице было серое утро и, по-прежнему, лил дождь.

-Крещается раб Божий Поликарп во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святого Духа. Аминь.

Священник достал мокрого мальчика из купели. Поль улыбался и растирал ладошками капельки воды, стекающие с волос на лицо. Наверное, только я была счастливее в этот момент. На моих глазах совершалось чудо - рождался для вечности еще один человек, и я была его матерью. И гордилась этим.

Полтора часа, что длилось Таинство, пролетели быстро. От переизбытка эмоций сын устал и начал потихоньку засыпать, пришлось поймать машину и отправить его с тетей Мари домой.

Оставив пономарей готовить храм к службе, отец Савва сел на стул возле аналоя и жестом подозвал меня. Вряд ли он мог догадываться, насколько невероятную историю придется ему услышать, но я понимала, что не смогу открыть душу, умолчав о событиях, неизбежно требующих разъяснений.

-Отец Савва, - опустившись на колени, произнесла я, - вы знаете меня с рождения и, надеюсь, убедились, что сейчас я нахожусь в здравом уме. Прошу, не подумайте, что я глумлюсь над Таинством, и выслушайте все до конца.

Он кивнул, сурово насупив густые седые брови, и поправил епитрахиль.

Мой рассказ получился долгим, но священник держал слово и ни разу его не прервал. Было чувство, будто с меня снимают кожу. Боль слоями отваливалась от души, выворачивая ее наизнанку. Горькое лекарство покаяния, наконец, уврачевало в сердце нарождающуюся озлобленность на мир. Я вновь ощутила легкость, тишину, и даже призрачную надежду.

-Лия, вы сами-то понимаете, что в это невозможно поверить? – почти шепотом произнес священник, когда, дойдя до усыновления Поля, я дала понять, что закончила. - Вы совершили убийство, и, как я понял не одно. Не обязательно было обрисовывать очевидный грех фантастическими подробностями.

-Понимаю, - я коротко кивнула и, достав из-за ворота крестик, сняла бархатный чехол.

Яркий свет, похожий на лунный, озарил предел, где мы находились. Сдержав порыв отпрянуть, отец Савва медленно перекрестился, и, прошептав молитву, перекрестил сияющее распятие. Свет полыхнул еще ярче, и мне пришлось быстро надеть чехольчик обратно.

С минуту священник молчал, устремив взор на Евангелие и Крест, которые лежали на аналое, а затем накрыл меня епитрахилью и прочел разрешительную молитву.

-Мир твоей душе, Лия Валлор, дочь Лирдана… - напоследок сказал он и, встав, поднял меня с колен.

Домой я летела под дождем, словно птица, разве что крылья были в сердце, а не за плечами. Наверное, ради этого чувства свободы и счастливой улыбки маленького Поля, стоило упасть в объятья Поющего ветра.

Заметив, что входная дверь слегка приоткрыта, я насторожилась и, сбавив шаг, осторожно подошла к порогу. Тишину, царившую в доме, нарушало только приглушенное тиканье часов. Сняв вымокшие насквозь ботинки, прокралась в прихожую и осмотрелась. Все мои чувства молчали – на душе не было и следа страха или тревоги.

Тетя Мари и Поль крепко спали на широкой постели в бывшей комнате Кристана. Рыжий старый кот, лениво мурлыкая, растянулся на подушке в изголовье. Стараясь не шуметь, я отправилась в ванную – после ливня, нужно было принять горячий душ.

Круглое зеркало, чуть запотевшее от пара, бесстрастно отразило мое лицо: за прошедшие полтора года, привычные черты окончательно утратили женственную мягкость, взгляд стал тяжелым и пристальным, а между бровями легла тонкая линия, совсем как у Карла. Время изменило меня, сделав тверже и, наверное, сильнее. От прежней Лии осталась только улыбка – несмотря ни на что, она выглядела безмятежной и почти детской. В остальном, мало кто теперь дерзнул бы сказать, что я похожа на красавицу-мать…

Вздохнув, я накинула халат и, распустив влажные волосы, позволила им упасть почти до колен. Пора было будить Поля. День обещал быть насыщенным, предстояло помочь тети Мари с праздничным обедом, затем проехаться по магазинам, взглянуть, наконец, на побережье…

Молодой высокий мужчина только вошел. Я увидела его раньше потому, что он был занят зонтиком. Это дало возможность взять себя в руки и подготовиться.

-С приездом, - мой голос прозвучал спокойно и холодно.

Зонтик упал, глухо ударившись о пол. Я улыбнулась: ему предстояло вкусить сполна все то, через что я прошла несколькими днями раньше.

-Ли-я? – побелевшими губами произнес мужчина, и, пошатнувшись, оперся рукой о стену.

В сердце снова шевельнулась обида. Он почти не изменился и его голос по-прежнему вызывал в душе волну какого-то тихого счастья…

-Лирамель, – с неожиданной злостью поправила я, решив сразу расставить все по местам. - Жаль, что ты приехал один, у нас с Полем сегодня особенный день, мы были бы рады гостям.

Не дав ему ответить, я стремительно развернулась и быстро пошла прочь. Долго играть этот спектакль было бы невозможно, чувства восставали на разум, и чтобы удержать их требовались неимоверные усилия.

Тишина… В полумраке комнаты слышалось только собственное учащенное дыхание. Прислонившись к стене, я закрыла глаза – сердце билось неровно и сильно.

«Что за нелепость?» - подумала я, стерев набежавшие слезы. – «С какой стати я должна плакать?».

Топот босых ног по коридору и тихий стук, заставили улыбнуться. Чтобы ни было, теперь рядом был Поль.

-Мама? – войдя, мальчик внимательно посмотрел на меня. – Там дядя приехал.

-Знаю.

-Тетя Мари сказала переодеться. Я заснул.

-Выспался?

-Да.

-Ну, вот и хорошо.

Я помогла ему надеть кофточку и брюки, и переоделась сама. Полю достаточно было улыбнуться, что бы мои чувства пришли в порядок. В этой реальности, он был для меня словно якорь. По крайне мере, я чувствовала так всякий раз, когда брала его за руку.

Мы обедали молча. У каждого были свои причины откладывать неизбежный разговор. Несмотря на голод, есть не хотелось. Марк задумчиво ковырял в тарелке, не поднимая на меня взгляда. Из нас четверых только Поль игнорировал тишину: роняя на стол крошки, мальчик за обе щеки уплетал свежеиспеченный торт. Вид у него при этом был такой счастливый, будто за всю жизнь, ничего вкуснее он не пробовал. Возможно, так оно и было.

-Поль, - не выдержав, обратилась к ребенку тетя Мари, - пойдем в гостиную, я тебе почитаю. Если хочешь, можешь взять с собой еще кусочек…

Искоса посмотрев на крестную, мальчик серьезно кивнул и слез со стула. Мне показалось, он понял, зачем его отзывали.

Мы остались одни.

-Мама сказала, что ты приехала всего две недели назад, - не очень удачно начал Марк, усиленно высматривая плавающие в чашке чаинки.

-Дней десять... Пару месяцев до этого пришлось пожить у нашего друга в Америке. Нужно было подлечиться и собрать документы.

-Ты была ранена?

-Откуда знаешь? – по инерции спросила я, заранее предвидя ответ.

-Несколько раз снился один и тот же сон… Довольно страшный, – он замялся, подбирая слова, а затем неуверенно добавил: - Кажется, была какая-то война. Высокий мужчина посреди поля, потом он упал, а ты…

-Это был не сон, Марк, – поспешно перебив, шепнула я, немного растерявшись от того, что ему были известны такие подробности. – Тетя сказала, что ты молился за меня… Спасибо.

Он нахмурился.

-Мама слишком много говорит… Ей не стоило все тебе выкладывать.

-А, по-моему, она поступила правильно. Не волнуйся, я понимаю.

-Нет, не понимаешь, - резко возразил он и, кивнув, в сторону гостиной спросил: - Поль действительно твой сын?

-Тебе это важно?

-Да.

-До того, как я вернулась в Большой мир, он не был моим сыном. Помнишь Анику?

Мужчина кивнул. Он никогда не одобрял моей дружбы с веселой и расчетливой девушкой. Судя по тому, как потемнел его взгляд, не было нужды объяснять дальше.

-У матери рак, - шепнул Марк, чуть поддавшись вперед. - Это был спектакль, разыгранный, чтобы она успокоилась. Аманда согласилась помочь. Ты зла, понимаю, но я не нарушал слова и по-прежнему люблю тебя… Лирамель.

Я в смятении встала и отвернулась. Его ход оказался слишком непредсказуем. Чувства и мысли перемешались в бесформенный вопрос. Что это - сон или явь? Ложь или правда? Что следовало ответить? Как вести себя?

-Не нужно оправданий… - произнесла я, потому что гордость не позволяла реагировать иначе.

Марк подошел и, крепко обняв, поцеловал с таким же жаром, как и несколько лет назад.

-Ты ведь вовсе не это хотела сказать? - услышала я у самого уха.

-Нет…

-Так в чем же тогда дело?

-Мне придется пойти против многих законов, понимаешь? Не уверена, что даже после того, как Совет сдал позиции, у меня хватит власти противостать им и сохранить право преемственности, ведь в наших детях не будет чистоты крови. Линия прервется на целое поколение! Это очень серьезно и требует неординарного решения. Да и потом, сможешь ли ты стать частью моего мира?

-Не знаю, что сказать насчет ваших законов, но обо мне можешь не беспокоиться.

Заглянув в его карие глаза, я прочла в них непоколебимую решимость. Сердце обдало жаром. Несмотря на абсурдность ситуации, все внутри кричало о том, что Марк прав – судьба отдала меня в его руки давным-давно, и было бы неправильным игнорировать ее знаки.

-Готов ли ты всю жизнь быть в тени и не вставать между мной и долгом? – позволив своему голосу звучать холодно и надменно, спросила я.

-Если так нужно – да.

-Готов ли смириться с тем, что доверяя тебе жизнь и душу, я никогда не доверю власть и право влиять на мои решения?

-Ли…

-Готов или нет?

-Да.

Закусив губу, я опустила взгляд и, чуть тише спросила:

-Готов ли к тому, что, возможно, никогда не станешь своим для моей семьи?

-Это не самое страшное, - Марк натянуто улыбнулся.

-Примешь ли Поля как сына?

-Без сомнений.

Повисла пауза. Поколебавшись еще мгновенье, я взяла его за руку и повела в свою комнату. Медлить было нельзя: я знала, что если не решусь сейчас, разум уже не позволит осуществить задуманное.

Закрыв дверь, мужчина обернулся. Лицо его было спокойным, вероятно, он не осознавал до конца шага, который нам предстояло сделать.

-Послушай, - я растерялась, не зная, как еще можно донести до него серьезность происходящего. – Возможно это самая большая ошибка, которую и тебе и мне приходилось совершать за все прожитые годы. Наш род… Я связана долгом продолжить его, а не прерывать. За всю историю Королевства еще не происходило…

-Мои сны были достаточно выразительны, Лирамель. – Марк покачал головой и сделал шаг навстречу. – Все когда-нибудь происходит в первый раз, и даже законы подвластны времени.

Отступив назад, я нагнулась и достала из-под кровати подаренный Якиром меч.

-Встань на колени.

Он встал, пытаясь сдержать улыбку, а я положила лезвие на его плечо и закрыла глаза. Мрачные стены Архива, своды законов, книга формул… Когда-то, протестуя внутренне против реальности, я усердно учила священные слова, представляя этот самый миг, и никогда не веря, что он действительно настанет. Перед мысленным взором поплыли ровные строки:

-Ту атровэра мирриэн, – как я не старалась, в голосе скользнула нота горечи и раздражения. – Эн варэ мэне фэ орро тай Кээль эстенотор ти таминэ дээт кэнно! То парра андасэ кирээ: корвет вэн корвете, саффо вэн саффае, ти ранос афосор, минорэ лет корвет Тарр![1] Ныне, властью данной мне по праву наследования и Крови, я нарекаю тебя герцогом Белого замка и беру в мужья. Да дарует тебе Господь мудрость и силу, и да благословит все деяния рук твоих на благо моего народа, – опустив клинок, я положила ладонь на его голову и торжественно добавила. - Встань! Отныне я даю роду своему новое начало и новую кровь, и клянусь жизнью, что мои дети и дети детей моих восстановят прерванное и сохранят древо.

Произнеся последние слова, я вздрогнула. По сердцу разлился холод и перед внутренним взором, как и несколько лет назад, мелькнули едва уловимые тени грядущего. Недоброе предчувствие издевательски прокралось в душу, заронив сомнение в правдивости собственной клятвы. Вспомнились слова маленького Поля: «отрекшийся вернет наследие, и к усеченному древу привита будет иная ветвь». Правильно ли я истолковала данное через мальчика указание? Была ли надежда, что оно относилось только к нему? Впрочем, так или иначе, совершенное ныне могла теперь исправить только моя смерть.