Корм вампира (СИ)

Глава 40

****

Валенок до последнего оставалась в сознании, восхищаясь артефактом этих двоих, молясь, чтобы их хаотичное падение, с внезапными переворотами, остановками и попытками набрать высоту, длилось как можно дольше. Чем дольше они падают, тем медленнее они падают. Чем медленнее они падают, тем больше шансов на то, что собственные артефакты снайперши, которых ей и так надавали с запасом, на "всякий случай", и просто так, "чтобы было", сохранят своей владелице жизнь.

Артефакт вновь завис на уровне верхушек самых высоких деревьев и принялся набирать высоту, качаясь с боку на бок и издавая пронзительные звуки, напоминающие стоны и скрежет трущихся друг о друга металлических труб.

Самое неприятное — поднимался он вверх тормашками и никак не желал менять верх и низ местами, а без этого, оба мужчины так и лежали придавленные собственными вещами, пачкая их кровью, вытекающей из открытых ран.

К удивлению девушки, несмотря на отличный артефакт перемещения, артефактов защиты у них не было вовсе, так что весь удар достался им обоим сполна — артефакты миниатюрной шатенки полностью прикрыли ее, впитав силу удара, да еще и подзарядились при этом, ощутимо теперь обжигая тело, прямо через защитную ткань подкладки костюма.

Небо расчертила еще одна стрела атакующей ракеты, но, отчего-то, пролетела мимо и разорвалась высоко над головой, разукрасив его яркими искрами смертельно опасного фейерверка и летящими вниз, острыми осколками раскаленного металла.

Кто бы ни занимался наведением комплекса на цель — занимался он этим делом спустя рукава и через несколько минут "ковер-самолет" набрал высоту и начал стремительно удаляться в сторону, куда двигалась группа Валии, догоняя ее.

Девушка, шмыгнув разбитым носом, решительно погрозила невидимому противнику кулаком и начала разбирать вещи, освобождая два тела, одно из которых подавало признаки жизни, а вот второе — как-то не очень. Обиднее всего, что не подавало признаков жизни именно то тело, которое девушке очень понравилось. То, что по-моложе.

"Ну, да…" — Валия зашипела, снова стирая кровь со своего разбитого лица. — "Я-то уже старая… Год за три, как говорит Марат. Это значит, мне сейчас… Ровно сорок лет… Старуха…"

Бен, стоило только спихнуть с него тяжеленный ствол их чудо-ружья, повернулся на бок и поджал ноги к груди, скручиваясь в позу эмбриона, обхватившего свой живот обеими руками, тяжело дышащего и с капельками пота, стекающими по вискам.

Стонать он прекратил, но на любую попытку прикоснуться к себе, лишь упрямо мотал головой и твердил одно-единственное слово: "ждать"!

Чего именно ждать, Валия не понимала, так что решила оставить пожилого мужчину в покое — судя по всему, у него были сломаны ребра, отбит ливер и с головой был явный не порядок, иначе, с чего ему чего-то ждать?

Олегу досталось сильнее — удар пришелся как раз с его стороны и, его массивная фигура послужила слабым буфером для всех, прикрывая, давая шанс защитным артефактам отработать на всю катушку.

Кто же мог подумать, что у этих двоих нет вообще никаких защитных артефактов! Судя по ранениям, у них и бронежилетов-то не было!

Ругая мужскую тупость последними словами — ну, что им стоило сказать, что они беззащитные? — Валия разгребла завал из высыпавшихся из рюкзаков вещей и закусила губу, чтобы не зареветь — паренек, который ей понравился, блестел торчащими наружу ребрами, булькал пузырьками крови на губах и отчего-то, сжимал и разжимал кулаки, словно мял невидимый эспандер.

Защитные борта ковра-самолета не пропустили осколки, но прогнулись от удара внутрь, превращая спину кровавое месиво, теперь еще и присыпанное пылью и мусором, высыпавшимся из рюкзаков.

Валия уже давно зареклась плакать, верить и увлекаться — не то место и совсем не то время. Не ту она выбрала для себя роль и прозвище свое — Валия — выбрала больше в издевку над всеми богами, что могли посмотреть на нее сверху и лишь привычно-печально покачать головой.

Когда-то мама учила ее молитвам. Отец шутил, но не мешал, считая, что реальность сама научит понимать, где нужна молитва, а где — верная рука друга.

Девочки и мальчики взрослели быстро, пропуская детство, сжимая его в тугой узел постоянного выживания.

Шаг за шагом взрослым пришло понимание, что единственные шпионы, не вызывающие у эльфов подозрения — дети.

Отбор начинался с пяти лет. В семь — первый выход на "работу". В одиннадцать-двенадцать — "полный трудовой день", как горько шутила мама, поняв, что время молитв закончилось и пришло время работы.

В 18, реже — 19 лет, "шпионскую деятельность" приходилось сворачивать — здоровые лбы очень интересовали кровососов своими вкусовыми качествами. И не вкусовыми — тоже.

Валия сама сжала кулаки, отгоняя воспоминание, что некоторым эльфам нравилась кровь по-нежнее. И получать они ее предпочитали…

— "Вдох и… Выдох!" — Девушка отогнала воспоминания. — "Зато теперь есть артефакты. И тот, кто эти артефакты делает. И тот, в чьи глаза я так люблю смотреть, представляя, что могу сделать с ним!"

Звезды над головой мигнули, соглашаясь с мечтой молодой женщины или просто отворачиваясь в сторону?

Как знать. Валия хотела верить, что звезды на их стороне, в отличии от богов.

— Воды… — Проскрипел Бен, разворачиваясь.

— Сейчас! — Девушка встрепенулась, радуясь весу собственной фляжки на поясе, пережившей все скачки и кувырки. — Пей!

Мужчина, сделав глоток, покачал головой, то ли отказываясь, то ли — благодаря и снова свернулся в клубочек.

— Ну, хоть ты, не подыхай! — Попросила девушка, радуясь, что ее слез никто не видит. — Так совсем не честно…

Завалившись на спину между двух молчаливых тел, она уставилась в степное, наполненное миллиардами звезд, небо.

Молиться сил не было.

Оставалось тихонько плакать.

Когда-нибудь артефакт использует всю свою энергию и опустится на землю. Может быть — аккуратно и нежно, а может — шмякнув оземь из поднебесья так, что ее защитные артефакты не справятся, и будет она лежать кучкой переломанных костей.

Валия поежилась, ругая себя за свою несдержанную фантазию, яркую и очень похожую на правду.

Звезды перемигивались, используя странную морзянку, непонятную, но завораживающую своей красотой. Некоторые перемещались за голову, некоторые выезжали из-за ног, некоторые дважды меняли свои цвета, проходя спектр от зеленого до красного.

Дыхание Бена стало ровным и сильным. Олег, если и дышал, то…

— "Не дышит он, дура!" — Одернула сама себя, снайперша. — "С такими ранами не дышат. С такими ранами торжественно несут на кладбище, громко рассказывают, каким был героем, трижды сухо щелкают бойки вместо салюта и все расходятся по своим делам, еще не осознавая, что стало на одного человека меньше!"

Так ушел дед.

Так ушла мама.

А вот как уйдет она?!

Бен, лежащий справа, захрипел, скрежетнул зубами и перевернулся на другой бок, повернувшись к девушке спиной.

Судя по медленно меняющейся картинке неба, "ковер-самолет" еле полз, почти крался, по небу.

Валия закрыла глаза.

Какая разница, упадет она с высоты сонная или не выспавшаяся, если это будет падение, а не посадка! Если будет посадка — ей понадобятся все ее силы, что бы принять решение и тогда уж лучше выспаться сейчас, чем кидаться в бой на дурную голову.

Она поспит часик. Только один часик!

Проснулась шатенка оттого, что Бен снова повернулся и навалился на нее всей своей немаленькой тушкой, грозя раздавить.

Серое небо, затянутое облаками свинцовыми и черными, прижимающимися почти к самой земле и жалкий пятак света с трудом пробивающийся через них — вот такое вот пробуждение.

Только и порадовалась Валия, что сверху не капает, да не задувает шквалистым ветром, грозя сдуть с ковра-самолета, на такую расквашенную грозой, далекую землю.

— Олек-к-к… — Аркан снова развернулся и попытался сесть. — Ты к-к-к-к-как, бродяга…

— Олег мертв, Бен. — Валия сразу поставила точки над ё, отвыкнув от "сладкой лжи". — Надо приземлиться и похоронить его, как положено…

— Проверь еще раз! — Потребовал морпех. — У него девять жизней, можешь мне поверить!

— Ребра наружу… — Начала было пререкаться девушка, но вдруг ей и самой захотелось хоть на мгновенье, поверить в сказку о человеке с девятью жизнями, совсем как у кошки.

Легко сев, а потом и встав на колени, она коснулась теплой щеки Олега и отдернула руку.

"Теплой щеки! Теплой!" — Не понимая, что сидит и улыбается, глотая слезы, девушка касалась теплой кожи, считая удары сердца. — "Теплой!"

— Ну? — Аркан вновь попытался сесть.

— Пульс есть! — Обрадовала его девушка. — Живой…

— Вот так-то лучше… — Мужчина тяжело вздохнул. — Разбуди меня через часок… А Олега не трогай, у него в теле две ампулы, "золотых"… Он ресурс не выбрал…

— "Золотые ампулы?" — Снайперша пожала плечами, списывая сказанное Арканом на бред. — "Ресурс не выбрал, мужчины…"

Убрав руку от бьющейся на шее жилки, она вдруг почувствовала, что совершенно точно — проголодалась. И уж точно не отказалась бы от горячей ванны с пеной. От лесного озера, в конце-концов, лишь бы смыть с себя липкие страхи прошедшей ночи.

Хрустнули суставы — Олег вновь сжал в кулак пальцы.

Выругав себя за слабоумие, девушка кинулась искать собственный рюкзак, в котором лежала аптечка, с "запасом на все случаи жизни", от простейшей марганцовки и до двух ампул, способных и мертвого заставить танцевать на поле боя.

Переложив вещи в третий раз, Валия заскрежетала зубами: чертов рюкзак словно издевался над ней, не попадаясь на глаза, хотя и вещей было не так чтобы очень много, да и ведь вечером она точно его видела!

Снова и снова девушка ворошила вещи, все сильнее и сильнее заводясь от закипающей злости на все происходящее.

Раз — рюкзак зеленый, шесть карманов, из трех торчат донышки пачек сигарет — это явно морпеха.

Два — серебристый кофр, связанный пластиковой пуповиной с чудо-ружьем.

Три — рюкзак серый, потертый и вышарканный, развязанный и пустой.

— "Не совсем пустой…" — Снайперша задумчиво держала в руках серый брезентовый рюкзак и никак не могла понять, что в нем не так. — "Что ты в нем прятал…"

Ее руки вновь нырнули на самое дно рюкзака, исследуя каждый шов, каждый сгиб.

— "Какой хитрый мальчик!" — Восхитилась девушка, нащупав тонкий замок-молнию, спрятанный в грубый шов. — "Но и я — хороша!"

Расстегнув молнию, Валия вытащила на свет две красно-зеленых коробочки и тихонько села на пятую точку, поняв, что именно у нее в руках.

Любой из тех, кто прошел обучение, хорошо знает, что это за ценность. Ее собственная аптечка — слабое подобие, даже не так — подобие подобия…

Нажав на уголок, снайперша открыла несессер.

Всё, как и положено — двенадцать стерженьков диаметром в три, три с половиной миллиметра, в два ряда. Цветная маркировка на каждом и ее "легенда" на крышке…

— Кто же ты такой, Олег, что таскаешь такое… Этакое! — Валия выбрала три "стерженька" и, по очереди, вколола в шею, слегка сдавливая и отпуская, их бока.

На мгновение, каждый из стерженьков становился темно-красным, от набранной крови раненого, а затем мгновенно пустел, сжимаясь по всей длине.

Через пять-десять минут от "стерженька" останется лишь считанный миллиграмм пыли, который сдует ветром, впитается водой или просто — проглотится раненным, чтобы не оставлять следов.

Технология внешней разведки, активного влияния, жестких боевых действий, в режиме полного цейтнота…

Начатую коробочку девушка убрала в карман, а полную, со вздохом, вернула в рюкзак владельца.

Еще недавно она вспоминала, каким страданием может оказаться существование твари… С этой коробочкой ее мечты были всего-лишь мечтой девочки о розовом пони!

Олег, получив инъекцию, слегка пошевелился, испугав Валию едва ли не до мокрых штанов, приподнял голову и снова замер, так и не открыв глаза, хотя веки и силились сделать это движение, но…

"Если бы глаза открылись — сиганула бы, нафиг, с этого самолета!" — Призналась сама себе, девушка впервые наблюдая действие препаратов такого уровня.

Как ни крути, но даже плохо лететь, всяко лучше, чем хорошо бежать. Особенно, если за полет тебе не платить!

Артефакт этой странной парочки начал плавно снижаться сразу после движения Олега.

Валия отгоняла от себя словосочетание "последнего движения", но если Бену нужен лишь покой, да диета, то вот толстяку нужен хирург, да еще и желательно — военный.

Оглянувшись по сторонам, снайперша вновь почувствовала, что все ее беды только впереди: под прозрачным полом проносились предместья какого-то города, одно, двухэтажные, частные особнячки, которые сменились сперва бетонными пятиэтажками, уже без стекол и рам, с провалившимися крышами и заросшими тротуарами.

Артефакт полета, точно названный Олегом "ковер-самолет", при знакомстве, почти зацепил ржавую тарелку, установленную вопреки всем запретам прямо на крыше, рядом с колодцем вентиляции и снова принялся набирать высоту, изредка чихая и визжа, всеми своими невидимыми структурами.

"Бедненький! Потерпи, вынеси нас только туда, где я смогу спрятать мужчин, миленький!" — Девушка взмолилась и ее молитва словно была услышана — артефакт рывком набрал высоту, прячась в низких облаках, наполненных громом, молниями и крупными каплями дождя, безостановочно покатившихся по незримой защите. — "Спасибо, хороший ты наш!"

— "Должны будете!" — Скрипнул в голове посторонний мужской голос, красивый баритон без малейшего признака страха или иронии. — "Много…"

— "Тащи, а не пищи!" — Второй голос явно принадлежал Олегу и не был похож одновременно. — "Бен тебя отмоет…"

Ковер-самолет, словно лошадь, получившая шенкеля, набрал скорость, превращая вертикальные струйки дождя, почти в горизонтальные и на целых десять минут только вода, да молотящие воздух молнии, вот и все, что окружало троих, летящих в грозовых облаках, людей.

— Ты кто? — Валия не знала, верить собственной голове или у нее начинается истерика от осознания того факта, что возможно оба ее попутчика уже давно мертвы и все ее путешествие, вот уже несколько часов, как странствие в компании с трупами. — Ответь, пожалуйста!

— "Кричать не надо". — Голос в голове ожил, после очередного ветвистого разряда, обвившего стенки серебристой сетью. — "Не отвлекай, пожалуйста… Нам и так тяжело!"

Услышав странное "нам", девушка подтянула ноги к груди, обхватила их руками и замерла в таком неудобном положении, вздрагивая от вспышек и боясь закрыть глаза — одновременно.

"А ведь я первая, за долгие годы, кто видит грозу изнутри!" — Пришедшая мысль заставила миниатюрную фигурку улыбнуться и расслабиться. — "За очень, долгие годы!"

С любопытством вертя головой во все стороны, она принялась изучать окружающее пространство, глядя на него совершенно иначе, без призмы страха, давящего одиночества и непонимания происходящего.

Гроза, поняв, что ее больше не боятся, пошла на убыль и через пару минут артефакт прорвал нижнюю часть облаков и устремился к земле.

"Держись!"

Одно-единственное слово и все три защитных амулета, которые девушка так и не сняла с себя, хотя и думала, что надо разделить на всех, вновь нагрелись, отрабатывая свое предназначение.

Минута, и девушка принялась стаскивать с себя куртку — лучше уж разбиться, чем сгореть заживо, превратившись в блюдо под названием "Снайпер в собственном поту"!

Куртка приземлилась на пол артефакта и вдруг начала покрываться тонкой корочкой белого инея.

"Спасибо!"

Артефакт замедлил свое падение, превращая его хоть и в опасную, но все-таки посадку, а не полную авиакатастрофу, после которой тела пассажиров откапывают саперными лопатками, с двухметровой глубины.

"Ха-ха. Очень смешно!" — Баритон вздохнул. — "Добрались… Почти…"

"Горизонтальная скорость — ноль!" — Валия сгруппировалась. — "И-и-и-и-и…"

"Ковер-самолет" рухнул на остатки того, что когда-то громко называлось детской площадкой — три металлические горки, сваленные на бок, проржавевшие и почти заросшие сорной травой, странный агрегат в котором можно было узнать тренажер для ног, совмещенный с обычной "бабочкой" и четыре бетонных полукольца, изображавших из себя детскую песочницу.

"Мимо!" — Обрадовалась девушка, глядя на приближающуюся землю. — "Боже, пусть это будут кусты сирени!!!"

К сожалению, бог в этот момент смотрел совсем в другую сторону, а "Кокону…" не хватило сил, и вся компания дружно свалилась на прогнившие крыши гаражей, длинным рядом замершие напротив мокрой пятиэтажки.

Непонятно откуда возникшие люди, видимо, местные жители, только почему-то в белых ОЗК с тонированными стеклами — вот и все воспоминание Валии, которой, после посадки, стало так хорошо и просто, что сознание решило наконец-то отдохнуть от бренного тела и пойти отдохнуть…

… Сколько надо иметь мерностей, чтобы уцелеть после ракетного удара?

Правильный ответ будет звучать так: не мерности надо иметь, а голову на плечах!

"Кокон перемещения" ругал своего владельца, ругал Олега, ругал их странную знакомую, от которой так вкусно пахло, что, будь она артефактом, "Кокон…" с радостью отдал бы половину своих мерностей, за возможность познакомиться по-ближе!

Огненную стрелу, прилетевшую с земли, артефакт сумел отвести защитным полем, но она, в отличии от стрелы настоящей, взорвалась, разбрасывая вокруг себя поражающие элементы.

Досталось нижней части и стороне, к которой прижималась спина зомбака. Пришлось даже переворачиваться вверх дном, настолько было обширно повреждение.

От второй и третьей стрелы спасло почти отвесное падение, а затем, защитное поле восстановилось полностью и "стрелы" летели во все стороны, как бог на душу положит.

Всего было девять стрел, взлетевших, да десятая, разорвавшаяся на земле и похоронившая весь расчет ПЗРК.

Набрав высоту, артефакт принялся считать повреждения.

Низ стал верхом и теперь таковым и останется, пока Аркан не отмоет все четыре подсвечника и не снарядит новыми свечами — на защиту от дождя поврежденных структур хватит, а вот на то, чтобы удержать троих плюс вещи — нет. Крейсерская скорость стала тоже слишком прожорливой, так что придется по небу почти ползти.

Самая большая неприятность, конечно, это состояние обоих мужчин: Бен потерял сознание от сотрясения мозга, а вот Олег… Олег пребывал в состоянии, которое можно было смело назвать "закритическим". Его сознание металось по пространству собственной черепной коробки, не в силах понять, что же происходит с телом.

А с телом происходило черти что, на самом деле!

Оно никак не хотело умирать!

Девушка зашевелилась, выходя из ступора и приводя себя в порядок дрожащими руками.

Увидев окровавленные тела ойкнула и занялась ими, забыв напрочь о себе и своем состоянии испуга.

Прислушавшись к ее мыслям, "Кокон…" очень пожалел, что у него нет языка — Бен лелеял на девушку свои кобелиные планы, а вот девушка выбор уже сделала и Аркан пролетает, как любит говорить Олег: "Как фанера над Парижей!"

Воспользовавшись щупальцами своей мерности, "ковер-самолет" разведал дорогу и завис.

Завис на самом деле, в самом небе, маскируясь под маленькое, полупрозрачное облачко.

Группа Марата на всех парах уходила все дальше и дальше, унося на своих плечах жалкий пяток Младших в сопровождении двух новообращенных. Догнать их сейчас и группу накроют, стерев с лица земли.

Привыкнув, что все решает владелец, артефакт замер: последний разговор закончился на том, что они оттягивают за собой максимальное число групп противника, давая Марату шанс беспрепятственно уйти за "ленточку".

Сейчас, за "Арканом и Ко", тащится на хвосте полная сотня, во главе с тремя Высшими, получившими очень значительный втык, если присмотреться к их рвению, свернутым набок, гордым носам и хорошо прореженным прическам, неровно обрезанным в попытке исправить хоть что-то.

Сейчас они вертелись и хлопали крыльями, паря в полусотне метров над землей и пытаясь уловить еще хоть что-то, что укажет на противника.

— Выберемся… Аркан бросит курить! — Голос Олега, только не того Олега, что зомбак в теле Эвальта, а того, что самый настоящий Олег Мухаммадиев, звенел от злости. — Или нам, с ним, больше не по пути!

— Развоевался! — Хмыкнул артефакт и замер в панике. — А ты как тут оказался?!

— Блин… "Стреляли!" — Непонятно ответил Олег, и мерности почувствовали, как сгорает в боли его тело.

"Золотые ампулы", что использовал Бен, поддерживали оболочку, пытались ее излечить, привести в порядок, но количество повреждений перекрывало их попытки, откровенно "деля на ноль"… — Пустишь переночевать?

Щупальца мерности нежно запеленали личное Я Олега Мухаммадиева, давая покой.

Порывы ветра тащили "ковер-самолет" на восток, словно воздушный шар.

В продолжение игры, "Кокон…" еще дважды выдавал свое месторасположение наблюдателям, заставляя преследователей следовать за собой, отрываясь от разведчиков Марата на максимально возможное расстояние.

Бен дважды приходил в себя и вновь артефакт восхитился этой миниатюрной пигалицей, собранной и словно выкованной из железа. И в то же время — такой женственной и горячей.

— Повезло тебе, зомбак… — Обрадовал дремлющий разум "Мухха", "Кокон перемещения". — Ты ей очень понравился!

Не дождавшись ответа, "ковер-самолет" слегка подправил направление полета к северу, отрываясь от противника, оставляя его топающим на юго-восток.

"Программа-минимум" выполнена, можно позаботиться и о себе!

И во-второй раз завис в чистом небе "ковер-самолет", понимая, что со всеми этими "перемещениями" и "играми" наглухо запутался, в какую сторону ушел отряд Марата.

Карту видели Бен и Олег, но первый — лежит в отключке, не реагируя вообще ни на что, а второй — сладко спит в щупальцах мерностей самого артефакта и, достучаться до него, все равно, что вытащить младенца на мороз и положить на иголки пробегающего мимо, ежа: крик будет, а толка — нет!

"Вот же невезет-то!" — Пожалел самого себя, "Кокон перемещения". — "И ведь никого про дорогу не спросишь, как назло! А без Бена и вовсе плохо…"

Выпалив все это самому себе, артефакт постиг еще одну человеческую эмоцию…

Смеясь и удивляясь собственной недалекости, используя оставшиеся свободными, мерности, "ковер-самолет" выбирал дорогу. Не торопясь, на ощупь, словно слепой.

Где-то там, есть город, о котором Олег рассказывал, что он очень "своеобразный".

Объяснить, в чем это проявлялось, человек отказывался, но…

Остался эффект, тонкая структура, эмоция, и они вели, тащили по небу артефакт прямо к городу.

Ведь если город "своеобразный", значит, в нем живут те, кто делают его таковым! И эти люди не смогут бросить в беде тех, кому нужна помощь!

Догорали свечи, пришел грозовой фронт, а город все оставался за очередной вершиной, еще и еще за одной.

Решая задачу, мы принимаем к сведению все ее условия.

"Ковер-самолет" решал уравнение, в котором известно было только два факта — где-то "там" есть город и скорость сгорания свечей.

С рассветом, пришлось уходить в грозу, подпитываясь ее разрядами.

Мерности чувствовали приближение "своеобразия", а холодный расчет твердил, что они не долетят.

Долетели.

"Кокон перемещения" с ужасом наблюдал за грязными улочками, давно заброшенного городка. За кустами, прорастающими через куски асфальта и бетонных тротуаров. За лужи и ручьи дождевой воды, срывающиеся с отвесных берегов выложенных камнем набережных, прямо в реку, унося нечистоты и размывая то, что, по всей видимости, жители города называли своими дорогами.

Покосившиеся трубы, обвалившиеся трубы, дышащие сернокислотным смрадом отстойники и терриконы, с замершими на них, экскаваторами.

Берег реки, сползший от тяжести настроенных без всякого плана, домов.

— "Своеобразный" город? — Артефакт понял чувство юмора Олега. — Совсем, "своеобразный" город! Памятник человеческого слабоумия…

Облетев город, "ковер-самолет" выбрал район, в котором еще чувствовалось рука архитектора, хотя и изрядно разбавленная и порченная, но — чувствовалась.

И снова — ошибся.

От района несло нечистотами, словно где-то прорвало канализацию и все это г…, вылезло наружу и теперь благоухает, напоминая, что человек, по сути своей, есть то, что он с легкостью отдает природе!

… Две пятиэтажки, стоящие "плечом к плечу" и г-образная девятиэтажка, примыкающая к ним, но так и недостроенная. Детская площадка и трехметровой высоты, бетонный забор, за которым спрятался ночной "караоке-диско-вип-ресторан", сляпанный на скорую руку из выкупленной за "дешево", аварийной больницы-роддома.

Парковка, уставленная ржавыми рыдванами на спущенных, а то и вовсе — без колес.

Чавкающая под ногами грязь и неуничтожимый запах, тяжелый, как грехи тех, кто бросил этот город, оставляя его на смерть.

Человеческие фигуры в белых костюмах антирадиационной защиты, шлепали по лужам, отводили в сторону зеленые веточки кленов и сирени, пробирались к гаражам, отчаянно ругаясь и вытаскивая белые сапоги из чавкающей грязи, жирной, коричневой, жадной.

— Есть! Трое! — Две фигуры, в нарушение всех приказов, скинули свои шлемы за спину, пока орудовали ломиком и монтировкой, взламывая проржавевшую дверь. — Смачно гробнулись! Ух-ты, да тут такая ляля лежит! Да даже дышит!

— Рыжов! — Человек, только что осматривавший окрестности, со вздохом, сам скинул верх своего костюма. — Руки…

Из дверей гаража, совершенно бесшумно, вылетело два тела. Белые костюмы, кувыркаясь и теряя в грязи инструменты, пролетели пару-тройку метров и замерли, не подавая признаков жизни.

— … не распускай… Придурок озабоченный!

— Думаешь, выживут? — Мужчина в военной форме, сорвал зеленую травинку и сунул в рот, рассматривая "картину маслом".

— Разумеется. Два дебила — это сила! — Сплюнул мужчина в костюме. — Семен… Может, хватит нас мучить, а? Мы уже все и всё осознали, правда… Христом-богом прошу, давай без костюмов, а? Их, пока наденешь…

— Нет. — Вояка выплюнул травинку. — Вы — наказаны. А я — тиран и самодур.

— Скотина, ты… Злопамятная. — Шикнул "костюм". — Тогда, хоть этих, забери!

— Не могу, Василь. Мои их кастрировать пообещали… Секатором — Рыжова, а его приятелю, вместо яиц, обещали язык отрезать… Маникюрными ножницами… — "Вояка" рассмеялся. — А мои — обещания держат, сам знаешь…

— Знаю. — Василь наблюдал, как два мужика выбираются из грязи. — Потому и прошу…