Корм вампира (СИ)

Глава 24

****

Призрачный вой вырвавшихся на свободу душ, прокатился волной по всему шарику, заставляя самых чувствительных покрываться потом, просыпаться с криком от ночного кошмара, хвататься за сердце, глотать судорожно воздух и вставать с колен, приглаживая вставшие дыбом, волосы. Боль, злость, торжество и радость — странный клубок, плотный, жгучий и пьянящий своим неповторимым ароматом самых острых, самых первых, самых простых, чувств.

Джаулин впитывал его целых десять секунд, отвлекшись от долгого разговора с новым Старейшиной клана Кон, пришедшим на смену безвременно почившему от собственной нерасторопности, Далиэлю. Новый Старейшина сразу признал, что данными Далиэля совершенно не обладает, на его посты и привилегии не претендует и лебезил перед Джаулином, старательно отводя от клана Кон недовольство повелителя, в надежде пересидеть эту зиму, собрать весной Младших и…

Читая мысли, недалекие и приземленные, Джаулин искренне расстроился, понимая, что с Далиэлем, точнее, со своим проявлением недовольства к Старейшине клана, он несколько поторопился.

Новый Старейшина, не просто не обладал данными своего предшественника. Кроме древности рода, он вообще никакими данными не обладал!

"Природа отдыхает не только на смертных…" — Маг удерживал себя от единственного жеста, после которого по полу покатится голова сидящего напротив "существа". — "Но Творец, в широте своей, дал им шанс…"

Наслаждение обернулось болью, а затем в привычный кабинет мага ввалился трясущийся секретарь, прогоняя наваждение.

— Мудрейший… — Секретарь сжал кулаки и замер, пытаясь совладать с бившей его, дрожью. — Роды Ла, Джен, Вае и Прен прекратили свое существование!

Сэрон Кон-Элорда поспешил натянуть на лицо маску потрясения, пытаясь не начать прыгать по всему залу от радости: четыре старейших клана, помнящих Исход, больше похожий на побег, чем на отступление под ударами орд быстроживущего и быстроплодящегося корма, заполонившего планету и выдавившего вампиров прочь, прекратили свое существование! Три чудесных слова! Такие… Сладкие! С уходом этих кланов, Джаулин уже не так всемогущ — молодые кланы давно хотят жить по-своему, хотят других традиций и забав. Люди, за время отсутствия эльфов, придумали так много нового и интересного, что жить древними устоями — просто смешно. Зачем леса и охота на тех, кто в них приходит, если есть города? Города, наполненные свежей кровью, горячей, сытной и легкодоступной! Что проку в безумных Младших, из которых еще надо десятилетиями растить тагриссов, если есть люди, спешащие стать подобными своим богам, в обмен на укус?

— Вон. — Не повышая голоса, сказал Джаулин Старейшине, чуть приподняв бровь. — А ты… Подробности!

Секретарь, дождавшись, когда за Сэроном закроется дверь, достал из кармана свиток, разорвал его напополам, замер изваянием, а затем рассыпался мелким песком.

Песок содрогнулся, словно кто-то стукнул снизу и из его глади выросли четыре фигуры, дрожащие и призрачные.

— Тарпин Ла-Джарефф. Линн Вае-Заниль. Джен Джен-Баголь. Торн Прен-Митаэль. — Фигуры делали шаг, склоняли головы и отступали, так и оставаясь призраками. — Как это произошло?

Призраки остались молчаливы и безгласны, лишь головы, склоненные и мрачные, злые взгляды по сторонам, на стоящих рядом и на Мудрейшего, который и сам не мог понять, что именно произошло.

— Наши… — Единственная женщина, перешагнувшая через проклятье природы, единственная женщина-старейшина, выпрямила спину. — Наши семьи более не существуют, Мудрейший. Наши женщины — уничтожены, а дети так и не успели родиться и набраться сил. Твои слова стали ложью. Мы не получили…

Джаулин поднял руку, останавливая готовые сорваться с уст женщины, слова.

— Я спросил: Как Это Произошло? — От звука его голоса, призраки старейшин, что оставались живы, пока их питает тень призыва, песок чести и свиток благородства, сделали шаг назад, снова опустив головы. — Ну же! Ваше время уходит, и месть — вместе с ним!

— Мы не знаем. — Джен Джен-Баголь покачнулась. — В дома женщин, силе хода нет. Мужчины лишь знают сплетни. А другие не знают ничего.

— Это тоже самое, что и 17 лет назад? В год…

— Нет. Тогда была единственная человеческая самка, доведенная до отчаяния. Она была одна и не опасна. Так… Недоразумение, не более. — Перебил Мудрейшего Линн, на инкубатор которого и свалилось это недоразумение, успевшее дорого продать свою жизнь, напоследок сорвав всю трудную процедуру родов у полусотни первородящих женщин рода, поставив Старейшину перед выбором: оставлять уродов или пустить под нож? Победила рациональность и все 50 монстров отдали свои жалкие души и поврежденные тела более младшим, чье время появиться на свет, на тот момент, еще не пришло.

— Они погибли одномоментно. — Ла-Джарефф словно вынырнул из спячки. — Все, сразу. И корм. И матери. И дети…

Облики Старейшин рассыпались песком, из которого возник секретарь, голый и трясущийся то ли от холода, то ли от страха.

— Хоть кто-то остался честен и чист… — Джаулин скривил губы в улыбке. — Очень неравноценный обмен — один голый секретарь, вместо четырех родов… Одевайся и приведи ко мне тагриссов. Я отправляюсь на охоту!

Мудрейший все еще не мог поверить в то, что ни один из почивших, так и не одарил его посмертным проклятьем. Проклятье даже одного Старейшины — серьезная проблема, а тут их стояло четверо.

Поневоле сам пойдешь искать убийц, просто для того, чтобы не оставаться у судьбы и удачи, в долгу…

… Сопящий во сне Олег очень впечатляющее зрелище! Бен смотрел на своего напарника и старательно держал руки подальше от укола антидота, чешущегося со страшной силой, чешущегося намного сильнее, чем укус комара или ожог крапивы.

Русский перестраховывался, но Бен ему был за это только благодарен — не известно, что это за "Весна пришла" и до чего она могла дойти за двадцать лет! Морпех по своему опыту знал, что порох, особенно черный, охотничий, с годами становится только мощнее, словно настаиваясь. Шрам на руке у соседского "сообщника" по воровству пороха и отбитые зады у всех пятерых искателей приключений, соорудивших пушку из водопроводной трубы, остались в памяти навсегда.

Трубу нашли только через две недели, после дождя. У соседа на крыше. Не начни его заливать, так, возможно, и вообще бы никогда не нашли!

После взрыва, погода словно с ума сошла, зарядив снежный ураган такой силы, что схрон едва не стал их гробницей — снег все сыпал, сыпал и сыпал, уже сравнявшись в рост самого Бена и не думая останавливаться на достигнутом. За трое суток — два метра.

Аркан звонко чихнул, и пошмыгал носом — приближался зловредный насморк, нос тоже постоянно чесался, а Олег хихикал, что у морпеха аллергия на русские лекарства, язва.

Ба-бам получился у них что надо — "Стекло" вернул в город все четыре ящика, рассудив, что такую взрывчатку кому-либо продавать, или, упаси небо, таскать за собой — нафиг-нафиг! Что там и как там будет — никто не знает, а руки человеческие слишком сильно зависят от слабых мозгов, человеческих-же…

Олег и не возражал, лишь перетасовав баллоны из ящика в ящик, на "всякий случай".

Точно таймеры синхронизировать не удалось, так что из города убирались на такой скорости, что перешли звуковой барьер. Но, до схрона долететь не успели — рвануло.

Ковер-самолет, как пушинку, завертело раньше, чем Олег успел крикнуть "вниз". Итог экстренной посадки — две, вывернутых с корнем, сосны. И тормозной путь, длиной с Калифорнию!

Через полчаса, добрались до схрона и тут пошел снег.

— Чихаешь, кашляешь, зеваешь — пасть тут же прикрываешь! — Олег сладко зевнул, забыв прикрыть пасть. — Расчихался… Бациллоноситель!

— Еды на сутки. — Бен улегся по удобнее, закинув руки за голову. — Воды хоть отбавляй, но…

— К Триму ничего не повезем. — Олег мгновенно понял, к чему клонит напарник. — Уж лучше в Траннуик.

— Глаз и ушей слишком много. Вродек, конечно, поможет… — Аркан полуприкрыл глаза, рассчитывая дать себя по убеждать еще чуть-чуть. — Да и с дочкой, не хорошо получилось… До места мы ее не довели…

— Тогда — на ту сторону. — Олег тяжело вздохнул.

— Долбанулся? Через всю Канаду, на Аляску, а потом еще у вас пилить бог знает сколько! — Этот разговор тоже начинался не в первый, раз.

Олег хотел домой и Бен его понимал.

Оставалось только сделать такой пустяк — добраться до соседнего континента.

— Можно через Гренландию, Шпицберген, а там уже и Мурман! — Олег потер лицо. — Тысяч восемь, километров…

— Пока зима — и думать нечего! — Аркан икнул. — Хватит. Раз решили в Траннуик, значит, туда и двинемся… Утром. Тебя там оставлю и буду таскать шмотки…

— Лучше наоборот. Я останусь здесь. Иначе — засыплет так, что и по координатам не найдешь…

— Тогда… Сегодня и полечу. — Вера Бена в свой артефакт превосходила все на белом свете. — Сутки туда и там денек. Так что к тебе вернусь через три дня. Жрешь ты мало, так что с голода не околеешь, вон какой запас еще есть.

Бен пытался шутить, а зуд движения уже взял его в оборот, прогоняя насморк. Отчего-то Бен точно знал, что чем быстрее он вернется за Олегом, тем лучше все сложится.

Бывали у него на памяти такие люди, от одного присутствия которых становилось проще жить, легче идти на задание или спокойнее идти в дозор. "Служба" таких людей облизывала, тщательно за ними наблюдала и всячески холила, и лелеяла, придерживая особо ретивых и не отпуская со службы всеми правдами и неправдами.

Впрочем, они и сами, особо покидать родные отделения не спешили, создавая "мирок" в мире вонючих, вечно раздраженных вояк, всегда готовых дать или получить зуботычину, уйти в дозор и не вернуться или просто оказаться под горячей рукой очередного генерала, которому захотелось повышения.

Любой ценой.

Длинный тоннель, пробитый ими наружу, выходил на склоне оврага, демаскируя и привлекая внимание любого, кто бы его увидел. Оставалось надеяться, что "любого" еще долго не будет, а с остальным справится "АК".

— Не забудь свечей закупить! — Олег снова зевнул.

— Не учи… — Аркан уселся на свой ковер-самолет и вылетел под тяжелые тучи, все еще несущие в себе до самых звезд, пушистого и белого, снега…

"Кокон перемещения", совсем недавно получивший урок, с осторожностью сунул свой нос в очередную мерность.

Тихо, спокойно и пусто!

Будь "ковер-самолет" человеком, у него бы отвисла челюсть, от удивления: пустой мир мерностью в 43 оси из которых 13 — текущее в разные стороны, время.

Из 18-ти мерностей "Кокона…", пятнадцать тут же, трусливо потребовали вернуться к оставшимся трем, чувствуя неладное.

Не успел.

Непонятная сущность подхватила "ковер-самолет" так же легко, как взрослый хватает маленького котенка, отчаянно пищащего и требующего вернуть его под теплый бочок маме-кошке.

Покрутив в руках, сущность сжала, затем растянула "тельце" артефакта, покрутила на пальце в разные времена и отпустила падать в пустоту. Поймала, залившись счастливым смехом, подбросила вверх и поймала на ладонь, пронзив острыми ноготками.

Представляя себя в руках великана, "Кокон…" вспоминал все сказки, что успел добыть в голове Бена и старался сжаться еще сильнее. Стать маленькой песчинкой, способной просочиться через ловкие пальцы существа. Во всех сказках побеждала отвага и хитрость.

Хитрость — чаще.

Но, еще чаще, победителем был лишь один из сотен!

Сущность все никак не могла наиграться, "залапав" все мерности до такой степени, что они уже зудели и раскалывались, вибрировали, как струны, все сильнее и сильнее, порождая странную мелодию боли, боя и чуда.

Наконец, сущность положила артефакт на ноготь большого пальца и великолепным щелчком отправила его полет.

Получив минутную передышку, ковер-самолет вспомнил слова "зомбака", о том, что "Любопытной Варваре, кое-что оторвали!"

Что именно "оторвали" — он не уточнял, но судя по плотоядной улыбке, ничем хорошим для Варвары все это не кончилось!

Стягивая себя в привычную ограду "реального мира", такую уютную и безопасную, проверяя каждую свою "меру" на предмет всяческих неприятностей или неожиданностей, "Кокон…" блаженствовал.

Если бы не затянувшееся "самоисследование", он был бы еще счастливее, но…

Пришлось обращать внимание…

18 превратилось в 51!

Пересчитав себя еще раз, а затем — еще, для проверки, артефакт замер.

Замерло пламя свечей.

Замер в воздухе "ковер-самолет".

Замер восседающий на нем Бен, именно в этот момент решивший зевнуть.

Замер открывающийся портал.

Мудрейший Джаулин закрывал уши от воющих во всю глотку тагриссов, испуганно пятящихся от полураскрытого зева портала, с замершими протуберанцами красного и синего цвета.

Ангел нашла одного из двоих и теперь замерла в небытие, размышляя, что же ей делать и где второй.

Замер падающий снег.

Артефакт со вздохом признал тот факт, что мерность у него теперь — 51 и других вариантов, как разбираться с тем, что есть — уже нет.

Зевнул Бен.

Устремился к цели — "ковер-самолет".

Открылся портал и из него посыпался на ковер пушистый снег, собираясь, в приличного размера, сугроб на мраморном полу.

Мудрейший Джаулин смотрел на дохлых тагриссов.

На землю упала последняя снежинка и облака поплыли по своим делам, решив, что с этого места уже хватит, пора лететь дальше.

Ангел приняла решение.

Мир понесся вскачь, догоняя секунды, отнятые у него новой сущностью, что еще не поняла саму себя и оттого опасную своей непредсказуемостью…

Челюсть у Бена болела.

Встреча с расстроенным папочкой прошла ровно так, как предсказывал Олег: руки за спину и пред светлы глазки Повелителя. От него, сперва в челюсть, а потом — все остальное.

Второй удар в челюсть, планом не предусматривался. Как-то неправильно отреагировал господин Талль на известие о беременности дочки.

— Вы уверены, что человеку, у которого сейчас Анна, можно доверять? — Эрнест крутил в руках бокал с виски, не решаясь ни выпить его, ни поставить на стол.

— Мой компаньон отзывается о нем очень лестно… — Бен вновь потрогал больную челюсть и дал зарок — вернуть второй удар Олегу. За идею, так сказать…

— Ваш компаньон? — Эрнест улыбнулся и сделал-таки, глоток из бокала.

— И Сибатси — единственный о ком Олег отзывается лестно. — Бен с чувством потянулся, чувствуя, как тепло и горячий обед приводят к очень закономерному варианту развития событий: неудержимо потянуло в сон.

— Я так и не понял, кто из вас — руководитель? — Эрнест Талль сел на свое место во главе стола. — Кофе?

— Я тоже не понял. — Честно признался Аркан, кивая в ответ на предложение благоуханного напитка. — Наверное, в нашей команде победила демократия. Кто лучше владеет обстановкой — тот и становится у руля.

— Банк примет на хранение, привезенное вами. Распоряжение я уже отдал. В хранилище вы или ваш компаньон могут попасть в любое время.

— Вас и банкиры слушаются? — Бен улыбнулся, вспоминая, с каким трудом, не взирая на его погоны, в банке оформляли новый счет.

— Это мой банк. — Эрнест даже бровью не повел. — И, отвечая на не заданный вами вопрос — всегда был моим. Единственное условие — наркотики и взрывчатка передаются военному представителю города. Вашему Вродеку. — Первое пойдет на медикаменты, второе — на защиту.

— Оружия не много. — Бен почесал висок, вспоминая "мародерку". — Привезу, разберемся на месте.

Горячий кофе прогнал сон, выстроил мысли в стройные колонны, идущие ровными рядами точно к намеченной цели.

— Как она, там? — Повелитель города вновь выбрался из кресла и, подойдя к окну, принялся рассматривать очищенную улицу, спешащих по тротуарам людей, ту самую пульсацию города, без которой невозможна сама жизнь.

— Мастер Сибатси убеждал меня, что ей ничего не грозит. О том, кто она такая — я не сказал. А, по лету, можете снарядить экспедицию и забрать ее. Тут делов-то на 2000 миль в обе стороны. — Бен осушил кофейный наперсток и прислушался к собственным ощущениям. — Эрнест… Мне надо спешить.

— Через два дня я соберу людей и… Заберу Анну. Сам, конечно, не поеду, об этом и речи быть не может… Но забрать ее надо сейчас. У нас есть лекарства, врачи и вообще, почти цивилизация… — Эрнест Талль разговаривал сам с собой, по крайней мере, так могло показаться со стороны, не искушенному наблюдателю. На самом деле, каждое сказанное слово было сказано совсем не зря. Поймав в отражении стекла лицо Бена, изрядно побитое временем, изборожденное морщинами, но чисто выбритое, Правитель видел в нем, что все говоримое им — верно. Блеск глаз и улыбка убеждали отца, что выволочка стервозной доченьки успешно завершена и пора возвращать блудное чадо домой. Под крышу и крылышко. Пока она еще чего не натворила.

— "Почти цивилизация"? — Аркан покрутил головой, разминая затекшую за время разговора, шею. — Поверьте — у Вас — цивилизация без всякого "почти". По ту сторону границы я знаю добрый десяток городков. Чаще всего, это города, построенные за последние десятилетия. Двух, максимум трех, этажные постройки. Огороды рядом с домом. Колодцы вместо водопровода. Любой, рожденный в таком городе или живущий, перережет глотку соседу за то, чтобы жить в вашей "почти цивилизации".

— На территории Канады 24 города, в таком же состоянии, как и мой. Мы решили объединить свои усилия. Это — шанс для человечества. Вдоль границы, в США, есть еще три города… Но, до них далеко…

— Инфраструктура и логистика. — Бен кивнул головой, понимая, о чем идет речь.

— Да. Две беды. — Эрнест смотрел в окно, наблюдая за морпехом, свалившимся как снег на голову, с чистого неба. Две группы прошли по его следам и вернулись в состоянии трясущихся рук — этот человек, каким-то образом и вправду свалился с чистого неба, возникнув посреди небольшой лесной поляны, в пяти километрах от первого поста, вынесенного далеко вперед, в дозор. — Если мы не объединимся сейчас — пойдем на корм.

— Мой компаньон постоянно ругается, что мы не изучаем вампиров… — Бен легко встал со своего места. — А еще он ругается, что мы живем в изоляции, наплевав на соседей. И не только по стране. У нас есть соседи на всей планете. И, сколько бы мы не наводили порядок только здесь, только у нас… Они остаются нашими соседями.

Аркан подошел к двери и взялся за ручку.

— Люди из Доусона утверждают, что у русских сохранилась авиация. Четырехмоторный самолет с красными звездами уже дважды пролетал над Аляской.

— Видите… Значит, можно летать! — Бен вышел за дверь, переваривая новости. Теперь ему будет что рассказать Олегу, правда, тот нос после этого задерет до самых небес!

"И правильно сделает!" — Морпех почесал затылок. — "Если бы летали наши — тоже бы нос задирал!"

— Бен… Когда прилетите со своим компаньоном, думаю я смогу кое-что показать. — Тилль подмигнул. — Так сказать, наши секреты, в обмен на ваши секреты!

— Заметано! — Бен закрыл за собой дверь и расправил плечи.

Зря Олег так разносит все и всех подряд, ругаясь на ленность и косность мышления. Просто он — на самом краю и не видит ни черта, кроме самой кромки горизонта, за которой и начинается нечто большее. Полетели русские — полетим и мы! "Б-17", конечно старье, но кто сказал, что на этом старье нельзя летать?! Надо просто вновь сжать в кулак растопыренные пальцы! Просто сжать пальцы до побелевших костяшек и встать во весь рост. Нет. Не сейчас. Сейчас вставать во весь рост — рано. Прав ведь Олег, прав — врага надо знать. Вскрывать на живую, травить и резать везде, где подвернется под руку. Не земля должна гореть — сам воздух стать ядом для тех, кто ставит человечество на одну ступеньку с бессловесной скотиной.

А ведь и скотина может поднять на рога неосторожного, калеча и оставляя после себя реки крови и отпечатки копыт на ребрах.

Дверь в номер, тот же, что и в прошлый раз, оказалась приоткрыта.

А за ней, в легком кресле и с ликом глобальной скорби, сидел ангел…

" П… приплыл!" — Аркан почувствовал, как волосы встали торчком и порадовался, что и без того давно седой.

А еще, морпех впервые в жизни оценил русский язык, соглашаясь с Олегом: Мат — это Искусство! И искусство не для каждого дня, а вот для таких, особых случаев, когда емкость стоит превыше вежливости…

Неведомая сила, впрочем, Бен не сомневался, что это — ведомая ангелом, сила, втолкнула его в номер и захлопнула дверь, отрезая от коридора, хороших новостей и радужных планов.

— Что, уже пора? — Аркан честно ходил в церковь, и останки веры бродили в его крови.

А тут — целый ангел и, судя по всему, именно по его душу.

Так сказать — именной ангел!

"Нет… Влияние Олега сложно недооценить!" — Бен внезапно почувствовал, что торжественность момента какая-то прогорклая. Словно напарник стоял рядом и, улыбаясь, пояснял морпеху весь комизм ситуации, не обращая внимания на обозленного ангела, чьи силы разбивались о его характер.

— Или снова, кого-то спасать придется? — Все. Ангел упустил торжественность момента. — Здравствуйте!

— Здравствуй, Бенджамин. — Кайта махнула рукой, и комната гостиницы приняла очень хорошо знакомую обстановку комнаты Джулии, в теперь уже разрушенном до основания, Форте-Чипевайан. — Рада видеть тебя в добром здравии, "любимый".

От хохота, Аркан повалился на кровать, все еще словно помнящую горячий танец их тел.

— Не могу, сдохну от хохота! — "Стекло", колотил руками по матрацу, задыхался, умолкал, но едва его взгляд попадал на ангела, все начиналось по кругу.

— Прекрати истерику! — Потребовала раздосадованная Кайта. — Ты мужик, или баба, беременная?

При упоминании беременности, Бен отдался упоительному чувству смеха со всей любовью, больше не пытаясь остановится.

Через пяток минут, отсмеявшись, он сел на кровати и не сводя глаз с Кайты, попытался объяснить, что произошло.

— Один мой знакомый, не так давно, сказал… Сейчас вспомню дословно, подожди, не перебивай! — Бен пощелкал пальцами, вспоминая тот разговор…

"— … Твоя любвеобильность — сродни проклятью! — Бушевал Алекс Трим, пока мастер Сибатси зашивал ножевой порез на левой руке морпеха, чуть повыше локтя. — Зачем, зачем, зачем ты полез к Мерсии?! Она же — замужем!

— На лбу не написано… — Бен знал, что виноват, оттого и терпел-выслушивал нотацию торгаша, вытащившего его из всей этой ситуации самым простым способом — стукнув рогатого мужа красотки Мерсии по затылку, чем-то тяжелым.

Получив от женщины поцелуй, сопровождаемый ругающимся шепотом Алексом, Бен по темным улицам пробрался к дому мастера и теперь "получал", тихонько вздыхая и морщась от боли.

— Скажи мне, лейтенант морской пехтуры… Как ты умудряешься? — Олег вытирал голову после водных процедур, все еще попахивая мазью для подтяжки кожи. Точнее — пованивая. — На острове — две замужние. В городе — снова замужняя. Там, где мы встретились, там тоже была замужняя?

— Вроде — нет. — "Стекло" попытался пожать плечами, но получил подзатыльник от мастера с одной стороны и Алекса — с другой.

— Сиди смирно! — Рыкнули на него с двух сторон.

"А вот интересно… С Олегом они себя так не ведут!" — Бен шмыгнул носом. — "Словно на расстоянии держит он их. А мастер, вообще от толстяка просто млеет… Еще и японскому его учит!"

— Так… Подведем маленький итог… — Алекс уселся на стул, развернув его спинкой вперед и положив на нее руки. — Валить вам надо. Быстро и еще вчера. Мэльт устроит Мерсии допрос и… Как всегда, обломается. Так что начнет рыскать по городу, разыскивая "любовника".

— Утром и уйдем. — Аркан зашипел — иголка японца ткнула особенно глубоко, словно наказывая за глупость.

— Знаешь, Бен… Я вот тут думаю… — Олег повесил полотенце на шею. — Ведьмы у тебя уже были. "Классических" женушек, думаю было тоже не мало, в твои-то шестьдесят, с хвостиком. Теперь тебе в "коллекцию" надо ангела! Для равновесия, так сказать!…"

Кайта, беззастенчиво шарящаяся по воспоминаниям сидящего напротив мужчины, дернулась, как от полученной пощечины. Ничего не поделаешь — тот, кто лезет в чужой шкаф, темный и запертый на десяток замков, просто гарантированно найдет в нем скелетик. И, слава Звездам, если только один. А не завалит костями и черепами. Кулаки ангела сжались и разжались: во-первых, Бен ни в чем ее не обманул. А во-вторых — его дела, теперь не ее забота. Произошедший переворот, "постап", как когда любили писать и придумывать простые смертные, оказался на диво прозаичен. Как щелчок камеры, что отделила один кадр от другого. На одном кадре — семь миллиардов человек, а на другом — кормовая база для миллионов вампиров. И все. Никаких громов, молний, падений метеоритов. Только правительство, что обменяло свои души на власть и бессмертие. Кто-то откупился народами. Кто-то избавился от семей или последователей. Прыгающие вокруг военных баз Младшие вывели из строя электронику, ставя окончательную точку в войне, которую никто и не стал объявлять.

С едой не воюют.

Ее просто — употребляют по прямому назначению.

— Ты и твой дружок, — Кайта вновь махнула рукой, меняя обстановку комнаты на бесконечный пляж: белый песок и синие волны, под легкими облаками в голубой вышине. — Мешаете очень серьезным существам. Охота на вас объявлена и только дело времени, как быстро вас найдут и выпьют. Я помогу, сколько смогу… Но могу я сейчас совсем не много. Предупредить. И дать совет. На большее, прости, меня не хватит.

Аркан задумчиво сидел на песке, пересыпая его невесомые песчинки из руки в руку.

— Вам надо разделиться и не появляться в обжитых и плотно населенных местах. — Кайта вновь занялась сознанием бывшего любовника своей аватары, но вместо податливого и горячего мужского сознания, которым она привыкла манипулировать, перед ней возникло нечто, чему и описания не было!

Легким щелчком, "нечто" выставило ангела вон, больно и совершенно не церемонясь. А затем, перешло в наступление, не принужденно ломая все барьеры и с опрокидывая заграждения, выставляемые ангелом на пути.

За мгновения, страшное существо оплело своими щупальцами сознание самой Кайты, считало воспоминания и брезгливо выплюнуло, словно не ангела, а таракана.

На короткое мгновение существо нависло над Кайтой, словно размышляя: раздавить или просто дать пинка?

И ушло, оставив в покое.

— Что-то еще? — Голос морского пехотинца вырвал высшее некогда существо, из прострации от полученной трепки.

— Ангелы могут смотреть глазами людей. — Бесполое существо вдруг с ужасом осознало, ее не просто "попробовали" на вкус или "взломали". Сущность сделала нечто более страшное…

Легкий запах лаванды и терпкий запах крови больше не преследовали Кайту. Не было тонких нитей, столь тонких, что и порвать-то их было нельзя!

Что пугает ангела больше, чем небытие?

Свобода!