Корм вампира (СИ)

Глава 18

****

Корабль приплыл на остров глубокой ночью, войдя в бухту с завыванием тифона и иллюминацией своей напоминая рождественскую елку, вокруг которой вот-вот должна была собраться большая и дружная семья и, прочтя молитву, взяться за индейку, чинно двигая вставными челюстями.

Проспи Бен момент прибытия, возможно так бы и произошло, но именно сегодня морпеху отчаянно не спалось — лезли в голову всякие мысли. Из теплого сумрака, в сон, заглядывали желтые и красные глаза и на все это накладывался печальный лик ангела, воздевшего крылья над могилой полковника Бейтли, словно забирая под свое крыло.

Аркан так и выбрался из дома, в котором сладко спал, под мерный шум капель, Олег. И храпел, свернувшись серым комочком у камина, так и не назвавший себя оборотень, в человеческом облике становящийся невысоким, худощавым парнишкой, очень молчаливым и совершенно седым.

Удобство армейской плащ-палатки представляют себе не многие.

Под ней жарко, душно и можно покурить, сидя на мокром камне и уставившись в далекий ночной горизонт, в ту сторону, куда уплывают прихотливые змеи молний, и откуда доносится затихающие раскаты грома.

Олег плащ-палатки ненавидел всей своей морской душой, признавая, что оружие остается сухим, но подчеркивая, что находящийся внутри боец будет мокрым от пота.

"Видимо, у русских совсем другие плащи…" — Бен выпустил под капли дождя сизый клубочек сигаретного дыма, тут же прибитого к земле тяжелой моросью. — "И мозги у них устроены совершенно по-другому…"

"… Знаешь, Бен…" — Олег смотрел на крест так, словно весь мир сейчас состоял в этих двух палках, сбитых крест-накрест. — "Если бы в бункере оставались обе твои любовницы живыми, пусть избитыми, но живыми — тело полковника скормил бы акулам, как и их… Не стал бы с могилой возиться. Просто столкнул в воду, на радость акульей шайке и ракообразным. Но он…"

Олег смешался подбирая слова.

"Он ведь с предательницами рассчитался, Бен. Это не ревность — это честь…"

Нет, никогда не понять этих странных жителей соседнего континента, которых мотает из стороны в сторону сильнее, чем тонкую травинку на сильном ветру.

И вот теперь — ангел, обнявший крылами могилу.

Иллюминацию корабля Бен сперва попутал с отголосками молний, что все еще бушевали на горизонте, слишком неожиданно и нагло возникло судно, качаясь с боку на бок на небольшой волне, что в темноте слегка опалесцировала, придавая миру жутковатую ирреальность.

Рев тифона, пронесшийся над волнами, ударил в берег раскатистым напоминанием, что время сна закончилось и пора вставать.

Неторопливо поднявшись с камня, старший лейтенант морской пехоты откинул капюшон своего плаща и задрал голову к небу, благодаря ангела за предупреждение.

И, стоило вознести ему свою благодарственную молитву, как небо над ним очистилось от туч и высыпали звезды, яркие, ослепительно-яркие и внезапно близкие, без своей привычной колючести и хладности, словно говорящие: "Мы — услышали. Поторопись. Мы — близко!"

К возвращению Бена, в домике царила деловитая суета людей, знающих, что надо делать.

Олег привычно расставлял в ряд набитые магазины, стопками по пять штук, отсчитывал по два магазина к пистолетам и продолжал ряд.

Оборотень рассматривал карабин, проверяя пальцами чистоту механизма, заглядывая в ствол на просвет и щелкая предохранителем.

Четыре "калашника", два карабина от знающей толк в оружии, "немчуры" и пять пистолетов. Сегодня "Кольт-питон" побудет оружием последнего выстрела, спрятавшись от нескромных глаз не в привычной кобуре на боку, а за спиной, как в самых итальянских из всех итальянских, вестернах, времен еще холодной войны с коммунистами.

— Бункер я запер. — Олег глубоко вздохнул, прочищая легкие от запаха оружейного масла и холодной стали. — И завалил вход, оставив там маленькую лазейку, "калахан", пяток магазинов и две гранаты. На всякий случай. Сам понимаешь…

— Отставить похороны… — Бенджамин растянул губы в подобии улыбки. — Мы еще не сдохли, а твою толстую задницу еще не пустили…

— Бен… — Олег положил на стол локти, водрузил на ладони, сложенные "цветочком", свою лысую голову и устало выдохнул. — Свой не смешной армейский юмор, придержи до утра… Хорошо смеется тот, кто стреляет первым. И стреляет — точно в цель. А зубоскальство… Как говорил великий Кент: "самый лучший оскал — у черепа!"

— Дождь кончился. — Перебил их обоих, оборотень, выглядывающий в окно. — Ночь будет светлая…

Первыми, с борта прибывшего судна "Кассиопея" в воду попрыгали Младшие, которым до смерти надоело сидеть в клетках Фарадея всю дорогу от порта и до острова, словно провинившимся щенкам, нагадившим в хозяйский тапок или сожравшим любимые охотничьи сапоги.

Увы, но такова их доля в век дизель-электричества! Это на палубе своих белокрылых кораблей, эльфы давали им вволю порезвиться, а тут…

Серые тени, черные тени, упорно работали лапами подгребая к берегу, на котором притаился незнакомый враг, которого можно будет попробовать на зуб, поиграть, давая шанс на спасение, а затем вновь прижать лапой и уткнуться мордой в упоительно-сладкую плоть человека, чувствуя, как бежит красная, горячая, кровь, пачкая шерсть и капая на землю щедрыми каплями.

— Глупость наказуема… — Промолвил один из стоящих на борту, рядом с капитаном, вампиров. — Наши Младшие совсем лишились той малой части разума, что у них была…

Яркие южные звезды, теплый, наполненный влагой ветер и черные тела, спешащие к берегу, с горящими глазами в высоко вытянутыми над водой, острыми мордами.

Когда с берега раздался первый выстрел, вампиры радостно оскалили свои иглоподобные клыки и взвились вверх, опираясь на крылья, что выросли из плеч.

Капитан Альваро Брускес проводил взглядом шесть теней, стремительно мчащихся к острову и замер, раздумывая, толи ему помолиться за души тех, кто уже совсем скоро напоит своей кровью этих исчадий, и напитает плотью их младших слуг, толи пересчитать еще раз полученные вместо пропавших долларов, золотые монеты, очень любимые проходимцами во все века и времена.

Душа капитана Брускес так и отправилась в свой последний путь, не решив, что же ей стоило сделать…

Нет, не будь у Бена, с сотоварищи, чудесного "ковра-самолета", можно было бы и поставить крест на всей их эпопее — шесть Хозяев, это шесть Хозяев, а не жалкая пара-тройка глупых "свежеобращенных", что встречалась им не раз и не два за время их путешествия, становясь пусть и не легкой, но вполне уничтожимой добычей. Особенно если Олег брал на себя смелость поиграть в приманку, хлопая своими зелеными глазами и падая оземь, едва вампир торжествующе шипел, наводя на жертву чары оцепенения, что доставались всем, без исключения вампирам, как врожденное свойство организма. Простенькие чары действовали на человека безотказно, вгоняя его в ступор, замораживая и превращая в безвольную статую.

Но Олег, видимо, к "людям" не относился. "Волшебное шипение" вызывало у него ненормальный прилив адреналина и этот толстяк превращался в размытый вихрь, уходя с линии огня, подминая под себя противника или просто выталкивая его, подставлял под верный выстрел морпеха.

"Скорость" не давалась даром — после адреналиновой вспышки, толстяк потел так, что крупные капли стекали по нему ручьями, насквозь промокая одежду и оставляя после себя еще один неприятный момент — запах пота.

Оборотень, сделавший десяток выстрелов по едва заметным теням плывущих волков, дождался ответного — одиннадцатого — выстрела и радостно улыбнулся — их идея, с Олегом, родившаяся в последний момент, вместо "последнего и решительного", заслужила у Бена аплодисментов и начала претворяться в жизнь с небольшим изменением — вместо Олега, что решил остаться на острове и оттянуть на себя хотя бы часть прибывших сил, на острове остался оборотень, который теперь взял лапы в зубы и быстренько шпилил на другую сторону острова, к условленному месту, в котором Бен его подберет очень скоро, ведь Олега на корабле он уже высадил, а тот… Еще тот умелец устраивать гадости и неприятности, посмотреть на которые Бен ни за что не откажется! А поучаствовать — тем более!

Охотничий карабин с "тремя кольцами" болтался под пузом оборотня, мешая бежать, но бросить оружие, такое точное и такое желанное, мощное и совершенное — да скорее он поползет с ним на брюхе, чем отбросит в сторону, ускоряя свой бег!

Оставив Олега на судне — назвать эту старую калошу "кораблем" — не повернется язык у самого отчаянного моремана, фанатеющего от всех морских посудин разом, без деления на военные и мирные.

Старый сухогруз, вышедший на большую воду из рук лучших гданьских корабелов еще во времена оны, сошедший со стапеля прямо в руки нового хозяина, улыбчивого и незлобивого капитана Сковронека, во второй раз, в своей жизни переживал ужас полного уничтожения немногочисленного экипажа.

В первый раз — при переходе из Адена в Ходейду, когда сомалийские пираты вволю порезвились на его палубах, не найдя того груза, что был им обещан британской стороной. Оказавшись вместо Ходейды в Джибути, корабль едва не оказался затоплен американским боевым кораблем, в кои-то веки решившим принять участие в проводимой операции по "усмирению".

И вот снова, по его палубам скользит странная тень, молчаливая и опасная, просто выбросившая за борт двух матросов, вышедших подышать свежим воздухом на верхнюю надстройку, одним ударом тяжелого багра.

Один из матросов зацепился головой за, словно нарочно сдвинувшуюся со своего места, старенькую шлюпку, которую капитан поручил ему покрасить неделю назад, при отплытии.

Вот. Покрасил собственной кровью…

Второй полетел вниз без малейшего вскрика — тяжелое навершие багра оборвало его жизнь сразу, раздробив позвоночник.

Через двадцать минут на палубе, неизвестно откуда, появилось еще двое — человек и волк. Обменялись странными гортанными звуками и разделились, занявшись делом.

"Что ни говори, а вот с захватом корабля Олег придумал здорово!" — Бен наблюдал, как отдаляется берег от сухогруза, погасившего все огни. — "Интересно, как скоро дойдет до всей этой братии на острове, что их поимели, оставив пустой дом и два автомата, стреляющие от согнутых ветвей, под напором ветра, в разных частях острова?!"

— Ты, не надейся, что мы далеко на нем уйдем! — Предупредил стоящий у штурвала Олег, задумчиво морща лоб. — Нас всего трое — раз. И, как далеко могут летать вампиры — ты не знаешь, это два. Так что, батенька, минут через двадцать-тридцать, готовьтесь к плану "СО"!

— "СО"? — Оборотень оторвался от чистки оружия, разложенного прямо на столе ходовой рубки, поверх карт.

— "Сваливаем, отсюда"! — Пояснил толстяк, сладко потягиваясь. — Так что, я пошел вниз, устраивать диверсию, а вы — смотрите по сторонам и, если что, кричите громче!

Сухогруз — не боевой корабль. Пока эта каракатица развернется, наберет ход — в себя придут не только вампиры… Там уже и рассвет начнется!

Аркан, уже привыкший к такому поведению своего спасенного, встал у "лобового стекла", надеясь, что вампиры обнаружат "отчаливший" теплоход как можно позже. Желательно, вообще — после восхода солнца, дав им фору в три с половиной часа.

— Все, что ни делается — делается в Китае! — Грустно шмыгнул носом оборотень, щелкая кнопкой электрочайника. — Неужели было сложно поставить обычный кулер?

— Ага. И потом ловить двадцатилитровую бутыль, во время первого же шторма. — Бен покрутил пальцем у виска. — Соображай, где находишься… Это же — Корабль!

— Олег сказал — это Судно! — Оборотень стал осторожно "показывать клыки", демонстрируя свой норов.

— Можно подумать, есть разница! — Морпех тоже любил "показывать клыки". Только, в отличии от "новичка", у него и опыта была побольше, и удар поставлен — получше!

— Корабль — военный. Судно — мирное. — Оборотень спрятал улыбку, отворачиваясь в сторону.

— Хм. На нем прибыли по наши души вампиры и оборотни — значит — военное!

— Значит, это "скотовозка"! — Оборотень сдаваться не собирался и спор набирал обороты, грозя перейти в соревнование "молодость против опыта".

Зная Бена…

У молодости не было ни единого шанса!

От темного берега, в сторону судна, протянулась ослепительно яркая полоса света. Не нашла с первого раза и испуганно заметалась по водной глади, почему-то забирая слишком влево, разминувшись с кораблем почти на четверть километра.

— Боже! — Взмолился парнишка, сложив руки молитвенно. — Порази их не только слепотой, но и глухотой! Пожалуйста, ну, чего Тебе стоит?! Ненадолго, всего на часик, а лучше — пять!

Теперь пришла очередь Бена отворачиваться и хмыкать в сторону: при таких запросах, были все шансы, что противников поразит не "слепоглухота", а нечто, совершенно противоположное!

— И понос. До кучи! — Окончил свою молитву оборотень. — Пусть им будет, чем заняться… Ну, там, бумагу поискать, в конце-концов… Ты же не любишь праздных, боженька? Вот, пусть делом и займутся!

— Если они мне дом засрут — заставлю отмывать. — Пригрозил Олег, появляясь на пороге. — Бен, марш на палубу, готовить пути отхода! Первым вывозишь Вродека, потом возвращаешься за мной…

— Пока буду туда-сюда мотаться, — заворчал морпех, — либо корабль из вида свалит, либо тебя порешат!

— До берега с ним и обратно, обернешься часов за десять-двенадцать. — Начал подсчет времени, Олег, что-то вычерчивая на лежащей на столе, карте. — Максимум — пятнадцать, если поторопитесь. На "лениногорске" я найду где притариться на это время. А, учитывая, что у этого динозавра двигатели не "фиатовские", то… Найдешь ты меня вот тут!

Олег обвел карандашом малопонятную точку, ближе к берегу, чем к острову, жирным кружком и торжествующе посмотрел в глаза Аркана.

— На каком "леноногробске"?! — Бен привык, что речь Олега, часто пересыпана русскими словами, для понимания которых нужно очень образное мышление, яркая фантазия и полной отсутствие логики.

Но, от сложения "Ленон" и "Гроб" получилась и вовсе фантасмагоричная картинка.

И, очень мрачная.

— "Лениногорск". — Поправил Олег, демонстрируя все тридцать два зуба. — Теплоход, на котором мы находимся…

— "Кассиопея"! — Вродек ткнул пальцем в судовой журнал, на обложке которого было выведено название судна и порт приписки.

— Да. Называется — "Кассиопея". — Толстяк сел в продавленное капитанское кресло и поелозил в нем своей немалой тушкой, прислушиваясь к скрипу давно не смазанных шарниром. — Уроды. Неужели сложно смазать?! Всё судно, как из *опы вытащили!

— Вертайся взад! — Блеснул выученной фразой Бен, требуя разъяснений с непонятками по поводу "Гробска".

— Проект В-54, на котором мы сейчас и идем, в СССР назвался по имени первого судна. Первое судно называлось "Лениногорск" — Город Ленина.

— Всё ясно, что нифига не понятно. — Бен наблюдал за лучом, скрестив пальцы в надежде, что оборотень из них самый молодой и самый пострадавший…

Как любил говорить русский: "Авось ему зачтется"!

Не зачлось.

Через пятнадцать минут бесцельных метаний, луч принялся описывать широкие дуги, в конце-концов, "зацепив" борт судна.

Вродек длинно выругался, перемежая чешские ругательства с русскими и добавляя среднеубогих факов там, где других матов, не хватило.

Луч вцепился в нос корабля, забрался выше, пробежав по надстройкам и осветив окна.

— На пол! — Рявкнул Бен, следуя собственному приказу и откатываясь под стол.

— Быстро нас выцепили. — Толстяк, с сожалением на морде лица, покрутился в кресле не спеша из него выбираться. — Умные, тварюшки… И свет ведь где-то припасли, крововсосы! Все. Сваливайте. Скоро будут гости. Очень злые, гости. А будут еще злее…

Снова улыбка, полная искренней любви, к сделанной гадости и всем тем событиям, что за ней последуют.

Не за улыбкой. За гадостью!

— С тобой ТОЧНО все будет нормально? — Аркан замер в дверях, недоверчиво разглядывая мостик.

— Здесь семь трюмов, два десятка погрузочных стрел, машинное отделение, жилые каюты в четыре яруса и 150 метров длины! А я — один. Заныкаюсь так, что с собаками не найдут!

— С оборотнями — найдут. — Вродек зло клацнул зубами. — У этих тварей такой нюх…

— Пусть сперва на борт попадут!

— Развернутся, спустят лодки, принесут, в конце-концов!

— Развернут?! После меня?! Шутник… Если только будут ручками корму заносить. А шлюпки — точно не спустят. Нечего спускать. Я все в трюм убрал… И, так как капитана нет, а экипаж отсутствует по причине нахождения за бортом с травмами, несовместимыми с жизнедеятельностью организмов, то и вытащить их оттуда никто не сможет. Валите уже, достали!

Нехорошо было на сердце у Бена, когда "ковер-самолет" нырнул в спасительную темноту, улетая прочь от старого, как само время, теплохода. Оборотень, в волчьем обличии, свернулся в клубок за его спиной, согревая своей шкурой поясницу и порыкивая во сне.

Через полтора часа полета, из-за горизонта появился краешек восходящего светила, робкий, желтый источник света, спасение от тьмы и ее сил.

Морпех поднял "ковер-самолет" еще выше, любуясь "новорожденным".

— Вышла из мрака младая, с перстами пурпурными, Эос! — Разговаривать в волчьей ипостаси — еще то занятие! — Надо возвращаться!

Ох, не будь "ковер-самолет" с "ограждениями", летел бы сейчас серый, все набирая скорость, по направлению к светлой поверхности Атлантического океана!

Быстрый взгляд на подсвечники — и команда на возвращение.

"Кокон перемещения", словно чувствуя нетерпение своих седоков, припустил обратно к "Кассиопее", разгоняясь странными рывками, словно находил где-то у себя внутри дополнительные источники непонятной и необъяснимой мощности и теперь подключал их, по мере активации.

Сбросив на палубу красный фальшфейер, пролетевший багровой звездой с небес, Бен замер, ожидая ответного, зеленого огонька.

За два с половиной часа, пролетевших с момента их отлета, изменилось совсем не многое — судно развернулось к острову кормой и теперь разрезало водную гладь своим острым носом, оставляя расходящиеся волны, пенные и шумные. Светилось окно рубки.

И, как-то странно вздрагивал "ковер-самолет", словно кто-то снизу его пинал тяжелым армейским ботинком!

— По нам что, стреляют?! — Не поверил своим ощущениям Бен. — Охрэнэлли?! Кто посмел?!

— Олег! — Ткнул носом под локоть, оборотень, указывая на замерший белый катерок, радостно мигающий зеленым огоньком.

— Олег стреляет? — Уточнил морпех, совершенно забыв, что "ковер-самолет", с такой-то высоты, большая черная точка, в черном небе.

Судя по выражению волчьей морды, встреча с поверхностью воды теперь ожидала морпеха.

Спустившись ниже, путешественники замерли у борта пятиместного, "представительского", катера, покачивающегося на волнах, с отчаянно зевающим толстяком на "водительском месте", потягивающим что-то из кувшина, стоящего в сумке-холодильнике, рядом с ним.

— Думал, ему что-то угрожает! А он — пьет! — Бен радостно перепрыгнул в катер. — Еще и по своим стреляет!

— Ик. — Честно ответил на его наезды Олег, демонстрируя полную невменямость и расфокусированные глаза, с трудом опознающие прибывших. — Ик!

— Мертвый… — Оборотень принюхался к идущему от кувшина запаху и шарахнулся назад, усаживаясь на свой хвост и вытирая морду и нос о лапы, с тихим поскуливанием.

Бен взял керамическое произведение ширпотреба, заполненное чем-то булькающим, поднес к носу и расплылся в улыбке — Кубинский ром! Настоящий! Легенда еще в те времена, когда человек был хозяином на своей планете, а уж теперь и вовсе — уникальное вещество, стоимостью в год безбедной жизни за литр влаги.

Учитывая, что кувшин был литра на три, а бултыхалось в нем на уровне меньше половины… Олег действительно "мертвый", скушав-то не меньше литра крепкого алкоголя!

— Слабак! — Презрительно выдохнул Бен и, не обращая внимания на предостерегающее рычание волка-оборотня, тоже приложился к горлышку, делая добрый глоток.

Вдохнуть ему удалось через две минуты, когда Вродек плеснул на него соленой водички, приводя в сознание.

— Это что за… — Бен снова принюхался. — За отрава?

— Коктейль "прощай крыша"! — Блаженная улыбка алкоголика, нашедшего "свободные уши", осветила лицо русского. — Водка, Ром, Абсент, Мартини и коньяк… Только коньяк, походу, был паленый! Все смешать и пить! Закусывать не надо!

На удивление связная речь совершенно не вязалась с закатившимися глазами и обмякшим в кресле, телом.

— Как только додумался, такой дряни намешать? — Бен сделал еще один, осторожный глоток и отставил сосуд в сторону — пойло начало ему нравится, маня сделать еще глоток и еще.

— Додумаешься, тут… Когда шесть старших начинают искать твой зад! — Олег начал приходить в себя, пытаясь встать.

— "Удар ужаса"… — Вродек соболезнующе посмотрел на толстяка. — Обычно, после него ходят только под себя, а пьют — только если поят с ложечки!

— Меня краем задело. — Признался парень. — Но, шесть раз, как в дурном кино! Хорошо что на ветру быстро сохнет… И были сменные штаны…

Бен оглянулся по сторонам и всхрюкнул — к флагштоку на корме катерка, вместо флага была привязана пара вяло трепыхающихся, влажных штанов, умопомрачительного размера.

— "Легко обделался"… — Вспомнил он любимую фразу своего напарника, часто им повторяемую в самом начале его войны с излишним весом.

— Нас с корабля не найдут? — Обеспокоился Вродек, напоминая об их печальном состоянии стояния посреди океана. — Ну, там радар, сонар и прочие… Приблуды…

— Только по запаху. Ох. — Олег перегнулся через борт, отравляя океан…

… Рокот моторов, высоко поднятый над водой нос катера на подводных крыльях и рассвет, самый настоящий, при котором дуга солнца поднимается над водой сперва медленно и нехотя, а затем раз! И вот он, милый нашему сердцу, горячий блин светила, слепящий, согревающий, такой необходимый и родной!

— Топлива у нас часов на пять. — Олег принюхался к намешанному пойлу, покачал головой и убрал кувшин в сторону, от греха подальше. — Капитан оказался редкий жмот и держал катер исключительно "Для себя", в бывшем "почтовом" трюме. Там же и запасец топлива, и оружие, и выпивка. За полчаса все, что поместилось, стаскал, а тут и эти прибыли… "Стукнули" так, что даже через переборки достало, портя воздух и штаны. Как ворота открыл — уже и не помню. Дальше все дело автоматики — катер выпихнули прямо под кильватерную струю, добавляя мне хороших ощущений. Еле убрался.

Вродек, сидящий за "водителя кобылы", покачал головой, вспоминая буруны, расходящиеся в стороны от носа корабля.

— На открытом пространстве догнало еще пять ударов и все… Только и успел, что двигатели заглушить. Потом стирался и мешал себе коктейль — руки тряслись — отчаянно… — Чем нравился Бену Олег, так это правдивостью. Фантазии у русского бурлили в голове, принимая такие формы, что страшно было даже представить. Но вот говорил Олег правду, даже если сам выглядел при этом далеко не героем. — Вашу "искорку" заметил уже почти отрубаясь. Включил зеленую пищалку и — все. Дальше уже вы знаете.

— Либо Ты, Олег, очень счастливый… — Бен покачал головой. — Либо, за тебя кто-то очень сильно молится!

— Бен… Вот это было подло! — Русский отвернулся, разглядывая синюю воду, сжимая и разжимая кулаки.

— Прости. Я не со зла. От восхищения. — Признался морпех. — Найти утлую лодчонку, в океане, с мертвецки пьяным толстяком, потерявшим сознание от выпитого! Это даже не фантастика. Это — Чудо!

— Чудеса делают люди. — Вродек развернулся к Аркану, поставив штурвал на стопор. — А присваивают все лавры богам.

— Хм. Ну, без божественного проявления, чудеса не возможны!

— Скажи это старшим, а лучше посмотри на сушащиеся брюки! — Чех рассмеялся.

— Олега, например, спас ангел! — Вспомнил "дела давно минувших дней", "Стекло". — И, ангел был перед тем, как в бухту вошла "Кассиопея"! Чем не божья длань?!

— Тем, что эти ангелы спасли сперва одну, а потом три души. А остальные тела — отправились на корм вампира. — Олег "вернулся", совладав с чувствами. — Где они были, такие хорошие, когда надо было спасать ВСЕХ?

От его голоса, Бена вдавило в кресло.

— Спасти "избранных"! — Вродек, католик до глубины души, не весело усмехнулся. — Тех самых избранных, что и сами себя отлично спасают, без ангельских "указивок". Надеясь лишь на самих себя. Мои родители никогда не были оборотнями. "Проявилась" кровь и ничего не поделаешь. Когда обернулся первый раз — отец выпорол до полусмерти, а мать… Мать пошла в храм, просить совета. Ей посоветовали дождаться, когда я вновь обернусь, вызвать ветеринара и усыпить!

— Милосердненько… — Покачал головой, толстяк. — Чужими руками и бесследно. Очень добрый совет.

— Ага. Отец ее едва не убил, когда она ему все рассказала.

— Главное, что она ему рассказала, Вродек. На это уже нужно много сил. — Встал на защиту родителей, Олег. — Представляю, как они были напуганы…

— А как был напуган я, ты представляешь?! — Вродек клацнул челюстями, пытающимися превратиться в волчьи. — Что чувствовал я, слушая, как за тонкой стенкой, в своей спальне, родители обсуждают, как им посоветовали меня убить?!

Чех махнул рукой и вернулся за штурвал, обрывая разговор.

— До берега нам топлива хватит? — Морпех не понаслышке знал о прожорливости мощных моторов и теперь беспокоился совсем не зря: один раз чудо уже произошло и дразнить небеса, испрашивая второго раза, совсем не хотелось. — Или, придется "ковер-самолет" запрягать?

— Хм… А ведь и верно… — Олег уставился на вояку прищуренным взглядом, от которого по спине побежали мурашки. — Можно же запрячь твой артефакт в катер? Заодно и топливо побережем, и от шума избавимся!

— Тогда надо постепенно двигатель отключать… — Вродек задумался, что-то рассчитывая. — Параллельно ставить, а потом глушить мотор.

— Тогда… Глуши все сейчас. — Решил Бен, понимая, что эти двое уже спелись, и спорить с ними совершенно не имеет смысла: все едино заставят сделать так, как они решили. — Завтракаем и занимаемся… Вашими идеями…

Через два часа, катер с четырьмя свечами вдоль бортов, бесшумно летел над водой в сторону уже виднеющегося вдали, берега…

… В тех измерениях, где о существовании вида "хомо" либо не знали, либо ходили легенды, "ковер-самолет" отдыхал всей своей многомерной душой. Время там текло иначе, наполнение эйгисаколебалось от тотальной единицы до бесконечного нуля — выбирай на вкус, цвет и форму. Только не ошибись при выборе, а то схарчит более многомерная структура, и имени не спросит!

Маленький "кокон…", наученный опытом и впечатленный однажды увиденным поглощением, старался держаться с краю, не привлекать к себе внимания и держать открытым "черный выход". А лучше — пару. Что ни говори, а общение с человеком, накладывало на него свой отпечаток, вызывая целую бурю непонятных чувств, эмоций и новых ощущений, развивающих и приводящих в ступор — одновременно. Именно Бен Аркан, с его опытом и короткой, по меркам артефакта, линией жизни, стал любимейшим Хозяином, раскрывая новые горизонты совершенствования и развития. Многому научился он, просеивая воспоминания и опыт, прислушиваясь к беседам и новым лицам, появляющимся на пути своего Владельца.

И вот — новое открытие!

Оказывается, тянуть легче, чем толкать!

А плыть — намного легче, чем таскать на себе всю эту компанию, пусть и по очереди!