Командир поневоле

Глава 16

Что могут двадцать пять человек, когда на кону стоит их жизнь? Очень и очень немало.

Основой тактики вампиров всегда было нападение в ночное время суток в облике здоровенной летучей мыши. Собственно по этому стены для них были не слишком действенной преградой. Да, превращаться могли только пересёкшие пятисотлетний рубеж, но даже таких, за тысячелетие шаткого мира набиралось весьма приличное количество.

Вот от этого мы и отталкивались, что первой атаки надо ждать с воздуха.

Вспомнив навыки трудовой магии, я с девчонками вытягивал тонкие металлические нити из всего ненужного металла какой только был в крепости, а легионеры натягивали их по всему периметру бойниц и, установив спешно срубленные в ближайшей роще стволы деревьев, частоколом во дворе, натягивали проволоку и между ними, на высоте примерно пары человеческих ростов.

Скоро вся крепость оказалась опутана проволокой как металлической сетью, прикрыв не только ходовые отделения поверх стен, но и всю крепость сверху.

В самой середине плаца, мы, сделав аккуратные желобки, расплавили остатки металлического лома и вылили из него управляющую пентаграмму. Это был уже не просто процарапанный на земле чертёж, который легко можно было испортить, металлическая пентаграмма — это было надёжно.

Затем, перерыв крепостные склады, вытащили все арбалеты какие есть, сделав ставку на дистанционный бой. Летающих тварей надо было перебить как можно больше.

Осматривая давным давно отправленное на консервацию оружие, я только хмурился и качал головой. Из почти сотни арбалетов, треть была непригодна для использования, гнилые ложа, проржавевшие механизмы и тетивы, а у трети был некомплект по деталям.

Погнав часть людей обратно на склады искать ЗИПы, я принялся инвентаризировать ручное оружие. В первую очередь интересовали длинные пики, пяти-шести метровые, чтобы не приближаться слишком близко, к существам значительно превосходящим по силе обычного человека.

Вот только двух десятков было катастрофически мало.

Спустившись в лазарет, я кивнул санинструктору, что меня зашивал, а сейчас делал перевязки раненым, постоял с минуту, молча разглядывая десяток коек, заполненный почти полностью. Несколько человек скончались и теперь гарнизон крепости насчитывал двадцать восемь человек, не считая меня с девчонками.

«Как панфиловцев», — мелькнула мысль и ушла, уступив место куда более насущным вопросам.

— Скоро здесь будут вампиры, — произнёс я, нарушив больничную тишину, и замолчал, потому что остальные слова застряли в горле, слишком банальными и глупыми они стали казаться.

— Мы знаем, командир, — устало ответил немолодой усатый легионер, с забинтованной головой, лежавший на ближайшей койке.

— Я рассказал. — Санинструктор, закончив перематывать культю ещё одного, совсем молодого парня, устало уселся на стул. Было видно, что последние несколько суток он спит буквально урывками, всё своё время отдавая раненым.

— И мы знаем, что вы остались, — вновь произнёс тот же усатый.

— Да, — эхом произнёс я, всё ещё не находя каких-то правильных слов, — остался.

— Спасибо, — раздался голос ещё одного. У этого легионера была перемотана грудь и он постоянно морщился от каждого малейшего движения. — Эх, — пожаловался он, — хоть одного вампира за собой прихватить, не просто так сдохнуть.

— Верно. Точно. — Раздалось тут же несколько поддержавших его голосов. И столько решимости было в этих голосах и взглядах, обращённых на меня, что я решился.

Машинально коснувшись бинтов на животе, под которыми продолжало ужасно чесаться, кивнул, а затем спросил, — Кто может держать арбалет?

— Все, — ответил усатый, при всеобщем молчаливом одобрении.

Я взглянул на парня у которого не было руки до локтя.

— Одной справлюсь, — заиграв желваками, упрямо наклонил голову он и я кивнул снова, не став больше ничего спрашивать.

— Вы ещё убьёте по своему вампиру и не по одному, — твёрдо пообещал я напоследок, а затем поднялся обратно, готовясь дать дополнительные указания.

До ночи мы готовились, укладывая вдоль стен пики и копья, корзины с болтами для арбалетов, факелы, возле жаровен с тлеющими углями. Раненых вытаскивали прямо с койками, устанавливая под стенами, переоборудуя в полусидячие. Некоторых, кто сам плохо мог себя удержать в таком положении, крепко перехватывали кожаными ремнями. Там же в зоне доступа руки размещали запас болтов и несколько копий, на случай если вампиры прорвутся в крепость.

Последним делом я воткнул в землю несколько копий остриями вверх и на кончики повесил металлические каски, как импровизированные колокольчики. В облике летучих мышей вампиры также использовали высокочастотную эхолокацию и эти импровизированные детекторы должны были нас предупредить заранее об их появлении.

— Братья, — обратился я к легионерам, когда все приготовления были завершены, и ночная мгла окончательно опустилась на замершую в ожидании врага крепость, — я долго говорить не буду. Скоро здесь будет враг, с которым, как тысячу лет назад нашим предкам, придётся вступить в бой. Он страшен и многочислен. Но хуже всего, что он идёт не за золотом, не за землями. А за людьми. Которых собирается использовать как скот, для собственного пропитания. За вашими отцами и матерями, вашими братьями и сёстрами, за теми, кто вам близок и дорог. — Я обвёл взглядом всех и раненых, и здоровых, парней, что от моих слов хмурились и крепче сжимали оружие руках. А затем, выкрикнул, — Так пусть эти твари пожалеют о том, что ступили на нашу землю! Пусть она горит у них под ногами!

И они заорали вместе со мной, воздев над головами копья. Даже девчонки за моей спиной, кричали что-то нечленораздельное своими звонкими голосами, ударив в небо огнём из посохов.

Дождавшись, когда все вновь успокояться, я приказал, — Тушим все факелы.

Двор мгновенно погрузился во мрак, факелы погрузили в бочки с водой, а тлеющие жаровни прикрыли специальными крышками, чтобы красноватые отсветы не гуляли по стенам. Оставалось только ждать.

Враг напал в пятом часу утра.

Сначала один шлем мелко завибрировал, словно по нему сыпануло песком, затем точно также, испуская неприятный зудящий звук, от которого заныли зубы, проснулись все остальные мои детекторы.

Толкнув кемаривших рядом со мной людей, я запустил цепную волну, которая быстро по кругу обежала весь крепостной двор, будя легионеров, что принялись с опаской вглядываться в ночное небо.

А затем что-то массивное влетело прямо в металлическую сеть, заставив темноту чуть всколыхнуться.

— Огонь! — заорал я во всю глотку, посохом поджигая ближайший костёр, и тут же, по всему периметру пробежала череда вспышек, разгоняя темноту и обнаруживая непрошенного гостя.

В сети, над нашими головами, хлопая крыльями, сидело, наверное самое уродливое существо, которое, мне только доводилось видеть. Приплюснутая морда, с задранным, почти плоским носом с двумя дырками ноздрей, ломаными губами, совершенно не прикрывавшими зубы и острые клыки, и отсвечивающая красным круглыми буркалами, — глазами это назвать было сложно.

Внезапно, рядом с ним в сети влетел второй вампир, третий…

Подавая пример, я разрядил свой арбалет, целясь в покрытую жесткой шерстью грудину. Словно сбросив какое-то оцепенение, остальные легионеры защёлкали тетивами и воздух наполнился воем раненых тварей.

А затем, на нас, казалось, рухнуло само небо. Сразу десятки обратившихся вампиров с разгона ударили в сеть, стараясь прорвать её, снести, чтобы добраться до наших, живых, наполненных горячей кровью тел. Брёвна заскрипели и зашатались, отдельные нити начали рваться от неимоверной нагрузки, звеня гитарными струнами.

— Бейте пиками! — закричал я, хватая ближайшую за толстое древко и с разгону, снизу вверх втыкая четырехгранный металлический наконечник в шевелящуюся над головой массу. Дёрнул назад, снова ударил, только левее, затем снова, с злой радостью ощущая то сопротивление с каким пика пробивала вампирские тела.

С арбалетами остались только неходячие и два десятка пик заработали словно швейные машинки повсюду пуская врагам кровь.

Да, у вампиров тоже была кровь и она во всю сейчас лилась и капала, стекая по древку, делая его липким и скользким, попадала на доспехи, заливая броню и шлемы, брызгала в лицо, затекая даже в рот.

«Сладкая», — внезапно понял я, чувствуя на языке непривычный вкус. Будь с нами маг крови, ох раздолье бы ему здесь было. Но что мечтать о несбыточном, поэтому я продолжал с остервенением колоть, налившимися тяжестью руками стараясь удержать ставшую неподъемной пику.

А вампиры всё прибывали и прибывали, натягивая и без того находящуся на пределе сеть, массой своих тел рвя и прогибая ту всё ниже.

С тонким звоном порвалась ещё одна нить и словно из прохудившейся авоськи мне под ноги стали валиться дохлые бэтмены.

— Ко мне! — заорал я, стараясь не дать сквозь прореху прорваться живым вампирам, уперев пику в землю и угрожая лезущим тварям остриём. Отпугнул одного, затем второго, но третий успел проскользнуть, разорвав крыло и неудачно свалившись на землю. Подняться я ему уже не дал, впечатав тяжёлый сапог в затылок, прерывая гневное пищание.

Тут вампиры прорвались ещё в одном месте и крылатая тень заметалась под сетью, расшвыривая не успевших за ней с неповоротливыми пиками легионеров.

Вот один осел с рваной раной горла, из которой толчками стала выплёскиваться кровь, а кровосос на секунду замер жмурясь от удовольствия, облизывая губы.

Тут я его и подловил, подхватив с земли короткий пилум, который метнул со всей силы, пробивая вампира насквозь.

Но время было упущено, он успел сбить ритм и внести хаос в слаженную работу моих парней и следом через дыры в сети беспрепятственно полезли всё новые и новые враги.

— Копья! — снова заорал я, приказывая бросить пики, которые были бесполезны в сутолоке ближнего боя. Ну а мне с девчонками пришла пора использовать приберегаемый до последнего аргумент.

В шесть посохов, мы ударили огнемётами, выжигая оскаленные морды, оставляя расползающиеся дыры на месте перепончатых крыльев, заставляя вампиров кататься по земле от боли, где их приканчивали копьями. Визг и до этого немилосердно бьющий по ушам, перешёл в самый настоящий ультразвук, отчего некоторые из легионеров просто начали падать на колени, срывая шлемы и зажимая уши руками.

Но это не было очередным оружием врага, это было его агонией. Ни для чего другого они не были так уязвимы, как для огня, ни чего другого они не боялись больше. Обернувшиеся летучей мышью тела он пожирал словно сухие дрова, торопливо и жадно, оставляя лишь обугленные остовы и пепел.

И натиск, ослаб. Они дрогнули, отступили, не в силах побороть страх перед страшной и мучительной смертью. Перестали лезть сквозь прорехи в сети, пытаясь дотянуться до оставшихся в живых защитников крепости.

Когда я, наконец, понял, что новых тварей больше не будет, то едва удержал оружие в руках, чувствуя как сводит от перенапряжения мышцы. Справился, хриплым голосом принялся раздавать команды. А затем, оставив у каждой из дыр по паре легионеров с копьями и факелами, оскальзываясь на размокшей от крови земле, пошел по двору, выискивая недобитых врагов и одновременно подсчитывая наши потери.

Один, два, четыре… Я шел и считал, затем увидел койку где, словно обнявшись, лежали два тела: парня, с замотанной культёй и вампира, в чьём боку торчал вбитый по самую рукоять легионерский меч. Голова парня бессильно свешивалась на грудь, а кровь обильно заливала кирасу из разодранного горла. То ли вампир на последнем издыхании дотянулся когтистой лапой, то ли легионер смог отомстить своему убийце, было уже неизвестно, да и не важно теперь, наверное. Схватив кровососа за крыло, рывком скинул на землю, резким тычком копья в руке пробил глазницу, погружая наконечник в мозг твари. На всякий случай.

Покрутив головой, увидел ещё одного легионера, того, что лежал с замотанной грудью. Бинты почти полностью пропитались кровью и она же запеклась на его приоткрытых губах. Остановившимся взглядом он смотрел в небо, словно продолжая выискивать врагов, а руки застыли в попытке натянуть тетиву. Свежих ран на нем не было, похоже он умер сам, раненое тело не выдержало нагрузок.

Подойдя, осторожно ладонью провел по глазам, прикрывая веки, а арбалет, разжав продолжавшие тисками сжимать ложе пальцы, медленно вынул из рук и положил рядом.

Всего погибших было семеро, ровно четверть от общего количества, если не считать меня и моих вассалок.

Взглянув на девчонок, что только сейчас, когда схлынул адреналин, начали потихоньку осознавать происходящее, резко погнал за водой, отдав приказ всех напоить. Для них это был первый такой бой, следовало занять их делом, отвлечь, чем угодно, лишь бы не дать им зациклиться на крови и смерти.

Подошли оба выживших десятника. У одного из них кирасу по диагонали пересекала глубокая рваная борозда. Кивнув на неё, спросил, — Это чем тебя?

— Концом крыла, — ответил тот, — махнул а там коготь, твёрдый как сталь и острый как бритва, ещё бы чуть чуть и вскрыл как банку консервную.

— Жив остался и ладно, — я ещё раз посмотрел на залитый красновато-желтым трепещущим светом двор, от догорающих костров, распорядился, — костры повыше прямо под дырами в сетке ставьте и подпаливайте, нужно дотянуть до рассвета, там они не смогут обращаться. И, пока есть время, пополняйте запас болтов, у них есть час, чтобы попробовать еще раз пробиться внутрь, надо быть готовыми к повторному штурму.

Заныло в животе. Мои не до конца сросшиеся мышцы протестовали против таких нагрузок. Им бы ещё недельку до полного восстановления. Вот только где эту недельку взять.

Тут сбоку послышались характерные рвотные звуки, посмотрев туда, я увидел перегнувшуюся пополам Отришию, освобождающую желудок от остатков еды. Дождавшись, когда она выпрямится, посмотрел в бледное, без единой кровинки лицо, прижал к себе, обнимая. Погладил по голове.

— Прости, — прошептала она.

— Не извиняйся, — я вновь взглянул ей в лицо, — это нормально. Спокойно на кровь и смерть смотрят только маньяки или врачи, впрочем, они тоже, отчасти, маньяки.

К нам подошли остальные и Каррин пожаловалась, — Ой, я сейчас наверно, тоже блевану.

— А вы? — спросил я у остальных.

— Нормально, — кивнула Эльза, — я привычная.

Рийя тоже сообщила, что всякого видала и трупами, в том числе нелюди её не удивить, ну а Мерв и вовсе высказалась в стиле, что только во вкус вошла, с удовольствием ещё бы кишки кровососам повыпускала.

С красочных описаний Каррин всё-таки вырвало тоже, и дав попить водички Отришии, я занялся второй девушкой, стараясь отвлечь и приободрить.

До рассвета вампиры предприняли ещё пару попыток штурма, но прежнего накала уже не было и всё что им удалось, это ранить двоих и убить ещё одного легионера, которому не повезло подставиться под удар когтистой лапы, буквально оторвавшей голову вместе со шлемом. Сами вампиры при этом потеряли пару десятков своих и больше уже не совались.

Забрезживший рассвет мы бы встретили с облегчением, если бы на это оставались хоть какие-то силы. А так я только устало отметил как начало светлеть с одного края небо над крепостной стеной, да принялись ссыхаться и осыпаться пылью мертвые тела обращённых летучими мышами вампиров. От солнца их защищал человеческий облик, а обращённая форма была так же уязвима к светилу как и к огню.

Люди были вымотаны донельзя, за ночь мало кто сомкнул глаза, но, оттащив убитых к стене, они дисциплинированно принялись наводить подобие порядка, чистить броню и оружие от засохшей крови, пополнять израсходованные за ночь боеприпасы. Привычное занятие отчасти успокаивало, отвлекало от мыслей, о том что будет дальше.

Оставалось только выяснить, что с врагом. Но, поднявшись на стену, кто-то из легионеров лишь охнул, да произнёс осипшим голосом, — Сколько же их…

Вампиров и правда было много, с верха стены я, с остальными легионерами, молча наблюдал за целым войском из тысяч и тысяч вампиров, что неторопливо растекались по долине, огибая холм с нашей крепостью с обеих сторон, беря её в плотное кольцо. Пешие полки догнали своих летающих собратьев.

Никакой героизм, никакое умение и уж тем более низкие стены крепости не могли спасти от стольких полчищ врага. Это понимал я, это понимали легионеры. И всё что оставалось, только смотреть, скрепя зубами в бессильной ярости, как они готовятся к штурму, основательно, не спеша, прекрасно зная, что нам никуда от них не деться.

— Командир, — ко мне подошли оба десятника, а затем склонили головы в лёгком поклоне, — было честью служить под вашим командованием.

Я склонил голову в ответ, — Было честью командовать такими бойцами как вы!

Они синхронно вскинули щиты и принялись ритмично бить в них плоскостью мечей. Постепенно, это синхронное биение подхватывали остальные, и через минуту уже вся крепость гудела от звона, словно многоголосый колокол, вызывая врага на последний бой.

Я посмотрел на покрывшие всё свободное пространство вокруг крепости кольцо вампиров, а затем, переведя взгляд во двор, внезапно увидел пентаграмму на земле, которой нам так и не удалось воспользоваться. Затем, неожиданно вспомнил про собственный вывод, что сила проклятья может достать кого угодно, если в неё влить достаточно мощи. А уж вампиры, какими бы слабо восприимчивыми к магии проклятий не были, явно были слабее древнего бога. А раз так, значит можно попробовать сделать так, чтобы этим тварям мёдом жизнь не показалась и прихватить с собой их побольше.

Решившись, я спрыгнул со стены вниз, не обращая внимания на занывшие мышцы, взмахом руки позвал за собой десятников, бросил девчонкам, — За мной.

Встав посередине пентаграммы, дождался когда мои вассалки займут места в лучах магической фигуры, затем посмотрел на подоспевших легионеров.

— Сейчас мы начнём колдовать, — произнёс я, глядя парням прямо в глаза, — но это будет не быстро, и от смерти нас, скорее всего не спасёт. Но, если получится, мы прихватим с собой столько кровососов, что они на всю свою оставшуюся жизнь запомнят эту крепость и её защитников.

— Мы готовы, — ответил за обоих Видар, — что нужно делать?

— Вам — только одно, не дать вампирам добраться до нас, пока не закончим.

— Сделаем, командир.

И что-то было в его тоне, что я сразу понял — они сделают. Всё возможное и невозможное.

Эльза, Мерв, Каррин, Риия, Отришия. Обойдя по кругу, я поцеловал каждую из девушек, передавая часть своей силы. Вернув в середину, скомандовал, — Сливайте.

Прикрыв глаза, почувствовал, как опустевший резерв заполняется широким потоком, до максимума, а затем и больше, заставляя болезненно завибрировать магоканалы.

В этот момент до моего слуха донёсся звук боевого рога, не нашего, вражеского, дающий сигнал к началу атаки. Всё, обратный отсчет пошёл.

Усилием воли я заставил себя отрешиться от всего происходящего снаружи, всецело положившись на легионеров. Снова пошел по кругу, раздавая переполненный резерв.

— Сливайте.

И вновь ещё более мощный поток хлынул в меня, уже не вдвое, вчетверо переполнив все резервы. Я был словно шарик с натянутыми до предела стенками, того и гляди лопну. Магоканалы жгло как огнём. Но этого, всё-равно было мало.

Где-то на краю сознания я услышал грохот, крики, а затем лязг оружия. Похоже вампиры тараном пробили ворота и бой завязался на входе в крепость.

«Нет», — я вновь сконцентрировался на той задаче, что стояла перед нами. Пошатываясь, вновь пошел с поцелуями.

— Сливайте.

На третий раз это уже не было похоже на водяной поток, магоканалы не просто жгло, по ним тёк расплавленный металл. Не сдержавшись, я заорал, хрипло, надрывно, срывая горло, когда объем превысил мой резерв восьмикратно.

Не знаю каким чудом я устоял на ногах, но когда удалось раскрыть слезящиеся глаза, я был всё ещё в центре пентаграммы. А вокруг… Одной секунды мне хватило, что бы охватить всю картину целиком. Крепость была битком набита вампирами и последние легионеры, вставшие кольцом вокруг нас, падали под градом ударов, умирая, но продолжая сдерживать готовую прорваться нелюдь.

«Пора», — мелькнуло холодно и отстранённо в мозгу.

Раскинув руки, я гаркнул что-то нечленораздельное, связные слова моё горло произнести было уже не в силах, но девчонки всё поняли верно и я почувствовал, как по лучам пентаграммы потекла, собираясь их совокупная мощь. А затем я влил туда всё что было у меня, не чувствуя уже собственного тела, и просто ударил, кольцом силы вокруг себя, отправляя всё расширяющуюся волну проклятия во вне.

Вал искажения покатился от нас, словно ластиком стирая из этой реальности и легионеров и вампиров и даже крепостные стены вокруг, расходясь всё дальше.

Я пытался следить как далеко распространится волна, но горизонт внезапно накренился и земля стала неумолимо приближаться. Я просто и безыскусно падал, будучи не в силах хоть как-то воспрепятствовать этому событию.

Не дали упасть девчонки, подхватив и положив на спину. Не в силах пошевелиться, я видел только голубое небо, да их заплаканные лица надо мной. Попытался спросить, что там, но смог выдать только еле слышное сипение.

— Что? — переспросила, шмыгая носом Эльза, затем, подняв голову, куда-то посмотрела, добавила, попытавшись улыбнуться, — много мы их выкосили Паша. Стоят пока, не приближаются.

Затем послышались какие-то вопли, снова протрубил рог и я морально приготовился к тому, что нас сейчас пойдут добивать. Но Эльза, снова надолго вглядевшись куда-то, сначала неверяще произнесла, — Паша, они уходят, — затем подскочила на ноги и завопила, только уже радостно, вновь упала на колени, обхватывая ладонями моё лицо, жарко поцеловала, — Паша, они бегут! — Слёзы продолжали течь по её щекам, вот только теперь это были слёзы счастья.

Я лежал и смотрел в голубое небо, наслаждаясь тишиной и покоем. Как сказали девчонки, неожиданно появился передовой отряд имперский войск, обстрелявший противника какими-то новыми заклинаниями магии огня и половина вампирского войска, всё что осталось после нашего удара, просто сбежала не приняв боя.

Вскоре я услышал незнакомые, но вполне человеческие голоса, ржание коней, металлический лязг, а затем меня накрыла массивная тень и фигура в очень знакомом доспехе опустилась на одно колено, загородив обзор почти полностью. Сняв шлем, молодой парень в чьём взгляде мелькнул несвойственный молодости опыт, улыбнулся, а затем, произнёс, — Ну здравствуй, дядя Паша.