Командир поневоле

Глава 14

Вернувшись в «Западную твердыню», я нашёл брата Артемиуса и немедленно потребовал отправить на практику куда-нибудь в менее оживлённое место.

Видя мои лихорадочно горящие глаза, затягивать вопрос старший инквизитор крепости не стал и очень быстро определил в крепость второй линии «Лысый холм», что находилась примерно в паре десятков километров от вампирской границы. Ближе подпускать отказался, но я и не настаивал. Главное условие было выполнено, крепость, в которую мы отправлялись была, не самой большой и, хоть и находилась на пути по кратчайшей прямой от вампирских территорий, лежала далеко в стороне от основных торговых маршрутов. Идеальное место, где можно проводить эксперименты с минимальным количеством посторонних глаз.

Что до моих спутниц… Я не мог сказать, что творилось в душе каждой, я не бог и не мастер ментала, чтобы читать их мысли, но то, что в них что-то поменялось, я чувствовал совершенно точно.

Слова были сказаны. Мною.

Больше чем вассальная клятва, больше чем брачный союз, который как легко заключается, так и легко расторгается. Нет, это принятие в семью, на всю жизнь, их или мою. Они это понимали и это понимал я.

— Паш, поешь, — присев рядом, Отришия протянула мне миску с исходящей паром кашей, заулыбалась, стоило мне её принять, а затем заботливо пригладила волосы у меня на затылке.

Вот ещё один признак. Они больше не пытались словно невзначай коснуться меня грудью, или встать, в какую-нибудь, по их мнению, эротичную позу. Изменились жесты и поведение, словно они успокоились, так, наверное, можно было это назвать. Они просто поняли, что им больше не надо как-то меня завоёвывать, я уже их, а они мои.

Ну, по крайней мере, я именно так для себя это определял, в меру своих, сугубо мужских познаний женской психологии.

— Чаю, Паш? — подсела с другого боку Эльза, непривычно молчаливая и задумчивая, с момента как мы покинули родовое гнездо Вайнштейнов.

— Ага, спасибо, — кивнул я, зачерпнул кашу ложкой, закинул в рот, прожевав, взял кружку, глотнул.

— Хлебушка забыли, — наклонилась прямо передо мной Мерв, заглядывая в глаза и с улыбкой протягивая отхваченный от краюхи хлеба кусок.

— Да, да, — взяв тот, откусил, положил с края миски, что продолжал держать в руках.

— Пресно же, — раздался голос Каррин и, потеснив Мерв, она склонилась также ко мне, протягивая солёный огурец. — На, вприкуску хорошо.

Взяв и его, тоже откусил, захрустел, неторопливо пережевывая. Затем, в просвет между окружившими меня со всех сторон девицами, нашел растерянно стоящую на одном месте Рийю, спросил, — Ну а ты, что ничего не несёшь?

— А у нас больше и нет ничего, — жалобно произнесла та.

— Да?.. — протянул я задумчиво, ещё раз попробовал кашу и так, между делом заметил, — вроде соли маленько не хватает.

Девушка тут же радостно метнулась к сложенным на землю сумкам, достала солонку и, бесцеремонно растолкав остальных, гордо протянула ту мне. Вот теперь идиллия была полной.

«Лысый холм» оказался каким-то архитектурным недоразумением. Толком не крепость даже, а несколько каменных зданий с заложенными камнем проходами между ними и полукругом стены отгораживающей внутренний двор. С внутренней стороны к стенам были пристроены деревянные лестницы и шли ходовые отделения с бойницами для ведения лучниками стрельбы. Вышка наблюдательная была тоже только одна, также деревянная, метров на десять возвышаясь над стенами и служила только для оповещения о приближающемся неприятеле, дальше наблюдатель становился слишком хорошей мишенью.

Гарнизон состоял из легионной полусотни и судя по ленивым взглядам скучающих у ворот легионеров, это было не самое боеспособное подразделение имперской армии.

Отсутствие вблизи каких-либо поселений, сказывалось тоже и попялиться на моих девчонок вылезло половина гарнизона. Впрочем, магическая униформа даже самых ретивых заставила держать эмоции в узде и я уловил лишь еле слышный шепоток, — «Тёлки. Смотри — тёлки!..»

Затем, неизменно взгляды переходили на меня и дальше уже шепотки становились завистливыми, — «Едет — морда довольная. Небось всех уже там…»

Полусотником был обрюзгший немолодой уже пузан, давно махнувший рукой на перспективы когда-нибудь выслужить сотника и с нетерпением дожидающийся предельного срока выслуги, для максимальной военной пенсии. Всё это я прочитал буквально у него по лицу, стоило, спрыгнув с коня, представиться и озвучить цель своего появления.

Мысли о том, что ему только студентов-практикантов для полного «счастья» не хватало, были нарисованы на лбу полусотника, представившегося Бортаром, аршинными буквами. А уж когда он понял, что пять из шести девушки, то и вовсе сник, предвидя большие проблемы с собственным гарнизоном.

Предвидел их и я, поэтому попросил собрать всех наличиствующих легионеров, кроме дозорных и находящихся в патруле, во внутреннем дворе.

Кое как построив три десятка в кривые шеренги, Бортар сообщил, что это все кто есть, кроме двух, мающихся со вчерашнего вечера животами. Я уточнил насчёт гарнизонных магов, но таковых не оказалось.

Коротко кивнув, спросил где находятся больные, и, подозвав Эльзу, отправил проверить, что с ними.

Обведя взглядом нестройные ряды легионеров, этой опоры Империи, я только разочарованно вздохнул. Зрелище было печальней некуда. Во первых, буквально единицы предстали в полном вооружении, остальные были кто в чём. Кто-то стоял в каске и серых подштанниках, у других из брони была только кираса или поножи, а оружие догадалась прихватить едва половина.

Я покосился на полусотника, но тот сделал вид, что ничего страшного не видит. Он-то думал, видать, что это блажь очередного магика, решившего повыпендриваться перед солдатами, но чуть-чуть ошибся. Самую малость.

Дождавшись возвращения своей главной вассалки, коротко шепнувшей мне на ухо злым голосом, что оба «больных» в стельку пьяные, я шагнул вперёд, снимая перчатку. Махнул в воздухе кольцом, отрывисто, со сталью в голосе произнёс, — Я старший инквизитор Ширяев.

Сзади послышались какие-то булькающие звуки, похоже полусотнику резко стало не хватать воздуха, но я оборачиваться не стал, если тот решит увильнуть от ответственности путём потери сознания, девчонки его быстро приведут в чувство.

Всё основное моё внимание было обращено к замершим от неожиданности солдатам. Напомню, во мне ничего не выдавало инквизитора, маг как маг, но вот кольцо… Идиоты, пытающиеся его подделать и выдать себя за инквизитора очень быстро исчезали, причём так, что больше их никто не видел. Поэтому если у кого и мелькнуло какое-то сомнение, то лишь на долю секунды и тут же исчезло без следа.

Осознание жопы в которой они оказались, медленно проступило на лицах трёх десятков угрюмых солдатских лиц.

Посмотрев на солнечные часы расположенные правее, рявкнул, — Пять минут на приведение формы в порядок! Бегом!

Загремев бронёй, бравые легионеры, словно тараканы на кухне, разом сыпанули со двора, устроив натуральную пробку в дверях казармы, вызвав короткие смешки у моих вассалок.

Я обернулся к Бортару, что обильно потел пытаясь что-то произнести, но лишь выдавал какие-то нечленораздельные звуки. Сказал ему, — Потом, полусотник, объяснять будете потом, а пока командование гарнизоном я беру на себя.

Нет, всё-таки оставил что-то во мне старый инквизиторский доспех. Я буквально чувствовал бурлящий глубоко внутри праведный комиссарский гнев на подобное вопиющее попрание устава. При том, что устава самого я в глаза не видел, або в имперской армии не служил, но вот прямо чувствовал, что им тут в лучшем случае жопу подтёрли.

Перевёл взгляд, на оставшихся стоять на плаце троих легионеров в полном облачении. Все как на подбор были молодыми парнями лет двадцати, видимо совсем недавно из учебки, и ещё, по всей видимости, не успели попасть под тлетворное влияние старослужащих и морально разложиться. И всё это в преддверии войны. Поджав губы, я покачал головой. Такой гарнизон голыми руками приходи и бери.

— Вы трое, — я махнул рукой, подзывая к себе, ещё раз придирчиво осмотрел, — как зовут?

Выслушав слегка оробевших парней, посмотрел на Эльзу, — Пометь их у себя. — Скомандовал легионерам, — Встать в строй.

Подняв голову, посмотрел на вышку и увидел, как сидящий там наблюдатель, вместо слежения за окрестностями, перегнулся через перила и жадно разглядывает творящееся на крепостном дворе. Погрозил кулаком, того сдуло как ветром.

За пять минут управились не все, но ещё через пять, все три шеренги снова полностью стояли передо мной, только уже как надо, в полном облачении.

— Плохо, очень плохо, — сказал я, во всеуслышание. Не совсем такими словами, конечно, но общей смысл моей фразы был передан точно.

— Воинская дисциплина хромает. Командир, — я вновь ожег взглядом бледного полусотника — самоустранился от выполнения служебных обязанностей. Воспитанием никто не занимается, строевая выучка ослабла, выявлены случаи пьянства.

Каждое слово звучало как приговор военно-полевого суда, тем более, что говорил я, тоном не предвещающим ничего хорошего.

Стоило мне умолкнуть, как на плац опустилась могильная тишина, казалось, можно было услышать как пролетит муха.

— Война на носу, до границы полдня пути, а вы расслабились как на курорте. — Произнёс я с лёгким презрением. — С сегодняшнего дня, — повысил голос, — нахождение вне казармы только в полном облачении и с оружием. Одиночное передвижение как в крепости так и вне её, запрещаю. Одиночные посты тоже. Суточный наряд приказываю удвоить.

Легкий недовольный ропот я задавил на корню, перехватив поудобнее посох и ударив огненной струёй в землю перед собой.

— За любое неповиновение мне или командиру гарнизона, — карцер, за самовольное оставление поста — карцер, за пьянство… — тут я прищурился вспомнив про двоих якобы больных.

— Два пьяных тела мне уже попались. Даю минуту, чтобы они стояли передо мной, в любом виде.

Глядя на продолжавших молча смотреть на меня солдат, с ленцой в голосе добавил, — Не будут здесь через минуту, все отжимаются пятьдесят раз. Не будут через две — сто раз. Через три — сто пятьдесят.

На этих словах, с места сорвалось человек пять и быстро скрылось в казарме. Я демонстративно повернулся к часам.

Через две минуты, одетые в одно исподнее оба залётчика были ко мне доставлены. Поглядев на два так и не пришедших в себя тела, висящих на руках товарищей, скомандовал, — Укладывайте здесь, раз стоять не могут.

Махнул рукой, чтобы отошли подальше, обошел любителей крепких спиртных напитков кругом.

— На третьем курсе академии, — поднял я взгляд на строй, — нас научили одному очень интересному проклятью, да, к слову, вон те пять дам, которые сейчас стоят и смотрят на ваше бравое воинство, все ведьмы три плюс ранга, поэтому шутить с ними не советую, а то отсохнет что-нибудь, не сильно важное для несения службы. Так, о чем это я? Ах да, проклятье. Так вот, оно не то чтобы какое-то смертоносное, нет, почти безобидное. Но, как оказалось, может помочь очень быстро протрезветь. Процесс, да и ощущения потом, правда, не самые приятные… — Тут я широко и даже слегка кровожадно улыбнулся, — Но лучше один раз показать, чем сто раз рассказывать.

Сформировав нужное плетение, я легким толчком ладони запустил его сначала в одного, а затем в другого легионера и принялся считать секунды. На десятой неподвижные до этого тела, резко выгнуло дугой, а затем они принялись истошно, на два голоса орать и кататься по земле, словно в припадке.

Со слов тех, кто испытывал на себе, там были непередаваемые ощущения, словно огонь пожирает тебя изнутри, а каждый орган отдельно окутали пламенем. Кто-то описывал это, как будто по венам вместо крови начинает течь раскалённая лава, а кому-то казалось что жидкий огонь растёкся прямо под кожей.

Минут через десять, орать сорванными глотками они уже не могли, только хрипеть. А ещё через пару, действие проклятия закончилось, как и состояние опьянения. Оба были трезвы как стёклышко, только рыдали навзрыд, скрючившись на земле. Сил встать у них тоже не оставалось, поэтому я скомандовал всё тем же пятерым унести своих собратьев по оружию обратно в казарму.

— Вот так будет с каждым, кого замечу за пьянством.

Затем разогнал впечатлённый по самое нихачу гарнизон по местам, а сам вернулся к полусотнику, что стоял ни жив, ни мёртв, после устроенного представления.

— Бортар, — я критически осмотрел криво сидящий на вояке доспех, дернул за наплечники, попытавшись поправить, не преуспел и, махнув рукой, оставил как есть, — ты же понимаешь, что один мой отчёт о происходящем тут и тебя разжалуют в рядовые и с позором выпнут из легиона и прощай повышенная пенсия.

Тот, нервно сглотнув, кивнул.

— А раз понимаешь, то иди и сделай так, чтобы у меня больше к тебе вопросов не появилось.

— Сделаю! — полусотник вытянулся, как мог, сообразив, что разжалование пока откладывается.

— Да, — поймал я его за рукав, — нам разместиться где-то надо.

— Сколько комнат?

Я отметил, что несмотря на сильное моральное потрясение, полусотник вполне неплохо соображал, что было ему в плюс. Посмотрев на девчонок, ответил без особых раздумий, — Хватит одной, только чтобы все поместились.

Первые сутки мы обустраивались на месте и знакомились с территорией, а затем, убедившись, что гарнизон перешёл на режим повышенной готовности и исправно несёт службу, я приступил к экспериментам.

Благо, внутренний двор не был вымощен камнем и представлял собой просто утоптанную землю, на которой легко было вычертить пятилучевую звезду концентратор.

Первым делом нужно было провёсти эксперименты по оценке прироста потенциала при поцелуе.

Делать я это решил с помощью натурных испытаний. Не совсем, правда, учтя, как это будет смотреться со стороны.

Оккупировав часть двора возле стены, и вычертив пентаграмму, я подзывал кого-то из вассалок, например Эльзу, дожидался, когда она полностью опустошит свой резерв, а затем целовал.

Опытным путём я установил, что примерно за тридцать секунд непрерывного поцелуя сливаю свой резерв вчистую. Но, только до какого-то момента, целуемая получает прирост сил, дальше, мой резерв улетучивается в никуда. Поэтому я решил ограничиваться шестью секундами, заодно деля резерв между всеми поровну.

По первости, конечно, случались накладки, потому что самим девушкам шесть секунд было слишком мало и не всегда удавалось вовремя остановить процесс. Но кое как порядок в собственных рядах я навёл и дальше пошло легче.

А потом выяснилась прелюбопытная деталь, прирост был, несмотря на одинаковое время контакта, нелинеен! Больше всего он был у Мерв, и в соотношении затраченного мною к полученному ею, составлял рекордные два и семь десятых. Она получала почти в три раза больше сил, чем я отдавал. Значит, моё предположение было верным и имелась неизвестная третья переменная в этом уравнении. Тут я грешил на магию кольца, что именно оно, каким-то образом обеспечивало это увеличение, но утверждать этого однозначно не мог. Пришлось довольствоваться фактом, выяснение сути процесса отложив на потом.

По остальным девушкам результаты разнились, но всегда были не меньше двойки.

В среднем, выходило, что если я отдаю им свой резерв, то взамен возвратом получу, через концентратор магии, его еже, но в более чем в двукратном увеличении.

Тут меня торкнуло. А что если, этот объём не пульнуть куда-то, а вновь влить в себя? Да, излишки переполненный резерв долго не удержит, активно сбрасывая силу буквально в воздух, но если делать всё быстро, то можно успеть передать девушкам больший чем обычно объем.

Прикинул по расчетам, с учетом потерь, выходило, что действуя без пауз, я смогу передать примерно двукратный запас резерва вассалкам. А они, соответственно его увеличить ещё в два с лишним раза. Итого на выходе получалось усиление более чем в четыре раза. Заманчиво? Конечно заманчиво.

Вот только я не учёл, что перекачка вдвое большего объема ударит по магоканалам, не готовым к такому объему, и весь остаток дня провалялся с фантомными болями во всём теле, под охами и ахами суетящихся вокруг меня девчонок.

А затем в крепость вернулись патрули.