КОМ-6 (Казачий Особый Механизированный, часть 6)

16. ЯПОНСКИЙ КУЛАК

СОБСТВЕННИЧЕСТВО

А наутро явился Святогор. Был он мрачен, угрюм и, похоже, с похмелья. И ещё одну бутылку горькой с собой принёс.

— Давайте кружки, братцы.

— Не-е-е, — сразу отказался я. — Нам через два часа в патруль. Какое уж питие.

— М-м, — Святогор нахмурился и сочувственно покивал. — А я выпью. Помяну, так сказать, раба Божьего Цуёси.

— Как⁈ — Витгенштейн мгновенно оказался рядом. — Император Северной Японии скончался?

— М-гм, — выразительно кивнул Святогор и плеснул горькой на донышко кружки. — Не выдержал переизбытка железа в организме. Или, возможно, камней…

— Так он в момент атаки во дворце был? — аж не поверил я.

— Канеш-ш… — Святогор опрокинул поминную и снова налил.

— А ты-то чего горюешь? — не понял я.

— Да вишь… — он подпёр щёку кулаком. — Новости… Новости такие… птичка на хвосте принесла. Мда.

Как-то из него всё приходилось клещами тащить. Но интересно стало нам всем, поэтому мы в конце концов выпытали. Дело такое. Не успел Цуёси копыта откинуть, как ко братцу его, Юдаю, сидящему на троне в Киото, явилась лиса-мамаша. Да-да, Тамамо-но Маэ, она же Тамамуся. Прям во дворец припёрлась и говорит: «Глянь, Юдайчик, Цуёси-то со мной поссорился — и ты видишь, что с ним стало?» Юдай сориентировался очень быстро и предложил лисе самое почётное место при дворе.

Святогор снова выпил.

— Погоди. Так у тебя с ней — что? До сих пор любовь? — посочувствовал я.

— Да… Не то чтоб любовь. Так… Можно сказать, извращённая форма собственности. — Он вздохнул. — Но обидно же, япону мать её итить…

— Так что — великая битва отменяется? — расстроенно спросил Петя.

Святогор посмотрел на него, типа: и это всё, что ты вынес из моего рассказа? Ухмыльнулся:

— Да щас! Там, наоборот, япы копытами землю роют, готовы идти в последний отчаянный бой и все переумирать за своего императора. Типа, позор у них массовый или типа того.

— А, ну тогда нормально! — обрадовался Витгенштейн.

Святогор только вздохнул.

Еле как мы в итоге общими дружескими силами Святогора маленько успокоили и в нашей палатке поспать уложили.

— Ты следи за ним! — на полном серьёзе попросил я Айко. — Видишь — в душевном расстройстве человек. Сочувствия требует.

Айко почесала нос:

— Ну-у-у… ладно, буду следить. Только скажи мне, Илья, вы правда думаете, что в армии Северной Японии сплошь демоны?

Тут даже я озадачился.

— Не понял. С чего вдруг?

— Ну, вы всё время говорите то «копыта откинул», то «копыта землю роют». А? — она с любопытством на меня уставилась.

— А-а-а! Не-е, это просто выражение такое. Копыта откинул — помер, значицца. А копыта землю роют — прям из кожи вон лезут, хотят что-то сделать.

— Из кожи вон⁈ — выпучила глаза Айко. — Ужас какой-то! И эти люди ещё осуждают сеппуку!

— Да это просто выражение!

— Илья Алексеич, пора! — позвал меня Хаген и тем самым спас от филологических и анатомических диспутов.

Но из кожи япы будут лезть, это как пить дать. Нам тут Петя немного пояснил про их психологию. Так что битва будет. И будет страшной.

ЧЕТЫРЕ ДНЯ СПУСТЯ. ВЕЛИКАЯ БИТВА

— Зря они решились на главное сражение… — Иван сидел на башне «Святогора» и задумчиво смотрел на открывающуюся панораму поля. «Пантера» стояла рядом, заглублённая в свой окоп, наружу торчала верхушка башни и манипуляторы. Скоро закончатся все предварительные перемещения и приготовления и начнётся мясорубка, а пока можно было потрепаться, сидя на броне или высунувшись из люков. Мы и трепались, рассматривая будущее место главного сражения.

— Почему ты так думаешь? — Пётр вылез наверх и вскинул бинокль. — У них просто не осталось других вариантов. Когда Его величество покрошил японский флот…

— Да понятно всё. На море вопросы закрыты. Но ставить успех всей военной кампании на одно генеральное сражение — это как-то стариной отдаёт. «А давайте соберёмся и раз на раз»? Так, что ли?

— А вообще, мне сдаётся, что это банальная подстава. — Серго тоже выбрался на башню. — Смотрите! Судя по донесениям разведки, в предстоящей битве будут участвовать только войска северной Японии. По-моему, новый император земли-то подгрёб, а сам решил превентивно грохнуть сторонников своего братца. И если я прав, то это — реально последнее сражение.

— Не-е, ну как-то слишком просто! Ещё по-любому куча битв будет, — не согласился Витгенштейн.

— Да это понятно, но вот таких, как нам предстоит, уже не будет.

— С этим согласен.

Я тоже посмотрел в бинокль. Отцы-командиры определили наше место не во второй даже, а в третьей волне шагоходов. Сначала в бой пойдут тяжи, потом СБШ типа Соколовского «Святогора», а мы будем поддержкой. Прям немного обидно, но у «Пантеры» великолепная оптика и пушка, способная на многое именно издали. Хотя — бой покажет.

Над полем взвилась зеленая ракета, и земля тяжело вздрогнула — ТБШ пошли вперёд. А вдалеке, еле видимые с такого расстояния, раздвигая туман, появились угловатые силуэты вражеских машин.

— Ну, с Богом!

Я прыгнул в кабину.

— К бою!

— Яволь! — хором отозвался экипаж.

— Выбиваем средних и мелочь! Огонь по готовности!

— Есть!

Над нами потянулись дымные ленты. Оставшиеся в укрытиях «Змеи» выпустили первые залпы ракет.

— Готов! — крикнул Саня.

— Огонь!

Я уже привычно открыл рот, и выстрел не так хлестанул по ушам, потом вновь прильнул к оптике.

— Попадание! Красавец!

— Бронебойный!

Так прошло минут пятнадцать. Я приник к оптике. Антон метал жёлтые цилиндры снарядов, а Саня наводил нашу «ахт-ахт», благо целей было предостаточно. И только Хаген скучал. Но ему я с рычагов вставать запретил. Навоюется ёщё…

А потом в бой пошли СБШ контактного боя. И княжеский «Святогор», конечно, в их числе. А мы, пень горелый, стоим тут — стреляем!

А потом вдалеке встало Оно. Вот прямо так — с большой буквы. Какой-то совершенно нелепый, феерически громадный шагоход.

НА БОРТУ ЗАЯЦ! ТО ЕСТЬ ЛИСА…

— Ух ты! Ух ты! Они доделали «Кайдзю»! — внезапно закричало голосом Айко на башне «Пантеры».

— Чего? — Я распахнул люк и рывком выдернул себя на крышу. — Ты здесь откуда? Девчонка, тебе здесь не место! Вот же ядрёна колупайка!

Лису мы оставили в лагере. Может, у японцев и нормально девчонок посылать в бой, а я вот не собирался! Оставил её под наблюдением штабных, чтоб она картинки к новой боевой «Молнии» рисовала. И гляди ж ты!

— А нечего! Я лиса! Я тут с вами! А меня оставили! Не по-честному так! Я даже почти не шутила в последнее время! Я — хорошая! Я — полезная могу быть! — затрындела как из пулемёта Айко. — Папа велел присматривать за тобой!

«Пантера» рявкнула пушкой и качнулась. Шагоход вёл бой, и экипажу было пофигу на драму на его крыше. Я рефлекторно схватился за поручень, а лиса даже не покачнулась.

— Айко, он это мне про тебя сказал! Утихни! Ты как сюда пробралась-то?

Японка внезапно окинула меня совершенно холодным взрослым взглядом. Встала и церемонно поклонилась. Какая-то новая Айко.

— Илья. Я очень ценю то, как вы относитесь ко мне. И ты, и твой экипаж, да вообще все казаки. Словно я дочка, внучка или на худой конец племянница. Это совершенно новое для меня ощущение. Я даже силы начала прибавлять куда быстрее, чем предполагала. Полагаю, что от этого. Но, прости, вы все забываете, что милой шкодливой Айко полторы сотни лет. Пол-то-ры сотни! И то, что магический удар отбросил меня назад в моём пути, не значит, что я забыла прошлое. Да, весело вспомнить детские игры и немного позабавиться. Но, Илья… Вспомни, на уничтожение «немецкого ронина», которого не смогли убить тенгу, послали меня. Маленькую девочку Айко.

Опа! Как-то я об этом и не подумал.

А ведь действительно, та тварь, с которой я хлестался в ущелье, выглядела куда старше нынешней Айко. И, честно скажем, куда страшнее. Выходит, лишение её хвостов откатывает её назад и в силе, и во внешнем облике?

А Айко, видать, чтоб окончательно меня убедить (или добить?) прибавила:

— Я похоронила уже троих мужей. У меня есть две дочери, одно- и двухвостка. Я потом обязательно тебя с ними познакомлю. Они не смогут жить в Японии, поскольку я теперь с тобой.

— М-да, ситуация… — Я помолчал. Вздохнул и спросил: — Ну и, поскольку ты здесь, что за «Кайдзю»?

— Линкор-шагоход. Самый большой в мире. С корабельной артиллерией.

Хрена се! Коротко и ясно.

Пока я докладывал по рации, эта громадина стала видна уже в полный рост. Инженеры-психопаты приделали восемь исполинских ног к туше реального линкора. Только палуба и надстройки у него были капитально перестроены и внешне напоминали пирамиду, а башни с пушками в результате оказались странно скошены вниз — видимо, чтобы вести огонь по наземным целям. И вот эта монстра неторопливо пёрла на позиции русских войск.

— Ваша светлость, — я дёрнулся, но Саня продолжил: — был счастлив служить под вашим руководством!

— И я! — вытянулся Швец.

— Яволь, мой сюзерен! — и Хаген туда же.

— Это что сейчас было? — Я окинул взглядом их торжественные лица.

— Мы не пробиваем этот шагоход. Совсем, — пояснил Пушкин. — Я трижды попал в предполагаемо слабые места. Даже в шарниры манипуляторов! Бесполезно. Это наш последний бой! Я отступать не собираюсь. Но…

— Отставить панику! У нас в деревне, знаешь, как говорили? Чем больше шкаф, тем громче падает! Продолжать вести огонь! А я наверх!

— Зачем? — спросил немного оживившийся Хаген.

— Есть парочка идей!

ЗВЕРИ ПРОТИВ МОНСТРА

Я вылез обратно на крышу.

— Ну что, ужасная полуторосотлетняя лиса, готова повеселиться?

Айко с недоумением уставилась на меня:

— Ты чего? Ты чего обзываешься?

— Щас мы с тобой помножим на ноль вот эту бандуру! — Я кивнул на «Кайдзю».

— Как? Мы? — Она аж подпрыгнула от неожиданности.

— А кто ещё? А как — на месте разберёмся! Прыгай на спину!

И прыгнул вниз, оборачиваясь.

Дадим себе волю напоследок?

Да-а-а!

Мне на загривок приземлилась лиса. Я коротко взглянул вверх. Тварюшка сидела на спине и жонглировала… вилками. Видать, после боя с Ига-Когами эти орудия ей понравились!

Я накинул щит.

Вперёд!

Мы самые!!!

И мы понеслись сквозь разрывы и летящие трассеры. Айко угнездилась прямо у меня на шее и несколько раз отбивала летящие в нас снаряды. Наверное, со стороны это выглядело феерически. По полю, вздрагивающему от её шагов, идёт многосоттонная стальная махина, от которой во все стороны тянутся огненные ленты выстрелов. А на неё в атаку бежит переливающийся синим белый медведь. А на башке у него вертится, отбивая снаряды, многохвостая лиса.

Как там деда Аркаша говаривал — «Матросы на зебрах»? Кажись, наш вариант лучше!

А пока я бежал по полю боя, лавируя между обломками шагоходов, воронками и стараясь не подставляться под выстрелы главных калибров. Да-а, многие сегодня не вернутся. Ну тут уж такая казацкая доля! А пока живы будем — не помрём! Мы проскочили под брюхо исполинского шагохода. Ядрена колупайка, вот это громадина! «Кайзер» и рядом не стоял. Он бы у этой «Кайдзи» меж лап прошёл, как собака рядом с конём!

— И что дальше? — Айко свесилась к моему уху.

— Наверху по-любому должны быть какие-нибудь люки-двери. Щас залезем, проверим!

— Давай!

Я подпрыгнул, втыкая синие когти в манипулятор, и полез наверх. Главное, чтоб по мне сейчас свой никто не пальнул! Так-то медведи белые лазить особо не умеют…

Я всё умею!

Ага, знаю! Мы самые!

Да!

На самом верху пришлось карабкаться совсем уже по отрицательному уклону. Но тут помогла лиса. Она что-то сделала, и я внезапно полегчал. Чуть не вдвое! Мы прыжком вылетели на палубу.

— Предупреждать надо! Я чуть не сорвался!

— Да ладно! Куда сейчас? — Лиса с интересом оглядывалась.

Похоже, пока нас никто не заметил. Колоссальная хреновина! Неподалёку рявкала выстрелами какая-то пушка. Явно не главный калибр, то тоже неприятно.

— Давай пробежимся по палубе, поуменьшим персонал малых орудий!

— Давай! — и лиса снова запрыгнула мне на шею.

Кстати, вот такие палубы — прям мой размерчик! Есть где развернуться! Мы рванули на звуки выстрелов. Выскакиваем, а там сдвоенная автоматическая пушка, прикрытая скромным щитком, и пятеро матросов обслуги. Или это не матросы? Если это шагоход, как правильно — не знаю? Опять пока всякие идиотские мысли гонял, мы с лисой мгновенно разорвали их в лоскуты. Чего-то я нынче к комплиментам вообще не расположен и щадить никого не собирался!

Помчались дальше!

За следующие полчаса мы с Айко повынесли всю малую артиллерию этой махины. Матросики-то (ладно, пусть будут матросы — линкор всё же) даже вооружены не были. Ещё пару раз нарвались на команды, тушившие пожары — достали-таки наши этого «Кайзю». Помогли пожарным, чем смогли, конечно. Вот только внутрь всё никак случая попасть не было. А снаружи эту дурищу не уничтожить. Да и орудия главного калибра продолжали вести огонь. И там, внизу, умирали мои друзья!

— Айко! Есть идеи, как внутрь попасть?

— Есть! Я думала, ты специально по палубе сначала бегал. — Ответила шкода. — Я сразу придумала!

— И как?

— Помогай! — Она бросилась к последней пушке, у которой мы уничтожили обслугу. — Разворачивай! — Лиса вцепилась в пушку и попыталась повернуть её.

— Да не так, дурында! Смотри, тут же колёса наводки есть! — Я снял облик и принялся разворачивать орудие. Идея-то понятна, лупануть прямо из этой хрени по корабельной надстройке. Авось пробьём. Тут-то броня всяко тоньше, чем борта. Да и почти в упор стрелять придётся.

— Дай, дай я! — Рядом подпрыгивала лиса. — Я же придумала!

Поскольку прыгала она прямо по растекшейся крови, да и сама была уделана по самые уши — выглядело жутковато. Да я и сам, наверно, был не лучше… А, может, и страшнее.

— Вот сюда нажми!

Она и нажала! Спарка выпустила весь боезапас в одной лающей очереди. По щитку простучали осколки. Когда всё стихло, я выглянул и увидел — в стене перед нами появилось здоровенное рваное отверстие. Неслабо так! И там ещё что-то разгоралось.

— Ну? — торжествующе завопила Айко. — Кто молодец? Я молодец! — и кинулась в пролом.

— Ядрёна колупайка! — только и осталось рявкнуть и залезть следом. В этих теснотах только лисе удобно — маленькая она. А мне пришлось без облика идти — если наверху было удобно и просторно, то внутри — ужас какой-то. Эти японцы в большинстве-то — хлипкий народ. Может, им тут и удобно, но по мне — так просто ужасающая теснота.

Я могу только лапы превратить! Или вообще только когти!

А чего молчал?

А ты и не спрашивал!

Давай!

Из пальцев вылезли полуметровые голубые серпы. Жуть, конечно. Но это наша жуть, пусть другие срутся! Я огляделся. Какая-то комната, или правильнее сказать — каюта. Какие-то приборы непонятные. И всё затянуто дымом. Пара тел под ногами. И Айко, стоящая у чудом уцелевшей двери.

— Ну что, куда?

— Сначала предлагаю попытаться дойти до капитанского мостика. Это нам наверх все время надо.

— Ух, какие словеса знаешь! — Я усмехнулся. — Ну давай, навестим капитана!

И мы навестили.

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!

Пишите ваши комментарии. Они здорово помогают авторам в развитии сюжета!

Отдельная благодарность всем, задумывающимся об инженерно-технических сторонах мира.

Но напоминаем: мы видим события глазами Ильи и пользуемся только объёмом его знаний!