Колхоз князя Пушкина

Глава 15

Эх, самолёты и световые эффекты — это конечно здорово!

Но аграрной Россией рулят удобрения и сельхозтехника!

Ибо сытый голодного не разумеет, и это утверждение верно в обе стороны.

Оттого я сейчас «изобретаю» косилки! Да, с приводом от конской тяги, но на пару десятилетий впереди планеты всей!

Почему косилки во множественном числе? Так никто мне не смог ответить, какая из них лучше по льну пойдёт. Роторная или сегментарная. Вопрос, кстати, очень немаловажный.

Поля под лён — долгунец мне тщательно выровняли. По местным меркам — так идеально. Не газон, конечно, но уже что-то на него похожее. Так что теперь моя задача — срезать лён как можно ближе к земле. Там каждый сантиметр важен. И не только по массе сбора урожая, но и для будущей нити. Чем длинней выйдет полученное волокно, тем крепче окажутся нити и ткани.

Мои колхозни… тьфу ты, крепостные, очень сильно засомневались, что сумеют справиться с тем количеством площадей, которые я велел засадить льном. А уж когда узнали, что я на каждую десятину семян потребовал засеять в полтора раза больше, чем обычно принято, так и вовсе приуныли.

Всё дело в покосе.

Косят нынче очень плохими косами, из почти что сыромятного железа, и серпами.

Серп — это поистине адское изобретение! Если что, для сбора льна ни разу не пригодное. Представьте себе бабу в позе Зю, то бишь, наклонённую к земле под прямым углом, перехватывающую пук колосьев примерно посредине, и рассекающую его серпом. Да у меня больше половины льна на земле останется!

Не, так мы коммунизм приличное хозяйство в отдельно взятом поместье никогда не построим!

Мужиков с косами тоже столько не найти. Разве что графа Толстого, якобы большого любителя сенокосов, на помощь позвать. У него, наверняка, и коса приличная найдётся, а не те угрёбища, которые нужно отбивать и править не по разу в день, а то и в час.

Сыромятина же… Стоит по ветке или кочке проехать, и лезвие смялось.

Так что — косилки! И всё оттого, что одна такая штука заменит адский труд двадцати — тридцати опытных мужиков и, самое главное — поможет поймать погоду. Да, представьте себе — косить можно не всегда. Самое лучшее время — утром по росе. А вот в дождь — никак. Трава ляжет, и под косу не пойдёт. Половину урожая на поле оставишь.

У меня дилемма — с сегментарной косилкой всё понятно. Она работает от конной тяги и управляется одним человеком.

С роторной сложней, но только на первый взгляд — нужен будет перл на довольно мощный привод, или не слишком мощные привода, на вращающиеся дисковые ножи, если их разделить. И да — тут уже потребуется человек с перлом, но явно виден выигрыш в ширине захвата и в том, что коню не придётся сильно упираться, а значит он не устанет раньше времени и не потребует отдыха. Да и конструкция у ротора проще — знай себе простенькие диски магией крути, да смазку время от времени добавляй.

Так что, загрузил я свой механический цех, где у меня, помимо кузнецов, уже больше тридцати мужиков работает и несколько пацанов с перлами, под самое не балуй. Ещё и сам прихожу, как бы не по три раза в день. С оснасткой помогаю, а то и с закалкой готовой партии ножей или дисков.

Мужики пластаются сил не жалея. Ещё бы — барин платит за труд, и щедро! Где такое видано, чтобы за месяц на корову можно было простому крепостному заработать?

Бабы, как про коровку-то прослышали, чуть ли не веником из дома гонят. Не понимают, глупые, сколько ей сена потребуется на зиму. А тут — косилка на конной тяге! Если не врут студенты, то она добрый воз сена за час шутя напластает, а там и подкупить можно будет сена на зиму, с такими-то заработками.

Вот под такие нехитрые деревенские думки и работается легко. Проблеск светлой жизни замаячил.

В самый разгар моей беготни меня сподобились посетить Осиповы — Вульф. Мама с дочкой.

Что характерно, обратил внимание, что Аннушка уже не смотрит на меня тем коровьим глазом с поволокой, как раньше. И я даже догадываюсь, по какой причине. Дельвиг тут письмецо прислал. Написал мне про поэтические успехи брата, уже опубликовавшего около десятка стихотворений, поинтересовался, не готов ли я к какой книге, ну, и про Анну спросил. Очень ему было интересно — упоминает ли она его имя в своих разговорах. Интересная оговорка…

К счастью, мне под руку подвернулся Кюхля, бесцельно болтающийся по двору. Учебный год в школе закончился полмесяца назад, в виду полного отсутствия детей. Летом их родителям некогда, и все домашние работы они легко перекладывают на хрупкие детские плечи, особо того не опасаясь, так как почти у каждой избы на завалинке сидит если не бабка, так дед с клюкой. А уж эти старики за всеми проследят, даже за соседями.

— Вильгельм, дружище, я трепетно вручаю твоему вниманию двух прекрасных дам, — начал я издалека, — Будь добр, сведи их с теми мастерицами, которые тебе сюртук пошили. Пусть посмотрят, как они работают, а ты поможешь им всем изъясниться меж собой.

Так-то, подтруниваю. Вилли, да!

Неуклюжий и смешной Вильгельм Кюхельбекер умудрился замутить сразу с двумя чухонками, которые оказались двоюродными сёстрами. Это ли не подвиг для нашего увальня!

Стоило ему заполучить себе отдельный служебный дом, кстати, один из лучших, по последнему проекту, и пары дней не прошло, как появились желающие создать в этом доме уют. И что удивительно — в количестве двух чухонок!

А то, что он сейчас у меня по двору прогуливается, так в его доме две швейные машинки стрекочут не переставая. Ну, вот так получилось…

А кому ещё я должен был заказать партию рубах для отставников? Обещал же мужикам, что буду их одевать и кормить, вот и держу слово.

Насчёт особенностей общения я тоже ничуть не преувеличил.

Вильгельм старательно обучает девушек русскому языку, порой чрезмерно увлекаясь. Говорят, одной даже розгами пригрозил, за что потом был на три дня отлучён от тела.

Ну, это же сплетни, да?

Акулину только спроси о чём-то, так потом не вдруг остановишь, пока она тебе все сельские новости не вывалит. Зато столько интересных подробностей можно узнать… Куда там новостным лентам интернета! В них и десятой доли того колорита, эмоций и чувств никогда не было передано.

Отдав Акульке распоряжение, чтобы она встретила моих гостей и угостила на славу, я на Орлике отправился к ближайшим Колодцам, пообещав вернуться часа через два.

Да, многие из Колодцев ещё не созрели, в том смысле, что не вошли в полную силу, но мне этого пока не нужно. Мне бы свои, насущные задачи решить, и тут, без магии никак.

Заодно проверю одну сомнительную теорию.

Встретилась мне в трудах прадеда запись на полях, где он цитировал какого-то французского Формирователя перлов. Шаромыжник утверждал, что частое использование колодцев зачастую может пойти им только на пользу. Старый Ганнибал, естественно такое утверждение ни подтвердить, ни опровергнуть не смог, так отчего бы мне эту теорию не апробировать. Вдруг сработает! Тогда у меня по целому ряду проектов будут руки развязаны. Знай собирай себе аурум по мере надобности, да копи в сундучках. И всё — не дожидаясь полного созревания колодца.

— Посмотрели мы на ваши чудо — машинки! Хороши, нечего и сказать! — с восторженным придыханием встретила меня Прасковья Александровна.

Вот как они это делают! Вроде помещица почти вдвое меня старше, и у нас с ней уже было, и собой она не слишком хороша, а вот ведь прёт из неё что-то этакое, женское, заставляя обратить на себя внимание!

— Значит, не напрасно я вас в гости зазывал. Пойдёмте отобедаем, чем Бог послал.

Бог не Бог, а обед сегодня кухарке удался. Отвалились от яств мы не скоро, и перешли к разговорам под чай с десертами и домашнюю наливку на вишне.

— Допустим, удивили вы нас. Но я помню, что вы, этакий проказник, на что-то другое намекали? — шутливо погрозила мне Осипова пальцем.

— Так всё же понятно! — состроил я удивлённое лицо, — Вам пора открывать у себя швейную мануфактуру.

— Э-э… — начала было Прасковья, но передумала, и сначала залпом добила полбокала наливки, — Вот только честно мне скажите — в чём подвох?

— Прасковья Александровна, я вас искренне не понимаю, — попечалился я в ответ, — Я вам наивыгоднейшее дело предлагаю, а вы вдруг какой-то злой умысел заподозрили.

— Так отчего вы сами за него не возьмётесь? — пытливо, глаза в глаза, уставилась на меня помещица, которая уже с десяток лет сама тащит лямку руководства своим поместьем, и к слову сказать, справляется с этим куда как лучше, чем те же отец Пушкина с его братом.

— У меня умелых руководителей не хватает, — признал я проблему кадрового голода, и особенно — катастрофическую нехватку талантливых управленцев, — Что-то я и у себя поставлю, не без того, но вот за крупный заказ пока взяться не готов. Оттого и обидно, что я деньги вижу, а они в чужой карман уплывают. А вы, с Аннушкой, для меня, как родные. Так отчего бы не вы?

Услышав, как я её назвал, Анна вскинулась, и лишь потом смущённо отвернулась, отчаянно покраснев.

— Это вы сейчас про что говорите?

— А, так вы наш разговор с Адеркасом не слышали? Реальное училище в Пскове собираются открывать по осени. Не слишком большое — на сто двадцать человек. Отсюда и вопрос — где для обучающихся форму раздобыть? Я пообещал подумать и ответ вскоре дать, но без вас за такой заказ даже не возьмусь. У меня скоро покосы начнутся, и новая метода подготовки льна наметилась, так что мне никак не разорваться.

— Так нет же у меня лишних денег, — прищурилась дважды вдова, не так давно похоронившая второго мужа.

— Как я вас понимаю, — отозвался я чуть насмешливо, что она поняла, — Так я денег и не прошу. Машинки, нитки и ткани в рассрочку предоставлю, если за заказ возьмётесь. А как выполните, так и рассчитаемся, может и частично, ну и пусть. Это же не последний заказ будет.

— Но вам с того какая выгода? — зашла на второй круг Прасковья Александровна.

— Считайте, что я так хитро пытаюсь научиться продавать и ткани, и машинки.

На самом деле, в этом моём легкомысленном ответе есть доля истины.

Отчего бы не попробовать вырастить потребителя тканей прямо под боком?

Да, небольшого. Зато гарантированного и полностью от меня зависимого.

Мне скоро свои льняные ткани предстоит выводить на московский рынок, а там и без меня конкуренция жесточайшая. Так что стоит обзавестись парой «запасных аэродромов», на тот случай, когда меня московские купцы «на крепость» решат попробовать, нагло сбивая цены и ожидая, когда же я дам слабину, чтобы закабалить долгосрочными контрактами.

Ну-ну. Там, где их учили в эти игры играть — я преподавал.

Так что пару неприятных сюрпризов я всяко приготовлю. К примеру, организую продажу своих тканей через Прибалтику, до которой от Велье рукой подать. И купцы — староверы мне в помощь.

Демпинг — очень интересная игра.

Особенно, когда в неё играют обе стороны.

Народная мудрость гласит: «Куй железо, пока горячо».

И вот, пока Прасковья Александровна мечтала о будущем и подсчитывала предполагаемую прибыль, я погрузил в один самолёт швейные машинки да ткань с нитками, а в другой посадил младшего Ветлуева и одну из Кухлиных чухонок по имени Эльза.

Задача первого ясна и понятна — ему предстоит в имении Осиповой-Вульф настроить швейные машинки, а вот девушка должна научить шить на этих самых машинках работниц Прасковьи Александровны.

Командируя Эльзу в Тригорское, я преследовал ещё одну цель.

В последнее время я заметил, что Вильгельм выглядит уставшим и разве что не спит на ходу. Причину этому мне поведала Акулька:

— Да девки из него все соки выпивают. Днём на машинках строчат, как заводные, что ваш приятель аж из дома бежит, а ночью в постель к нему лезут по очереди, а то и обе сразу.

— Так, а что же он их из своей спальни не гонит? — не понял я поведения Вилли. — Сотрёт ведь себе всё своё хозяйство.

— Дык, какой мужик от двух покладистых баб откажется⁈ — со всей своей простотой заявила Акулька. — Дома порядок и чистота, на столе всегда есть, что покушать. Постель, опять же, кто-нибудь, да согреет.

Так-то Акулина бесспорно права. Пожалуй, каждый мужчина мечтает о собственных наложницах. Однако, глядя на Вилли, я отчётливо понимаю, что он ещё не совсем готов к роли султана. То ли другу здоровье не позволяет, то ли тренировок не хватает, но вот не тянет он пока на владельца гарема и всё. Поэтому с согласия приятеля я и отправил на пару недель в Тригорское Эльзу, тем самым дав Кюхле небольшое послабление.

— Александр Сергеевич, а как быстро ваши самолёты доберутся до моего имения? — поинтересовалась Прасковья Александровна, глядя вслед взлетевшей с озера паре гидропланов, пилотируемых моими студентами-физиками.

Нужно отметить, что таких людей влюблённых в небо, как моя парочка студиозусов-физиков, ещё поискать нужно. А видел бы кто их гордые лица, когда я сообщил, что великий князь одобрил сконструированный ими гидроплан. Сколько энтузиазма добавило парням моё решение строить прототип МБР-2 словами и вовсе передать трудно.

В общем, сейчас в ангарах на берегу Велье стоит сразу два больших гидросамолёта разной степени завершенности. На том, который предназначается Николаю Павловичу, мы с Павлом Исааковичем уже успели полетать и сейчас салон самолёта доводят до ума, чтобы в нём не стыдно было даже Императору находиться. Ну, а тот, который я запланировал использовать в качестве транспортника, даже крыльев и хвостового оперения пока ещё не имеет. Ну, да ничего, достроится и моя «Чайка», как ласково прозвала гидроплан, строящая его бригада Степана — лишь бы ко дню рождения великого князя был готов его будущий летающий дормез.

— Минут через пятнадцать на Сороти рядом с вашей усадьбой приводнятся, — объявил я Прасковье Александровне предполагаемое время полёта до Тригорского, для пущей важности достав карманные часы и взглянув на циферблат. — Если есть желание, и нет боязни высоты, то могу и вас с Аннушкой также быстро домой доставить.

— А как же наш выезд? — скорее ради приличия спросила помещица, поскольку плестись в экипаже полдня до своего имения ей явно не хотелось.

— А что с ним будет? Доберётся своим ходом, а вы по случаю с высоты птичьего полёта свои земли сможете лицезреть. К тому же, я могу попросить княгиню Ганнибал, чтобы она вас доставила до дома, — добил я весомым аргументом сомневающуюся Прасковью Александровну. — У её светлости всё равно учебные полёты с курсантами запланированы, так почему бы не объединить два мероприятия в одно.

Вообще-то Варвара Тихоновна у нас уже почти легенда. Мало того, что первая женщина-лётчик, так ещё настоящий офицер и участвует в подготовке курсантов, которых прислал Николай Павлович. Что интересно, будущие пилоты беспрекословно выполняют любые команды княгини и вовсе не из-за того, что где-то рядом находится её муж. Ну, вот есть что-то такое в тёте, что даже мыслей не возникает ей перечить и хочется сделать всё, чтобы она была довольна. Золото, а не женщина. И чего только Павел Исаакович от неё столько лет бегал?

То, что до имения их доставит целая княгиня поставило точку в сомнениях семейства Осиповых-Вульф и через час самолёт с Прасковью Александровной и её дочерью Анной успешно взлетел с озера Велье и взял курс на Тригорское.

Стоит заметить, что я вовремя соседку сплавил, поскольку через полчаса после её отлёта на озеро приводнился самолёт, пилотируемый бывшим адъютантом Павла Исааковича, а ныне подпоручиком инженерных войск Юрием Александровичем Ковалёвым.

— Я смотрю, вы удачно слетали в столицу, — поприветствовал я подпоручика, после того, как он пришвартовался к небольшому пирсу, сделанному на берегу Велье. — Вон как фюзеляж в воду осел.

— Если б не ваш перл, снижающий вес, то не знаю, как долетел бы, — признался мужчина. — Эти ироды с Императорского стекольного завода готовы были весь бой со своего предприятия в самолёт загрузить. Один ухарь, в лице главного технолога и вовсе предлагал к фюзеляжу несколько ящиков приколотить, чтобы больше осколков зеркал влезло. И ведь не успокаивался, сволочь такая, пока я не пригрозил, что самого его привяжу к хвосту самолета, да так и полечу с ним до самой Псковской губернии.

— Эксцесс исполнителя, — улыбнулся я Юрию Александровичу и, видя, что тому не знаком этот термин поспешил добавить. — В юриспруденции, это когда лицо в ходе исполнения непосредственных обязанностей, превышает свои полномочия, и тем самым наносит вред или ущерб. Другими словами, хочет как лучше, а получается как обычно.

— Ну не знаю, — пожал плечами подпоручик. — У меня сложилось впечатление, что этот «исполнитель» явно готов был не только зеркальные осколки, но и всё бракованное стекло в самолёт загрузить. Насилу его остановил.

Итак, с чем я подошёл к концу первого месяца лета.

В полях у меня всё нормально — там, где нужно всё растёт и цветёт, а там, где надо и сенокос уже какой день идёт. Пока пробный, но тем не менее.

Команда курсантов прошла теоретическую подготовку и уже приступила к полётам на учебных самолётах. Пока вместе с инструкторами, роль которых выполняют дядя с тётей и Юрий Александрович, но думаю, что к концу лета все будут допущены к самостоятельным полётам.

Надо отдать должное казенным формирователям и отметить, что их воздушные перлы оказались ничуть не хуже моих. Да, есть в казённых артефактах некоторые спорные моменты, но в целом со своей задачей они справляются и не подводят, а это главное.

Фанерные шары обклеены зеркалом и, можно сказать, что ко дню рождения великого князя я в целом готов.

Изначально я планировал подарить всего лишь четыре зеркальных шара и сформировать перлы для их подсветки и вращения, но посовещавшись с Павлом Исааковичем, решил, что такой презент сродни с люстрой, вручаемой на новоселье хозяйке дома. Вроде и в обиходе нужная вещь, а в результате пользуются все.

Требовался подарок для души, и тут Лариса вовремя напомнила про перья и ручки.

— Не хотите из пластика делать ручки, так сделайте из малахита подарочный набор с футляром в довесок, — заявила тульпа, по привычке точа свои ноготки маникюрной пилкой. — Золотое перо в сочетании с зелёным, что ещё может выглядеть богаче? К тому же, зелёный цвет — это цвет воинского мундира и своеобразный символ российского банковского дела.

С таким доводом я спорить не стал и распорядился изготовить дюжину позолоченных перьев и к ним пару ручек из малахита, за которым мне лично пришлось слетать в Псков. Ну, нет на моих землях залежей этого благородного камня, а запоминающийся подарок сделать хочется — вот и полетел. К слову, в столице губернии с полезными ископаемыми тоже не всё радужно, зато там у меня много знакомых купцов. В общем, нашёлся в Пскове подходящий кусок уральского малахита для изготовления подарка великому князю, ещё и на чернильницу осталось.

Ну и главный подарок ко дню рождения Николая Павловича — пассажирский гидросамолёт с салоном класса люкс.

Пусть я не знаком с внутренней отделкой царских карет, но думаю, что убранство летающего дормеза Николая Павловича им ни в чём не уступает. Одни только трансформирующиеся кресла, обшитые дорогой кожей изумительной выделки, чего стоят. Да и бежевая атласная драпировка внутренних панелей богато смотрится. В таком салоне, даже если не летать, то просто посидеть и то доставляет удовольствие.

По такому случаю я не поленился и сделал оргстекло для иллюминаторов.

Как мне потом сказал Виктор Иванович, иллюминаторов в этом мире ещё не существует даже на кораблях и появились они где-то в году тридцатом.

Да, в сравнении с Катраном новый самолёт вышел значительно тяжелее, так что для уменьшения длины разбега взлетать на нём приходится, используя перлы сразу двоих лётчиков. Но это было известно заранее и потому никто по этому поводу не возмущается.