Книга пятая. Искатель

Глава 1 Песня жизни

Рио Коджима не умеет расстраиваться, это не в его характере. Наверное, тут можно даже выдвинуть другую версию, например о том, что он может расстроиться какому-нибудь событию лишь потому, что случилось нечто, что им не предполагалось. Его недочет.

Да, так будет более логично.

— Но рассказал ты мне только сейчас… — протянул мрачный «грязный блондин», стоящий с запрокинутой головой, — Почему?

С неба накрапывал мелкий дождик. Было пасмурно.

— Потому что я убил его только сегодня, в пять тридцать две утра, — спокойно ответил я, — Очень много информации требовалось извлечь.

— … все это время? Каждый день?

— Все это время. Каждую ночь.

Красивая долгая пауза, глубокий вздох. Капли, стекающие по запрокинутой роже моего лучшего друга. Не хватает лишь пару лучиков солнца, слишком пасмурно, но нельзя же ожидать идеала от спонтанной сцены.

— Он страдал?

— Недолго.

— Как это?

— Рио…

— Лааадно…

Вновь тишина. Я не мешаю другу омывать лицо дождем, но сам мудро стою под мостом, оставаясь сухим. Когда-то на этом самом месте я убил одного киборга, управляемого безумным ученым. Памятное место. Ах да, тут еще как-то раз якудза держали и допрашивали несколько мальчишек, а потом мы… да, точно. Бежали спасать Асуми, которая жила здесь неподалеку. Теперь вот, откровенный разговор.

— Он ел мою еду, пил мой сок, смотрел мое аниме и дрочил на мой хентай, — неожиданно продекламировал Рио, разводя руки в стороны, — а еще трахал мою сестру. А потом предал моего друга. Гори в аду, Онивабаши. Там тебе самое место!

— Сок и аниме ты пихаешь всем, а твою сестру мы как-то раз планировали убить, — уточнил педантичный я, — Так что, если учесть, что я его могу простить за предательство, ты только что пожелал другу смерти за твой хентай.

— Ты уловил самое главное! — важно поднял к плачущим небесам указательный палец Коджима, а затем заржал как конь.

Слова иногда — лишь обертка для чего-то иного. Возраст Рио хоть и близится к отметке в семнадцать лет, но он, тем не менее, понимает, насколько важны полутона во взрослой жизни. Если «Хайсо Онивабаши» кого и предал, так это именно его, своего нанимателя, когда отправился на авантюру по велению собственного отца. Шиноби был под контрактом, но дважды уходил в «самоволку».

Тем не менее, он был его другом. Даже нашим другом.

Ключевое слово: «был».

— К тебе не придут?

— Нет.

— Хорошо. Я домой, надо дать по заднице Мичико, чтобы больше уделяла времени Тануки Ойе. Хотя нет, попрошу отца. У него лучше получится. Ты домой?

— Нет, к родителям. Мать вчера звонила, сказала, что Эна себе кого-то нашла. Хочу её расспросить.

— Если она выйдет замуж, я подарю ей квартиру! — тут же выдал Рио, уточнив, — В Киото. Передай ей. Нет, не надо. Киото слишком близко. В Саппоро!

— Предложение действует, если она выйдет за тебя? — не мог упустить я возможности.

— Нет!!! — и впервые за всю свою жизнь я увидел Рио Коджиму испуганным.

Хороший разговор. Важный. Прошедший в нужном ключе. Не сказано вообще ничего, но мы друг друга, как и всегда, поняли.

Наш друг, Онивабаши Сайто, белоголовый парень Мичико, умер в тот момент, когда предал своего нанимателя, пусть и по приказу собственного отца. Всё остальное не имеет ни малейшего значения.

Шел я неторопливо, обдумывая мою вчерашнюю встречу с главой Сенко-гуми. Конго-сан, позвавший меня на приватный разговор, рассказал, как дела у Асуми. Синеглазая, случайно выигравшая весь турнир (и принесшая тем самым деду отличный профит), показала слишком многое из того, чего мы с ней достигли тренировками, чем заинтересовала некоторые важные персоны. Поняв, что дала промашку, Хиракава воспользовалась связями Сенко-гуми, чтобы скрыться на Шри-Ланке с от всех, кого только можно. И у неё это, вроде, получилось.

По секрету оябун якудза проворчал, что сама хафу этого уже не хотела. Участвуя в турнире, она уже вовсю планировала вернуться в Японию и как следует от меня залететь, а уж потом… Но увы, какая-то западная лахудра, заставившая Асуми проблеваться на глазах у элиты всего мира боевых искусств, сильно сорвала той планку, от чего и пострадала. А сама виновница, по-быстрому отмудохав боявшуюся её финалистку, усвистала в неизвестном направлении.

— Куда — никто не знает, даже я, — разводил руками Хиро Конго, — Это было оговорено. У меня уже интересовались, но я лишь ткнул рукой в размытый след, ведущий в порт. Так что не удивляйся, если вдруг у тебя появятся гости.

— У меня?

— Ну а кому она нужна, раз ты уже договорился? А вот узнать, откуда у «яркоглазой» такие навыки — совсем другое дело.

Неприятный момент со непрогнозируемыми последствиями, в основном именно поэтому я и иду сейчас к родителям. Возможно, мне придется от них дистанцироваться на некоторое время. На Хиракаву я не сержусь, но вот найти бы её стоило хотя бы для того, чтобы объяснить, насколько она сейчас, как говорят русские, «Неуловимый Джо».

Дома у родителей никого не было, кроме мрачного как туча Такао, переживающего свое первое личное и серьезное горе. До родителей его девушки, Савады, дошли слухи о том, что парень их славной дочери не гнушается бить людям лица, что тут же стало катастрофой. Честному японцу не положено иметь дел с отбросами, применяющими насилие, вследствие чего на отношения молодых было наложено жесткое вето.

— Если нас заметят вместе, то Саваду отправят доучиваться к дедушке, — горько пожаловался мне брат, — Вот как теперь жить?

— Живите, учитесь, общайтесь по сети, — пожал плечами бессердечный я, — Сосредоточься на получении дополнительного образования, найди подработку. Время до конца старшей школы пролетит незаметно, а когда поступите в университет — это уже будет совершенно другое дело. Там родители уже ничего не смогут сделать, если Савада снимет квартиру. Либо переедет к тебе.

— Ты меня вовсе не утешаешь, — пробубнил младший брат.

— Ты меня тоже огорчил, когда начал использовать то, чему мы тебя научили, на хулиганах, просто ради собственного эго, — хмыкнул я, — Это последствия. Ты можешь их принять, можешь искать иное решение, но затем снова будут последствия. Такова жизнь. Ты мужчина, ты должен взять на себя ответственность.

— Звучишь как дед…

— Узко мыслишь. Вот, к примеру, моя девушка покинула меня, улетев путешествовать, смотреть мир. Оставила меня. Что я мог сделать с этим? Правильно, ничего. Но что я сделал в итоге?

— Что? — с интересом посмотрел на меня младший брат.

Сначала я положил ему руку на плечо, затем серьезно посмотрел в глаза, а потом, чуть наклонившись, доверительным тоном сообщил:

— Я начал заниматься сексом со своей женой.

Лицо младшего брата, совершенно не ожидавшего такого откровения, начало медленно претерпевать метаморфозы, но я уже, хлопнув его по плечу, шел к двери. Шум внизу, равный тому, при котором приличный японец уже вызывает полицию, повествовал, что остальная семья Кирью только что вернулась домой.

— Кира-чан! — мать.

— Сынок! — отец.

— Памагите, он убил Такао!! — любимая младшая сестра.

Шум, гам, тысячи вопросов, половина из них про то, где сейчас Мана. Узнав, что та вместе с одной подозрительной русской в городе за покупками, Эна тут же срывается с места, но поймана за живот бдительным мной. Поясняю, что они там давно, и, что уже, скорее всего, едут домой. В ответ весь дом и пара соседних слышат истошный вопль брошенной на произвол судьбы женщины, которой никто не сказал о таком важном событии.

— Мана прогуляла пару уроков ради этой встречи. Тебе прогуливать нельзя.

— А ей кто разрешил?!! — полная возмущения рожица.

— Я.

Против этого аргумента Эна Кирью бессильна также, как бессилен осенний листок, сорванный цунами. Преисполнившись трагизмом, она ковыляет горевать к себе, оставив меня наедине с родителями. На полпути на лестнице встречается с горюющим братом, спускавшимся вниз, обнимает его за колени и начинает жаловаться на меня. Такао вынужден стоять столбом и с тоской смотреть на нас сверху вниз, пока Эна самозабвенно токует, мастерски выделывая из меня нового Муссолини.

— Ока-сан, расскажи пожалуйста о том молодом человеке, что появился у моей младшей сестры, — прошу я, спуская с поводка всех демонов Ада.

У брата хрустят колени, отец хватается за сердце, мать расцветает как роза, а некто с весьма неординарной прической воет в чужую ляжку до тех пор, пока ей не прилетает подзатыльник от порядком заколебавшегося стоять на одном месте Такао. Дальнейший хаос, суматоху и белиберду по имени Эна уже ловим и обезвреживаем всей семьей, чтобы, усадив за стол, приказать терпеливо ждать экзекуции и допроса после ужина.

Обычный день в семье Кирью, самой неяпонской семье японцев.

Правда, ожидание срабатывает не так, как мы надеемся, Эна вспоминает, что лучшая защита — это нападение, поэтому начинает рассказывать сама.

— Сначала я искала такого, как мой старший крутой брат! — в меня на расстоянии безжалостно воткнут палец, — Чтобы высокий, злой, с мышцами! Прямо ух! Такие только у деда водятся, но там мозгов нету, вообще! Я у деда спрашивала, далеко не все школу кончили! Потом я искала такого, как Такао! Он по другому крутой! Знаете, сколько ему девок в школе признались⁈ Все! А он, гад, потом пришел с бумажным пакетом… теперь его ненавидят!

— Рио научил, — тут же кивнул Такао, — Большое ему спасибо.

— Вот! — Эна продолжала нагнетать страсти, — Таких как они — больше нет! А такая как я — вообще единственная на всю Японию! И что делать⁈ Как размножаться⁉

— Эна!! — родители хватаются за всякое.

— Что Эна⁈ У нас только Рио достаточно крутой мужик и при этом не мой брат! Но он меня боится! Я его тоже…

— Так боится, что пообещал Эне подарить квартиру, когда она выйдет замуж, — уточняю с удовольствием я, — Но только не за него.

— Вот!! — торжествует сестра, а потом смысл моих слов просачивается в её сознание, — Как квартиру?!!

— Не отвлекайся по мелочам, рассказывай дальше.

В общем, вопрос поиска возможного любовного интереса у Эны стоял давно и очень остро. Будучи активной, живой и яркой девушкой, она рассматривала обычных японских парней как «одинаково застиранные тряпочки, не имеющие ни малейшей индивидуальности». Это было вполне логично, но ни разу не хорошо.

— И тогда… — девичий палец грозно уткнулся в потолок, — … я решила слушать собственное сердце!

Наврала, разумеется. Сидела себе спокойно на перемене, маялась дурью, чуть ли не ковыряя в носу, как в это время прибежала одна из её подруг с захватывающей новостью — кто-то, прямо сейчас, рисует Эну Кирью в клубе рисования! Разумеется, девушка тут же поскакала туда, а там, к своему громадному удивлению, обнаружила рисующего мальчика, которого никогда не видела!

Позже выяснится, что этот тихий, лохматый и почти забитый подросток-невидимка учился с Эной в одном классе младшей школы и вот, теперь учится в параллельном, но для парня, привыкшего тихо и спокойно жить, уже всё будет кончено — в его жизнь, с грацией атакующего бегемота, войдет первая красавица как минимум Аракавы.

Еще и дверью хлопнет по дороге.

Проще говоря, Эна нашла себе тихоню, потом нашла его забавным, а затем начала терроризировать.

— Да не такая я!

— Все именно так, как они-сан говорит! — тут же сдал её брат, — Видел я этого Хидео! Вчера! Он на свой мольберт молиться пытался под конец дня! Вроде даже плакал…

Ну, судя по тому, что я слышу, это совершенно безвредные для нашей семьи отношения, от которых если Эна и забеременеет, то это будет целиком и полностью её вина. В целом, мы совершенно бессильны перед вариантом развития событий, в котором моя сестра кого-нибудь может изнасиловать, так что можно лишь порадоваться тому, что она, наконец, нашла себе отдушину.

— Злые вы!! — с надрывом в голосе и слезой в глазу, Эна Кирью покинула семейные посиделки, убежав плакать в свою комнату. Правда, по пути утащив из холодильника свой любимый пудинг.

Посидев с родителями, я отправился домой, вполне довольный тем, как проходит этот день. Много общения — зло, но решаются вопросы, которые с наскока не возьмешь, а это очень хорошо. Некоторое время назад я был буквально завален различными делами, долгами и обстоятельствами по самую макушку, а теперь, наконец, разгребся, получив передышку.

Поставлена точка на гениальном психе, натравливающем собственноручно сделанного киборга на «надевших черное». Я разрушил этого кадавра, за что его создатель, не имеющий возможности повторить свой шедевр, затаил на меня злобу, выразившуюся в целой груде писем с угрозами. В конечном итоге я, чтобы не подвергать опасности семью, выследил его и убил.

Последнее желание Шираиши Айки, покойной матери моей жены, Маны. Оно заключалось в требовании исправить одну мою ошибку, это тоже было выполнено. Мало того, что была выслежена и казнена сама Ирис Плакса, глава альянса Джакко, огромной группировки женской молодежной мафии сукебан, так еще и вся их «субкультура» получила сокрушительный удар от операции неких серьезных людей, в число которых вошёл Коджима Котару, отец Рио. Проще говоря, некоторых их лидеров потравили как тараканов, а остальные, боясь за свою жизнь и никому не доверяя, разбежались как тараканы. Вся структура распалась как ложка сахара, брошенная в кипяток.

Кроме этого, продолжала развиваться компания «Нексу», учрежденная семьей Мотосуба с моей помощью, демонстрируя стабильный и мощный рост. Многим разработчикам в мире была удобна единая платформа с едиными стандартами под несколько наиболее распространенных операционных систем, поэтому дело ширилось и процветало. Уже были открыты несколько дата-центров в Японии, шли переговоры о размещении основной лаборатории в России, откуда у нас было большинство программистов. Счет, открытый отцом для получения моей доли, потихоньку пополнялся. Цифры на нем были смешными, но лишь пока.

Не считая предостережения от Конго, мне теперь ничто не мешало сосредоточиться на учебе и на задании Спящего Лиса. Мы искали распространителей синтетического Снадобья, недавно запустивших в этой стране настоящую волну преображений среди подростков. Теперь легендарный детектив уверенно предполагал, что проект Коджима и Тануки Ойи, призванный «оздоровить» уличные бои «надевших черное», имеет своей тайной целью популяризацию этих боев. Затем будет новая попытка массового внедрения Снадобья. Её необходимо пресечь.

— Добрый вечер, Кирью-сан!

— Добрый вечер!

— Здравствуйте!

— Добро пожаловать домой!

Двор общежития «Солнечный цветок», меня приветствуют несколько девушек, стоящих во дворе.

Страх, робость, похоть, возможно даже влюбленность. Я арендую жилой… подвал у семьи Коджима в принадлежащем им здании, являющимся общежитием. Здесь, в Аракаве, проживают будущие айдолы не самого высокого пошиба, которые раньше себя плохо вели. Приводили сюда молодых «надевших черное», устраивали разврат, наглели и вообще теряли всякий страх. Мы с ними прошли короткий, но очень чувственный путь к взаимопониманию, окончившийся крайне болезненной точкой для самолюбия этих девушек. Страх от меня и угрозы от Рио были относительно эффективны, а устроенная некоторым из этих девушек трепка от Маны и Эны тоже многое донесли до их некрепкого сознания, но вот последний эпизод, когда я снимался с Мией Ханнодзи, бывшей топ-айдолом всея страны, окончательно решил возможные недопонимания. Слишком уж многие девушки считали её за идеал, к которому нужно стремиться.

Теперь у меня с подзащитными были строго деловые отношения, никто не пытался ко мне стучаться, лезть в штаны или демонстрировать нижнее белье на камеру перед входной дверью.

Ну а если начнут плохо себя вести, то я приглашу Мию на чай. Зрелище бывшего альфа-айдола, выползающей из моего подвала, думаю, наотмашь сломает им всем оставшиеся мозги. Все равно они, по глубокому убеждению Рио, айдолам не нужны.

Маны дома не оказалось, поэтому я отправился на её поиски, в комнату, которую мы называем «серверная». Перед тем, как начать отслеживать её телефон, я запустил программу-шпион, установленную на домашнем компьютере Елены Сахаровой, той самой рыжей девицы, что утащила мою жену в неизвестном направлении, и… направление тут же стало известным. В объективе веб-камеры, частично захватывающей чужую комнату, отобразились обе молодые женщины, сидящие на диване перед включенным телевизором и с энтузиазмом пожирающие пиццу.

Недавно нам пришлось провести настоящую цифровую инспекцию по всему Токио, охотясь за одним любителем настоящего американского фастфуда, так что, по итогу, мы узнали, где в городе есть аутентичные заведения, предоставляющие нормальный, а не искаженный японским энтузиазмом продукт. Видимо, рыжая русская соскучилась по неяпонской еде, а Мана ей помогла найти требуемое.

Хорошо. Значит ужин готовлю на одного себя.

Несмотря на то, что мой аппетит в последние месяцы начал снижаться, пока это падение пока было незначительным. «Надевшие черное» вынуждены есть много, причем качественные, натурально выращенные продукты. Восемьсот грамм риса, полкило вырезки, килограмм разнообразных овощей — всё это я несу к Сиеко-оба-сан, коменданту «Солнечного цветка» и владелице единственной кухни на всё здание. Надо сказать, очень большой. Во всяком случае, ни самой бабушке, ни четырем девушкам, уже хозяйничающим на кухне, я не мешаю.

— Кирью? — тут же ворчливо удивляется Сиеко, — А чего это ты вдруг готовишь? У тебя все разбежались, что ли?

— Мана упала в коридоре и не шевелится. А я хочу есть, — с абсолютно непроницаемым выражением лица сообщаю это вредничающей старухе. Та, моментально изменившись в лице, кидается на выход, причем настолько быстро, что едва успеваю её поймать.

Ловкая старушка. А взрыв негодования после моего «я пошутил» доказывает, что еще и громкая. Спустя пару минут я определяю, что на этой большой кухне чересчур много «кулинарного» сакэ, которое легко употребляется Сиеко для успокоения нервов. Зато готовить получается довольно весело, потому что речи коменданта, обличающие моё чувство юмора, очень разнообразны и поучительны. Впрочем, пожилые люди часто «цепляются» к кому-либо вовсе не за тем, чтобы проявить характер, а чтобы начать беседу. Докопаться до человека значительно легче, проще и приятнее, чем искать общие темы.

Ужин в одиночестве — такой роскоши я лишен с самого детства. Нет, жизнь вдвоем с Маной более чем комфортна, эта высокая девушка сама та еще любительница помолчать, но я считаю, что любому человеку нужно определенное время проводить в одиночестве, хотя бы затем, чтобы собраться с мыслями.

Например то, чем я сегодня так ошеломил своего младшего брата. Да, недавно наши отношения с женой вышли на новый уровень, и мы всё-таки начали заниматься сексом… строго обычного характера. Несмотря на то, что этот характер совсем не соответствовал особым потребностям девушки, само занятие ей всё равно очень понравилось. Так что теперь мы его сделали регулярным. Правда, теперь на меня время от времени в шутку обижаются — мол, чего тянули раньше, когда это так хорошо?

А ведь она просто человек, а я «надевший черное». Может, слегка недооцениваю то, насколько понравилось?

Хлопок входной двери, тихое и явно довольное «я дома», а через несколько секунд за сидящим мной опускаются на колени и обнимают сзади.

— Пахнет пиццей, — нейтрально произношу я, а затем, прислушиваясь к собственным ощущениям, уточняю, — Моя шея будет пахнуть пиццей.

— У нас есть душ! — тихо и оптимистично делятся со мной «новостями», — Даже два.

Мана явно веселится. В своей манере.

— Ты чуть не довёл Сиеко-сан до приступа, — продолжает девушка.

— Она вредничала. Как прошла прогулка?

— Старые люди все вредничают. Хорошо. Когда ехала домой, получила сообщение от Асуми.

— Она дала свои контакты?

— Нет, как обычно, с одноразового входа, как мы учили. Рассказывает, что у неё всё хорошо. Путешествует.

— По Китаю, конечно же.

— Мм? Она не писала.

— Мана… Асуми знает только китайский и японский. Куда еще она могла поехать? Плюс у неё мать в Китае.

Ко мне прижимаются крепче.

— Может, тогда с ней свяжемся? Расскажешь…

— Не вижу смысла, — протянув руку за спину, ловлю жену за талию, чтобы, слегка приподняв, перетащить себе на колени, — Тут будет два варианта. Либо она продолжит своё турне, либо вернется сюда, чтобы срочно зачать, срочно родить и срочно убежать. У меня в планах пока ребенка нет. Хотя… твоя идея здравая. Завтра зайду к Конго, передам через него информацию, а заодно и собственные планы. Пусть лучше учит английский и путешествует, чем пытается усесться задом на все стулья.

Внятного ответа не получаю, зато теперь мои губы тоже пахнут пиццей.

…и чуть-чуть вином.

— Проклятая русская снова попыталась споить мою жену.

— Замани её сюда! Мы её накажем! — охотно делают мне предложение, в котором я вижу хитрую манипуляцию всех троих. Хиракавы, Сахаровой и бывшей Шираиши. Его смысл мной никак не улавливается, поэтому просто встаю с Маной на руках, и несу её в душ. Девушка действует все активнее и активнее.

Да, недооценил. Определенно недооценил.