Книга пятая. Искатель

Глава 15 Новый формат

— Кирью, ты меня убиваешь!! — вопль ничуть не мешает мне продолжить сосредоточенно заниматься тем, чем я занимаюсь.

Ленивый крюк переводится в захват, оппонент в виде молодого парня, не успевший оценить длину моих рук, захвачен за затылок, чтобы быть пронесенным мимо моего корпуса одним слитным движением. Я буквально пробрасываю парня мимо так, что он летит кубарем по арене метра на три. Добить его было бы парой пустяков, но это не цель сегодняшнего спарринга.

Следующий из противников пытается воспользоваться ситуацией, пробивая мне с ноги в корпус, но я, тупо игнорируя удар, подбиваю ему опорную ногу, валя на пол. Небрежный пинок, принятый на блок, двигает тело моего спарринг партнера где-то на метр. Ничего серьезного, но всё равно тот теперь открыт, его можно зацепить за ногу, дезориентировать рывком и добить.

— Кирью!! — в голосе наблюдающего Тануки Ойи дистиллированное отчаяние.

— Хватит, — решаю я вслух, — Это несерьезно.

До этого момента было еще несколько ситуаций. Я пробил один из блоков противника ударом из муай тай. Еще один молодой парень, которого вызвали мне сегодня наподдать, сидел в углу, растирая отсушенную лоу-киком ногу. Парочка первых, самых «зеленых», уже была за ареной, эти бойцы попросту не нашли способа нивелировать мое преимущество в виде роста, веса и длины конечностей.

И, конечно же, разница в Ки. Все нанятые Ойей — обычные «надевшие черное», не пробужденные. Я по сравнению с ними как танк рядом с легковушкой, они просто не могут нанести мне серьезный ущерб.

— Ну как же я об этом не подумал!! — небольшой человечек переживает большое личное горе, — Хигу! Хигу!! Что же ты?!!

— А я сразу тебе говорил, что ничего не выйдет… — гудит чемпион подпольных боев, — Ты просто не хотел меня слушать. «С вами или без вас всё запустится!», да?

На самом деле, как я вижу по довольному выражению лица Хигу Годаэмона, он знал о многочисленных ошибках, что допускает Тануки, планируя новый кровавый спорт, а также знал, что остановить приятеля у него сил и влияния не хватит. Однако, подождать, пока фатальные ошибки полезут одна за другой, руша всё это дело — вполне можно.

Броски — ломают картину боя также, как и борцовские приемы. Захваты и пробросы идут туда же, приемы муай-тай чересчур травматичны, а разница в Ки ставит крест на равных возможностях, не позволяя организаторам отбирать бойцов. Слишком узкие рамки для каждой категории. Они должны сами находить друг друга, это путь «надевших черное».

— К-со!! Ксо! Ксо-ксо-ксо!!

— Не понимаю, что вас смущает, Тануки-сан, — покачал головой я, покидая арену, — Вон молодые люди, вполне конкурентоспособные друг с другом. Вот правила смешанных боев, которые крайне неплохо ложатся на канву того, что вы пытаетесь продвигать. Зрелищность есть, все остальное отработанно.

— Это будет просто копия, Кирью!! — взвыл, натурально вцепляясь себе в волосы, престидижитатор, — Причем с какими возрастными ограничениями, а⁈ С шестнадцати до девятнадцати лет⁈

— А у вас есть выбор? С нами или без нас, у вас остается только один вариант… и уж точно без меня, как лица, — пожал я плечами, — Прошу прощения, мне пора. Этот процент я не заработаю никоим способом.

— Кирью!! — донеслось в спину жалобное стенание под хмыканье чемпиона Северного Канто.

Кажется, кровь Коджима — совсем не вода. Хигу куда коварнее, чем он выглядит.

Мана меня поджидала на станции Акихабары. Встретившись с женой, мы пошли искать третьего члена нашей небольшой вылазки в город, который нас ожидал на самом проспекте электронного рая Японии. Позавчера закончились каникулы, поэтому дел навалилось сразу множество. А кроме них, еще открылись некоторые перспективы.

— Эна узнала, что Такао и Мичико теперь встречаются, — поделилась со мной новостью супруга, — Тебе не приходили сообщения?

— Мне пришло уже множество сообщений, — показал я индикатор на телефоне, пестрящий трехзначным числом, — Я жду, когда ей надоест.

— Кажется, она расстроена.

— Скорее бесится и ревнует. Эна обожает чужое внимание. Но ничего, я кое-что предпринял.

— … расскажешь?

— Мичико нужна поддержка в её начинании, как Рио и говорил, так что я подсказал ей подойти к Эне с просьбой о помощи насчет новой группы. Мои брат с сестрой пока не определились, чем хотят заниматься в жизни, так что…

— Жизненный опыт есть жизненный опыт? — лукаво пробормотала Мана.

— Именно так и есть, — я позволил себе скупо улыбнуться, — Не одному Рио сводить всех со всеми.

Люди… сложные существа. Они частенько сами не понимают, чего хотят. Та же Асуми, с которой мы расставались в аэропорту, призналась нам с Маной, что рассчитывала на другой исход этого совместного отпуска. Что мы с ней вдвоем проведем все ночи вместе, она попробует залететь, и под таким поводом расстаться со своей мечтой посмотреть мир. Потому что, видите ли, в Китае жить не сладко, а учить английский сложно. И вообще, что реальность довольно жестока, а поиск противников для очередного боя, особенно за рубежом, весьма тяжел. И что линзы обычные уже не справляются с цветом её глаз, поэтому мать приставила к ней охрану, чтобы не украли.

Теперь же, натурально оглушенная чересчур лояльным поведением своей лучшей подруги, Хиракава Асуми вернулась на путь истинный.

— Мне это показалось забавным, — пожала тогда плечиками Мана, — Зачем усложнять то, что усложнять не нужно?

Кажется, я научил её плохому. Очень свободная интерпретация, даже для меня. С другой стороны, жена, уходящая куда-то лишь по причине, что пришла любовница…? Ну, это совсем абсурд.

Баранова на проспекте заметить было легко. Русский стоял между двумя рекламными щитами, куря сигарету и поглядывая на то, как японские школьницы в достаточно легкомысленных нарядах раздают прохожим буклеты или зазывают этих прохожих посетить то или иное заведение. Конкуренция среди них была весьма высокой, поэтому нормы приличий подвергались определенному пересмотру, что и нравилось бородатому русскому. Хотя тот, когда мы к нему подошли, слегка оторопел от вида Маны, а затем, не удержавшись, сообщил мне корни любви японок к миниюбкам — мол она, эта любовь, довольно горькая, потому что проистекает из недостаточной длины ног большинства островитянок. Большинства. Не Маны.

С ним было трудно не согласиться. Как я уже знал из надежных источников, Андрей Баранов был крайне похотливым человеком, склонным к излишествам и промискуитету… из-за чего его было легко контролировать.

— Вы деньги взяли? — осведомился русский, — Что-то я их у вас не вижу.

— Вот же, — я поднял чуть повыше непрозрачный полиэтиленовый пакет на веревочных ручках, который мне передала при встрече жена.

— Ты что… — голос русского дрогнул, — … положил двадцать миллионов йен в пакет?

— Спортивная сумка ей бы не подошла, — кивнул я на жену. Та улыбнулась.

Хакер закатил глаза, выдохнул «идемте!», а затем возглавил нашу процессию.

Он определенно стал менее нервным с тех пор, как мы познакомились. Хорошо.

Цель нашего выхода «в люди» располагалась в знакомом мне месте — в небольшом, тщательно спрятанном подвальчике магазина не для всех, куда я чуть больше года назад регулярно наведывался, принося наши общие, с одним хакером, поделки. Так школьником и зарабатывал, причем неплохо, но этот жизненный период был давно позади. Однако, несмотря на все изменения, что произошли с моей внешностью, человек, открывший маленькое окошко на стук Баранова, меня узнал.

— А, это ты, — озвучили из-за двери, — Давно не виделись! С красоткой пришел… Но извини, друг, сегодня мы не работаем, сегодня тут другое. Зав…

— Мы с ним, — указал я на Баранова, — Мы пришли покупать втроем.

Человек за дверью замялся, но затем, без лишних слов, открыл, позволяя нам пройти. В самом помещении «магазина», крошечной каморки, разделенной столом, нас уже ждали. Японка лет тридцати и двое накачанных сопровождающих. Лицезреть меня все трое были явно не рады.

— Клиент-сан, — тут же процедила японка, — Мы так не договаривались. Вы должны были прийти один.

— За одним ноутбуком, — уточнил русский, — Но вышло так, что из ваших пяти мы возьмем четыре. За наличку, как и договаривались.

— А если я скажу, что они уже… зарезервированы? — лицо японки застыло.

— Тогда мы возьмем только один, — вмешался я, — и заплатим за него.

— Мы продадим четыре, — поразмыслив, предложила эта женщина, — Но по шесть миллионов. Не меньше.

— Тогда мы уйдем отсюда со своими деньгами, без ваших ноутбуков, но я сделаю так, что вы втроем до конца жизни будете жалеть о том, что нарушили условия соглашения, — продемонстрировал я черную клипсу на правом ухе, — Вы продавали их по пять.

Позади шумно и нервно вздохнул привратник.

— Какой ты резкий, братишка… — прогудел один из прикрывающих торговку громил, — А если ствол увидишь?

— Ты не успеешь его достать, — подал я немного красного света в глаза, буквально мигнув ими.

Удивительно, насколько может быть полезна такая безобидная шутка.

— Не будем нагнетать! — сориентировалась женщина, поднимая руки, — Продаю! Четыре! Покажите деньги!

Процесс проверки купюр, услугу по которому предоставлял этот «магазинчик», занял почти полчаса, прошедшие в тишине. Японка делала вид, что ничего не случилось, её телохранители пытались сверлить меня возмущенно-угрожающими взглядами, Баранов тихо потел, наконец-то разволновавшись, а Мана безмятежно улыбалась, стоя возле привратника. Похоже, последнего это нервировало.

Тяжелые, несмотря на свой компактный размер, ноутбуки хранились в специальных опломбированных кейсах, чью достоверность даже продающие их люди не могли заверить. Зато мог Баранов, как раз и выведший нас на эту сделку. Процедура заняла у русского буквально несколько секунд, после чего он кивнул, подтвердив, что всё так, как надо. Японка, ссыпав пачки йен в спортивную сумку, вслух пожелала забыть о нас как о страшном сне, а затем ушла вместе с громилами первой. Через пять минут мы последовали её примеру.

Совершенно нелегальная сделка была успешно закрыта.

Компактные переносные компьютеры известны в этом мире довольно давно, но вот их хрупкость и ненадежность, относительные, конечно, всегда держали подобные машинки вне моего поля зрения. Неплохой инструмент для писателя, считал я, или для бухгалтера, но для чего-то серьезного их начинка не подходит. Знакомство с ноутбуком Баранова, бывшего когда-то агентом ЦРУ, показало мне, что специализированные платформы вполне удобны и надежны, но в магазине их не купишь.

Доставшиеся нам четыре ноутбука предназначались британской разведке, но были… экспроприированы неизвестными лицами вместе с другим содержимым контейнеров морского грузовоза, атакованного пиратами. В конечном итоге, эти ноутбуки очутились в Токио, а, благодаря информации Баранова и моим деньгам — у нас. Каждому по одной штуке: мне, русскому, Хаттори и Мане.

— Не подключайте их к сети, пока я наши не проверю, — предупредил я Баранова, выходящего в обнимку с двумя кейсами у дома детектива.

— Договорились, — кивнул мне хакер на прощание, — Вскрывай свои, а наши побудут девочками! До встречи.

Что же, неплохое вложение средств. Колоссальная переплата за качество исполнения и… за то, что в самих машинках есть некоторые внедрения из той же серии, что и в глазу Ивао Хаттори, поднимающие мощность ноутбуков до уровня моих домашних станций.

Отвезя супругу на железнодорожную станцию и отправив с кейсами домой, я указал дождавшемуся таксисту другой адрес, куда мы с ним и поехали. Школа продолжает напрягать, из-за неё приходится нагромождать одно дело на другое…

Представители Старых родов жили в шикарном просторном особняке, выстроенном в колониальном стиле. Комплекс строений был настолько велик и просторен, что размещался за городом, а не в каком-нибудь из престижных районов. Такие важные и обеспеченные люди могли позволить себе Роппонги, Широкане, Хироо, но предпочли держать все яйца в одной корзине, в чем их… сложно было упрекнуть. Если ты посылаешь куда-то своих детей, то пытаешься обеспечить им присмотр.

И он этим товарищам точно был нужен.

Среди встречающих меня молодых «надевших черное» не было ни Марии Синатра, ни Соломира Хатш. Их, как мне поведал держащийся лидером Сафронов, отозвали на разбор обстоятельств, прислав вместо провалившихся «командиров» одного взрослого… и, кажется, только присутствие этого Эрнесто Стромо, угрюмого долговязого типа, встречавшего меня вместе с Сафроновым, удерживало остальную массу молодежи от того, чтобы бросить мне вызов.

Деткам было просто чертовски скучно.

— А будет еще скучнее, — второй за сегодня русский предвкушал чужие страдания, — Идем?

— За этим я и приехал.

Разговор шел, для общего понимания, на английском.

Втроем, я, Михаил и не проронивший ни слова Стромо поднялись на третий этаж, где мне была представлена абсолютно квадратная комната на сорок квадратных метров. Посередине этого совершенно пустого зала уже была установлена нехитрая конструкция, представляющая из себя метровый подиум из диэлектрического материала, на котором был установлен медный шест около двух с половиной метров длиной. Его концы были покрыты тем же материалом, из которого был изготовлен сам подиум. Над всем этим делом, ровно по центру, свисала тонкая нить, закрепленная на потолке, оканчивающаяся тонкой медной стрелкой.

— Все так, как ты и заказывал, — проговорил Михаил, отогнавший любопытных подростков и закрывший дверь, — Годится?

— Узнаем чуть позже, — откликнулся я, садясь в позу для медитации, — Сначала мне нужно раскачаться.

В течение двадцати минут, пока я разогревал источник, оба человека внимательно следили за мной, не отрывая взгляда. Когда же я поднялся на ноги, Сафронов присвистнул, дёрнув головой. Кажется, у русских этот жест означает нечто вроде восхищения.

— Это не полная раскачка, — решил я предупредить возможные риски, — просто разогрев.

— Да? Жаль, — ухмыльнулся толстогубый русский, — Впрочем, ты ощущаешься лишь ненамного серьезнее. На уровне моего младшего брата.

— Я менее двух лет как принял Снадобье.

— Ему девять. И он еще не пробудился.

Ничего не отвечая, я подошел к медному шесту, прикладывая палец к одному из его концов там, где он был не закрыт диэлектриком. Прислушавшись к своим ощущениям, кивнул — теоретическая схема, собранная когда-то в голове, работала и в реальности.

— Щиты установят, если всё заработает, — раздался за спиной голос Михаила. Он подчеркнул, что помнит мое предостережение о том, что заряженная медь разрядится, если кто-то из медитирующих в этой комнате решит пощупать шест руками.

— Заработает, — отозвался я, сосредоточенно разгоняя накопленную энергию.

Теория о том, что Ки имеет некоторые общие черты с электричеством, была, скорее, аксиомой, я прекрасно чувствовал, какие именно материалы проводят её хуже всего. Главный вопрос в затеянной мной авантюре состоял раньше в загадке, можно ли «запрограммировать» Ки на определенное поведение, как я это проделываю с заклинаниями, а ответ на него я получил, наблюдая как-то раз бой одного из Старых родов с его противником. Там молодой человек пускал заряды в виде самонаводящихся голубей. Не по прямой.

Значит, и я могу сделать нечто подобное.

Совершенно круглая сфера Ки с натугой прошла через каналы моей правой руки, впитавшись из тыльной стороны ладони в медь, вторую руку, не отрываясь от процесса, я использовал, чтобы передать еще одну частицу энергии в маятник, а затем направил шар по меди через весь шест. Доведя его до конца, повёл назад. Затем сделал еще одну проводку, закрепляя достигнутый результат волевым посылом, закольцовывая движение, и… отпустил, отправляя в свободное, повторяющееся раз за разом, странствие. Маятник над шестом закачался, отмечая медной стрелкой положение бегающего туда-сюда заряда.

Тренировочный манекен для повышения чувствительности к Ки был создан.

— Готово, всё получилось. Можете проверять, — бросил я, отходя от маятника Ки. Сам прекрасно чувствовал, как неторопливо туда-сюда бегает оставленный мной заряд, но вот вопрос, смогут ли они?

— Синьор Стромо? — с нотками предвкушения предложил Сафронов, протягивая в гостеприимном жесте руку по направлению к маятнику.

Хмыкнув, мужчина подошёл к тренажеру, посмотрел на него с минуту, а затем, отвернувшись к нам, сел в позу медитации. Встряхнул головой, закрыл глаза и замер.

— Чувствуется. Слабо, — с сильным акцентом произнес он на английском спустя некоторое время, — Маятник отвлекает, создает иллюзию ощущения. Надо на него не смотреть.

Чтобы неофиты, которые будут медитировать возле тренажера, не были спровоцированы медной стрелкой на неправильные реакции.

— Логично, — пробормотал Сафронов, доставая мобильный телефон, — Кирью-сан, я вынужден попросить вас дождаться конца монтажа, вдруг кто-то поглотит заряд?

— Я так и так собирался остаться, — качнул головой я, — Отслеживаю, как установка тратит энергию, точно ли её хватит на неделю.

— Ты чувствовать оттуда? — поднял бровь подошедший к нам Эрнесто.

— Вопрос навыка, — ответил я ему, — Почувствовал бы и за дверьми.

На самом деле, я бы почувствовал даже с дороги, где начинался поворот на частные владения этого поместья.

— Такая тонкость убивает мощь! — безапелляционным тоном заявили мне в лицо, — Неразумно!

— Зато он очень быстро может «разогреться», — внезапно заявил русский, — Мы сами видели!

— Этот разогрев будет ниже пассивного Ки! Сломанное развитие! — фыркнул Стромо, — Не наше дело! Микаель, позовите Аффаузи! Пусть юный Ганс попробует первым! Сейчас, пока сеньор Кирью тут!

Гансом Аффаузи оказался мальчишка лет тринадцати-четырнадцати. Худощавый и гибкий, он, тем не менее, пытался излучать важность и самолюбование, пока входил, а при виде меня натуральным образом окрысился, как будто я его оскорбил лично. Ничего подобного за собой не чувствуя, я с любопытством посмотрел на ребенка, похожего, в отличие от меня, на ребенка, но зарекомендованного предусмотрительным Сафроновым как ведущего гения мира боевых искусств.

Молодого гения, разумеется.

— У него потенциал Ки почти как у «яркоглазого», — тут же сообщил я Михаилу, — Если этот юноша сможет почувствовать энергию маятника, несмотря на свою собственную, то он…

— Станет самым видным женихом у Старых родов, — скорчил гримасу русский, — Его невесты будут убивать друг друга в схватках!

— Как будто сейчас это не так! — сердито буркнул ребенок, подходя к маятнику.

— Отвернись, сядь, сосредоточься, — проинструктировал, довольно благожелательно, Стромо.

— Сам знаю! — огрызнулся этот Ганс, вовсе не собираясь выполнять рекомендации.

Потеряв к нему интерес, я закрыл глаза, отслеживая траты энергии у мечущегося туда-сюда шарика Ки. Пока они не выходили из рамок мои расчетов, то есть на неделю заряда должно было хватить точно, даже запас процентов в двадцать оставался. Затраты, по сути, шли только на сам маятник, а не на проход ядра внутри меди. Это открытие обещало некоторые весьма интересные перспективы. А что, если взять медный провод и зарядить его энергией, преобразующейся при контакте в электричество…? Можно устроить ловушку. Мину не получится, под рукой не всегда есть диэлектрик нужной формы. Хм, малыш мешает, слишком яркий…

— Ганс!!

Одновременно с возгласом Сафронова я почувствовал, как энергия маятника испарилась. Открыв глаза, увидел трясущего рукой ребенка, зависшего над ним русского и парочку людей в рабочих комбинезонах, держащих нечто, весьма похожее на мини-рельсы, которые надо крепить к полу.

— Я ничего не чувствовал, понятно⁈ — зло огрызнулся подросток, тыкая в меня пальцем, — Прикажи ему, пусть зарядит снова! Сильнее! Я еще раз попробую! А затем еще раз! Сколько нужно!

— Ты ничего и не должен был почувствовать, — качнул головой я, вставая на ноги, — Слишком много Ки…

— Заткнись, слабак! И делай, что велено! — вконец разошелся Аффаузи, — Иначе я изобью тебя в мясо!

— Ганс… — слегка неуверенно протянул Михаил, — Ты разве не слышал!

— И ты заткнись! — взвизгнул мелкий, — Ты не Хатш, что сами Аффаузи тебя слушали! И не Мария!

Кажется, у нас проблемы?

— Как думаешь, — обратился я полностью растерявшемуся такому повороту событий русскому, — Если я приму вызов этого «гения», а затем одержу победу, не нанеся ему ни единого удара, он поймет, что живет… слегка не в той реальности, которая ему усиленно кажется?

Ганс Аффаузи аж задохнулся от моментально переполнившего его возмущения, багровея… ну прямо как злой маленький мальчик.

— Кажется, это выход, — внезапно заявил Стромо, хлопая в ладони.

От дверей послышался шум возбужденно перешептывающихся подростков.