Книга пятая. Искатель

Глава 17 Ошибка выжившего

— А ты еще кто такой? — с недоумением и легким напряжением спросил один из сидящих в самолете бойцов. Одетый, как и остальные, в гибкую городскую броню, дополнительно усиленную пластинами, чересчур тяжелыми для простого человека, «надевший черное» напрягся, когда я, забравшись внутрь транспорта, поставил рядом с собой туго набитую вытянутую сумку.

— Подкрепление, — бросил я, усаживаясь на одно из свободных мест, — Отряд Кунай.

Дверь, через которую я проник внутрь, закрылась, после чего, почти сразу, послышался шум заработавших двигателей. Самолёт, дернувшись с места, приступил к маневрам.

— Отряд из одного человека? Или на месте ждут? — «соцуюковец» начал переглядываться с собратьями. Все они были похожи друг на друга как две капли воды — совершенно одинаковые доспехи черного цвета, с толстыми наростами тросов-шокеров на предплечьях. На этом всё. Никакого оружия у них не было. Я от них отличался тем, что носил простую черную униформу «соцуюковца», дополненную глухой маской из армированного пластика, закрывающей мне нижнюю половину лица.

И сумкой.

— Один, — на этот вопрос не хотелось отвечать, но меня предупредили заранее, что в случае осложнений отряды, работающие неподалеку друг от друга, будут приходить на помощь, так что сидящим в самолёте людям действительно требовалось знать оперативную информацию. Нас, как «надевших черное», отправляли в наименее густонаселенные регионы Японии, где участки дистрибутивной сети держали под собой наиболее многочисленные, но при этом «бедные» банды. Начало подавления сети предполагалось с самых крупных проходных артерий товара.

— Кунай⁈ Это у тебя что, огнестрел?

— Да, — коротко отвечаю я, проверяя пистолеты-пулеметы, достаточно удобные, чтобы вести огонь, удерживая каждый одной рукой. Еще в сумке гранаты, запасные магазины, катана, пара сотовых телефонов с одноразовыми сим-картами. Всё.

— Ты самоубийца⁈

— А тебе есть разница?

Мы летели в окрестности Ниигаты, одного из самых крупных прибрежных городов западного берега Японии. После посадки на военном аэродроме, мы с «соцуюковцами» разбиваемся на отряды, я один, они по парам. Каждый такой «отряд» увозится на машине или на вертолете, мне предстоит короткая поездка к гавани, дальше путь пройдет по морю.

В гавани меня ждало транспортное средство, которое при всем желании нельзя было назвать катером или лодкой. Небольшое судно с полностью закрытой кабиной плавно покачивалось над водой, опираясь на воздушную подушку, создаваемую с помощью специальной «юбки». Перепрыгнув на борт и убедившись, что это чудо техники рассчитано максимум на шесть человек, я кивнул единственному встречающему, то есть капитану, и тот, не произнеся ни слова, взялся за рычаги управления. Странное транспортное средство довольно быстро и тихо отошло от берега, а затем…

— Держись крепче, — бросил капитан, сверяясь с бортовым компьютером, — идём на крейсерском ходу.

…у этого странного гибрида оказался какой-то сверхтихий миниатюрный реактивный двигатель. Мы сорвались с места со скоростью почти в шестьдесят узлов.

— Время прибытия к первой точке — двадцать шесть минут, — произнес свою вторую фразу человек, после чего замолчал.

Мне у него спрашивать тоже ничего не хотелось. Время я посвятил тому, чтобы распределить некоторых из запасных магазинов по своей разгрузке, присовокупив к ним пару гранат. Иметь дело с традиционной японской преступностью довольно удобно, у них в обязательном порядке есть штаб-квартира, совмещенная с бараками. По крайней мере, вне городов. А еще не слишком большое количество активных членов, орды здесь не поощряются.

— Тсш… — прошипело в ухе, — Кунай. Как слышите, прием?

— Это Кунай, прием, — тихо ответил я.

— Операция началась, точки К4, В7, А9, И3 в работе, — доложил в ответ мужской голос, — По прибытию на место не начинать без приказа. Как слышно? Прием.

— Приказ понял. Прием.

Операция началась. Государственные хакеры «гасят» определенный квадрат, заодно симулируя (если понадобится) активность в секретных чатах, позволяя бойцам генерала зачистить определенное здание без того, чтобы преступники успели кого-то предупредить. Сейчас атакуют крупные узловые точки в глубине острова, сразу же за их гашением пойдет вторая критическая фаза — побережье. Здесь, по идее аналитиков, будет наибольшая плотность контингента на «базах», но при этом куда слабее оснащенная, чем их товарищи в более густонаселенных местах.

— Дрон на месте, облучает, — подал голос капитан летящего над водой судна, — Дисплей возле тебя — карта. Смотри расположение. Если за границы кто-то выйдет, я дам сигнал тебе, дам его в центр. Понял?

— Да.

— Готовься. Высажу прямо на берег. Вот… здесь.

На дисплее, демонстрирующим карту небольшого поселка с крошечной пристанью, загорается точка высадки и стрелка, в какую сторону мне нужно будет начать движение. Небесполезно, солнце уже почти скрылось.

Люди Соцуюки работали крайне простым, но и очень эффективным способом, отточенным годами практики. Беспилотный летающий робот, дрон, зависал над зоной зачистки, активируя радиационную пушку, которая, облучая все в пределах зоны поражения, вешала метку на каждое живое существо, попавшее под облучение. Затем дрон переключался в режим сканирования, уведомляя оперативников, если кто-то из «помеченных» умудрялся сбежать. Вместе с хакерской блокировкой подобная немудрящая система предоставляла весьма комфортные условия для устранения живой силы противника.

Сойдя с тут же отчалившего катера, я через пару минут уже вышел из прибрежных зарослей на асфальт, а затем, дождавшись, пока пара случайных прохожих пройдет мимо, подобрался поближе к зданиям, принадлежащим местной банде. Здесь, в ожидании команды приступать, прикрыл глаза и сосредоточился.

Не помешает немного магии.

Два ручейка силы, чуть превышающие уровень пассивных потерь, идут к глазам, покрывая их простейшим заклинанием распознавания жизни. Ненамного, на десяток метров и даже меньше, если буду смотреть сквозь препятствия, но в сложившихся обстоятельствах большего и не нужно. Второй фокус чуть сложнее, он чистой воды эксперимент: сосредотачивая Ки в указательном пальце, я аккуратно и вдумчиво создаю на дуле каждого из своих орудий зону запрета для распространения звука.

Должно получиться. Куда важнее не дать себе распознать тех, кто сейчас умрет, как противников, но и эти волшебные фокусы не повредят.

Я же сюда не на перестрелку пришёл.

— Кунай, готовность? Прием.

— Кунай готов. Прием.

— Приступайте.

— Понял.

Вышло… намного проще, чем я думал. Перелезть забор, допрыгнуть до второго этажа, где окно было открыто, видимо, по просьбам курящих. Пройти на третий этаж, где в одном вытянутом зале, стилизованном в японском стиле, сейчас ужинала большая часть банды. Быстрые щелчки пистолетов-пулеметов, направленных мной прямо сквозь непрозрачное стекло, приглушенные крики пораженных пулями людей. Четыре одиночных добивающих выстрела, а затем можно идти разбираться с шестеркой оставшихся людей, расположившихся на первом этаже. Они даже ничего не услышали.

Через три минуты я докладываю об успешном завершении операции, одновременно выдёргивая компактный хранитель информации из компьютера, к которому меня направил последний из бандитов. Капитан моего катера отзывается, докладывая, что движущихся целей не обнаружено, за пределы сканирования дрона не вышел никто.

Я возвращаюсь туда же, где меня высадили. Человек, стоящий за штурвалом сверхсовременного скоростного аппарата меряет меня долгим взглядом. Перезаряжаюсь. Расход — два магазина.

Полтора часа плавания, точнее полёта, до новой прибрежной цели. Здесь осложнения, требуется зачистить два объекта. Активно идущую погрузку в порту и расположенный неподалеку офис, находящийся на десятом этаже высотного здания. Интересующий Соцуюки компьютер находится в офисе, так что он — приоритетная цель. Однако, штурм закрытого на ночь здания чреват шумом, а у якудза могут оказаться рации, которые хакеры никак не заглушат.

Решаю дилемму, выбрав первоначальной целью порт. Четверо человек, наблюдающих за тем, как другие грузят на платформы тюки и коробки, умирают от перелома шеи, следом идёт безыскусная и быстрая стрельба по грузчикам, сопровождаемая сухим отчетом в моем ухе о количестве помеченных дроном целей. Последним остается корабль, небольшой грузовой инвалид, явно видевший еще Вторую Мировую. Здесь иду на осознанный риск — сначала закатываю в тесные внутренности корабля светошумовую гранату, затем, услышав за дверью её хлопок, использую на полную катушку «жажду смерти». После — штурм. Моё улучшенное зрение плохо справляется с металлическими переборками корабля, но спасает запугивание, никто из матросом не являлся волевым человеком, готовым к смерти и конфликту. Чужой капитан обнаружен мертвым, скорее всего, не выдержало сердце.

До цели номер два попросту бегу со всех ног прямо по улицам, разыгрывая сценку «появления ниндзя-убийцы из будущего». Да, Рио смотрит и такую дрянь. Получается похоже, потому что скорость держу в районе семидесяти километров в час. Парочка чрезвычайно припозднившихся прохожих на улочках городка даже не успевает меня рассмотреть.

Проникновение в современное здание — самая серьезная проблема, с которой я сегодня сталкиваюсь. Казалось бы, хрупкая стеклянная дверь, да два охранника внизу, лениво бродящие по фойе, что может быть смешнее? Однако… Мой взгляд падает на автомат по продаже напитков. В ассортименте есть суп.

Наверное, это судьба.

Брошенная по дуге открытая банка супа громко блямкается о закаленное толстое стекло и разбрызгивает своё жирное содержимое прямо на самом видном месте. Что делают оба охранника захолустного маленького городишки? Они выскакивают из здания с возмущенными лицами, озираясь по сторонам в поисках хулигана.

Через пару секунд они снова были внутри, удерживаемые моими ладонями за шеи. Я аккуратно и бережно душил обоих, твердо намеренный не доводить людей до критического состояния. Когда они обмякли без сознания, я заковал их наручниками, найденными на поясах, и снабдил кляпами. В таком состоянии и утащил в туалет, лишив раций и ключей.

Совсем не мелкая проблема, ясно показывающая, что я не готов к подобным вылазкам. Чудом найденное решение, случайная догадка, оказавшаяся успешной — это не то, что может обрадовать. Конечно, я мог бы придумать и другое решение, а если бы быстро не вышло?

Выходя на эту миссию, я совсем не подумал о том, что под руку могут попасться гражданские. Остальным «соцуюковцам» проще, их доспехи легкое стрелковое оружие не возьмет, но я-то привык действовать по-другому…

Приехав на лифте, я парализовал взглядом стоящего якудзу с направленным на шахту пистолетом. На секунду, но этого хватает, чтобы один из пистолетов-пулеметов еле слышно кашлянул, прошивая тело грамотно насторожившегося, но пойманного врасплох человека парой пуль. Еще одна промашка. Видимо, охранникам было запрещено обходить здание по ночам. Ощупав труп, облегченно выдыхаю. Ни рации, ничего подобного. Опять повезло.

Плохо.

Еще пятеро, оказавшиеся в офисе, не успевают оказать сопротивления, они даже не понимают, что их убивают. Один из них, юноша лет восемнадцати, сидящий за нужным мне компьютером, изначально остался в живых, но ненадолго. Это был кёдай, младший член группировки, который, наравне с определенными навыками обращения с компьютером, еще имел и другие, оказывая старшим в ночное время услуги сексуального характера. Однако.

— Кунай закончил, прием, — доложил я, заканчивая с компьютером.

— Принято. Кунай, чрезвычайная ситуация в К6. Требуется подкрепление, среди целей обнаружены «надевшие черное». Есть потери. Вы ближе всех. Высылаю вертолет по координатам.

— Кунай. Нахожусь в здании, пусть забирает с крыши, — решил я, чуть ли не с облегчением понимая, что лажают все, даже такие профессионалы как у Соцуюки. К6 было квадратом, куда были отправлены простые вояки…

Вертолет, маленький и узкий, незнакомой мне модели и совершенно черной расцветки, прибыл минут через двадцать пять, зависнув над крышей здания и выбросив вниз, ко мне, трос с зацепом. Только я за него ухватился, как был тут же вознесен в небеса, прямо в тесное и неуютное чрево очередного странного транспорта, в котором снова был лишь один человек, управляющий этой стальной птицей.

— Держись крепче! — крикнул пилот, пока я закрывал двери, от чего хлопнул я последней с чувством глубокого де-жа-вю.

Впрочем, оно было развеяно следующим требованием командира — надеть шлем и ознакомиться с оперативной обстановкой с толстого кургузого ноутбука. Схемы на его дисплее дополнялись записью прерывистого доклада командира группы, понесшей потери.

Отряд ликвидаторов должна была атаковать складской комплекс, находящийся к северо-западу от города Агато, находящийся у железнодорожных путей между Накаюрой и Ниджитсу. Это была одна из узловых точек, где предполагалась высокая концентрация условного противника, которую должны были подавить десяток автоматчиков и один снайпер. В середине зачистки «соцуюковцы» оказались атакованы тремя «надевшими черное», одетыми в импровизированные, но очень эффективные бронежилеты. Потеряв троих, они сумели выйти из зоны поражения уличных бойцов благодаря прикрытию снайпера, но сумели даже «закрыть» остатки банды на складе, но ситуация пока была патовая.

— У тебя есть оружие? — осведомился я, оставшийся без своей сумки с катера.

— Пистолет! И две обоймы! — откликнулся пилот.

— Отдай.

— Нет! — зажадничал пилот, — Высажу рядом с группой, там тебя доснарядят!

— Ты не высадишь меня рядом с группой, ты сделаешь это там, где я скажу. Отдай пистолет.

У русских, некоторым фанатом которых я являюсь, есть устойчивая, хоть и крайне вульгарная мудрость, которую можно перевести на японский так: «не издевайся над своей задницей, если не хочешь сходить по большому». Попытка за несколько минут наладить взаимодействие с боевой группой не выльется ни во что хорошее, так как я понятия не имею, как с ними взаимодействовать в качестве союзников. Сюрприз-атака в одного, выполненная при полном подавлении с помощью одновременного использования огневой мощи и «жажды смерти» обладает куда большими шансами на успех.

— Три метки покинули зону К6! — гаркнул пилот, — Удаляются! Группой!

— На перехват! — сориентировался я, — И отдай чертов пистолет!

Неловко выковырявшему оружие из кобуры пилоту пришлось обернуться, чтобы сунуть мне ствол, после чего он испуганно выдавил:

— У тебя глаза горят!

— Знаю, — буркнул я, — Где обоймы?

Если обычного человека, с грехом пополам, я могу пристрелить без особых для себя последствий, то вот «надевшего черное», без подготовки, не получится. Такой уровень отрешенности я бы мог себе позволить года три назад, но не сейчас, поэтому был вынужден еще сильнее повлиять на собственные глаза, превратив для себя каждое живое существо в сияющий оранжевым светом силуэт. У нас тут ночь, так что довольно полезно.

— Еще я возьму это, — снял я с приборной доски широкие солнцезащитные очки, — Снизься метров до пятнадцати как выйдешь на перехват.

— Ты как моя жена… — недовольно буркнул пилот, а затем спохватился, — Что значит «снизься»⁈

— Это значит «зависни на одном месте, чтобы я мог спрыгнуть и убить их всех, пока они стреляют в вертолет», — убедившись, что очки делают свет из глаз менее заметным, я предложил пилоту сделку, — Если сделаешь, то я попробую захлопнуть дверь при высадке. Тебе не придётся вставать.

— Ты… точно, как моя бывшая жена!

Интерлюдия

— Вот и всё… — очень невысокий, можно сказать, компактный человек, одетый в пушистый банный халат белого цвета, отсалютовал ростовому зеркалу бокалом с шампанским, — Вот и всё.

Усмешка на его выразительном лице была усталой и грустной.

— Ну ты еще заплачь, — прогудело за его спиной, — Как же ты любишь драму, Наоки.

— Драма, Рюта, это всё, что у меня есть, — кивнув самому себе, человек опустошил бокал, и развернулся к столу, на котором стояло ведерко с бутылкой шампанского.

— Меня это всегда удивляло, — Рюта, мощный мужчина в таком же, как и у его собутыльника, халате, не утруждал себя бокалами, в его руке покоилась почти приконченная бутылка хорошего коньяка, — Ты стал причиной смерти и увечья сотен людей, друг, но трагедию видишь в том, что это твое шоу закончено. Да тебе и десять лет назад хватило бы денег на две-три жизни!

— Не тебе об этом говорить, — величаво и артистично взмахнув свободной рукой, тот, кого назвали Наоки, принялся наливать алкоголь себе в бокал, — Сам-то. Сколько раз ты выходил на ринг? И ведь по своей воле!

— Да, я работал, — названный Рютой с усмешкой качнул головой, — Становился лучше. Побеждал. Даже радовался тому, что очередной тип, вышедший против меня, больше не встанет на ноги. Меня можно считать зверем, дружище. Но кем считать тебя? Ты в жизни мухи не обидел, но…

— Не продолжай! — досадливо отмахнулись от него, — Сколько я не пытался тебе показать, чем я занимаюсь или кому другому… Даже Кирью, реально гений, и то смотрит на меня бараньим взглядом, не понимая того, что искусство важнее всего! Каким бы оно ни было! Каждый из нас рождается, живет и умирает, а после себя почти все… слышишь, Рюта! Почти все оставляют разве что детей, которые также рождаются, живут и умирают. То, что оставил я, то, что оставил, с моей помощью, ты — это искусство! Оно не умрет никогда. Это наше наследие, наши стежки в истории, наш след!

— Этого я наслушался еще в молодости… — вздохнул человек в кресле, забирая себе новую бутылку вместо прежней, — … наверное, именно благодаря этим твоим бредням я и остался в кровавом спорте. Ну да, что может создать «надевший черное»? Ничего. Мы просто деремся.

— Ты и будешь продолжать, просто не на ринге, — вздохнул невысокий, — А вот я… со мной всё кончено. Легенда Тануки Ойи подошла к своему полнейшему завершению. Я на пенсии, друг.

Так оно и было. Незримые, но почти всемогущие покровители подпольных боев, внимательно прислушивавшиеся к тем людям, кто поручил легендарному престидижитатору его последнюю работу, решили, что невысокий человечек привлек слишком много внимания к своей персоне. Специальный Комитет, правительство, представители ММА, спецслужбы… Тануки Ойя, чрезмерно увлекшись перспективами, забыл, что вечно его скрывали тени, не любящие подобного внимания.

Поэтому сегодня его очень убедительно попросили уйти на покой. Совсем. С одним выходным призом — его другом, чемпионом Северного Канто, известным всей Японии по имени Хигу Годаэмон. Именно с ним Ивамото Наоки, уже забывший, как звучит его настоящее имя, и «праздновал» свою отставку.

Медленно напивающийся бывший шоумэн сейчас не видел ни единого проблеска в своей жизни, а его приятель, потягивающий коньяк как газировку, грубовато «пинал» бывшего гения сцены, чтобы тот не скатился в черную меланхолию.

Звонок мобильного раздался крайне неожиданно, всё-таки на часах уже было половина третьего глубокой ночи.

— Это что, американцы? — пробурчал отринувший шампанское ради родного сакэ Ойя.

— Нет, — бросивший ленивый взгляд на стол Коджима Рюта углядел адресата, — Это Харима.

— Харима? Моя Харима, что ли⁈ — удивился Тануки, имея в виду свою бывшую ассистентку, — Так я ж её месяц назад устроил… Может, в беду попала?

Он взял телефон и, приложив его к уху, ответил на звонок. В трубке защебетал женский голосок, причем настолько громко, что даже Коджима услышал извинения девушки, связанные с беспардонно поздним звонком. Осведомившись, всё ли у девушки в порядке, Тануки Ойя замер, вслушиваясь в то, что она говорит в ответ. Речь Харимы, его давней и бывшей помощницы, длилась приблизительно с минуту, после чего он, бросив искоса взгляд на друга, сообщил ей адрес отеля, в котором они сняли номер. Буркнув «ждём», Наоки нажал клавишу отбоя.

— Ты что, старый дурак, решил сдохнуть⁈ — тут же зарычал чемпион Северного Канто, — Тебе ясно дали понять, что ты — на отдыхе! На полном отдыхе! Что она тебе там наобещала?!!

— Да ничего! Ничего! — почти виновато отвел глаза неугомонный престидижитатор, — Просто выслушаем её, почитаю бумажки и всё! Может, подскажу чего! Я сам всё понимаю, Рюта! Успокойся!

— Ты безумец, друг, — посверлив минуту взглядом приятеля, шумно выдохнул Коджима, — Ну, по крайней мере, я тут, поэтому если ты хоть на что-то попробуешь подписаться — следующий год проведешь в больнице!

— Я…

— Зато живой!!

Кто как не старый чемпион знал, насколько король смертельных боев, Тануки Ойя, плотно сидит на игле адреналина и «искусства»? Наверное, если бы этот юный гений, Кирью, пообещал бы Тануки полное содействие в чем-либо, то за такую помощь мелкий негодяй мог бы отравить и его самого, Хигу Годаэмона, человека, что с десяток раз вытаскивал низенького маньяка из смертельных передряг! Этот человечек попросту не мог жить иначе.

И это в нем импонировало старому бойцу.

Звонок в дверь, Тануки, бурча, сползает с дивана и идет открывать. Он, слегка расслабившийся в ожидании, уже трижды пожалел о том, что купился на возбужденный голос индианки, но при этом признается себе, что по старой памяти все равно бы выслушал свою верную помощницу, даже если бы она подняла его с кровати. Что поделать, он умеет ценить тех, кто помогал ему творить!

Открыв дверь, он видит Хариму в её деловом костюме и это, по сути, последнее, что видит Тануки Ойя — девушка коротким и невероятно точным пинком вгоняет свой длинный и острый каблук ему в глаз, а затем, слегка провернув обутую ступню, спокойно освобождает ногу, тут же заходя внутрь номера. Её правая рука, скрытая то этого висевшей на плече сумочкой, поднимается с каждым шагом. В ней — пистолет с глушителем.

У Коджима Рюты попросту не было времени среагировать. Харима вошла в залу номера-люкс до того, как тело Тануки осело на пол, её не выдали ни шум, ни задержка, ничего, кроме двух секунд тишины после звука открываемой двери, которые успели лишь слегка насторожить чемпиона. А затем в него, не успевшего оторвать губы от горлышка бутылки, понеслись девятимиллиметровые пули. Одна за другой.

Четырнадцать девятимиллиметровых пуль модели «люгер парабеллум» были выпущены в «надевшего черное» за пять секунд. Опустошив магазин, индианка, сохраняющаяся совершенно равнодушное выражение лица, молниеносно перезарядила пистолет, и, не обращая ни малейшего внимания на то, что изрешеченное тело гиганта, подрагивая, беспомощно опало в кресле, выпустила по нему еще четырнадцать пуль, не промахнувшись ни разу. Лишь затем, сменив магазин в третий раз, она сделала три шага вперед, чтобы прострелить Коджима Рюте голову.

Четырежды.

После этого, развернувшись, девушка устремилась на выход, лишь задержавшись возле тела своего бывшего босса.

Еще четыре выстрела. В голову.

Она прикрыла за собой дверь, повесив на ручку табличку «Не беспокоить».