Книга Пророков

Глава 16 Корабль-призрак

В трюме было темно и пахло мышами. Видно, эти твари были чем-то близки слугам Нечистого. Возможно, серые проныры напоминали об одном из успехов Темного Братства — о Людях-Крысах, созданных первыми среди лемутов. Как бы то ни было, везде, где хозяйничали адепты Нечистого, присутствовал мерзкий мышиный дух.

Памятуя о происшествии в подземелье ныне покойного градоначальника, Дигр не стал сосредотачиваться на их возне. Проверил, нет ли прорех в его ментальном щите, и, опустошив сознание, стал ждать.

Сидеть в ожидании пришлось недолго. Наверху лязгнул засов, и крышка люка повернулась. На мгновение блеснул лазурный кусок неба, но потом свет загородила мохнатая рожа, которая изобразила улыбку — именно улыбку, а не злобный оскал — и с заученной вежливостью выдавила:

— Пожалуйте наверх, почетный пленник.

Тут же к ногам киллмена упала веревочная лестница.

— Эй ты, дурень! — крикнул священник. — Как же я заберусь, я же в колодке.

Физиономия лемута удлинилась. В глазках промелькнуло замешательство.

— Не извольте беспокоиться, почетный пленник, я мигом.

Это «мигом» затянулось. Уже солнце успело закрыться дождевой тучей, уже в люк закрапал противный дождь, а лемута все не было. Дигр подождал еще немного и принялся стучать колодкой о железный бок темницы. Шума получилось много.

Буйство помогло на удивление быстро. Старый знакомый вновь замаячил наверху.

— Сей момент, почетный пленник.

Волосатый Ревун ловко перегнулся через бортик и, не утруждая себя тем, чтобы перевернуться, стал спускаться головой вниз.

— Башку расшибешь, дурень, — не удержался священник, — поворотился бы.

Но вместо того, чтобы внять доброму совету, образина принялся истово раскачиваться и ухать. Более того, он отпустил лапы и держался лишь одной — правой задней. Растянутые губы и выдвинутая нижняя челюсть свидетельствовали о том, что лемут получает от этого занятия неимоверное удовольствие.

— А знаешь, приятель, — как можно безразличнее сказал Рой, — не служи ты Нечистому — мог бы так всю жизнь раскачиваться, причем с женой и детишками.

— Ну да?!

Новость так удивила его, что бедняга даже лапу отпустил, ту самую, правую заднюю.

— Почетный пленник ведет недозволенные речи, — опомнился Ревун после тяжелого падения. — Рики не велено разговоры разговаривать с почетным пленником. Рик должен доставить почетного пленника наверх, к главному господину.

Гигантская обезьяна подпрыгнула, скорчила рожу и сгребла метса в охапку — аж колодка хрустнула. Затем лемут перехватил ношу правой лапой и принялся ловко карабкаться по лестнице. У люка замешкался, чуть не уронив священника, но в конце концов как-то хитро извернулся, просунул вперед ношу, а затем вылез и сам.

Берег превратился в тонкую линию — судно отошло на порядочное расстояние. Дигр вдохнул свежий бриз. Подставил лицо ветру. У самой воды летала белая птица. Над ней, в вышине — черная, с хищным взором и мощными когтями. Священник невольно скользнул в сознание хищника.

Стремясь утолить голод, он уже давно кружил над морем, высматривая добычу. Наконец коршун обнаружил подходящую жертву. Чайка летела очень низко и, кажется, не подозревала о грозящей опасности. Белая птица почти касалась воды. Волны щекотали ей перья, но она не желала подниматься выше.

Коршун прицелился и камнем помчался вниз. Еще миг, и лапы вопьются в мягкую плоть. Белое пятнышко с каждым мгновением становилось все больше.

Священник собрался было разрушить мозг коршуна, но произошло чудо. Уже почти очутившись в цепких лапах, чайка внезапно отвернула, выписав в воздухе замысловатую фигуру, и коршун врезался в воду.

Едва взлетели первые брызги, как из воды выскочила огромная рыбина и, схватив хищника, увлекла в глубину. Чайка поднялась чуть выше над водой и издала победный клич. Каким-то образом его услышав, спасительница вновь вынырнула, словно выстрелила, из воды и, мгновение потанцевав на зеленом хвосте, ушла в глубину.

Всегда найдется помощник! Главное — не сдаваться. Священник, и ранее не склонный впадать в уныние, теперь окончательно уверовал в спасение.

— Пойдем со мной, почетный пленник.

Киллмена опять подхватили и понесли дальше, теперь уже по направлению к корме. Дигр попытался проникнуть в разум лемута, но ничего не получилось — на груди у Ревуна болтался небольшой защитный амулет, защищавший его сознание мощнейшим ментальным щитом. Темные мастера знали свое дело.

Дотащив священника до рубки, лемут открыл тяжелую дверь и довольно недружелюбно втолкнул его внутрь.

Помещение оказалось значительно больше, чем это можно было предположить — но не благодаря магическим заклинаниям, раздвигающим пространство. Зал уходил широченными ступенями вглубь корабля, в сторону носа.

Дверь лязгнула, и Рой остался в одиночестве. На сей раз света было хоть отбавляй — на стенах висели какие-то невиданные светильники — вроде не факелы, и огня нет, а пылают. Сами стены были гладкими, железными. Лишь кое-где встречались зазубрины.

Посреди рубки, друг против друга, стояли два железных кресла. Различались они лишь тем, что на одном покоилась голубая ворсистая подушечка, а другое изобиловало всевозможными пыточными приспособлениями. В спинку был продет кожаный ремень, утыканный острыми шипами — как раз на уровне предполагаемого горла.

Подобные же ремни имелись на подлокотниках и ножках. Рядом стояли пыточные сапоги — шипастые половинки, стягиваемые плотной шнуровкой. Из сиденья и спинки проглядывали жала ножей, чуть в сторонке имелась жаровня.

Раздались шаги. Священник посмотрел вниз. По железной лестнице поднимался человек — тело скрывалось за свободным одеянием. Капюшон был откинут. На абсолютно лысой голове оттопыривались острые ушки.

Человек поднимался медленно, как бы задумчиво. Сознание незнакомца было свободно от суетных мыслей. Лишено оно было и ментальной защиты. Священник невольно проникся уважением к идущему: только очень сильный адепт мог позволить себе опустить щит перед врагом.

Однако священник поторопился с выводами. Едва он попытался установить ментальный контакт, как на груди незнакомца вспыхнул магический кристалл и поглотил воздействие.

Слуга Нечистого поравнялся с Дигром. На мелованном лице не отражалось ни единой эмоции.

— Благодарю тебя, — сказал мастер С’тана, — ты выполнил миссию, адепт Дигр. Ты достал то, о чем я тебе говорил, и теперь заслуживаешь награды.

С’тана хлопнул в ладоши. Распахнулась потайная дверь, и появился Ревун — тот самый Рики.

— Развязать его!

Лемут с завидной ловкостью избавил киллмена от колодки. Дигр с наслаждением потер затекшие кисти и шею. Хрустнул пальцами.

— Я благодарен тебе, адепт Дигр, — продолжил мастер. — Ты прекрасно держался. Должен поздравить тебя, мы победили. И теперь я могу со спокойной душой вернуть тебе твою собственную память. Но, конечно, сперва ты должен отдать мне то, за чем был послан, — Книгу Пророчеств. Открой свое сознание и впусти меня.

— Ты лжешь, С’тана, — рыкнул священник. — Придумай что-нибудь пооригинальнее.

Глава Голубого Круга холодно улыбнулся:

— Все трансформы так говорят, брат Дигр. Я не гневаюсь. Честно говоря, я виноват перед тобой, мне не следовало пересаживать разум в тебя. Ты уже слишком стар для этого. Конечно, ты считаешь себя Роем Дигром, священником и киллменом. Но поверь, что это всего лишь иллюзия, которую я тебе и внушил.

— Тогда разубеди меня!

— Разумное предложение. — С’тана опустился в кресло, поправил подушечку. — Ну, посмотри трезво на свои приключения. Неужели ты думаешь, что одному человеку под силу вырваться из кольца адептов Нечистого? Ты мог быть убит еще в Нагрокалисе. Не переоценивай свои силы.

С’тана говорил размеренно и тихо. Так тихо, что Рою приходилось прислушиваться.

— Ну, подумай, брат Дигр, разве я, мастер Голубого Круга, стал бы упрашивать какого-то священника? — С’тана презрительно скривился. — Я бы просто взломал его сознание. Вот так.

Киллмен почувствовал, как плавится мозг. Боль была невыносима. На границе боли метс осознал, что в его разум проникает чужая, скользкая и холодная воля. Своего рода механизм, приспособленный к выкачиванию мыслей.

Внезапно в голове защелкало. «Советую поскорей от него избавиться, — произнес насмешливый голос. — Если попросишь, могу помочь».

«Помоги!» — взмолился священник.

Ментальных сил прибыло. Это был мощный, способный смести все на своем пути поток. Дигр направил его в прореху ментального щита, и сознание очистилось. Кольцо боли разорвалось.

— Теперь ты видишь, — сказал С’тана, — что я могу взять то, что принадлежит мне и без твоего участия!

— Ой ли?!

— Не будь дураком, брат Дигр, — скривился мастер, — не заставляй превращать тебя в слюнявого идиота. Отдай книгу!

— Ты меня убедил, — сказал Рой, — но сперва я должен понять, какую плату потребовать взамен.

— Ты получишь столько золота, сколько пожелаешь!

— Пф… Разве это награда?

— Но чего ты хочешь, брат Дигр?

— Сперва скажи, зачем тебе нужна эта книга!

Мастер почуял, что победа близка.

— Что ж, я скажу. Книга позволит создать такое оружие, против которого будет бессилен Атвианский союз. Оружие, с помощью которого Голубой Круг захватит власть над всем миром.

— И, конечно же, ты сделаешься верховным правителем?

— Ну…

— Так вот, я желаю стать твоей правой рукой.

Лицо С’таны потеплело:

— Договорились!

Собеседники всмотрелись друг другу в глаза, и каждый из них торжествовал победу над своим противником.

Внутреннее море изобиловало островами. Располагались они вдалеке от обжитых земель материка и служили пристанищем для пиратского братства, которое жило по своим законам и с одинаковым рвением грабило всех, до кого дотягивались его лапы.

В то самое время, пока мастер Голубого Круга беседовал со своим пленником, с острова Эльбин — центрального в архипелаге — вышла эскадра из четырнадцати хорошо вооруженных кораблей. И в этот же самый момент обоих плененных брейнеров — совершенно бесполезных, с точки зрения Азра, тварей — отдали Волосатым Ревунам на прокорм.

Вожак-десятник вместе с подручными торопливо уволокли подарок к себе, в плохо освещенный трюм, там лемут подпрыгнул и обеими лапами ударил шамана в грудь, толкая его в пахнущий закисшей кровью угол. Тот устоял, чем вызвал одобрительное цоканье.

«Связанного бить не велика доблесть!» — четко и внятно ответил брейнер мысленным импульсом.

Вожак презрительно фыркнул. Подошел вплотную к Кизру и уставился своими красноватыми глупыми глазками в его — темные и выжидающие. Потом несколько раз обошел вокруг пленника, придирчиво его осматривая. Ригги сомневался и потому мучительно думал. Думать он не любил и сильно нервничал: то и дело скалил зубы, бил себя в грудь и подпрыгивал. С одной стороны, проведи он показательный поединок, разорви пленника голыми лапами в честной схватке — авторитет несомненно вырастет. Но, с другой стороны, медведи — опасные противники, и рисковать не хотелось. Между тем, отказаться от вызова — подчиненные станут считать его трусом. Больше того, уже начинали считать…

— Что, сдрейфил? — гоготали Ревуны. — Ригги боится! Боится, боится!

— Заткнитесь! — рявкнул Ригги. — И развяжите этого недомерка.

Кто-то быстрым движением перерезал стягивающие лапы медведя веревки, и шаман немедленно ринулся вперед, сбив Ревуна с ног. Они покатились по полу, тут же сломав два попавшихся по дороге лежака. Более гибкий Ригги швырнул Кизра через себя, метя его головой в железный борт. Послышался громкий гул, в железе образовалась вмятина, но шаман лишь встряхнулся и опять кинулся на лемута. Сцепившиеся тела врезались в другой лежак, послышался треск.

— Кончай свалку! — смекнул кто-то из Ревунов. — Вы все здесь переломаете! Азр нас за борт за такое выкинет!

— Растаскивай их!

Ревуны со всех сторон накинулись на противников и растащили по углам.

— Повезло тебе, кабанье рыло! — отдуваясь прошипел Кизр.

— Это тебе повезло, вонючий ком шерсти!

Брейнер взревел, разметал повисших на лапах Ревунов и кинулся на обидчика. Насилу опять оттащили…

— Драться станете в зале. В том, где машина стоит, — сказал тот же Ревун, который предложил развести дерущихся, — там места много. Сегодня наши на страже, никому не скажут.

Раззадоренное зрелищем стадо, сцапав медведей множеством лап, ринулось по коридорам, мигом домчав до огромного зала. Посреди возвышался, словно ледяная глыба, невероятных размеров кристалл, в котором трепетал огонек. Глыба раскачивалась в такт с колебанием язычка пламени. Рядом стоял здоровенный Ревун.

— Кто такие?! — проревел охранник и повернул в сторону вошедших острие секиры.

— Свои!

Ввалившаяся в залу толпа распределилась по стенам, бросив Кизра посередине, рядом с механизмом. Шаман поднялся на ноги, в ярости ища глазами врага, и снова кинулся в атаку.

Схватка возобновилась. Несмотря на то, что брейнер обладал завидной ловкостью, он значительно уступал противнику. Ловкий полуобезьяна-получеловек только что не бегал по стенам, кидаясь на Кизра то с одной, то с другой стороны, путал его, изматывал, не давал понять, что происходит. Он избрал тактику коротких и внезапных выпадов и сыпал резкими, увесистыми ударами. Кизр, окончательно растерявшись, наугад отмахивался лапами, но только изредка попадал в цель.

Внезапно Ригги кинулся брейнеру в ноги, поднял в воздух и швырнул в сторону. Шаман, растерянно размахивая лапами, полетел вверх тормашками. Зрители одобрительно зацокали.

— Молодец, так его!

Между тем, описав высокую дугу, Кизр упал прямо на кристалл. Тот моментально брызнул осколками. Огонек испуганно метнулся и исчез. Судно качнулось, словно врезалось в особенно высокий водяной вал, и стало ощутимо замедлять ход. Брейнер стряхнул с шерсти прозрачную крошку и тяжело поднялся. Правый бок саднило, но в остальном он был в порядке. Разозлился Кизр не на шутку.

— А ну, иди сюда, кабанье рыло! — взревел он и бросился на лемута.

Ригги попытался отскочить, но тщетно. Он только и успел, что пару раз стукнуть разъяренного Кизра по голове. Да что толку! Шаман сграбастал Ревуна, в свою очередь поднял над головой и со всего маху швырнул об пол. Зрители охнули. Потом он подпрыгнул и всем телом обрушился на поверженного. Раздался хруст — ребра Ревуна треснули.

Кизр обхватил обезьянью шею и резко крутанул. Опять хрустнуло, и тело Ригги обмякло.

Брейнер поднялся. Обвел взглядом онемевших Ревунов.

— Вот так с вами надо!

— Он убил Ригги! — в ярости завопили полуобезьяны и кинулись на него.