Капитан космического флота

Глава 8

Спустя полчаса я уже летел в челноке на «Беспощадный». Немного привёл себя в порядок, взял из каюты номер один запечатанную бутылку, предупредил всех о своём отлёте. Самую малость нервничал, но мне скорее было любопытно взглянуть на то, как всё устроено на другом корабле того же класса.

Везде свои порядки, хотя уставы у всех одинаковые, и служба на двух эсминцах одного проекта может различаться как небо и земля. Даже на одной и той же должности.

Стыковка к «Беспощадному» прошла достаточно быстро, два эсминца висели практически рядом друг с другом, настолько близко, чтобы не влиять друг на дружку своей гравитацией.

Около шлюза меня встретил лично командир «Беспощадного», капитан-лейтенант Жилин. Он оказался старше меня, с едва пробивающейся сединой на висках, высокий, даже тощий, с хмурым взглядом и презрительно поджатыми губами. Меня, однако, он поприветствовал со всем радушием.

— Рад встрече, рад встрече, — сказал он, пожимая мне руку.

— Взаимно, господин капитан, — сказал я.

Рукопожатие у него оказалось крепким и сухим. По первому взгляду он производил впечатление умелого и достойного офицера, даже удивительно, что он до сих пор командует всего лишь эсминцем, а не кораблём класса повыше, хотя бы крейсером. Что-то, видимо, его карьере здорово мешало, раз он в таком возрасте всё ещё только капитан-лейтенант. Иные дворяне к его годам уже носят адмиральские эполеты. Жилин на дворянина не был похож.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — сказал капитан «Беспощадного», когда мы пошли от шлюза к кают-компании.

Все коридоры, двери и переходы были точно такими же, как на «Гремящем», но в чём-то неуловимо отличались. Как близнецы, выросшие в разных семьях. Это слегка выбивало из колеи.

— Мы и сами не думали, что придётся сюда лететь, — признался я.

— Вот как? — хмыкнул Жилин.

— Преследовали один кораблик. Не то пират, не то диверсант, — сказал я. — Подстрелил графа Оршанского и сюда утёк.

— Графа? — удивился капитан.

Значит, и впрямь никто ещё не в курсе. Это к лучшему.

— Да. Долгая история, — ушёл я от темы. — А вы здесь… По какой причине?

— Приказ пришёл, — пожал плечами капитан.

Понимаю. Все мы люди подневольные. Это я, бунтарь, страдаю от излишка самодеятельности и чересчур кипучей энергии в одном месте, а большинство капитанов космофлота делают то, что сказано, то, что приходит в шифровках из штаба.

— Орбиталка на связь выходить перестала, — добавил Жилин.

— Давно? — спросил я.

Командир «Беспощадного» почесал в затылке.

— Приказ пришёл вчера. Наверное, не слишком давно, — ответил он.

Всё это выглядело очень странно, и я бы на месте капитана Жилина первым делом направился к станции, а не к «Гремящему». С другой стороны, мы послали сигнал бедствия, а в космосе такое игнорировать нельзя. Кто знает, неполадка связи это, или отказ систем жизнеобеспечения.

— Мы тоже сюда как зашли, ничего кроме дронов не обнаружили. Странно это, конечно, — сказал я.

— Если б мы знали, что вы тут, могли бы и не мотаться, — усмехнулся Жилин.

Я только развёл руками.

Мы добрались до кают-компании. На эсминцах этого проекта это было лучшее помещение для того, чтобы принимать гостей. Офицеров внутри не оказалось, только накрытый стол, весьма скромный. Я жестом фокусника выудил коньяк из внутреннего кармана, водрузил бутылку на стол. Жилин улыбнулся, мы расселись по местам.

— За встречу? — предложил капитан.

— И взаимовыручку, — добавил я.

Выпили, закусили. К счастью, продукты на столе были не из корабельного меню, Жилин озаботился закупкой нормальной пищи, хотя у меня были сомнения, что так питается весь личный состав «Беспощадного». Скорее всего, только избранные. А то и вовсе один лишь капитан.

Приятно обожгло пищевод, горячий комок ухнул в желудок. Жить сразу стало веселее.

— А я о вас слышал, — заявил мне капитан. — Отлично вы справились на Карахисаре. Жаль, «Беспощадному» повоевать не довелось.

— Ещё доведётся, — брякнул я, не подумав, и тут же опомнился. — Ситуация сейчас такая, что в любой момент снова может рвануть. Наши дипломаты…

— Чёрт бы их побрал, — фыркнул Жилин.

С этим я не мог не согласиться. Но высказывать своё мнение открыто человеку, которого вижу впервые в жизни, как-то поостерёгся. Пусть даже он вызывал у меня симпатию.

— На границе всегда неспокойно, — переменил я тему.

— О, это точно, — усмехнулся капитан. — Кстати, из-за чего у вас пропала связь?

Я помедлил с ответом, раздумывая, нужно ли посвящать капитана в подробности. В итоге решил, что ничего страшного не произойдёт.

— Попытались прочитать чёрный ящик, — сказал я. — На оборудовании связистов. Оно и бахнуло. Вместе с резервным.

— Вот как? — удивился Жилин. — Прочитали? Успели?

— Нет, — сказал я. — Впервые с таким столкнулся.

Капитан потёр выбритый подбородок, задумчиво глядя на початую бутылку коньяка.

— Кажется, я слышал о таком, — сказал он. — От разведчиков. Какая-то модификация, при несанкционированном доступе запускает вредоносный код. Там прямо по железу совместимость должна быть.

Теперь уже я крепко задумался. Успели ли мы затянуть в трюм хотя бы одну рабочую станцию? Вопрос хороший, и ответа у меня пока не было. Надо смотреть, проверять. Если так, то прочитать информацию с носителя становится в разы проще. Если же ни одного уцелевшего компьютера в нашем трюме не окажется, все три чёрных ящика так и останутся ни к чему не годными кирпичами. Кто-то очень не хотел раскрывать свои секретики.

Мы налили ещё, я наколол на вилку кусочек рыбы. Красной, в лимонном соку. Такое даже на поверхности планеты не каждый день можно отведать.

— За наши корабли, — предложил Жилин.

— И чтобы они нас не подводили, — дополнил я.

— Это уже как будете за ним ухаживать, — хмыкнул капитан после того, как мы опрокинули стопки. — Корабль… Он, понимаете… Как бы объяснить.

— Говорите как есть, господин капитан, я всё понимаю, — сказал я.

— Я верю, что у кораблей есть душа, — признался Жилин. — Можете заклеймить меня мракобесом и отсталым фанатиком, но я уже в этом не раз убеждался.

— Корабль как женщина, любит ласку и смазку, — хохотнул я.

— Точно! — усмехнулся он. — И у каждого корабля свой характер. Вот даже наши взять, одного проекта эсминцы. А различия издалека видать. Вы, наверное, уже тоже успели заметить.

— Заметил, — кивнул я.

И как по мне, то на «Гремящем» я ощущал себя гораздо комфортнее, почти как дома. Здесь же всё напоминало о том, что я нахожусь в гостях. Всё было не так, и я не мог это изменить.

Остаток ужина прошёл довольно быстро, за ничего не значащими разговорами о политике и состоянии космофлота. Я пересказал в очередной раз эпопею с нападением туранцев и моим рейдом по их тылам, замечая самую настоящую зависть в глазах капитана Жилина, тот тоже поделился историями из своей службы на «Беспощадном», не слишком интересными. Боевого опыта у Жилина, по всей видимости, не было. Во всяком случае, планки на его кителе так говорили, там были только юбилейные и тому подобные награды, в отличие от моей «полярки», единственной, но крайне уважаемой.

А когда с ужином и коньяком было покончено, я сослался на то, что мне скоро заступать на вахту, и поспешил покинуть борт «Беспощадного». Капитан снова лично проводил меня до шлюза, крепко пожав руку на прощание, расстались мы если не друзьями, то как минимум приятелями, на всякий случай обменявшись контактами.

По возвращению на «Гремящий» я ощутил какое-то удивительное облегчение. Всё казалось таким родным и знакомым, словно я вернулся в родительский дом, а не на место службы. Видимо, на контрасте с «Беспощадным».

Связь починили, хоть это и заняло немного больше времени, чем мы рассчитывали изначально, а так же потребовало запчастей, которые пришлось позаимствовать у наших товарищей. Но всё привели в порядок, и это радовало. Можно было возвращаться в Зардоб, хотя я не спешил с этим манёвром. Всё-таки мне тоже было любопытно, что случилось с местной станцией.

Я, хоть и был самую малость пьяненький, всё-таки заступил на вахту. Лаптева запах точно учуяла, и я подозревал, что это может выйти мне боком, но большая часть старожилов не обратила на это никакого внимания. По сравнению с тем, как заливался капитан Сахаров, я только понюхал пробку.

И первым делом я приказал техникам вновь обыскать трюм. На этот раз в поисках уцелевшей рабочей станции с «Трибуна», чтобы можно было всё-таки прочитать этот злополучный ящик.

А сам повёл «Гремящего» поближе к орбитальной станции. Та по-прежнему молчала, не подавая никаких признаков жизни. Что странно. Обычно на таких станциях персонал находится круглый год, без выходных и праздников.

«Беспощадный» тоже пришёл в движение, как только его челнок вернулся на место, в объятия магнитных замков. Два эсминца летели чуть поодаль друг от друга, во избежание гравитационных искажений, но пункт назначения был один. Станция К-663.

Вокруг неё роились дроны, ремонтные, ретрансляторы, заправщики и прочие, но сама орбитальная станция словно вымерла, хотя при внимательном рассмотрении удалось обнаружить несколько пристыкованных к станции корабликов. Которые тоже не транслировали сигнал и не подавали признаков жизни.

Иллюминация на станции была выключена, даже вездесущая реклама, непрерывно озаряющая космос вблизи со станцией, куда-то подевалась. И это настораживало ещё больше, чем просто радиомолчание.

Я даже облетел станцию кругом, разглядывая вблизи. Нас бы наверняка заметили и попытались выйти на связь, но станция продолжала молчать. «Беспощадный» тоже вышел на синхронную со станцией орбиту, замер неподалёку от неё. Это его задача, не наша, но руки у меня так и чесались помочь, хоть чем-то отплатить за уделённое время и помощь с починкой.

— Дежурный, вызови «Беспощадного», — попросил я через интерком.

Связь починили во всех диапазонах, больше не придётся сверкать лазером. Можно просто говорить через наушники, как прежде.

— На связи, — отозвался лейтенант Каргин со своего рабочего места.

Моим вмешательством в его епархию он был крайне недоволен, но виду не подавал. Исполнял свои рабочие обязанности как и прежде.

— «Гремящий», старший лейтенант Мясников, — произнёс я.

— «Беспощадный», капитан-лейтенант Жилин, — прозвучало в наушниках. — Не нравится мне это всё.

— Аналогично, — сказал я.

Дрона-разведчика не было ни на «Гремящем», ни на «Беспощадном», значит, кому-то придётся отправляться на челноке. Исследовать эту злосчастную станцию силами вооружённого отряда человек этак из десяти.

— Либо все куда-то сбежали, либо мертвы, — произнёс Жилин. — Иначе бы хоть как-то дали о себе знать. Теми же лазерами, например. Да хоть фонариком.

— Нужна экспедиция, — сказал я.

Я бы и сам был не прочь её возглавить. Лично пройти по мрачным коридорам орбитальной станции, разгадать её тайну, выяснить причину инцидента. Но как командир корабля я обязан был остаться на борту. А работу «в полях» должны делать специально обученные люди. Всяк сверчок знай свой шесток, как говорится, и мне теперь по статусу не положено было разгуливать в бронескафандре с табельным «Кракеном» наперевес.

— Да, похоже на то, — согласился Жилин. — Быстрее будет, если мы отправим наших бойцов с двух сторон одновременно. Через первый и восьмидесятый шлюзы, если это станция типовая, а это она и есть. Есть у вас возможность отправить людей?

— Разумеется, — сказал я.

Я вызвал мичмана Заварзина, нашего командира взвода охраны. Для этой задачи они подходили как никто другой.

Заварзин явился лично. Он не слишком-то был рад внезапному вызову в командирскую рубку, обычно за такими обязательно следует выволочка от начальства, но не в этот раз.

— Готовы на вылазку? — спросил я, выслушав его доклад. — Слетать на станцию, посмотреть, что там, вернуться обратно.

Мичман заметно расслабился, понимая, что выволочки не будет. Не в этот раз.

— Так точно, готов, — бодро доложил он.

— Бери одно отделение, дуйте в оружейку и потом к челноку, — сказал я. — Скафандры на станции не снимать. Мало ли что. Связь держим постоянно. По возможности через видео.

— Есть, — ответил Заварзин. — Разрешите идти?

— Идите, — кивнул я.

После того случая с дракой взвод охраны пока не доставлял проблем, но они всё равно по большей части сидели без дела. Теперь дело появилось, причём как раз по их профилю.

— Отправляю отделение на восьмидесятый шлюз, — сказал я Жилину, который всё ещё был на связи.

— Принято, — ответил капитан «Беспощадного».

Я мог бы всем этим не заниматься. Сослаться на свои очень важные дела, нырнуть в гиперпространство и помчаться обратно в Зардоб с чёрным ящиком, доказывающим нашу невиновность. Но капитан Жилин помог нам, и я чувствовал, что мы должны отплатить тем же.

За отправлением челнока я наблюдал через мониторы, куда вывел картинку со шлема мичмана Заварзина. Постоянная связь поддерживалась без потерь, на таком расстоянии даже видео высокой чёткости можно было спокойно передавать без всяких усилителей сигнала.

Видео от первого лица создавало эффект присутствия, но это всё равно не то. Мне хотелось присутствовать лично, возглавлять команду, вести людей за собой. Конечно, маловероятно, что на станции вообще встретятся какие-то угрозы. Но исключать такой возможности всё равно было нельзя.

С «Беспощадного» тоже отправился челнок, к противоположному шлюзу. Обе команды будут двигаться навстречу друг другу, так будет гораздо проще прочесать всю станцию за максимально короткий срок. Между собой команды тоже поддерживали связь, лейтенант Ватрушин отвечал за обе группы, как старший по званию.

Нам с капитаном Жилиным оставалось только ждать.

Челноки подошли к шлюзам примерно в одно и то же время, станция по-прежнему не подавала признаков жизни. Хотя никто и не рассчитывал на то, что она вдруг оживёт и снова засияет всеми цветами радуги и рекламой зубного порошка.

Автоматика на шлюзах тоже не сработала. Заварзин приказал одному из своих людей выйти в открытый космос и сделать всё вручную. Люди Ватрушина делали то же самое.

Ручная стыковка несколько отличается от автоматической. Каждый замок надо защёлкнуть, подсоединить всё без исключения, чтобы вдруг не произошло какой-нибудь неприятности. На челноке, конечно, все были в скафандрах, даже пилот, но лишние проблемы с утечкой воздуха и потерей давления не нужны никому.

Гермодверь пришлось запитать от систем челнока, сама она не открылась.

На мониторе я увидел пустой тёмный коридор, один только вид которого навевал ничем не объяснимую жуть. До мурашек. Что при этом чувствовали бойцы на челноке — не представляю. Наверное, то же самое, но в несколько раз сильнее.

В коридоре лишь тускло мерцали аварийные лампы. Заварзин, к его чести, первым шагнул в разверстую пасть гермодвери, пусть даже переведя своё оружие в боевой режим. Коридор всё равно оказался пуст.

— Вторая группа внутри, — доложил мичман.

— Первая группа… Внутри, — доложил лейтенант Ватрушин.

За Ватрушиным я наблюдать не мог, не было доступов.

— Доложите обстановку, — потребовал Жилин, хотя мы оба прекрасно видели всё на своих мониторах.

— Пусто, — доложил Ватрушин. — Давление в норме, кислород в норме.

— Пусто, — повторил за ним Заварзин. — Выдвигаюсь дальше.

Обе команды отправились дальше, медленно продвигаясь по тёмным коридорам орбитальной станции. Вскоре обнаружились первые трупы.

— Вижу… Тело, — доложил один из бойцов Заварзина. — Без скафандра. Следов насильственной смерти нет. Судя по виду, давнишнее.

Судя по звукам в наушниках, кому-то даже поплохело.

— Двигаемся дальше, — сдавленно приказал мичман. — Но тут уже, похоже, всё ясно.