Капитан космического флота

Глава 22

Таймер назойливо мерцал где-то сбоку, на краю поля зрения, раздражая и отвлекая. Тридцать восемь минут. На месте мне, естественно, не сиделось. Я даже встал и прошёл несколько кругов по командирской рубке, как лев по запертой клетке. Тревожные и тягостные мысли никак не выходили из моей головы.

Штаб пока молчал. Но вместо штаба я пока вышел на связь с «Беспощадным», кратко пересказать капитану Жилину ситуацию. Обрисовать диспозицию.

Ответил он не сразу, сперва пришлось пообщаться с вахтенным офицером, старшим помощником. Но и капитан Жилин не заставил себя долго ждать, всё-таки, ситуация в системе требует постоянного внимания. Я вкратце описал ему, что произошло и чего требуют повстанцы.

— Вот уроды, — проворчал капитан. — И ведь правда начнут. Сперва по одному, а потом и вообще могут в геометрическую прогрессию уйти, пока люди не кончатся.

— Нельзя это так оставлять, — сказал я.

— А что штаб сказал? — спросил Жилин.

— Сидеть и не отсвечивать, ждать указаний, — сказал я.

— Вот ур… Кхм… Рехнулись они там, что ли… — проворчал Жилин.

Меня тоже совсем не радовало происходящее. Гасанов был прав, трупы всё равно будут висеть на моей совести тяжёлым грузом. Даже если штаб отдаст приказ продолжать блокаду любой ценой, я буду знать, что мог избежать ненужных смертей. Но и пропускать корабли к станции тоже нельзя, равно как и выпускать их оттуда. Впору хвататься за голову.

И даже если со своей совестью я смогу как-то совладать, то с репутацией уже ничего будет не сделать. И плевать, что в Академии ничему подобному нас не обучали. Нас учили сражаться в честном бою, а не противостоять кучке мятежников-террористов. Пойти на поводу у Гасанова — провал. Допустить гибель хоть одного имперского гражданина — провал. Проклятый Зардоб с его этническими конфликтами, на U-681всё было гораздо проще во всех смыслах, всё было ясно как день. Вот свои, вот чужие. Здесь не так.

Я вновь покосился на таймер. Тридцать три минуты. Время пролетело махом, незаметно, и вторая половина пролетит точно так же, это я знал наверняка. Надо что-то делать. И пусть я обещал адмиралу, что никакой самодеятельности не будет, без неё, похоже, не обойтись.

Вот только что мы могли сделать, даже силами двух эсминцев? Ещё и с нехилым шансом напороться на станционную артиллерию, контроль над которой теперь у повстанцев, а не у верных Государыне частей. Ещё одна десантная операция и штурм? Мы не спецназ, чтобы освобождать заложников на земле, шансы, прямо скажем, невелики, гораздо больше вероятность, что мы накосячим и всё только испортим. Скрытное проникновение на станцию? Нереально, всё просматривается и ежесекундно сканируется, подойти незамеченным просто не получится, даже с подслеповатыми сенсорами станции и работающими глушилками.

— Старлей, а ты древние земные мифы изучал? — спросил меня вдруг капитан Жилин.

Вопрос, надо признаться, застал меня врасплох.

— Поверхностно, — сказал я.

— Был там один… Крепость взяли по-хитрому, солдаты внутрь корабля залезли, что ли… — сказал капитан.

— Коня, — поправил я. — Внутри деревянного коня ждали. Предлагаете сделать так же?

— Да, вроде того, — сказал Жилин. — Вид сделаем, что блокаду сняли, а сами с первым же судном зайдём.

— Может сработать, — задумчиво хмыкнул я. — Осталось только корабль подходящий найти…

— С этим сложнее, — сказал мой коллега. — Тут в дальнем космосе парочка корыт стоит и всё, остальные в соседних системах ждут, насколько я понял.

— Надо грузовик искать. Желательно туранский, — сказал я. — Тогда точно пропустят.

Жилин рассмеялся.

— Это точно, — хмыкнул он. — Сейчас, сканирую…

«Беспощадный» висел на краю системы и мог видеть чуть дальше нас.

— Есть, целых три корабля, туранские, — доложил капитан.

Жилин, похоже, тоже не видел ничего зазорного в захвате иностранного судна. В конце концов, у нас чрезвычайная ситуация.

— Я, пожалуй, запрошу штаб, — сказал я.

— Понял, жду, конец связи, — немедленно ответил Жилин.

Лично я сделал бы всё и без санкции сверху, но раз уж я пообещал Кононенко, что самодеятельности не будет, то придётся держать слово. Вице-адмирал Кононенко заслуживал уважения.

Снова организовали прямую линию по закрытому каналу, на этот раз дежурный уже не морочил мне голову, соединил практически сразу, стоило мне лишь представиться.

— Кононенко, слушаю, — чуть раздражённо сказал адмирал.

— Это «Гремящий», старший лейтенант Мясников. Есть план действий, господин адмирал, — произнёс я.

— Ну-ка, — буркнул он.

Судя по всему, в штабе пока так и не пришли к консенсусу. А то и вовсе не придумали ничего. Почему-то я не удивлён.

— Троянский конь, — сказал я.

— Что «троянский конь»? Кибератака на станцию? А смысл? — не понял адмирал.

— Никак нет, господин адмирал, — сказал я. — Зайдём на туранском корабле. Они как раз там пасутся рядом с системой, ждут, когда мы снимем блокаду.

На той стороне повисла тишина, Кононенко притих, обдумывая моё предложение. Всё-таки захват мирного туранского судна это совсем другой уровень конфликта, даже если туранец мирный только условно.

— Не понял, вы хотите захватить мирное судно? — спросил он после некоторой паузы.

— Временно взять под управление, использовать для доставки личного состава, — сказал я. — Согласно пунктам 25.17 и 1.4.22 межзвёздного кодекса и параграфу восемь Устава Военно-Космических Сил. Для выполнения боевой задачи.

— Ты мне тут знанием устава не козыряй! — проворчал адмирал. — Использовать мирняк запрещаю!

— Пшш… Не слышу! Повторите! — воскликнул я.

— Не сметь! — рявкнул Кононенко.

— Помехи, плохо слышно! Понял, начинаем операцию! Конец связи! — поспешно ответил я и завершил сеанс.

Покосился на таймер. Двадцать четыре минуты. Можно успеть.

— Каргин! — вызвал я. — Если будет вызов со штаба, не бери, имитируем неполадки!

— Есть! — ответил связист.

Нехорошо, конечно, обманывать командование. Но война это путь обмана, и обманывать иногда приходится не только врага.

— «Беспощадный»! Это «Гремящий»! Берём одного, как можно скорее! — произнёс я, как только связь со вторым эсминцем снова была налажена.

Желательно успеть до того, как штаб свяжется с «Беспощадным». Потому что до нас уже пытались достучаться всеми силами.

— Вас понял, «Гремящий», выдвигаемся, — ответил капитан Жилин. — Присоединяйтесь, координаты высылаю.

Игнорировать такое приглашение тоже было нельзя, всё же на станцию нам отправляться вместе, сводным отрядом. Так что я приказал подать энергию на маневровые двигатели и начал отход к высокой орбите, подальше от станции и поближе к границам системы, за которыми ждали самые смелые из гражданских. Вряд ли этот манёвр на станции посчитают как снятие блокады, в гиперпространство мы всё-таки не уходим, так что надо было спешить.

«Гремящий» начал отходить к окраинам системы Зардоб, развивая если не максимальную скорость, то близкую к ней. «Беспощадный» пока оставался на месте, поджидал нас, чтобы выйти на охоту уже вместе. Работать с капитаном Жилиным мне нравилось, мы понимали друг друга практически с полуслова, сработались ещё в К-663.

Вот и сейчас жертву мы выбрали даже не сговариваясь, просто полетели одновременно к нужному кораблю, туранскому грузовику под названием «Güvercin-96», единственному подходящему под наши задачи кораблю.

Со стороны это, наверное, выглядело достаточно угрожающе. Два вооружённых до зубов военных корабля подлетают к невинному и беззащитному зерновозу, тычут крупнокалиберным оружием, не оставляя туранцу никаких шансов. Выбора у «Гуверчина» не оставалось от слова совсем. Тем более, что мы подошли с двух сторон, облаяли его из матюгальников и заставили принять челнок с группой захвата, которая отправилась с «Беспощадного».

Сопротивление в любом случае было бесполезно, ни один гражданский корабль не способен противостоять имперскому военному кораблю, и командир «Гуверчина» это понимал и осознавал. Чуть поодаль ждали снятия блокады ещё «Курбага» и «Акреп», тоже туранские транспорты, но выбор наш остановился на самом ближайшем к системе, на самом смелом.

Мы подошли к транспортнику почти вплотную, ощетинились орудиями и лазерами. Брони у «Гуверчина» не было, щиты выдерживали только случайные попадания космического мусора, и первый же залп наших орудий развалит его на мелкие клочки.

Несмотря на наше превосходство в огневой мощи, я всё равно немного нервничал. Таймер продолжал тикать, с каждой секундой приближая нас к первым смертям невинных людей, и это заставляло меня спешить. Торопиться. А по-хорошему, делать всё надо быстро, но без спешки, чтобы не наделать ошибок.

Челнок с «Беспощадного» пристыковался к «Гуверчину», происходящее внутри пока оставалось для меня загадкой, но я не сомневался в способностях экипажа имперского малого эсминца, точно как и не сомневался в способностях своих людей.

Ко мне вдруг постучался вестовой.

— Что случилось? — спросил я, оборачиваясь к двери.

— Господин старший лейтенант! Там этот… Майор! К вам сюда ломится, вас требует! — доложил вестовой. — Я сказал, на мостик без разрешения командира нельзя!

Я зарычал от бессилия, сжимая кулаки. Опять этот урод Пеньковский, сейчас вообще не до него. Абсолютно.

— Впусти его сюда! — приказал я.

Машинально стиснул рукоять табельного пистолета, отпустил. В оружейку я его так и не сдал, забыл, замотался.

В командирскую рубку Пеньковский буквально влетел, сходу начиная метать громы и молнии, вид у него был взбешённый, но меня это почему-то нисколько не пугало, даже наоборот, придавало уверенности в том, что я делаю всё правильно.

— Что вы себе позволяете, старлей⁈ — заорал он.

— Безупречную службу, — флегматично ответил я.

Пеньковский чуть не задохнулся от гнева, поперхнулся словами. Я холодно смотрел на него, ожидая, какую глупость он сотворит. И в чём обвинит меня на этот раз.

— Это самое натуральное пиратство! — заорал он.

— Кажется, «Гремящий» ничего не делает, просто находится рядом с другим кораблём, — сказал я. — В чём дело, господин майор?

Пеньковский набычился, взглянул на меня исподлобья.

— Вернитесь на прежнюю орбиту, господин старший лейтенант, — холодно потребовал он.

— Не припомню, чтобы у службы внутренних расследований имелись полномочия отдавать приказы, — сказал я.

— У службы внутренних расследований есть право действовать в интересах соблюдения законности, — произнёс Пеньковский.

— А в интересах Объединённого Турана? — хмыкнул я. — Вернитесь на свой корабль, господин майор.

— Вы забываетесь, старлей! — прорычал следак.

— Нет, это вы забыли, где находитесь, господин майор, — процедил я. — И то, что военную власть в системе Зардоб представляю лично я, а в условиях чрезвычайного положения…

— Вы понесёте за это полную ответственность, старлей, по всей строгости закона, — пригрозил майор.

— Как только — так сразу. Вернитесь на свой корабль. Вы не в своём офисе, чтобы здесь командовать, майор, — сказал я.

Пеньковский прошипел себе под нос не то угрозу, не то ругательство, я толком не расслышал, что именно он сказал.

— Ефрейтор! — позвал я вестового, который ждал за дверью и наверняка подслушивал. — Проводите майора на его корабль.

— Вы за это поплатитесь, старлей, здорово поплатитесь! — зашипел следователь.

Вестовой неслышной тенью подошёл к нему сзади.

— Господин майор… — тихонько позвал он.

— Никуда я не пойду! — заорал Пеньковский.

— Отставить проводить на корабль, — сказал я и на лице Пеньковского засияла торжествующая гримаса. — Проводите его в трюм. Под арест.

— Что-о-о⁈ — побагровел майор.

Вестовой ухмыльнулся, схватил Пеньковского за локоть.

— Для протокола. Есть подозрение, что майор Пеньковский не тот, за кого себя выдаёт, — произнёс я. — Дёмин, вам помощь нужна, вызвать караульных?

— Никак нет, господин старший лейтенант, справлюсь, — сказал вестовой.

Пеньковский выпрямился, дёрнул плечами.

— Я лично позабочусь о том, чтобы вы вылетели из флота, как пробка… Для меня будет огромным удовольствием лично сорвать с вас погоны, лейтенант, — сказал он.

— Взаимно, — сказал я.

Последнее слово всё-таки осталось за мной, ефрейтор Дёмин вывел его наружу и потащил в трюм, под арест. Если бы майор не стал мешать операции, а сидел спокойно на своём корыте, ничего этого не произошло бы, но Пеньковский решил, что может отдавать мне приказы, чтобы сорвать наш единственный шанс взять станцию без потерь. А увольнения из флота я не боялся. Накопления у меня есть, и даже с волчьим билетом найдутся сотни, если не тысячи потенциальных работодателей. Любой частник будет рад заполучить себе капитана с боевым опытом.

Я вновь обратил внимание на таймер, осталось четырнадцать минут до первого убийства. Ничтожно мало.

— «Гремящий»! Ответьте, срочно! — донеслось в наушниках.

— «Гремящий», слушаю! Что у вас? — поспешил я ответить.

Майор Пеньковский отвлёк меня от работы, и от этого я злился ещё больше.

— Не поверите, господин старший лейтенант, — произнёс капитан Жилин. — У этого голубка* полный трюм оружия!

— Охотно верю, господин капитан, — хмыкнул я. — Другого я даже и не ожидал.

— Команду взяли под арест, но людей не хватает, — сказал Жилин. — Отправите подмогу?

— Разумеется, господин капитан, — сказал я. — Ожидайте челнок.

Мы не могли остаться в стороне. Тут, как говорится, назвался груздем — полезай в кузовок, и раз уж мы заварили эту кашу, придётся идти до конца. Без увольнения, взыскания или срока мне удастся обойтись, только если мы разрулим эту проблему самым наилучшим образом, так что выбора у меня просто не было.

— Мичмана Заварзина ко мне, — потребовал я через интерком.

Немного неловко было снова отправлять взвод охраны в самое пекло, в гущу событий, а самому оставаться в стороне, но в этот раз отправиться с ними я не мог. Я нужен здесь, на мостике.

Заварзин явился незамедлительно, словно ждал приглашения если не за дверью, то где-то поблизости. Хотя на «Гремящем» сейчас никому не до сна, все как на иголках.

— Господин старший лейтенант, мичман Заварзин по вашему приказанию прибыл! — доложился он.

Выглядел он бодрым и свежим, словно и не бегал по коридорам станции Зардоб вместе со мной.

— Для вас есть работа, господин мичман. Для вас, ваших людей и добровольцев, которые захотят отправиться с вами, — сказал я.

Заварзин внимательно смотрел на меня, ожидая продолжения и пояснения. Ни малейшего следа недовольства или неподчинения, он был готов выполнить любую задачу.

— На челноке переходите на «Гуверчин», вместе с ребятами с «Беспощадного» летите к станции… Вас там не ожидают, так что… Задача — ликвидировать руководство повстанцев. Они наверняка будут встречать корабль, — сказал я.

— Звучит непросто, — прокомментировал мичман.

— Да… Будет непросто. Сложнее, чем до этого. Наш рейд к артиллеристам по сравнению с этим — лёгкая прогулка. Да, можете взять и их тоже, если они пожелают помочь, — сказал я.

— Есть. Разрешите выполнять? — спросил Заварзин.

— Выполняйте, — кивнул я. — И нужно поспешить. На станции начнут убивать гражданских, если мы не отправим корабль вовремя.

Мичман лихо исполнил воинское приветствие, я ответил тем же самым, проникаясь его решимостью. Он ушёл, а я вернулся на место. Выходить на связь со станцией, начинать переговоры с террористами было как-то мерзко, противно, но для того, чтобы наши парни успели перебраться на «Гуверчин» и всё подготовить, придётся потянуть время. Так что я отправил запрос Каргину, чтобы он наладил связь по оставленному каналу. До первого убийства и без того уже осталось три с половиной минуты.

— Зардоб, слушаем, — произнёс хриплый голос с туранским акцентом.

— Это «Гремящий», командир корабля. Мы снимаем блокаду, — произнёс я.

* Güvercin — голубь