Капитан космического флота

Глава 14

На второй день моего заточения в каюте номер семь орбитальной станции Зардоб ситуация прояснилась. Нет, взвод охраны «Гремящего» не ворвался в моё узилище с бластерами наперевес, и подполковник Игнатов не вытащил меня через отверстие в потолке, всё оказалось куда прозаичнее. Дверь открылась, на пороге показался полковник Ахметов, хмурый донельзя.

— Поднимайся, — буркнул он.

Я как раз лежал на койке, закинув руки за голову, и глядел в потолок. Я даже отреагировал не сразу.

— Поднимайся, — повторил Ахметов.

— Если бы вы были чуть более вежливы, господин полковник, я бы с удовольствием рассмотрел ваше предложение, — сказал я. — Увы, но вам незнакомы ни вежливость, ни честь мундира, ни офицерская солидарность.

— Самый умный, да? — прошипел безопасник. — Тебя желает видеть Его Сиятельство.

Я демонстративно покосился на камеру видеонаблюдения.

— А он не насмотрелся? — хмыкнул я.

— Хватит паясничать! — рявкнул Ахметов.

Всё, продолжать шутить будет уже опасно. Я встал и поправил китель, изрядно уже помятый.

— Ну и чего от меня хочет Его Сиятельство? — спросил я.

— Пошли и узнаешь, — проворчал полковник. — Живее, Его Сиятельство не любит ждать.

Мало ли что он не любит. Лично мне на его пожелания было абсолютно плевать. Но разговор с ним всё-таки лучше, чем пребывание «гостем» в этой каюте.

— Ведите, — сказал я.

То, что ко мне явился лично начальник службы безопасности, говорило о том, что ситуация неординарная. Что губернатор желает меня видеть не просто для того, чтобы поболтать о погоде или магнитных бурях.

Так и вышло. В кабинете губернатора присутствовали ещё подполковник Игнатов и какой-то незнакомый майор, скорее всего, здешний особист. Сам граф Димитриевский был мрачен, как грозовая туча.

Я едва заметно кивнул Игнатову, тот пристально посмотрел мне в глаза. Я был рад его видеть здесь, хоть и старался не подавать виду. Я вообще старался сохранять спокойствие и хладнокровие, особенно в присутствии губернатора и его людей.

— А вот и наш гость, — натянуто улыбнулся Димитриевский. — Как отдохнули?

— Никогда в жизни так не отдыхал, — сказал я.

— Вот и здорово, — сказал граф.

Он даже не смел упомянуть нашу договорённость в присутствии Игнатова. Похоже, всё уже решилось. Вернусь на «Гремящий» — расцелую Антонову, вытащила меня. Но мне просто повезло. Если бы делом об уничтожении «Льва Империи» занимался любой другой офицер, а не знакомый уже Игнатов, ничего не получилось бы. И в том, что подполковник находился где-то поблизости, тоже повезло.

— Самовольное оставление места службы, господин старший лейтенант, карается законом, — проскрипел незнакомый майор.

— Готов понести наказание, соразмерное тяжести моего проступка, — сказал я. — После всестороннего изучения дела, расследования и решения военного трибунала.

— Служба внутренних расследований непременно этим займётся, — сказал майор.

Ну и пусть. Пусть расследуют, я уверен, граф Димитриевский постарается это дело максимально замять, чтобы ничего лишнего не всплыло.

— Служба внутренних расследований знает, где меня найти, — улыбнулся я, жирно намекая на каюту номер семь.

— На корабле вас уже, наверное, заждались, господин старший лейтенант, — произнёс губернатор. — Не может же эсминец обеспечивать защиту нашей родной системы без своего командира.

— Не переживайте, Ваше Сиятельство, Зардоб и дальше будет находиться под неустанным присмотром, обещаю вам, — сказал я.

Завуалированно послал его к чёрту, можно сказать, и граф это понял. Скрипнул зубами, растянул губы в холодной фальшивой улыбке. Говорить откровенно в присутствии Игнатова он не мог, да и я не стремился выкладывать всё в открытую, сейчас не время и не место для этого.

— Значит, я буду ходатайствовать о вашей замене, — сказал Димитриевский.

В надежде, что другой капитан будет посговорчивее. Ну, он в своём праве. Штаб сектора не обязан удовлетворять его хотелки.

— Благодарю за гостеприимство, Ваше Сиятельство, — сказал я и повернулся к Игнатову. — Господин полковник, разрешите идти?

— Возвращайтесь на корабль и ожидайте дальнейших указаний, господин старший лейтенант, — сказал он.

— Есть! — выпалил я.

Из кабинета губернатора я вышел в приподнятом настроении, подмигнул секретарше в приёмной, прошёлся по коридору. Связь наконец появилась, и я немедленно вызвал «Гремящий». До меня неоднократно пытались дозвониться, но в экранированном помещении это было невозможно, и только сейчас я увидел все пропущенные вызовы.

Мне ответил дежурный связист «Гремящего».

— Господин старший лейтенант! Это вы⁈ — воскликнул он, грубо нарушая все протоколы и инструкции.

— Дулбич? — узнал я голос. — Отправляй челнок на станцию. Прямо сейчас.

— Есть, господин старший лейтенант! — воскликнул он.

Судя по голосу, он был рад меня слышать. Это оказалось даже приятно осознавать, хотя с оператором третьего класса Дулбичем мы нечасто общались и завоёвывать его симпатию я даже не собирался.

Я пошёл к ближайшему шлюзу, отправился пешком. Диспетчер, конечно, может направить челнок с «Гремящего» на противоположный край орбитальной станции, просто из вредности, но лучше всё равно быть где-нибудь поблизости от шлюзов. В крайнем случае, сяду на другой транспорт.

Прибыл челнок быстро, но ехать до него и впрямь пришлось на здешнем транспорте, собирая косые взгляды здешних обитателей. Вид у меня и впрямь был довольно затрапезный, в помятой форме, небритый, я выглядел так, словно вышел из запоя, и от меня старались держаться подальше. Какая-то девица даже перешла в другой вагон, стоило мне только сесть рядом.

Я подсознательно ждал, что губернатор попытается как-то насолить мне напоследок, перехватить до прибытия челнока, натравить на меня безопасников, как-то подставить. Но нет, станцию я покинул спокойно, без лишней мороки.

Но всё равно, расслабиться удалось, только когда челнок отстыковался и полетел прочь. В кресле пилота сидел, как обычно, ефрейтор Стыценко, и он прямо-таки сиял от радости, но предпочёл лететь молча и не докучать мне расспросами. Хотя я видел, как его распирает от любопытства. Я же не спешил делиться подробностями своего пребывания на станции. Пусть лучше команда думает, что я там страдал за всех, авось дисциплины на борту прибавится.

«Гремящий» показался в иллюминаторе огромной тенью, челнок аккуратно приблизился к нему, мягко нырнул в объятия магнитных замков.

— Прибыли, господин старший лейтенант, — подал голос ефрейтор.

— Наконец-то мы дома, — тихо произнёс я.

Шлюз открылся с тихим шипением, я шагнул внутрь коридора «Гремящего», и обомлел. В коридоре выстроилась вся команда.

— Смирно! — гаркнул лейтенант Магомедов.

Все вытянулись по струнке. От старших офицеров и до последнего оператора. Отсутствовали только те, кто нёс дежурство на боевых постах.

— Господин старший лейтенант, за время вашего отсутствия происшествий не случилось! Второй помощник лейтенант Магомедов! — доложил Магомедов, лихо исполнив воинское приветствие.

— Вольно, — скомандовал я.

— Экипаж! Командиру! Троекратное! Ура! Ура! Ура-а-а! — начал Магомедов, а потом подхватили и остальные оглушительным слитным рёвом.

Я почувствовал, как к горлу подступает комок, такая встреча тронула меня до глубины души. Неожиданно и приятно. Не будь в коридоре эсминца таких низких потолков, меня наверняка принялись бы качать на руках. Хотя я, по сути, ничего особенного и не сделал.

— Спасибо, спасибо… — усмехнулся я. — Магомедов, Каргин, останьтесь. Остальные, разойтись. Антонова где? На посту?

— Так точно, господин старший лейтенант, — ответил мой второй помощник.

Старпом, очевидно, была в командирской рубке.

Команда начала рассасываться по коридорам и отсекам эсминца, лейтенанты ждали дальнейших моих указаний.

— Идёмте. Рассказывайте пока, что на корабле происходит, как обстановка, — сказал я, и мы направились к отсекам жизнеобеспечения, где несла дежурство мичман Антонова.

— Да нормально всё, порядок… — сказал Каргин.

— Нам Добрынин сразу всё рассказал, — произнёс лейтенант Магомедов. — Пытались до вас дозвониться, не вышло, мы уж думали, всё, командира в открытый космос выкинули…

— Да хрен там, не дождётесь, — буркнул я.

Мы дошли до систем жизнеобеспечения. Тут хранился запас воды, кислорода и всего остального, без чего эсминец мог служить только большой консервной банкой. Второе по защищённости место на корабле. На некоторых посудинах — первое.

Мичман Антонова вскочила с насиженного места, едва только мы вошли в её каморку.

— Вольно, Машенька, сидите, — сказал я, но она всё равно вытянулась смирно.

— Господин старший лейтенант! — воскликнула она.

— Да… Зашёл передать вам свою благодарность, — сказал я. — Если бы не вы…

— Перестаньте, господин старший лейтенант, — покраснела она вдруг. — Я просто сделала то, что считала правильным.

— И я вам очень за это благодарен, — сказал я. — Буду ходатайствовать о присвоении вам внеочередного звания старшего мичмана.

Мелочь, а приятно. Выслугой она пока на старшего мичмана пока не тянула, да и преференций особых от этого не было. Разве что надбавка за звание. Тоже не лишняя.

— Служу Империи! — воскликнула мичман Антонова.

Я улыбнулся и пожал её миниатюрную ладошку. Если бы не она, сидел бы до сих пор в гостях у губернатора.

Следующим пунктом назначения была командирская рубка. Не могу сказать, что я горел желанием пообщаться со своим старшим помощником, но её доклад нужно было выслушать. И узнать, пытался ли с ней связаться Димитриевский.

Магомедова с Каргиным я тоже отпустил, пошёл на мостик один. Всё-таки разговор предстоял деликатный, и лучше бы провести его без свидетелей, хоть я и доверял обоим лейтенантам.

Старший лейтенант Лаптева занималась проверкой систем корабля, когда я вошёл в командирскую рубку.

— Продолжайте, не обращайте на меня внимания, — пресёк я её попытку встать и доложить по форме.

Она покосилась на меня удивлённо, но тут же вернулась к мониторам.

— Рада вашему возвращению, господин старший лейтенант, — сказала она.

К моему удивлению, прозвучало это абсолютно искренне. Старпом и впрямь была рада меня видеть.

— Я тоже рад, Светлана Николаевна, — сказал я. — Меня интересует вот что… Лично с вами пытались связаться? Может быть, сам губернатор, или кто-то из его людей.

— Да они меня задолбали! — усмехнулась Лаптева.

— Вот как, — хмыкнул я.

— Не знаю, раз восемь пытались со мной поговорить, пока я не запретила вызовы, — сказала она.

— Чего хотели? — спросил я.

— Чтобы я приняла командование эсминцем и покинула систему, — скривилась она. — А мне ведь Добрынин рассказал всё! Ну я и ответила, что не имею таких полномочий, а потом и вовсе заблокировала.

Я удивился, но постарался сохранить спокойное и бесстрастное лицо. Я почему-то думал, что она согласилась бы.

— Что ж, вы спасли мне жизнь, госпожа старший лейтенант, — сказал я. — Примите мою благодарность.

— Это не ради вас, господин старший лейтенант, — холодно ответила старпом. — А чтобы не возникло кривотолков и разных… Недопониманий. Меня непременно обвинили бы в захвате корабля. И команда не поняла бы.

— То есть, если бы я погиб на станции, вы бы согласились на предложение губернатора? — хмыкнул я.

— Непременно, — сказала она.

Да, раскатал губу. Старпом нисколько не поменялась, и отношение своё ко мне тоже не поменяла.

— А вы почему не согласились? — спросила она.

— И кем бы я после этого был? — фыркнул я.

— Особо ничего бы не поменялось… — пробормотала она. — Да и можно ведь было согласиться просто для вида.

— У него наверняка всё писалось на видео. Давать графу компромат на себя даже фейковым согласием… Ну уж нет, — сказал я.

— Разумно… — протянула старпом. — Менять меня вы будете или Магомедов?

— Полагаю, я, — ответил я. — Немного приведу себя в порядок, и заменю вас на посту.

— Хорошо. А то мы… Несколько притомились нести службу вдвоём, — сказала она.

— Понимаю, — сказал я. — Когда у вас заканчивается вахта?

— Через час, — ответила она.

— Как раз успею, — сказал я.

Её холодный взгляд скользнул по моей щетине, по мятому кителю. Я и впрямь выглядел неважно, никак не соответствуя званию командира корабля.

— Буду ждать, — сказала она.

Я кивнул, вышел. Возвращаться к рутине корабельной жизни оказалось на удивление трудно, но я пересилил себя. Прошёл в свою каюту, ополоснулся, побрился, оделся в чистое. Выглядеть я стал гораздо лучше, отдых всё-таки пошёл мне на пользу. Пора возвращаться к службе.

Пожалуй, стоит и в самом деле найти кого-нибудь ещё, назначить вахтенным офицером. После прохождения курса подготовки и сдачи экзамена, разумеется, но толковых людей на корабле хватало. Да и вообще, с помощью виртуального помощника справится любая обезьяна. Я же справился в своё время.

Вахту принимал со всей строгостью, нужно было проверить, что случилось с «Гремящим» за время моего отсутствия. В целом, ничего смертельного, но пару новых неприятных мелочей я всё-таки обнаружил. Без хозяйского пригляда любой корабль мало-помалу начинает сыпаться, и даже пары дней отсутствия хватило, чтобы выявились новые досадные мелочи, которые я устранил бы сразу же, а без меня на них решили положить болт.

Немедленно нарезал новых задач экипажу, радость от моего возвращения мгновенно начала у них проходить.

Сам я начал разбирать накопившуюся документацию. Всё, что требовало внимания именно командира корабля. Заодно составил представление для мичмана Антоновой и направил его в штаб.

Корабельный обед и мой любимый чёрный кофе скрасили моё пребывание на мостике, я, оказывается, уже успел соскучиться по нормальной привычной пище. А первый же глоток натурального кофе заставил меня взбодриться так, как ни разу до этого. Видимо, отдых на станции позволил немного запастись силами.

Вскоре пришёл запрос на стыковку. Знакомый уже корабль с числовым кодом вместо названия. Подполковник Игнатов прибыл с визитом, скорее всего, неофициальным. Я дал разрешение пристыковаться, отправил вестового встречать гостей. Спустя несколько минут ко мне зашёл подполковник.

— Господин подполковник… — начал я.

— И вам не хворать, господин Мясников, — хмыкнул он, оглядывая мониторы. — С корабля на бал, так сказать?

— Да вроде как наоборот, — сказал я.

— Ловко вас провели, — хмуро сказал Игнатов.

Я пожал плечами. Бывает, мол. Тут и не поспоришь, провели как гимназистку. Но и бросать команду было нельзя. А если бы я начал стрелять и положил там всех, то меня просто объявили бы в розыск вместе с кораблём и уничтожили.

— Но за поступок уважаю, — сказал он.

— Разрешите вопрос? — спросил я и дождался кивка. — Губернатора проверили?

— Он давно у нас на крючке, господин старший лейтенант, — сказал Игнатов. — И поверьте, если бы вы согласились, нам бы это стало известно в тот же день.

— Тогда почему… — начал я, но подполковник меня перебил.

— Почему он всё ещё занимает свою должность? Это политика, парень, — сказал он. — Но, судя по всему, Димитриевский-Крейц затеял переметнуться окончательно. Для этого и хотел, чтобы вы ушли из системы.

— И тогда зашли бы туранцы? — спросил я.

— С очень большой вероятностью, — сказал он.

— Вот же сука… — пробормотал я.

Игнатов просто развёл руками вместо ответа. Несомненно, он считал так же, но озвучить это не мог, даже в частной беседе.

— И Империя ему это простит? При том, что все всё знают? — спросил я с жаром, достойным революционера на трибуне.

— Государыня не любит, когда происходят публичные скандалы, связанные с её назначенцами, это бросает тень и на неё саму, — сказал Игнатов. — Но я уверяю вас, Империя такое не прощает.

Я кровожадно ухмыльнулся. Мне хотелось лично принять участие в наказании зарвавшегося губернатора, хоть я и чином для этого не вышел. Даже в шахматах пешка иногда может поставить мат.