Глава 3


Смешно. Но наше фиаско по дороге из Кабула в пункт назначения — ещё не финиш.

Сознание рывком возвращается ко мне в тот момент, когда навстречу лицу несётся бетонный пол.

Поднявшись на ноги с помощью сердобольных людей, оглядываюсь по сторонам.

Одинаковые прозрачные кабинки, в которых сидят люди в однотипной форме. Несколько очередей к этим турникетам, примерно равное количество народу в каждой. Я стою в одной из них.

Очень похоже на аэропорт. Как если бы в нашем зале международных прилётов кто-то вместо твёрдых носителей (паспортов) решил использовать электронку и биометрию.

В принципе, у нас уже и такая идентификация используется кое-где, но скорее как вспомогательная. Например, те же Эмираты или Аравия, Оман. Говорят, и в Европе есть, но там я почти не бывал, особенно последнее время.

Моё место в очереди никуда не делось за то время, что я стучал кровоточащим сейчас лбом в здешние полы.

Пристроившись на автомате за средних лет женщиной с двумя детьми, минут через пятнадцать с замиранием сердца понимаю: а ведь я понятия не имею, как сейчас себя вести и что делать.

По карманам ничего хоть в малейшей степени напоминающего документы не обнаруживается, я тщательно проверил трижды.

И как быть? Не бегать же по залу с криками «Где я?!».

Что это вообще за процедура у капсул? Хотелось бы верить, всё-таки подобие паспортного контроля (ни на что иное просто не похоже).

Информационные экраны и табло на стенах, кстати, сошли бы за самую обычную плазму, если бы не одно но: некоторые из них ничем не прикреплены к стене. Просто висят себе в воздухе, хотя и демонстрируют самые обычные рекламные ролики без звука.

Люди впереди меня один за другим тычут руки в нечто, напоминающее сканер для отпечатков пальцев. Потом спокойно идут дальше.

С другой стороны, владелец этого тела же как-то оказался тут? На что-то же он рассчитывал?

Не додумываюсь ни до чего лучшего, как наклониться в окошко и спросить у типа, явно скучающего на работе (что-то типа нашего наряда по проверке документов, что ли?):

Сәлеметсіз бе…

Люди в очереди — преимущественно азиатского типа. Между собой говорят на каком-то тюркском языке, я его даже понимаю процентов на восемьдесят пять. Значит, есть надежда, что и они поймут меня.

К моему несказанному удивлению, местный служивый недовольно отвечает на чистейшем русском, вроде как возвращая меня с небес на землю.

Ну и слава богу, а то даже пульс подскочил.

Моё странное поведение, по большому счёту, поначалу не вызывает у него никаких нареканий: меня даже просят по стандартной процедуре засунуть руку в аппарат для идентификации.

Чудеса начинаются сразу за этим. Информации о данном теле в местной базе не обнаруживается.

Но на что-то же я рассчитывал? Ладно, не я, предшественник. Тем не менее.

В голове против воли начинают крутиться самые нехорошие мысли.

Внимательно наблюдая за парнягой в стакане-капсуле, чётко вижу, что никаких дополнительных действий он не предпринимает. Значит, появившегося в скорости начальника (видимо, старший смены) автоматом вызвала система.

Не знаю, зачем мне это всё, но пусть будет.

Они перебрасываются между собой явно заготовленными заранее стандартными фразами, рассчитанными на успокоение такого, как я.

Очень хочется надеяться, что это тело здесь находится на законных основаниях и ничего противозаконного у нас с ним за душой нет.

В первый момент меня немного успокаивает тот факт, что старший удаляет из будки подчинённого, занимая его место. Ещё через секунду собираюсь: это ничего не значит.

Мало ли, какой здесь режим и процедуры? Вдруг, как в том же Кабуле, их процессы закладываются в том числе на то, что я могу нести на себе один очень интересный пояс? Или жилет. Или оба сразу.

Старший смены (тут предположительно) добросовестно перегружает компьютер, после чего старательно повторяю процедуру идентификации. Сейчас даже рукой куда надо попадаю с первого раза.

— Вас нет в базе. — Он поднимает на меня глаза. — Откуда вы следуете? Куда?

М-да уж. И ведь не скажешь ему, что старший лейтенант одной весьма непопулярной в народе организации по фамилии Островских ехал себе (никого не трогал) из Кабула, через Хан-Шырын-Калай, дальше на юго-восток, в сторону границы. По неродным документам, разумеется, хотя и законным. Только выписанным на другое имя.

А в итоге оказался здесь, чёрт знает как.

С другой стороны, ничего плохого я пока не сделал, надеюсь. Повторяю это про себя как мантру.

— Извините, боюсь показаться дураком, но где я нахожусь? — ну а что я ещё могу ему сказать в этой ситуации.

Служивый с интересом наклоняет голову к плечу и даже изображает какое-то подобие улыбки:

— Центральный Сектор номер двенадцать, Содружество Федераций. Так откуда и куда следуете?

— Да чтоб я сам так знал.

Он предсказуемо подбирается, серьёзнеет и выпрямляется в кресле:

— Вы понимаете, что в своём текущем статусе вы не имеете права на пересечение границы?

— Заранее согласен с каждым вашим словом. Никаких претензий не имею ни к вам лично, ни в адрес служебных процедур, в будущем в том числе. Определяемых как действующим законодательством, так и ведомственными приказами и инструкциями вашей линии подчинения.

— Хм? — в его взгляде снова примерно половину секунды мелькает любопытство.

— Заранее полагаюсь на ваш процессуальный аппарат, — продолжаю изображать солдата Швейка. — Свою личность назвать не в состоянии по причинам медицинского характера: чётко ощущаю симптомы ретроградной амнезии. — Неосознанно копируя его манеру, тоже выпрямляюсь по стойке смирно.

«Не знаешь, что делать, действуй по уставу». Правило идиотское, но тем не менее.

Устав в данном случае будет не мой, а его, но, надеюсь, человеческие варианты в нём тоже в наличии.

Рассуждая цинично, говорят вокруг на языках в той или иной степени мне не чужих. Русский так и вовсе родной. В первую очередь и в том числе.

— Пожалуйста, назовите свою настоящую личность, — от улыбки на лице начальника смены не остаётся и следа.

Очередь за моей спиной в первый момент затихает, потом начинает активно перешёптываться. В основном не по-русски, но в целом понятно. Примерно как если бы кто-то был из Нукуса.

— Я не уверен, что смогу назвать свою личность достоверно, — если подумать, лучшая стратегия при данных обстоятельствах — это чистая правда. Наверное. — Могу сказать то имя, которое помню как собственное рефлекторно. Говорить?

Ну а чего. Виктор Островских, в местной базе биометрии этого тела всё равно нет. В случае аппаратных проверок на правдивость, буду абсолютно искренне доказывать, что это я и есть.

— Нет, — он спокойно качает головой, затем щёлкает ногтем по виртуальной кнопке на своём дисплее. — Вы временно задержаны для установления личности.

Прозрачные стенки по бокам, образующие коридоры к капсулам, слегка вздрагивают: из пола позади меня поднимается ещё одна панель.

Она отделяет меня от основной очереди.

— Пожалуйста, соблюдайте спокойствие! — тип в кабине переключил микрофон на громкоговоритель. — Стандартная процедура! Пожалуйста, не толпитесь! Пройдите на соседние дорожки!

Его голос звучит на весь зал.

Если бы меня кто-то сейчас спросил, я бы ему честно ответил: устав я ненавидел всегда, добросовестно и искренне. Хотя на разных жизненных этапах и уживался с ним (через силу).

В голову спонтанно приходит мысль, которую тут же и озвучиваю в окошко:

— Подскажите, пожалуйста, как мне сейчас лучше всего себя вести?

Старший смены удивлённо открывает глаза, следом рот.

— Я не играю, не изображаю, не провоцирую. — Говорю чистую правду, надеюсь, убедительно. — Вы сейчас предупредили меня о моём задержании. Я изо всех сил хочу оставаться в рамках закона, поэтому спрашиваю у вас, как у должностного лица: как мне сейчас себя правильно вести, чтобы минимально пострадать? Чтоб максимально облегчить следующую работу вас и ваших спортсменов, которые сейчас прибегут меня задерживать? Цель: в кратчайшие сроки решить это недоразумение.

— Соблюдайте все законные требования представителей власти, — он наконец отмирает. — Этого достаточно.

— Так и тянет спросить, каким образом человек без памяти может отличить законные требования от незаконных, — бормочу себе под нос. Затем говорю громче. — А конкретнее?

— Сложите руки за спину и повернитесь спиной сюда, — он указывает на проход, по которому в мою сторону уже марширует пятёрка людей в амуниции астронавтов. — Ведётся запись. Вы обладаете правами перемещаемого лица, которые в развёрнутом виде будут…

Дослушать самое интересное у меня не получается.

Торопясь выполнить его то ли совет, то ли инструкцию, я добросовестно поворачиваюсь спиной к космонавтам. Складываю руки за спиной. Даже слышу, как сзади отъезжает та пластина, что отделяла меня от них (туда шли передо мной все те, у кого с личностью было благополучно: она разблокируется после успешной идентификации).

А затем в моей голове второй раз за эти сутки зажигается лишнее солнце (на сей раз, для разнообразия — в районе затылка).


* * *

Аман добросовестно дошёл до кухни и даже воткнул кнопку электрочайника — вскипятить воду.

Через какое-то время в служебной сетке, в которой он сейчас сидел через нейро-концентратор, замигало оповещение от старшего смены: «Смежники, ваш выход!».

Параллельно с этим, по официальному каналу прошло уведомление о задержании странного типа для его последующей идентификации.

Аман чертыхнулся, проклиная собственное любопытство, и вышел в коридор:

— И как вы только успеваете так быстро одеваться?

Мимо прошли те самые смежники, которых звал босс, числом почему-то пятеро. Они шагали в направлении заблокированного стакана.

Сержант пошёл следом.

Отсутствующий в базе мужик дисциплинированно стоял спиной к проходу, сложив руки за спиной, и о чём-то разговаривал с мастер-сержантом.

Один из пятёрки явно решил развлечься: сразу после открытия турникета в его руке мелькнул штатный парализатор и странный тип повторно повалился на бетонное покрытие.

— На*уя? — равнодушно поинтересовался соседний шлем. — Неси его теперь сам.

Видимо, старший из пятерых; в этом прикиде они все — на одно лицо, подумал Аман. А затем сержант неожиданно для себя подошёл и вмешался в происходящее:

— Зачем? Он же не сопротивлялся. Ваше дело — экспресс-анализ на возможный подрыв, затем отконвоировать в опросную, если прямой опасности нет. Бить было нахрена?

— Ты нас решил жизни поучить? — равнодушно отозвался главный полицейский (да, это он, теперь точно).

После очередной реорганизации структур служба миграции проходила по ведомству пограничников (которые, в свою очередь, относились понятно к чему).

Смежники же, теоретически обеспечивающие безопасность аэропорта и сослуживцев сержанта в процессе работы, являлись сотрудниками министерства внутренних дел.

Временами имели место и конкуренция (не всегда добросовестная), и конфликты, и просто взаимный игнор.

— Ведётся видеофиксация происходящего в зоне пограничного контроля, — шеф Амана из солидарности закономерно поддержал подчинённого. — Рапорт о случившемся сгенерирован в автоматическом режиме. — С этими словами он картинно поиграл бровями, ухмыльнулся и провёл указательным пальцем по виртуальному интерфейсу. — Хоп. Готово.

— Нах*я?! — повторился старший смежников, но уже гораздо более обеспокоенно и в другую сторону. — Что мы тебе сделали?!

— Хер его знает, — абсолютно искренне пожал плечами пограничник в ответ. — Рефлекс. Может, я просто за законность и порядок?

— Б*я. Мне же теперь полдня отписываться, если он предъявлять начнёт! — возмутился полицейский. — Ну нафига?! Ты что, не человек, что ли?! Одно дело ведь делаем… В опросную этого! — бросил он в следующий момент подчинённым раздражённо. — Ты! — тычок пальцем перчатки в грудь игривого сотрудника, секунду назад убравшего парализатор обратно. — Присутствуешь при опросе миграцией от и до, лично! Если понадобится, сопровождаешь задержанного по результатам!

— Это ж до утра волокита! — занервничал проштрафившийся. — Э-э, я же просто пошутил! Да ничего ему не будет!

— Бумеранг в действии, — как будто ни к кому не обращаясь, констатировал Аман, переключая на себя общее внимание. Затем он повернулся к своему непосредственному начальнику. — Шеф, они там у себя в кандейке опять порнуху крутили и за обстановкой не следили. Они не видели, что он сознание только что терял, вот и развлекаются по тупости. Если у пострадавшего есть реальные проблемы по медицине, то…

— Э, стоп, ну-ка? — старший пятёрки от избытка эмоций даже потащил с головы шлем. — В смысле, терял сознание?

— Минут десять назад, — спокойно ответил сержант. — Когда стоял в очереди на контроль. Его ещё бабки вперёд пропустили после этого.

— Б*я. — Главный над смежниками без разговоров коротко врезал по корпусу учудившему подчинённому. — За залёт! — Затем добавил спокойнее. — Я сказал: присутствуешь при опросе. Если нужно — звони нашим дознавателям, но хотя бы на административку этот тип должен присесть. С ними сам рассчитывайся, чтоб никаких жалоб от него по медицине. Особенно обоснованных.

— Беспредел, — поднял бровь Аман, комментируя действия в некотором роде коллег.

— Да х*й с ним, — недовольно бросил главный полицейский. — Тебе что, жалко, что ли? Ну нахрена мне даже потенциальные проблемы, ещё и в конце периода? А вдруг он какая эпилепсия или ещё что? Отбросит коньки — нам потом башляй в дэвэбэ…

— Моя бабушка говорила, что проблемы индейцев шерифа не е*ут. — Сотрудник миграционной службы почему-то решил закусить удила и упереться на ровном месте. — Закон есть зак…

— ОТСТАВИТЬ! — старший смены хлопнул Амана по плечу, затем сказал смежнику. — Договорились. Мы попытаемся со своей стороны посодействовать, но… — он опять ухмыльнулся и многозначительно потер большой палец об указательный. — Дружба дружбой, однако источники табака смешивать не стоит.

— Без вопросов. — Главный полицейский коротко кивнул. — Половина суточного оклада этого мудака тебя устроит? — он походя отпустил подзатыльник подчинённому.

Перчатка глухо стукнула о защитный шлем.

— Это много! — виновный постарался возмутиться, но в следующий момент кулак начальника повторно прилетел ему в район пупка.

— Договорились? — старший пятёрки требовательно смотрел на сотрудника миграционной службы.

— Деньги вперёд, — равнодушно пожал плечами тот. — И тут же — да.

— Через пять минут будут наличными. — Полицейский повернулся к своему сотруднику. — В банкомат и обратно! Одна нога здесь — другая там! Исполнять!

— Есть…

Вслух не прозвучало, но всем было понятно: в нынешнее время только наличные не оставляют следов при подобных расчётах.

Кроме того, для снятия денег без комиссии смежнику предстояло рысью нестись в соседний терминал, потом обратно. Альтернатива — попасть ещё на пару процентов, это если он будет снимать деньги в этом здании, из банкомата другого банка.

Аман скрипнул зубами: разумеется, и в их службе допускались нарушения. Разумеется, при многочисленных рейдах и взятки с гастарбайтеров были в ходу, и неучтенные платежи за миграционные талоны, и многое-многое другое.

Виртуальная борьба с коррупцией — она виртуальная и есть. Никто в реале не позволит пересохнуть ручейкам ежедневных поступлений снизу вверх (которые наверху, как он предполагал, складывались в полноводные реки и даже океаны).

Он и сам любил деньги. Но сейчас всё происходило как-то… неправильно?

— Вернись на место и работай дальше, — сухо бросил начальник, отправляясь по проходу вслед за полицейскими.

Видимо, эмоции сержанта от его внимания не ускользнули.

Двое здоровяков волокли задержанного, который оставался без сознания.

— Есть. — Аман захлопнул двери прозрачного стакана изнутри.

Уже в капсуле сержант сформулировал, что именно его покоробило.

Одно дело — реальные нарушения или реальная «дойная» статья (либо аналогичный пункт инструкции).

Но совсем другое — когда тип, в принципе, не нарывался.

С неприятным инцидентом его немного примирило сообщение в привате, появившиеся от босса буквально через пять минут:

Зайди в кухню. Забери у меня свою половину.

Аман чертыхнулся в сторону и сказал очередной пассажирке:

— Извините. Пройдите, пожалуйста, в следующее окно — у меня блок.

Его терминал был действительно принудительно отключен секунду назад «сердобольным» начальником: автоматический рапорт был сгенерирован именно с этого рабочего места.

Теперь, чтобы отозвать электронный документ, по внутренней процедуре требовались оба личных ключа (сержанта и мастер-сержанта).

Разумеется, проводить такую операцию было лучше из тихого места, находившегося за пределами системы видеонаблюдения аэропорта.


Загрузка...