Изоляция

Глава 35

— Вовсе нет. Я согласен, что совпадения не случайны. Просто лично мне кажется, что воевать с государством — это всё равно что пытаться остановить лавину веером. Хотя я и полностью на твоей стороне и ты рассчитывай на меня, как на себя.

— Если говорить про текущую борьбу за телепорт, то нет никакого монолитного государства, — сердито пробормотала Дария. — Есть текущий кабмин со своими лоббистами и стратегией поглощения бывших колоний. Есть их достаточно стремительный и рискованный план, которого я пока не знаю целиком. Но…

— Но ты можешь вклиниться в роли наблюдателя или даже попытаться вмешаться в процесс, я уже понял, — кивнул он. — Причём идея созрела у тебя совсем недавно, а до этого вы с сестрой были в апатии. Ладно. Звони Рухшоне.

Вообще-то она только что планировала его убеждать, что живыми они с Жанкой никому не нужны. Тем более что сама искренне в это верила: ну не существует других разумных вариантов со стороны тех, кто затевает подобное.

Как говорится, миллион воруют не затем, чтобы попадаться. А рейдерство затевают не для того, чтоб завести могущественных врагов в будущем.

Однако, судя по поведению друга, его операция прошла удачно и императивы потенциально возможной присяги над его же решениями власти не имели, даже если он происходил из одного с ней мира.

Вопреки всем опасениям, три следующих действия прошли, как по маслу.

Во-первых, контейнер доставили из ресторана, как будто это был самый обычный курьерский груз. Издержки — только дополнительная оплата за сопровождение робота-погрузчика. Тьфу.

Во-вторых, бравый толстый вояка из аэропорта честно дал знать, что уже давно убрался за пределы юрисдикции родной армии. Деталей, понятно, не было, но они и не нужны: тип действительно любил деньги больше всего остального. Сейчас его главной проблемой было легализоваться в секторе подемократичнее, где происхождением финансов никто никогда не интересовался.

Кстати, любопытно, а где он раздобыл документы? Либо — как обошёл биометрический контроль? Или у армии есть свои способы переправки в разные интересные места прямо из армейского сектора аэропорта?

Вопросы без ответа, делиться таким никто не будет. Как и тем, была ли у толстяка семья.

В-третьих и в-главных, договориться в клинике удалось даже быстрее, чем она думала:

— Нам уже пришли уведомления, что возвращение персонала после смены откладывается на неопределённое время, — спокойно ответил заведующий профильным отделением, как будто обсуждал полив цветов. — Да и такой взрыв сложно было не заметить.

Именно к нему они с Виктором пришли делать многозначительные предложения, от которых обычно не отказываются.

— Если не секрет, каков ваш анализ по теме? — живо поинтересовался товарищ у врача, перехватывая бразды управления беседой вопреки договоренностям. — Я удивлён степенью вашей вовлеченности в наши интересы.

— Я из… — доктор назвал один из соседних с ней миров.

Это ничего не говорило спутнику, но очень многое давало понять лично ей.

— Он хочет скорейшего восстановления статус-кво и ему наплевать, в чью оно будет пользу, — перевела девушка на понятный язык, ничуть не стесняясь.

Поначалу Дария хотела использовать виртуальный интерфейс гаджетов, но вовремя спохватилась: в отделении психиатрии можно смело говорить вслух. Всё равно никакой обмен информацией скрыть не удастся — не то место.

— Не только я, — подтвердил заведующий отделением. — Большинство коллег — тоже оттуда. Но это не главное.

— Что главное? — Виктор непосредственно и добросовестно в очередной раз выступил в роли слона в посудной лавке.

— А мы ничего не теряем в результате ваших действий, — охотно пояснил медик. — Чем бы они ни оказались. Вы обследуете пациента. Да, очень своеобразного и специфического, но ответственность — полностью на вас. О чём вы напишете нам расписку.

— Гротеск. — Лаконично дал понять степень собственного шока друг.

— Не-а, — покачал головой доктор. — Большие деньги. Если планы вашей невесты, уж не знаю какие, увенчаются успехом, персонал точно не пожалеет ни о финансах, ни об упущенных возможностях.

— А если не увенчаются? — Виктору, похоже, роль самого крупного наземного млекопитающего очень понравилась.

Хорошо ещё, что его собеседник видел в жизни и не такое и не удивлялся — профессия обязывала.

— А если нет, то никакие возможные перспективы в мире третьей категории большинство из нас, — мужчина в белом халате повёл рукой вокруг себя, — не интересуют. Ни карьерный рост, ни возможные плюшки, если придётся жить в резервации.

— Мда уж.

— Если сообщение с нашей метрополией не будет быстро восстановлено на старых условиях, на новых таким, как мы, ездить не получается: вводят фильтры, — пожал плечами медик. — Не этот сектор первый, не он и последний. Шарманка затянется на годы.

— Прямо как война, — поёжился следом за ним Виктор.

— Политика. Война — просто один из инструментов.

— А вы не сильно верите, что при новых хозяевах ноль-транспорт заработает как надо, — товарищ параллельно задумался о чём-то своём.

— Восстановление сообщения с учётом обстоятельств может длиться десятки месяцев, — наплевав на конспирацию, влезла в разговор Дария, чтобы объяснить дремучему спутнику новые реалии. — Там у нас первое время не будут нужны не то что независимые свидетели здешних событий, а вообще. Даже потенциально нежелательные контакты. Проще не рисковать и на годы оставить всех тут под предлогом фильтрации.

— Чем допустить, что кто-то говорливый и знающий просочится, куда не надо? — ухватил суть Виктор.

Доктор подтверждающе кивнул:

— Это понятно всем без исключения. В наше время очень трудно скрывать методологию — информационная эпоха. Если у вашей будущей жены что-то получится, для нас всё просто вернется на свои места. А если нет — вы давали расписку. Имело место всего лишь заурядное тестирование весьма специфичного объекта под вашу ответственность.

Заведующему отделением, как ей показалось, делать в данных обстоятельствах было особо нечего — он почти всё время их сопровождал по территории. Даже предоставил одну из комнат собственного кабинета (хотя здесь, возможно, больше сыграла роль её фамилия).

После прибытия искина в клинику блок, как и планировалось, был тут же помещён в специальную палату.

Когда персонал под роспись принялся разъяснять особенности помещения Виктору, как опекуну (рука-лицо), она подумала, это займёт минуты полторы.

Через шесть минут глаза парня красноречиво полезли на лоб, не думая останавливаться.

Доктор задумчиво мазнул по товарищу взглядом и упреждающе ответил на невысказанный вслух вопрос:

— После активации некоторых протоколов подобные субъекты иногда оказываются наредкость изобретательными. Если оставить в его доступе даже намёк на беспроводные лазейки, можно удивиться очень сильно и очень быстро. И не сказать, что это удивление будет приятным.

— Вы так говорите, как будто знаете конкретные примеры.

— Примеры были.

— Хренасе. Это же всего лишь машина, набор железа? — Витя очень правдоподобно изобразил суслика, который оторвал наконец глаза от земли, чтобы упереться в нос тигра.

— Самая большая ошибка, — доктор грустно и снисходительно ответил взглядом поверх очков. — Если принять на веру хотя бы половину анамнеза, рассказанного вашей невестой, речь может пойти о весьма непростом клиенте. С очень серьёзными удалёнными возможностями, при этом сам пациент будет находиться в фазе острого маниакального психоза. Его эквиваленте, если быть профессионально точным.

— Ё…

— … и стремиться к достижению поставленной цели, не оглядываясь на мораль и препятствия. К тому же, у него по определению отсутствовуют абсолютно все и любые сдерживающие механизмы, характерные для человека.

В этом месте глаза друга раскрылись ещё шире, хотя вроде было уже некуда.

— Они обычно так и конструируются, — мягко и с видимым удовольствием продолжил врач.

Он оседлал любимого конька и с явной охотой беседовал на родную тему.

— Бл*. Доктор. Скажите, что вы шутите? — Виктор затравленно заозирался по сторонам, скользя взглядом по специальной обивке стен палаты. — Это всего лишь компьютер!

— Справедливости ради, вероятность, что он начнёт чудить, менее пятнадцати процентов. Это по статистике. Но у вас ведь, если верить вашей невесте, и не агрегат для управления горизонтом полива? — парировал врач. — А что-то весьма специфическое, на военную тему? Кстати, судя по тому, что написал лечащий невропатолог в карте вашей последней коррекции, с вашим неживым имуществом лучше перестраховаться, чем потом сесть в лужу. Виктор, вы хмуритесь, словно вам что-то не нравится?

— Вы так говорите, как будто он живой. Для меня звучит бредом.

— Это впечатление — исключительно следствие специфики вашего образования, — заведующий отделением тактично отвёл взгляд в сторону. — И непонимания некоторых механик.

Дария тихо хихикнула, хотя хотелось заржать.

— Он не живой, но так же опасен с медицинской точки зрения. Вы просто не рассматриваете его как самостоятельную систему, способную генерировать собственные нейронные связи, — продолжил доктор. — А это уже другой уровень развития технологий и наш профиль.

— И что?

— И то. Врачи давно считают ваше, к-хм, имущество подходящим под критерии нашего пациента: мыслительные процессы — налицо, способность к самообразованию — тоже, эволюционирующие эвристические блоки добавьте. Просто законодательство не везде учитывает рекомендации медиков, а кое-кто склонен плевать и на само законодательство.

— Знаете, я в детстве перечитал кучу фантастической литературы. Там был замыленный сюжет о взбунтовавшихся машинах.

— А это не сюжет. Это вполне себе вероятный сценарий, если подобный блок, — врач похлопал по тёмной поверхности, — запрограммирован на решение конкретной задачи любыми способами. Поверьте, от маньяка он будет очень мало отличаться: то же стремление к конечной цели, то же отсутствие альтернативы. А уж его практические возможности…

— Как думаешь, почему их распространение регулируется гораздо серьёзнее, чем атомное оружие? — вслед за доктором вздохнула и Дария. — И выключить такую дуру после полной активации может только производитель? Ладно, проехали. Заводи.

Будучи подключенной к гаджетам Виктора, она раньше него увидела образовавшийся коммуникационный канал.

Страшный искусственный интеллект, которым меня пугают часа полтора, после включения ничем не отличается от местного навороченного смартфона. По крайней мере, если верить ощущениям.

Более того. Если здешний сотовый телефон и концентратор самостоятельно принялись распаковывать целые вереницы программных пакетов и продуктов, не спрашивая меня, то неподъёмный чёрный прямоугольник после обмена сигналами с моей нейро-сетью выдаёт лишь одно сообщение:

Под немигающим взглядом напряжённой Дарии выбираю «да».

На внутреннем интерфейсе тут же зажигаются конвертики десятков входящих и непрочитанных сообщений.

Их содержание можно передать в двух строчках: