Изоляция

Глава 33

— А хотя бы примерно? Доктор, ну пожалуйста.

— Из тех, которые мы смогли распознать, вот здесь указаны все. В этом списке.

— А если я отблагодарю вас лично? — Дария смывает с лица выражение беззаботной девчонки. — Вас ни к чему не обязывает. Сумма, которую сейчас сами скажете в пределах разумного. Отправлю на акк, который укажете. По статье «материальная помощь», например? Чтобы гарантировать отсутствие ваших обязательств.

Такое впечатление, что в их беседе присутствует контекст, которого я не знаю.

— Забудьте. Не в этом дело. Вы понимаете, что такое почерк в хирургии?

— Те или иные операции, которые, скорее всего, делал конкретный специалист?

— Да. Или представитель определённой медицинской школы. В этих расширениях, — он указывает на меня пальцем, — чувствуется школа. Рука. Я просто не хочу ставить свою подпись под заключением по этим продуктам. Достаточно откровенно?

— Доктор, не нужно никуда ставить подпись, — вмешиваюсь в беседу, поскольку оно касается меня. — У вас какие-то этические ограничения? Либо профессиональные?

— На стыке, — а по его глазам видно совсем другое.

Такие лица обычно бывают у экспертов, которые не хотят врать, но и свидетельствовать в суде тоже не будут.

Занятно.

— А можете рассказать мне на словах, как пациенту? Прагматично говоря, у меня ведь и жалобы есть. — Теоретически, в такой ситуации всегда нужно искать вариант снять его внутренние барьеры. — Если изложу вам симптомы, вы сможете предположить их связь с теми нейро продуктами? Исключительно в порядке медицинской консультации больному?

— Вы не сможете использовать мои слова ни в одной из официальных инстанций, если надумаете в них обратиться, — он явно напрягается.

— Боже упаси. И в мыслях не имел куда-либо обращаться. Просто есть смысл хоть как-то понять, что я сам по себе представляю. Для себя разобраться, не для публикации.

— А вас такой вариант устроит? — он почему-то спрашивает Дашку.

И по-прежнему напряжён в ожидании её ответа.

— Наверное, устроит. Вообще-то мы сюда пришли за диагнозом, а не за свидетельством эксперта для суда, — доверительно сообщает она, наклоняясь вперёд и случайно открывая часть декольте.

— Одно другого, увы, не исключает, — вздыхает доктор. — Особенно когда нейрo продуктом со скрытой лицензией начинает интересоваться кто-либо из вашего круга.

— Строго в медицинских целях. Никаких судебных разбирательств, — чётко припечатывает моя спутница.

— Лично моё мнение: доминируют частично автономные модули.

— Что это значит?

— В основном его расширения — часть чего-то иного. Целого. Ориентированы больше на какую-то командную работу, чем на комфорт владельца.

— Как так? — моя спутница только что на месте не подпрыгивает вместе со стулом.

— По каким индикаторам вы это видите? — а у меня возникает ощущение ускользающего из рук кошачьего хвоста.

— Модули почти наполовину состоят из блоков синхронизации. Однако собственных программных продуктов, с которыми имело бы смысл это делать, у вас нет. — Начав говорить на профессиональную тему, врач превращается в нормального человека. — Я очень тщательно смотрел; если бы у вас хоть что-то было установлено, я бы не пропустил.

— А так оно…?

— Как колёса или руль автомобиля на велосипеде. Велосипед — это ваш автономный профиль.

— Понимаю. Дальше?

— Ещё примерно четверть каждого второго пакета занимает калькулятор иерархии при работе в оговоренной сети. Кстати, штучная разовая работа: я с ним разобрался, но подобного никогда не видел.

— Это как? Можно проиллюстрировать для чайника?

— Представьте себе десять нейро-концентраторов, объединённых в сеть. Что будет, когда начнут работать одновременно?

— Могут глушить друг друг, а могут согласовано трудиться в унисон?

— М-м-м, примерно. Вот калькулятор иерархии и делает так, чтоб был унисон, а не какофония. На уровне сетевого взаимодействия. Плюс сортирует все процессы: чтобы ваши сердечный ритм, дыхание, сами придумайте, что ещё, не вываливались на других и не интерферировали с общей работой.

— Получается, я — часть какого-то коллективного механизма? — ну ничего себе.

— Не так линейно, — он с досадой морщится. — Я бы предположил какой-то сложный вычислительный комплекс. Требующий группового контроля сразу по многим параметрам.

— ПОНЯТНО! — выдаём мы с Дашкой синхронно.

Теперь и правда понятно.

— Но это мы поговорили только о расширениях, — с нездоровым энтузиазмом продолжает врач. — А ещё у вас есть импланты.

— Уже боюсь спрашивать. Кстати, все эти изменения можно откатить назад?

В это месте собеседники смотрят на меня удивлённо.

— Ну, удалить к чёртовой матери это всё можно? — кажется, нужно пояснить мысль.

— Да.

— Фуф…

— Но я бы не советовал.

— Почему?!

— Представьте, что вы научились играть в теннис. У вас образовалась соответствующая нейросеть, механические навыки, мышечная память. Не хотите играть — просто не играйте! Зачем удалять информацию? Мало ли, те же дыхание и сердце могут вам пригодиться совсем в другой ситуации.

— А-а-а.

Дария за спиной медика показывает мне кулак и делает знак, чтобы я молчал:

— Извините, что перебили. Доктор, так что у него с имплантами?

— А вот. — Врач снова оживляется. — Мощность импульса… Увеличение пропускной способности синапса… Сокращённое время отклика… Обратная связь мышечных волокон…

— Быстрее, сильнее, дольше, — резюмирует для меня девушка. — Но требует дополнительного устройства для координации и активации.

— Концентратора, что ли?

— Точно.

— Всё понятно.

— Ещё есть часть специфических пакетов, — после некоторой паузы продолжает специалист, замявшись. — Обычный военный приклад.

— В смысле?

— Прикладное. Обращение со снаряжением на уровне механических навыков, шаблоны контроля психики, стандартный для тех мест набор. Легко диагностируется, однозначно трактуется.

— В чём подвох? — вкрадчиво интересуется Дария.

— Пока подвоха нет. По крайней мере, на здоровье никак не сказывается, включая психику.

— Но…?

— Зашито почему-то слишком глубоко. Позволяет обращаться к установленной нейросети без аппаратной поддержки.

— Пользоваться системой без концентратора?!

— Да. С оговорками, но — да. Может влиять на адаптацию в других условиях, включая клеточный уровень. Что-то не понятно?

— Туманно.

— Жертва части будущих способностей в пользу сегодняшнего дня. Более тяжёлое избавление от автоматизма, если вдруг будет актуально.

— А когда такое может быть актуально?

— На допросе в недружеских кругах. Чтоб не светиться лампочкой, где не надо.

— Как относишься, если тобой управляет женщина? — деликатно решила прозондировать кое-что Дария, когда они шли по территории из неврологии в корпус основных манипуляций и коррекций.

— Был очень отрицательный опыт. И шефиня-дама, и в личных отношениях: когда жил не своей головой, а женскими решениями, добром не заканчивалось.

Он ответил сразу и без паузы, но за простыми на первый взгляд словами явно скрывалась что-то ещё.

Расспросить сейчас? Или отложить на потом?

— Не секрет, — он продолжил сам, словно почувствовал. — Но реально неприятная тема. Давай, позже расскажу. А что ты предложить хотела? Чтоб так издалека подкатывать?

— Ты умный, — констатировала Дария вслух. — Хотела сделать две вещи. Первая: напомнить тебе, чтоб ты раз в час смотрел твой баланс.

— Да помню я, помню…

— Если ты открыл предзаказы и берёшь авансы, ты не можешь себе позволить не контролировать динамику в режиме реального времени, — безжалостно завершила она.

— Дай концентратор. — Покладисто согласился он.

— Пожалуйста, — церемонно и вежливо кивнув, Иманберды подвесила голограмму виртуального меню перед его носом и дала доступ. — Делай, что надо.

Вроде бы и простые вещи, но у него почему-то даже банковский счёт посмотреть получается не с первого раза. Впечатление такое, что навыки управления нейропродуктами подседали лет пять.

— Восемьдесят тысяч почти. — Удивился Виктор через некоторое время. — Ничего себе, накапало самоходом.

— Рухшона — это репутация и имя заведения. То, что она выделила часть своей кухни и быстро всё оформила с этим твоим Николаем — реальная имба.

— Да я понимаю. Клиент идёт не моими усилиями, а потому, что вроде как покупает у неё. Но по цене Коли. Эхх.

— Ты не прав. Именно твоими усилиями. Если бы не ты, ни Колю в ЗУЛАЙХО даже на порог не пустили бы, ни Рухшона не заморочилась бы с этим сегментом.

— Всё равно очень похоже на благотворительность. В мой адрес.

— Ты дурак. Тебе знакомо понятие учебно-тренировочной задачи?

— Да.

— Бывает такое, что прикладного смысла в ней нет?

— Запросто. Например, целью является дисциплина, слаженность либо физическая форма. Или вообще знакомство с ландшафтом.

— В заведениях типа ЗУЛАЙХО сотрудничество с партнёром типа тебя — та самая учебно-тренировочная задача. Отрабатываются адаптации технологии, скорость переключения между процессами, сам персонал не закисает в собственном соку.

— Хм.

— Да. Поверь, ей тоже полезно. Я знаю, что говорю. Кстати! Даже полтора или два процента оборота — это тоже неплохо! Особенно на ровном месте.

— Откуда ты так быстро врубилась в её дела? Если даже я пока не до конца?

— Я на связи с её искином, — пожала плечами Дария. — И с ней. И тут мы переходим ко второму пункту моего выступления.

— К какому?

— Пошли зайдём, — она подхватила его под локоть и направила по боковой аллее в сторону внутреннего торгового павильона. — У тебя уже хватает на простенький концентратор или его имитатор. С учётом скорости поступлений, когда закончится операция, будет полная сумма.

— Пошли, — он явно не хотел соглашаться, но поддался ей.

— Операция без приладки к твоему собственному гаджету — это на три четверти холостой выстрел, — терпеливо настояла девушка. — Ты в современном мире живёшь, не в древности. Ты же не хочешь во всём зависеть от своих женщин?! — манипуляция, но именно этот аргумент почему-то с ним работает безотказно.

Самой смешно.

— Пока нет полной суммы, — попытался сопротивляться Виктор.

— Я добавлю. Вернёшь, когда выйдешь с операции; как раз докапает.

Интересно, откуда он? С такими экзотическими замашками и нездоровой страстью к офлайну?

И ведь не скажешь, что стоимость концентратора в сравнении с коррекцией в Зелёнке — гора рядом с мышью.

В мессенджере трынькнуло уведомление.

— Ух ты. Рухшона тебе просит передать, — Дария в тренировочных целях опять аккуратно подвесила панель интерфейса перед лицом Виктора. — Не так! Плавнее. Кончиком пальца коснуться, не с носка врезать.

— Опа. Те борцы с терроризмом умерли. — Он замедлил шаг и задумчиво почесал затылок.

— Какие?

— А ты что, не видишь? Я же через твой гаджет работаю?

— Не «не вижу», а не смотрю: сообщение адресовано тебе, есть правила приличия. Захотите — сами скажете и покажете.

— Те типы, о которых Рухшона говорила. Что за вами охотились.

— Что там?

— Короткий некролог в сетке. Типа, разбились во время работы — какой-то грузовик в них въехал.

— Это наши следы чистят, — принялась усиленно размышлять Дария. — Хм. Что-то не так пошло, похоже.

— Это для нас хорошо или плохо?

— Разлад в рядах противника — всегда хорошо. А это именно он. Хм. Правда, неясно, что дальше стратегически.

— Погнали! Даже ловить не надо, сам подставился! — Сеня, вопреки своему обычному образу и стилю, был возбужден сверх всякой меры.

— Кто? Что? — Виталик дисциплинированно поднялся из-за стола.

Благо, здесь всё закончил.

— Клиент наш. Вояка. Нейро-профиль зарегистрирован на допкоррекцию! Как раз его срок вышел, я не зря на мониторинг заявку давал!

— И что говорят мохнатые уши? — здоровяк решительно выбросил из головы все посторонние мысли.

В работе мелочей не бывает, особенно если клиент сложный. Как этот местами.

— Решил поправить здоровье в непростой клинике, в Зелёной, — на мгновение задумался товарищ. — Но нам это пофиг. Там какие-то манипуляции по медицине сложные, они в единую электронную историю болезни пишут. Совпадение по биометрии сработало.

— В смысле?

— Ну он же к нам из другого сектора прибыл.

— Да.

— История по медицине У НАС чистая.

— Да.

— Социалка вообще как у младенца.

— Ну. Он же иммигрант, так что конечно. Три дня от роду, считай; какая история?!

— Вот Зелёнка его медкарту сейчас добросовестно и заполняет: они ему какую-то операцию делают.

— Какую?!

— Да хер знает. Я что, врач? Главное: началось… часов назад. На улицу выйдет, ожидается, к шести.

— УХ ТЫ! — эти категории были ему уже хорошо понятны. — Кого с собой берём? Чтобы наверняка? — Виталик заозирался по кабинету, чтоб ничего не упустить перед выходом.