Изоляция

Глава 22

— Как же так. — Первый закурил прямо на крыльце заднего двора. — Она действительно не знает Иманберды. Познакомились случайно, в этом самом заведении, едва ли за четверть часа до нашего приезда. Ещё и через третьего человека. Что будем делать?

— Прекрати дымить! — резко бросил второй. — Надо думать, что дальше. Почти два часа зря потеряли.

Первый затянулся ещё раз и нехотя воткнул окурок в каменную кадку с фикусом.

Несмотря на то, что она продолжала лежать на полу в кабинете, Рухшона по-прежнему отлично слышала каждое их слово, произнесённое в любой точке комплекса.

Искин был не просто недешёвым. Самая последняя лицензионная разработка корпорации-лидера из мира высшей категории. Ещё и установлен за пределами физической досягаемости местной полиции.

Виртуальный связной шлюз теоретически отслеживался, но она уже поняла: сейчас имели место не претензии к её заведению либо к семье. Это был не грамотный наезд, когда рейдеры, отлично подготовившись, безошибочно бьют по правильным точкам.

Вместо этого шла поспешная отработка какой-то внешней задачи, причём на фоне острой нехватки времени у исполнителей. Отсюда все нестыковки и… её кровь на её полу перед её же глазами.

Результат им нужен остро и срочно, а возможности действовать всем инструментарием, вероятно, ограничены. Отсюда и отсутствие обыска, свидетелей (они же — понятые), физическое давление без соответствующей аппаратной подготовки.

Да и вообще, о деньгах либо бизнесе никто даже не заикается.

Целью происходящего кошмара, вопреки её достаточно богатому личному опыту и сложившимся традициям, была, как ни смешно, новая знакомая по имени Жаннат и её сестра-близнец.

Не ЗУЛАЙХО или отдельные подразделения сети.

Вынь и положи им Иманберды.

Смешно.

Значит, главное — выдержать и перетерпеть. Потом отстанут.

И ведут они себя по-идиотски. В том числе, обсуждая детали своей работы на ходу, в не предназначенном для этого месте.

Искина даже если и не определили, то предположить могли (и в связи со своим родом занятий, и — находясь в доме не последних в этом мире и не самых тупых людей).

— Ещё за происшествие потом отписываться, — невесело напомнил первый. — Ракетный прилёт, плазма, точечно. Парковка в центре многомиллионного города. Количество трупов не установлено, потому что они аннигилировались. Бл**ь. Вместе с колымагой.

— Хотел бы я хоть неделю поездить на такой «колымаге»! С другой стороны, нет трупов — нет вопроса. Пускай вначале кто-нибудь заявит о погибших. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— А когда заявит, можно будет взять за вымя девчонку? — размечтался здоровяк. — Хорошо бы. С другой стороны, утопия. Мало ли, кем они были, те, что сгорели. Могут и молча списать, типа, пропали безвести в заштатной клоаке.

— Не о том сейчас думаешь. Контракт горит.

— Сколько осталось до конца?

— Сам ленивый? На часы глянуть — нет?

— Когда работаю, хронометраж в интерфейсе всегда убираю. — Первый указал пальцем в направлении кабинета, где на полу лежала его хозяйка. — И не активирую потом до тех пор, пока не выйду с объекта. Из кабака мы ещё не вышли.

— Нахрена такие сложности?! — второй изумился добросовестно и искренне. — Смысл какой?! Рвать зубы через задницу?!

— Да никакого, — отмахнулся собеседник. — На удачу. Ну вроде как примета такая.

— М-да уж… На всякий случай, подбиваем по итогам. Она точно нас не водит за нос?

— Не-а, откуда, — вяло отозвался крепыш. — Оно и изначально понятно было, ещё до того, как. Просто других зацепок нет, вот и сделали фокус там, где хоть что-то. Ну нахрена этой на её-то уровне чужие лишние неприятности? Наверняка и своих заморочек хватает, чтоб её за вымя регулярно на упитанность щупали. Такое заведение, ещё и сеть — есть что взять.

— То нам не по профилю… Чёрт, и где же эту Иманберды теперь искать.

— Точно не здесь. Да и по приложениям если, она говорит чистую правду, — неохотно бросил первый. — Не врёт, видно.

— А к сестре, как думаешь, не пойдёт?

— Кто? Первая Иманберды?

— Да.

— А ты бы пошёл?! — удивился более крепкий. — Нахрена ей?! Сестра лежит в Зелёнке, как у бога за пазухой, в статусе потерпевшей. Интенсивная терапия или что там после реанимации. Считай, под дипломатическим иммунитетом. Чем эта ей поможет?!

— Статус первой, теоретически, можно и отредактировать, — предложил второй. — Тогда б эта, что на свободе, с пробуксовкой рванула бы.

— Щ-щас. Задним числом отредактировать? Именно что теоретически. Если знаешь, как — поделись. Я авансом оплачу, в счёт будущего гонорара!

— А что ты думаешь насчёт этого типа, через которого они познакомились?

— Поиск запустил. Жду, пока выгрузка с камер будет.

— Так долго? Что, за два часа одного-единственного человека сложно вывести?

— А чего ты меня спрашиваешь? Ну возьми у сетки сам спроси! — крепыш перевёл дух. — Может, этот хмырь предусмотрительный. Может, он сюда через пешеходную зону зашёл, не из машины.

Оба замолчали. Пешеходные зоны центра города имели больше слепых зон, чем наблюдаемого пространства.

Рухшона не знала деталей досконально, но для сестры Иманберды всё складывалось неплохо в том числе со стороны сестры-близнеца.

По закону, если представитель высшего мира подвергался агрессии на их территории, абсолютно все процессуальные действия в его адрес замораживались автоматически до раскрытия первого преступления.

Дескать, вначале разберитесь с нанесённым по вашей вине ущербом высшему миру, а уж потом выдвигайте свои претензии. Только в таком порядке. Чьи деньги — того и музыка. Равные процессуальные возможности для всех — сказка перед выборами, и то, уже никто не слушает и не верит.

Лично её юридический казус никак не касался (из этого мира скорее всего ей дороги не было в принципе), но нужно запомнить на будущее: а вдруг.

— Ладно. Пойду пугану её напоследок, чтобы язык за зубами держала, — первый развернулся в сторону дверей.

— Жду снаружи.

— … не нужно делать мне одолжение. — Неожиданно для себя, Рухшона упёрлась. — Я не бессловесное животное и не бесправная рабыня. Разумеется, мой ответ — нет.

— Хочешь настоящих неприятностей? Будут.

Вопреки словам, по расшифровке его эмоций в профильном приложении она отлично видела: досада, злость. Ни малейшего намека на уверенность.

Впрочем, страха и испуга у этой бессовестной твари тоже не было. Эти люди действительно чувствуют себя в безопасности, поскольку являются безнаказанными по определению.

— Посмотрим на развитие событий и реакцию вашего руководства, — отчеканила хозяйка кабинета.

Она сдержалась и не стала добавлять слов, которые сами рвались на язык.

Трусливый шакал. Угрожающий женщине, которая ни в чём не виновата и ты отлично это знаешь. Посмотрим, что будешь говорить, когда настанет время беседовать с мужчиной.

— Знала б ты, сколько раз нам это говорят, — ухмыльнулся не гость дома и совсем не желанный собеседник. — Жалуйтесь, — он легко перешёл на официальной стиль. — Если в ваш адрес имели место процессуальные нарушения, ваше святое конституционное право требовать разбирательств. — Он насмешливо посмотрел на неё сверху вниз. — Думаешь, ты такая первая? Ну-ну.

— Какой дальше план? Я же всё равно не усну, пока не успокоюсь. Буду тебя и дальше теребить каждые полчаса.

Жаннат никак не может расслабиться в непривычной обстановке.

— Спи. — Удерживаюсь от эмоций, поскольку она меня будит уже третий раз. — Сейчас ничего конкретного не скажу. Утро вечера мудренее.

— А что утром изменится?

— Выспимся, раз. Сходим в здание, приведём себя в порядок, два. Там есть и таблоиды с новостями, и народа поток. Поглядим по сторонам, подумаем.

— Я оценила, что ты развернулся ко мне спиной и захрапел. Без кое-каких интересных межгендерных поползновений.

— Спасибо за оценку. Она очень важна для меня. Спокойной ночи.

— Я это к тому, что не настаиваю на подобной строгости. Если что, это намёк, совсем не тонкий! Дебил.

— Тронут ещё глубже. Приятно, когда тебе уделяют столько внимания. Давай перенесём этот разговор на более подходящее время.

— ТЫ СОВСЕМ…?!

Мне в спину очень чувствительно ударяется то ли кулак, то ли локоть.

— Сейчас отвечу, если не успокоишься, — поворачиваю голову, чтобы увидеть сверкающие возмущенные глаза.

На какое-то время устанавливается тишина и я вновь проваливаюсь в сон.

Чтобы проснуться через неопределенное время от очередного толчка:

— Меня так ещё никто не сбривал! Ладно, я не навязываюсь. Но ты хоть можешь объяснить, в чём дело?! Молодой здоровый мужик! Я тебе нравлюсь! Какого… ты отморозился?

— Нервы. Очень волнуюсь за Рухшону. Какие-то нездоровые предчувствия.

— Да ну, с чего бы, — резко сдаёт назад Жаннат. — Если по логике, то ей-то что? Врагов нет, её не ищут. Сама в центре города, куча народу вокруг. У себя дома, в безопасности.

— Насколько успел заметить лично за эту пару дней, отсутствие собственной вины здесь не является основанием для автоматического спокойствия.

Жанна пару минут ожесточённо сопит, затем наконец проваливается в сон, причём молниеносно.

После отъезда ментов заведение возобновило работу буквально в течение часа.

Разумеется, ей хотелось наплевать на всё, закрыться и реветь до утра, но дело есть дело.

Даже выручка за сутки практически не пострадала: под утро народу было немного, а официальных ограничений не было.

Ближе к восьми, под пересменку, когда Рухшона прилегла поспать у себя, её разбудил звонок с незнакомого номера:

— Привет. Узнала? — спросил такой неожиданно знакомый мужской голос.

Голограммы с изображением звонившего не было, но она ей и не требовалась.

— Привет! — искренне улыбнулась администратор. — Как вы?

— Пойдёт. Переночевали без проблем. Решили у тебя узнать, чем всё закончилось.

— На месте машины, м-м-м, ты понял, чьей, медные щиты работали еще меньше, чем у меня в кабинете.

— Ха! Медные щиты? — на том конце рассмеялись. — Я понял, о ком ты! Ещё что?

— Очень интересовались нашей с ней связью.

— Так. Подробнее.

Дальше Виктор принялся задавать очень неудобные (потому что точные) вопросы.

Ей не хотелось рассказывать о случившемся, но и врать ЕМУ она не собиралась.

Рухшоне стоило значительных усилий не разреветься во время следующих трёх минут.

— Извини, что потоптался на мозолях, — хмуро сказал друг, выяснив детали. — У тебя остались их данные? Имена, удостоверения?

— Да, но это бестолку.

— Сохрани для меня. Пожалуйста. Я займусь сразу после того, как закончу текущее дело.

— Кстати! — она спохватилась. — Это было не совсем обычное подразделение! У них и полномочия выше, и нас сейчас могут слушать! Хотя-я, о тебе тоже ни слова не было, — задумчиво добавила Рухшона. — Ищут только потомка Газневи, ты понял, какого.

— Ха. Я-то снова понял, о ком ты, но почему именно Газневи? В принципе, знаю и это имя, и династию, но причём тут они?! — явно против своего желания товарищ не смог удержаться от любопытства. — Человек, о котором ты говоришь, к ним не имеет вообще никакого отношения!

Приятно. Значит, она может как-то влиять на его эмоции.

— Первый Двор, который пришёл на ум, — искренне и легко улыбнулась она. — В котором фарси и тюрки плюс-минус мирно делали какое-никакое общее дело. Думала, ты должен знать.

— М-да уж. Хорошо, что у меня история культуры была на первом курсе.

— Я подозревала, что ты хорошо образован, — девушка снова улыбнулась. — Не рискуйте. У той стороны мало времени, — напомнила она.

— Спасибо, не повторяйся. Я с первого раза уловил.

— А…

— НЕ ПЕРЕЖИВАЙ. То, что нас сейчас слышат, с моей стороны учтено. Извини за всё, что тебе пришлось пережить.

— Долг хозяина — защищать гостя. Любой ценой. — Серьёзно ответила она. — Когда увидимся?

— Думаю, сразу по истечении суток.

Здание без вывески, огороженное забором, в парковой части города.

— Есть! Не зря сидел! — один из двоих, присутствующих в кабинете, на мгновение оторвался от виртуального интерфейса.

— Что? — второй, более плотный, мгновенно напрягся.

— Сработал платёжный аккаунт Иманберды! Вот дали из мониторинга секунду назад!

— Где сработал? Как?

Опыт говорил, что серьёзные дела стоит делать без эмоций, в том числе без эйфории.

— Да чепуха какая-то, но вот транзакция, — тем временем работающий с интерфейсом раскрывал и масштабировал каскад голограмм. — Перечисление на армейском терминале, дальше не отслеживается, нужно запрос в армию делать.

— Локация терминала?

— Аэропорт, сектор министерства обороны.

— Бл***. — Более плотный поднялся и заходил по кабинету. — Туда быстро войти может не получиться. Даже если на уши встанем, часа на два работы только оформлять визит.

— Может, как в кабак? — напарник был человеком увлекающимся и идеями фонтанировал, не оглядываясь на мелочи.

— Нет. Автоматизированные системы охраны. Там с нашими физкультурниками как в кабак не пройдёшь. Все и ляжем, причём у забора, даже не внутри.

— А если сейчас по периметру дроны подвесим?! Ну хоть что-то, чтобы на ж*** не сидеть?! Чтоб никто хотя бы не вышел. Ты через босса пока всё оформишь, заказ же от него пришёл? — принялся рассуждать товарищ.

Достаточно здраво, нужно отметить.

— Через босса — не проблема, — включился в цепочку размышлений более крепкий. — Но это только чтоб войти к воякам. Это ещё не результат. Я боюсь, оплата через терминал — это платёж за вылет куда-нибудь отсюда подальше. За пределы юрисдикции.

— По армейскому каналу?

— Да. И как бы это всё не в обход границы. Бл***. Где мы через погранцов можем её стопорнуть.

— Тогда так. Ставим на стоп хотя бы миграционку? Ну вдруг она там пойдёт? А по периметру вешаем дроны? Уже хотя бы выход заблокируем.

— Давай. Если что, через босса отпишемся. Рискнём. — Здоровяк потёр шею решительно направился к дверям. — Так. Звони технарям, вешай дроны. Я пошёл к боссу, пусть он каким-то образом вояк притормозит. Даст бог, за пару часов девку из-за периметра выцарапаем, а потом победителей не судят.

— Время есть, — подтвердил второй. — Ещё почти половина суток. Потом можно даже на пенсию, не то что под суд. Главное, чтобы она отсюда никуда не ушла.

Размер гонорара не был назван вслух, но явно присутствовал рядом с ними.

— Не должна, будем надеяться. Если только в другой сектор, что вряд ли.

— Почему нет?

— Мутное что-то. Если по ней ракетой даже у нас врезали, то что ей в других секторах делать? Там вообще даже тапочек за секунду не останется.

— Логично. Окей, молимся всем богам.

Второй проводил задумчивым взглядом первого и, не выходя из интерфейса, принялся звонить в техотдел.