Изгой рода Орловых: Ликвидатор

Глава 7 Сослуживцы

Когда я без пятнадцати девять утра вошел в комнату сто шесть, меня уже ждали мои будущие сослуживцы. Вообще, я рассматривал разные стратегии поведения в новом коллективе. И, естественно, ждал «проверочки». Как без нее. Традиционное для таких мест тестирование новичка на слабо.

Откуда я это знаю? В армии не служил. В тюрьме не сидел. Из программы обучения, которая включала курс социальной психологии и психологии групп. Такие спецкурсы преподавались в боярских родах на уровне университета.

До того, как построить линию поведения, надо познакомиться с фигурантами. Я, проигнорировав троих из четверых присутствующих, остановился перед мужчиной средних лет с нашивками сержанта на форменной куртке. И доложил:

— Стажер Алексей Орлов прибыл для прохождения службы, господин унтер-офицер. — Я особо не тянулся и не изображал из себя служаку. Просто выбрал наиболее формальный способ обращения.

— Олег Рудницкий. Обращаться ко мне можно «сержант» или по позывному. «Ветер». Официально мы называемся третья группа тринадцатого участка. Позывной «Браво».

ОЛЕГ «Ветер» Рудницкий

Рудницкий — высокий широкоплечий мужик с обветренным лицом. Из простых, это видно по говору. Ему лет тридцать — тридцать пять. Черноволосый, круглолицый, с крупными чертами лица. В его предках явно отметились ордынцы, но не в предыдущем поколении.

— А неофициально — «Отморозки». — Негромко, но отчетливо произнесла единственная присутствующая здесь девица.

Рудницкий коротко улыбнулся.

— Наш снайпер, — он указал на девицу. — По совместительству форменная заноза в заднице-то. Языком способна просверлить череп, без анестезии-на. Роза Люкс. Позывной «Заноза». Лучший стрелок участка.

РОЗА — ЗАНОЗА

Я кивнул и улыбнулся. Ответной улыбки не дождался. Роза — худощавая, узкобедрая невысокая брюнетка, с карими глазами. Лицо, что называется, — «простое». Натруженные руки. Смотрит на меня без восторга, но и без явной враждебности. Как на потенциальную мишень.

— Лейтенант сказал, ты, барин, хвастался, что стрелять умеешь. — Заявила она.

— Я не хвастался, уважаемая. Я просто указал в анкете, что обучен стрельбе и оружному бою. — Ответил я.

— Сержант, надо протестировать барчука. А то знаю я этих магов. Руки из жопы у девяти из десяти.

— Без тебя разберусь, Заноза! Ты сама маг, уймись уже.

— Я не маг! У меня природный дар! И сотни часов настрела.

— Уймись, сказал-на! — Рудницкий нахмурился.

Заноза прикусила губу. На бледных щеках расцвели нездоровые чахоточные пятна. Сержант между тем, продолжил представлять членов команды.

— Это Кабан. Никто не помнит, как его зовут. — Заноза коротко хохотнула. Наверное, дежурная шутка. — Штурмовик.

— Сергей Кабанов я. Не родственник. — Он встал и протянул мне руку для пожатия. Кисть была размером с хорошую совковую лопату.

Вообще Сергей-Кабан выглядел монументально. Широченные плечи, грудная клетка глубиной с полметра. Вес килограмм сто пятьдесят и ни крупинки жира. Простое плосконосое лицо покрыто многочисленными выщерблинами. Какая-то кожная болезнь? Блондинистые кудряшки облепили голову. Между ними просвечивала розовая кожа. Голубые глаза казались блеклыми, как будто затянутыми пленкой.

СЕРГЕЙ КАБАНОВ

Я приготовился к подлянке и, залив в руку энергию, ответил на рукопожатие. Ладонь будто угодила в каменные тиски. И это он, на самом деле, не напрягался. Коротко сжал и отпустил. Суров мужик. Заметив косые взгляды остальных, я понял, что тестом было не испытание физической силы, а то, не побрезгую ли я поручкаться с простолюдином. Они здесь что? Ситкомов про бояр обсмотрелись, до потери критического мышления?

— Силен! — Сообщил коллегам Кабан. — Кисти крепкие.

И, выполнив свою функцию по информированию остальных, уселся на свое место. Двигался и разговаривал он как робот Вертер из одного старого детского фильма.

— Крайний член группы…

— Он член всего участка, — угрюмо буркнула Заноза. — И общаг медицинского и литературного факультетов, заодно.

— Виталий Прилепских. — Невозмутимо закончил Рудницкий. — Позывной «Красавчик». Штурмовик. Рукопашный бой. Боец непосредственного контакта.

Широкоплечий высокий шатен смотрел на меня, как следователь Опричнины на врага престола. Правильные черты узкого треугольного лица намекали на то, что в его жилах течет некоторое количество боярской крови. Образ довершала «испанская» бородка с усами.

ВИТАЛИЙ «Красавчик» ПРИЛЕПСКИХ

— Указать в анкете можно что угодно. — заявил «Красавчик». — Хоть, что у тебя царица морская на посылках. Олег. Мы правда это на патрулирование сегодня берем? Без проверки? Может, мы его оставим в дежурке, ногти полировать? Или чем там он всю сознательную жизнь занимался в башне?

Я промолчал. На такой враждебный выпад можно ответить только хуком слева. Для этого рановато.

Оправдываться или эскалировать словесный конфликт — не лучший вариант. Я просто посмотрел на него, как князь на земляного червя. Изобразив на лице скуку и высокомерие. Только что не зевнул.

— Распоряжение лейтенанта. Проверить в деле-на. — Олег повернулся ко мне. — Пойми, Орлов. Боярин нам в группе на хер не уперся-то. Слуг тут нет. Мы действуем как единый организьм. Давно друг друга знаем и доверяем. Понимаем, кто на что годен. А ты непонятный фрухт. Что можешь — неясно. Нам тебя навязали. Так что душевного отношения не жди. И что «вашим благородием» тебя будут называть, тоже.

— У ликвидаторов принято судить о человеке по происхождению, господин сержант? — Не удержался я. — Так я больше не боярин. — И я проявил печать на лбу. Чтобы все наглядно было. Такого от меня явно не ждали. — Я пришел сюда служить, а не отношения с вами налаживать. Вам я тоже не доверяю, потому что вижу в первый раз в жизни. Я не фрукт. И не овощ. Для вас должно иметь значение то, что я физик — универсал. А не мой титул или прошлое. Они здесь ни при чём.

— Малой дело говорит. — Внезапно прогудел Кабан. — Не по-человечачьи встречаем. Надо смотреть. — И замолчал, явно исчерпав дневной лимит слов.

— Экая татуха у тебя, барин. — Нарушила молчание Заноза. — Что-то значит? Или по пьяни наколол?

— Он даже в башне умудрился накосячить, так что ему пинка под сраку нарезали. Это печать изгнанника. — пояснил Прилепских. — Подарочек тот ещё, этот барчук, судя по всему. И за языком не следит.

— Отставить грызню! — Сержант придавил взглядом Красавчика. — Ты пришел на место нашего погибшего товарища. — Снова обратился он ко мне. — Не обвиняй меня в пр… предз… предзятости. — Я прикусил язык, чтобы не поправить его. — Я тебе все как есть сказал-то. Без этих ваших поэтесов дворянских. Не нравится, что, иди к Семенычу, пиши заявление на перевод-на. Говоришь ты красно. Посмотрим, как себя проявишь.

Красавчик вскинулся, но сержант схватил его за плечо и опустил обратно на расшатанный стул.

— Готов приступить к несению службы. — пожал я плечами.

— Хорошо-на, что готов. Теперь я должон тебе инструктаж провести. И понять, какая роль в группе тебе по плечу. Так-то нам третий штурмовик нужон-на. Дятел, прими его душу Мученик, роль стрелка-средника исполнял. Ну и врукопашную мог. Снайпера еще одного нам не надо. Но на первый выход могем и так сделать. Что скажешь?

— Штурмовик или средняя дистанция, сержант. — Ответил я. — Что нужнее, то и исполню.

— Эти тыкалки смешные тебе не помогут. — Снова влез Виталий. Он имел в виду мои короткие клинки, которые я нацепил перед выходом.

— Захлопнись, Красавчек-на. — негромко, но веско одернул его сержант. — Чтобы я от тебя окромя докладов по обстановке больше сегодня ни одного слова не слыхал. А то в участке у нас кое-кто охреневший не по росту останется. Понятна моя алагория-то?

— Так точно. — Красавчик скривился, но заткнулся.

Так. Авторитет Рудницкого под сомнение здесь никем не ставится. Да и мне, несмотря на неприятную «приветственную речь», сержант на самом деле глянулся. Нормальный вроде мужик. Без подлинки. Для выходца из боярского сословия это многое говорит о человеке, поверьте.

— Но так-то прав он. Дрянь иногда такое высирает… Главное, что тварей нужно просто пластать на куски. Твои клинки не пойдут.

А то я не в курсе, что короткие мечи — излюбленное оружие бояр, сделано, чтобы сражаться с людьми в узких коридорах башен? И для дуэлей. Для других условий нужно другое оружие.

Я просто молча кивнул, ожидая продолжения.

— Значит, что ты о Дряни знаешь, стажор? — Так и сказал «стажОр».

— Что и все. Загрязнение эфира. Результат деятельности магов и техномагических производств. В высокой концентрации вызывает тяжелое отравление. Может вызывать мутации у людей, животных и растений. Дрянь — «тяжелая» часть эфира. Концентрируется у земли. Перемещается под воздействием эфирных течений. В высокой концентрации образует «гнезда» — аномальные зоны. Наиболее вероятные места образования аномалий — помещения без доступа солнечного света. Если коротко — все.

— Все так, стажор. И вот с этими самыми мудациями и аномальями мы иногда имеем дело-то. Чаще просто чистим эфир, доступными средствами. Во время патруля, наша задача проверить здания нижних уровней, на предмет не завелась ли там какая пакость-на. Еще концентрацию замеряем. И данные в штаб передаем. Да, свежая Дрянь дневного света боится. А застарелому гнезду на солнце похер-на! Чего еще? Одна группа патрулируют с участка. Три дежурят посменно. Случись прорыв, дежурная группы подрываются на боевой выезд. Периодически на неделю-две выезжаем чистить гнезда в Синицинских руинах. Кажись, все. Инструктаж окончен. На вот, в бумажке распишись.

Я расписался за получение инструктажа, стараясь сохранять каменное выражение лица. Доходчиво и кратко, что еще надо. Но лыба на лицо так и просилась.

— Пошли, я тебе матчасть покажу, стажор. — Сказал он, поднимаясь. — Матчасть знать надо! Остальной группе готовится к выезду.

Сержант подошел к решетчатой двери, ведшей из «дежурки» в просторное длинное помещение арсенала. По левой стене тянулись индивидуальные шкафчики — для одежды и снаряжения. Безликие ряды серых прямоугольных ящиков. На дверце каждого висела бумажка с именем.

Сержант сорвал с одного из шкафчиков бумажку с позывным «Дятел». Буркнул:

— Твое теперь. Нашивку только сними, с формы тоже.

Вот так буднично ко мне перешло имущество погибшего ликвидатора.

Правая стена была уставлена стендами с оружием. Я смотрю, парни и девчонки предпочитают пушки побольше! Стойки были заполнены монструозными ружьями и дробовиками десятого калибра. В закрытом решеткой отделении я рассмотрел два ДШК-12, штурмовые комплексы калибра двенадцать миллиметров. Даже на вооружение боярской гвардии это оружие официально не поставлялось. Чисто имперская машинка.

В стойке с мечами стояли огромные дурынды, с широкими лезвиями, на верхней трети которых виднелись два ответвления, рогулькой, направленные к концу клинка и в обратную сторону. Упор для тех кто насадился на первую треть клинка и крюк. Я таким всего пару раз пользовался. Однако я уверенно взял меч из стойки.

Прокрутил мельницу, завершив ее парой рубящих ударов, перевел вращение в укол. Тяжелый. Но для физика с уклоном в силу, вполне подъемный.

Жадно глянув на ДШК, взял дробовик, тоже подписанный «Дятлом». Быстро разобрал, посмотрел ствол на просвет. Ствол чистый. Оружие ухоженное. Его чистили и смазывали. Пластиковый приклад и ствольная коробка покрыты мелкими царапинами. Мне невольно стало не по себе. Оружие мертвого ликвидатора, как будто тщилось рассказать о нем какую-то историю. Но я не понимал языка.

Собрал оружие обратно.

— Смотри. — В голосе сержанта мелькнули и тут же испуганными зайчиками спрятались нотки одобрения. — В шкапчике рация. ПВЗ (прибор волшебного взгляда). Оно же тактический монитор-на. Следи за зарядом. Значит, повседневная форма. Она же «подкладка». Бронежилет. Фонарь. Разгрузка. Ну и ЗКЛ, защитный комплект ликвидатора. По-простому — гандон. От него у тебя при себе всегда должен быть респиратор. Последнее. Тактический комплекс. С видеокамерой вшит в шлем. Ношение в патруле обязательно.

— Разрешите вопрос, сержант.

— Ну, стажор. Не в боевой обстановке и не в патруле мы по-простому балакаем. Без чинов. И без «разрешите»-на. Задай вопрос свой.

— Зачем респиратор? Дрянь же не газ.

— Ты не умничай сильно-то. По-первой, все равно через глаза и горло она лучше всасывается. А, в-другорядь, в аномальях этого газу хоть жопой ешь-на. И твари, бывает, пуляют ядовитой дрянью. Гандон от нее и должон защищать. Но носить его постоянно — запаришься. Поэтому мы его с собой возим-на. А респиратор на шею. Давай, помогу снарягу приладить. Подогнать надо будет. Ты вроде повыше Дятла, светлая память ему. И в плечах поширше.

Я быстро скинул гражданскую одежду и аккуратно сложил в специальное отделение в шкафчике. После чего облачился в ликвидаторское снаряжение. Сержант и правда помог мне подогнать безразмерную ликвидаторскую форму под себя. Ворча, как дед, он добился того, чтобы мне ничего нигде не терло, не жало и не давило.

Револьвер на живот. Нормальная кобура под него нашлась, а Рудницкий одобрительно кивнул.

В подсумки добавили гранаты, в основном термические. Дрянь боится огня.

На бедро, вдобавок к остальной сбруе, сержант пристроил мне одноручный топор с полукруглым лезвием. Это вместо ножа, я так понял. Этой штуковиной еще и копать можно.

В общем снаряжен я был, как нормальный тяжелый пехотинец.

Остальные члены группы снарядились раньше нас и вышли обратно в дежурку.

Я невольно глянул в сторону переодевающейся Занозы. Девчонка жилистая, плоскогрудая. Сплошные сухие мышцы и ни капли «женского» жира. Спортивная фигура называется. По спине ветвился безобразный шрам.

Это что такое было, интересно? У них вроде страховка медицинская с магическим лечением. При участке дежурный целитель должен быть. Шрам на спине не выглядел «исцеленным».

Надо сказать, шрамами были украшены все. Кроме Красавчика. Что удивительно. Штурмовик должен постоянно отхватывать, так или иначе, мелких травм или повреждений кожи почти не избежать. Но я, естественно, спрашивать ничего не стал. Не время.

Во всей этой амуниции я чувствовал себя жутко неуклюжим. Шлем мешал обзору. Респиратор давил на кадык. Бронежилет S-класса стеснял движения. Притерплюсь, конечно. Мои коллеги не пренебрегли ни шлемами, ни бронежилетами, ни респираторами. То есть это не меня так нагрузили, как новичка.

Спустя еще минуту-полторы из оружейки показался сержант, грохоча по бетонному полу подошвами боевого экзоскелета «Витязь». Кто бы сомневался, кому именно предназначался ДШК-12.

Сержант оглядел нас, удовлетворенно кивнул и прогудел в гарнитуру:

— Проверка связи. Доклад.

— Заноза здесь.

— Кабан.

— Красавчик здесь.

— Стажер здесь. — Решил не мудрствовать, а обойтись своим званием.

— Ты «барчук» будешь. — Ткнул в меня пальцем Прилепских.

— Тебе, кажется, велели заткнуться? — спросил я его, впервые обратившись напрямую. Нет, ну сколько можно терпеть-то? — Не помню, чтобы тебя кто-то назначил моим начальником.

— И то. — Сказал сержант, обрывая Красавчика. — Позывной «стажор» временно утвержден. А там посмотрим. Позывной не люди назначают. Он сам человека находит. Может, и «барчук» будет-на. А может, и «рубака». «Кабаний меч» он точно не впервой держит. Двинули на выход. К машине.

Мы пробежали по коридору первого этажа, нагнав такую же группу, возглавляемую капралом в экзоскелете.

Спустились на огромном грузовом лифте в гараж. Мой ховер смотрелся среди парочки гражданских микриков и серых глыб броневиков чужеродным элементом. Пришельцем в средневековье из мира высоких технологий.

Мы загрузились в броневик с маркировкой «Браво» на борту. Чуть ниже шел знак: человечек с круглыми щеками выдувал изо рта потоки воздуха. Под ним была изображена цифра III.

Заноза села за штурвал. Сержант загрузился последним, заняв сразу два места.

— ПМЗ на глаза. — Скомандовал он. — Не снимаем. Проверить стыковку респиратора.

Остальные привычно опустили щиток ПМЗ на глаза, застегнули на подбородках респираторы. Верхняя часть срослась с нижним краем ПМЗ. Я повторил действия коллег. Сразу стало труднее дышать. В ПМЗ зажегся зеленый значок.

— Герметичность в норме. — Доложили коллеги вразнобой.

— Все. Погнали наши городских. — Произнес, видимо, обычную присказку сержант.

Наш броневик заурчал мощным мотором и нырнул под поднимающуюся металлическую створку во внутренний тоннель. Пока все избавлялись от респираторов, на ПМЗ пришла какая-то схема.

— Наш сегодняшний маршрут. — Сказал сержант. — Второй уровень. Оранжереи.

Остальные трое наморщили лица, а Заноза протяжно свистнула. Я не стал спрашивать, чем оранжереи так уж плохи.

Мы выскочили из тоннеля прямо на кольцевую, съехали по эстакаде вниз. И попали на второй уровень полиса. Традиционно его занимали «сельхозугодья» или производства. Я был на втором впервые и с любопытством смотрел в маленький обзорный экран.

У Соколовых на втором обосновались предприятия пищевой и легкой промышленности, использующие минимум магии при производстве. Широкие улицы между бетонными заборами позволяли разъехаться двум фурам. К предприятиям, по сторонам от дороги тянулись нити транспортных лифтов с третьего. Рассеянный солнечный свет, переданный все через ту же систему зеркал, создавал эффект марева.

Броневик свернул в узкий проезд между заборами и метров через сто притулился в какой-то нише.

— Все. Дальше ножками. — Сказал Ветер. — Остальные снова застонали, Заноза заковыристо выругалась. — Так двигаем! Мне неохота тута торчать дольше положенного.

Мы выбрались из машины. Красавчик закрепил лом в виде меча за спиной Ветра. Тот проделал то же самое со мной.

У самого Красавчика были пространственные ножны — дорогая и редкая штука. Аж завидно. Мой «свинокол» торчал над плечом, жутко мешая и стесняя движения. Я повесил дробовик стволом вниз «по-походному». Подпрыгнул, чтобы утрясти снаряжение и проверить не болтается ли чего. И двинулся вслед за Красавчиком, отставая от него метра на три.

Приключения начинаются.