Изгой рода Орловых: Ликвидатор

Глава 19 Солдат спит, служба идет

Я, конечно, прикидывал ход предстоящей беседы с дознавателями, прокручивал в голове возможные вопросы и ответы на них. Но первый прозвучавший вопрос, был действительно неожиданным.

— Что именно понадобилось Орловым от ликвидаторов? Зачем вас внедрили в Управление?

Здрасте — приехали. Это было так неожиданно, что я даже расхохотался. Вернее, взоржал, аки жеребец, но тут же взял себя в руки.

Обо следователя смотрели на меня. Брандорф с видом оскорбленной невинности. Волков со жгучим интересом.

— Прошу прощения! Это просто настолько смелое предположение… Вы, наверное, не знаете, кем я был в роду?

— Получение информации о внутренних делах башен весьма затруднено. — Задумчиво ответил Волков. — мы будем благодарны, если вы нас просветите.

— Я был старшим сыном наследника рода. Мажоритария. Предположить, что сына наследника могут послать в нашу контору с некими целями на низовую должность обычного бойца… Как я уже сказал, это очень смело.

— Мы уже поняли. И все же ответьте на вопрос, Алексей Григорьевич. Вас не внедрял в Управление род?

— Нет. Я изгнан и не имею с делами рода ничего общего.

Оба уставились на экран планшета. Вернее Брандорф уставился, а Волков лениво мазнул взглядом. Такое ощущение, что он отрабатывал некую обязательную программу.

— Полагаю, весь блок вопросов касательно планов Орловых можно опустить, Аскольд Николаевич?

— Да. — Как-то разочарованно протянул Седой. — Скажите, Алексей. Что должен был сотворить молодой человек вашего положения, чтобы оказаться изгнанным?

— При всем уважении, я не смогу вам ответить. Я никого не убил, не изнасиловал. Не совершил ничего марающего мою честь или честь рода. Если вам интересно знать.

Он снова покосился на планшет, куда, видимо, уходила информация от некоего «детектора правды». Подобных магических устройств были десятки, свой они на виду не держали, но данные явно поступали на планшет Волкова.

— Что же. Право ваше. Продолжайте Орин.

Это был довольно странный опрос. Они как будто не осознавали, что именно хотят узнать, и шли на ощупь. Вопросы о моих предпочтениях, планах на будущее, что у меня в карманцах… Как вам вот такое:

— Я вижу, что у вас вживлен нейроимплант «Никс» А ранга? — Спросил Брандорф. Я в ответ скорчил оскорбленную рожу.

— А разве доступ к такой информации не ограничен исключительно сотрудниками Опричного приказа?

— Я имею доступ к таким данным о сотрудниках управления, в силу должности и статуса.

— Подтверждаю. Имплант имеется.

— Удивительно, почему вы его не используете. С таким устройством вы могли устроиться у нас на более серьезную должность.

— Его заблокировали, после изгнания. Сейчас он бесполезен.

И все в таком духе. Такое ощущение, что я не беседу со следователями прохожу, а анкету для сайта знакомств заполняю.

Собственно, единственным нормальным блоком вопросов был опрос по поводу нападения на меня в день моего трудоустройства.

Волков быстро и профессионально меня выпотрошил. Пошагово. Но меня не оставляло впечатление, что это делается «для галочки». А «внутренним расследованиям» с той ситуацией все было ясно и так.

Также вяло и без энтузиазма меня опросили на тему нашего позавчерашнего приключения.

— На месте происшествия были обнаружены следы ритуалов. Судя по записи, вы что-то об этом знаете. Что именно вы смогли понять? — Спросил Волков.

— То, что это следы ритуалов. Я в них разбираюсь на уровне понимания общих принципов. В остальном, как свинья в апельсинах. Единственный вывод — делал продвинутый ритуалист. Или группа. Но ритуалы, почти наверняка, — «темные». В них я не понимаю ровным счетом ничего.

— Хорошо. — Вступил Брандорф. — А почему у вас периодически прерывается запись со шлема? Тактический комплекс барахлит?

— Да, нет. — Я знаю, как отвечать на этот вопрос. Ветер меня научил еще позавчера. — Выключаю периодически. Оборудование дешевое. Объем памяти маленький. А дежурство длинное. Может не хватить для действительно важной записи.

— Все вы так говорите! — Скорее для порядка подвзвизгнул Брандорф. — Ладно. Продолжайте, Орин.

Два часа! Вот сколько длилась «беседа». Энтузиазм господ из Управления угас еще в первые пятнадцать минут, но они скрупулезно отработали обязательную программу. На прощание, Брандорф, прикладывая свое удостоверение к сканеру, одарил меня покровительственным взглядом и выдал неожиданное:

— Вы крайне перспективный молодой человек. Могу поспособствовать вам с получением чина губернского секретаря, и переходом на работу в мой отдел. — Он немного помолчал, пожевал губами и добавил, — но на службу все же следует являться по форме, Алексей Григорьевич!

Это что сейчас такое было? Он предложил через ранг скакнуть и во «внутренние расследования» пойти? С каких таких заслуг? Что за мутная вообще ситуация? Я, тщательно подбирая слова, ответил:

— Работать под вашим началом, было бы честью для меня, ваше высокородие. Но наибольшую пользу от применения моих настоящих навыков, я вижу в работе ликвидатора-оперативника.

Я мог бы завернуть что-нибудь пафосное, мол, для дворянина Орлова это слишком много, а для отпрыска боярского рода Орловых слишком мало, но, не та атмосфера. Прослыть высокомерным засранцем — не самый лучший вариант раскачки реноме.

Орин задорно взглянул на старика и протянул ему телефон, который практически утонул в пухлой ладони. Брандорф коснулся его смартфона своим устройством. Послышался характерный «треньк» денежного перевода. Весело у них. Это они ставки ставили, но то, соглашусь я или нет? Жопошники.

Я вышел из кабинета, с табличкой — «комната для посетителей» и вдохнул затхлый, какой-то по-особому канцелярский воздух коридора. Взглянул на обшарпанные, покрытые серо-зеленой масляной краской стены. Вот вам, млять, гиперпространство, вот вам космоса глубины. В свои первые дни после изгнания я дико удивлялся разительному контрасту в насыщенности современными технологиями башен и районов Полиса. Такое ощущение было, что угодил на десяток лет назад.

А уж третий уровень, это еще более глубокая задница. Что же в земствах творится, мне интересно? Хотя нет, неинтересно. Даже представлять не хочу, как живет семьдесят процентов населения империи. Наверняка хреново. Судя по статистике, доступ к «Мировому Эфиру» в населенных пунктах с менее чем тридцатью тысячами населения есть только у имперских чиновников, да и то не везде. Как там решают проблему Дряни, я и вовсе себе не представлял. Дождемся, что сами через сотню лет станем Ордой.

Я сходил, переоделся. Пришел в дежурку и обнаружил там наших занятых вот чем — ничем. Красавчик лениво ковырялся в древнем компьютере, с огромным кинескопным еще монитором. Пасьянс раскладывал. Заноза разложила на тряпочке свою основную винтовку, разобранную до винтика, и вдумчиво полировала и так блестящие детали ударно-спускового механизма. Кабан просто сидел, прислонившись к стене, и, кажется, бессовестно дрых. Ветер мучил какую-то официального вида бумагу на втором дедушке современной кибермагической техники. Благодать!

Я нырнул в смарт, изредка посматривая на сослуживцев. Когда Ветер освободился, я подошел нему.

— Я деньги принес. Забери что ли. — Обозначил я тему.

— Вечером после дежурства раздадим. Пока пусть в оружейке-на полежат. — Ответил Сержант.

— Ты как, после вчерашнего? — Осторожно спросил я. — Что — ребра?

— Залечили. Тристписят за сеанс, как с куста. — Он зло сплюнул в корзину для бумаг. — Сам виноват. Подставился-на, как щенок несмышленый. И от супруги еще досталось. Весь мозжечок высверлила.

— Слушай, а что за служебный амулет, против менталистов? Только унтер-офицерам выдают? — подошел я к действительно интересующей меня теме. То, что с сержантским организмом все в порядке я и так видел.

— Чего это? А! Не довел до тебя. Он в «подкладку» зашит. Мы обычно достаем и на постоянку таскаем. Хорошо, что напомнил. Мне новый-то за свои покупать-на. Вот тут он. — И сержант ткнул меня пальцем напротив солнечного сплетения.

При ближайшем рассмотрении там действительно оказался зашит небольшой амулет, который я благополучно вырезал и положил во внутренний карман куртки. Надо к нему какую-нибудь цепочку примастрячить.

— Смотри, Ветер. — Осторожно начал я. — Ты не будешь против, если я попробую найти нам другой канал сбыта? Нынешний кажется мне немного проблемным.

— А что, есть варианты-то? Ну, с учетом песифики нашенской?

— Специфики. — Не удержался я. — Извини.

— Спе-ци-фи-ки. — выговорил он медленно. Затем повторил несколько раз шепотом. Выглядело это забавно и даже немного трогательно. — Ты поправляй меня. Тока не при других. Лады? Я знаю, что некоторые словеса коверкаю. Но я ведь из совсем простых. Родаки мои — земские вообще. На службе нахватался немного канцелярщины-на.

— Не вопрос. Про сбыт у меня есть наметки. Если не получится, то так тому и быть. А вот если выгорит, мне кажется, стоит поменять скупщиков. На «Прошке» сейчас, думаю, война начнется. И цены рухнут. Если вообще покровитель Молчуна территорию удержит.

— Да тьфу на тебя, пророк херов. Но по всему выходит, что прав ты. Ежели найдешь чего — только рад буду-на. Тем более скоро на «синицу пошлют». Там добыча побогаче будет. И законная.

— На синицу? — Я поднял левую бровь. Получалось не так шикарно, как у моего бывшего преподавателя философии, но здесь у меня конкурентов не было.

— Синицинские руины-на. Там же несанкцинная свалка дряни. Гнезда каждый месяц образуются. Мы их чистим, а они не кончаются-на.

— Несанкционированная. — Поправил я.

Сержант повторил фокус с проговариванием слова по слогам, а потом продолжил

— Ага. На Синице весело и прибыльно бывает. И опасно-на. Дятел, наш пятый, там погиб. И глупо так… А умно и не бывает. Так-то.

В это момент дверь в дежурку распахнулась, и внутрь прошествовал Прохор Иваныч Плахин собственной персоной. Одарив меня малочитаемым, но пристальным взглядом, дождался, когда все повскакивают со своих мест. Откашлялся и, остановив жестом начавшего уставной доклад сержанта, прохрипел:

— Бездельничаем? То есть службу несем, конечно, оглоеды?

— Так точно, ваш… родие… — Нестройно ответили оглоеды.

— Вольно. Короче. Сегодня к нам приезжали высокие гости. Из головной конторы. И удостоили своим вышестоящим вниманием, не только нашего Боярина. Но и меня, грешного, увы, не забыли, облагодетельствовали. Довожу до вас водную, в части вас касающейся. Завтра будет сводка по участку. А пока так. — Продолжительный приступ кашля закончился прикуриванием очередной вонючей сигареты. — У нас в соколовском районе, на третьем уровне завелся колдун. Не какой-нибудь там внезапный мутант-самородок, прости меня Мученик. А прямо вот матерый такой колдунище. Несколько происшествий с разных участков уровня собрали аналитики управления и херак! У нас новый геморрой. Значит, что? Искать мы его не будем, рылом не вышли. А искать его будет следственная группа, которую решили разместить аккурат у нас в участке, чирей им всем на задницы! Так что любую нашу команду могут придать следакам, для их надобностей, либо для задержания колдуна. На все вызовы с сегодняшнего дня выезжаем только в усиленной экипировке. Начальство дало добро. Вопросы? — Он небрежно стряхнул пепел на линолеум.

— Никак нет, ваше благородие. Вопросов не имеется-на. — Ответил сержант. — Случай редкий, но не уни… уни… не единственный-на!

— Я тебя когда-нибудь, Ветер, за твои эти НА, пришибу-на! — Ответил лейтенант. — Я тебя, ска-млять, к логопеду отдам на опыты. И логопед, это специалист по исправлению произношения, а не то, что ты подумал! Короче, смотреть в оба, ребята. Колдун это вам не хухры и даже не мухры. Волков вон вообще считает, что с Орды к нам гость залетный припожаловал.

— Да ну! Что мангызу в человеческом городе делать! — воскликнул Красавчик.

— Вот тебе и «да ну», Красавчик. Волков херни не скажет. Мангызом здесь и не пахнет, конечно. Но мало ли у Орды человекоподобной пакости всякой? В общем я, как и полагается хорошему начальнику, спустил говно вниз по системе. А внизу, вот радость, как раз вы. Разгребайте теперь. Спокойного дежурства, оглоеды.

И, метнув непотушенный окурок в корзину для бумаг, он стремительно покинул помещение.

После того как мы потушили начинающийся пожар и проветрили помещение, дежурство вернулось в свою немного сонную колею. И прошло без происшествий. Я посвятил это время подкасту Чернавского и успел просмотреть пять видеолекций, посвящённых Дряни. И надо сказать, узнал много нового. Так что для меня дежурство прошло продуктивно.

Сменили нас ребята из Гаммы. Я с ними всеми перезнакомился, и, кажется, оставил не самое плохое впечатление.

Их сержант, здоровенный, лысый в наколках мужик, по фамилии Пыткин даже спросил, возьмусь ли я за очистку их трофеев. Что за участок-то такой? Плахин, Пыткин… еще какого-нибудь Висельникова не хватает.

Пыткину я обещал подумать. Сама по себе очистка трофеев принесла бы мне копейки, и ставить это занятие на поток или делать его источником дохода я точно не собирался. Другой вопрос, что для «своих» можно и постараться. Но не раньше, чем я поучусь у настоящего ритуалиста. Встреча с которым, кстати, была намечена на сегодняшний вечер. А то больно уж затратно по времени получается.

Пока добирался до четвертого, позвонила Вика. Поняла она меня правильно, поэтому звонила с какого-то нового номера на мой второй номер. И, судя по шуму на заднем плане, звонила она не из башни.

— Привет, Алекс. — Узнал я голос сестры. — Что случилось?

— Привет, Вик. Ничего не случилось, но у меня к тебе будет серьезная просьба. «Маленькое, но ответственное поручение». — С кавказским акцентом произнес я и улыбнулся. Она хмыкнула в ответ: этот фильм она тоже любила в детстве. — Собственно, ты единственный человек, к которому я могу с таким обратиться.

— Надеюсь, ты собираешься попросить денег. Но сомневаюсь.

— Правильно сомневаешься. Мне нужен ключ от моего импланта. Насколько я знаю, установку полностью оплачивала семья.

Молчание в трубке длилось с десяток секунд.

— И как ты себе это представляешь, дорогой? Предлагаешь мне вскрыть и обнести родовое хранилище?

— Вообще-то, ты теперь имеешь туда свободный доступ. Так что вариант со «вскрыть» отпадает. А «обнести»… ну если не получится забрать добром, то да. Придумай что-нибудь. Просто иметь имплант класса А и им не пользоваться очень расточительно. А другой устанавливать — глупо. И дорого. Программную начинку оттуда все равно вычистили. Риск для рода, что отщепенец воспользуется родовыми разработками или пролезет во внутреннюю сеть, отсутствует.

— Это немаленькая просьба, Алексей. — Вот я уже Алексей. Это она у матери переняла манеру называть меня так во время «серьезных» разговоров. — Ты будешь мне должен. Сильно должен!

За что люблю Вику, — она, не задумываясь, перешагнула ступеньку «обнести», сразу шагнув к «должен». Человек из категории «вижу цель, не вижу препятствий». Настоящая Орлова.

— Несомненно. Если тебе удастся, я буду должен. Подтверждаю.

— Из информации — все, что удастся узнать о завещании деда. Я должна быть первой, кто узнает от тебя новости по этому поводу. И ты сделаешь для меня… Что угодно. Выполнишь любую мою просьбу. Один раз.

— Один раз? Из чувства долга один раз. Но так-то, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. В пределах моих возможностей.

— Ой. Сейчас расплачусь. — Железным тоном проговорила дорогая сестра. — Предпочитаю иметь на тебя более реальный крючок, чем родственные чувства. Встретимся, когда добуду ключ. Думаю, дня три мне понадобится. Пока, Алекс.

— Пока, Вики.