Изгой рода Орловых: Ликвидатор

Глава 13 Интерлюдия. Башня Орловых. Верхние этажи

— То есть ты послал троих дуболомов из гвардии, чтобы они насильно привезли Алексея к нам? Похитили его из района Соколовых? — Викентий Алексеевич вглядывался в глаза Фомы, как будто пытался рассмотреть что-то в их глубине. Например, проблеск мысли.

— Задания похищать им никто не давал. — Пробормотал Фома Орлов. — Только доставить. Там поверенный с ними был, чтобы не допустить инцидентов.

— В результате твоего самовольства трое слуг рода оказались в КПЗ. За них пришлось заплатить неприличных размеров штраф. Алексей же, как был у Соколовых, так там и остался? Я все правильно понял, Фома?

— Я думал у совета или нового главы могут вопросы к нему возникнуть. Эти трое налажали просто. Тоже мне гвардейцы рода. Сопляка привезти не смогли.

— Ах, ты д-у-у-мал! — Викентий покрутил головой. — Думал, думал и придумал. Позорище ты, а не глава СБ рода. Еще и на гвардейцев свой провал спихиваешь.

— А ты не глава пока, чтоб мне указывать, уяснил?

— Фома. Скажи мне. Ты идиот?

— Не надо меня оскорблять, Викентий! По моим сведениям, тебе ничего не светит. Так что засунь себе своё мнение в задницу.

— Ты идиот! Я мажоритарный акционер. Член совета рода. А ты всего лишь миноритарий, даже не допущенный на совет. Жалкий червь, копошащийся в объедках. Даже если я не стану главой. Уж твоего-то увольнения я добьюсь в любом случае. Ты должен в ногах у меня валяться, если хочешь остаться без должного наказания. А ты дерзишь. Зубы скалишь. Бессмертным себя возомнил? А может, ты в сговоре с кем-то, а? Может, ты это специально все устроил, для дискредитации рода. Ведь слухи о том, как обосрались Орловы, непременно пойдут. С видеонарезкой лучших моментов обсеру. Что скажешь, отрыжка рода?

ФОМА ОРЛОВ

Фома, зло морщась, молчал. А что здесь скажешь? У него даже полномочий не было отправлять куда-либо гвардейцев. СБ и гвардия рода — две разные структуры. Он просто воспользовался неразберихой, возникшей со смертью главы. И отдал приказ через голову командира гвардии, пообещав исполнителям нехилые преференции. Хотел набрать очков перед советом. Набрал.

— Ладно. Я пойду на совет. — С тяжелым вздохом проговорил Викентий Орлов. — А ты начинай себе подбирать другое место работы, пожалуй. Главный критерий, чтобы исполнять служебные обязанности — на твоей новой должности не должен быть задействован головной мозг.

Значит, этот ублюдок уверен, что место Главы Викентию не светит. Очевидно, у Фомы, как у шефа СБ имелся наиболее полный доступ к информации о внутриродовых интригах. Но кто мог сплотить вокруг себя остальных? Георгий? Младший брат был малоинициативен. Он никогда не стремился к большему, чем у него есть. Держался за свое производство накопителей и не лез в клановую политику. Остальные…

Викентий прошел в приемную перед залом совещаний и окинул взглядом собравшихся. Ну конечно! Агнесса Орлова. Милая сестрица. Она была здесь и сейчас, расплывшись в фальшивой улыбке, двинулась навстречу Викентию, раскидывая руки, как будто собираясь его обнять. На что она надеется? Баба во главе клана Орловых — нонсенс. Мы не Бажовы какие-нибудь.

Агнесса остановилась в полуметре от Викентия. В свои сорок два она выглядела максимум на тридцать. Тяжелый фамильный подбородок и нос с горбинкой был сглажены опытными магами-косметологами. Впрочем, чуточку орловской индивидуальности Агнесса себе оставила. Сумев пройти по грани и не превратиться в одну из стандартных дорогостоящих боярских красоток. Черное платье в пол, застегнутое под горло. Неброские украшения. Опасная стерва. Она приопустила руки и пропела:

— Добрый день, дорогой брат. Несмотря на печальный повод, который собрал нас вместе, я рада тебя видеть.

— Давеча на прощании виделись, Агни. — Она с детства не любила это сокращение своего имени. И Викентий пользовался этим, чтобы слегка раскачать ее на эмоции. — Где твой муж? — Упоминаний о муже, дальнем родственнике из нищих членов рода, она тоже не любила.

— Сегодня собираются только члены рода — акционеры. Его присутствие исключено. Ты же знаешь правила.

— Он мог бы подождать тебя в приемной. Как и положено верной комнатной собачке.

— Как же ты груб. В то время как тебе стоило бы заручиться поддержкой каждого члена рода, ты отталкиваешь меня. Это делает мне больно, милый.

— Твоей поддержки мне все равно не получить. Так что и стараться не стоит. — Отрезал Викентий. — Бисер нынче дорог, чтобы его так просто разбрасывать.

После этой фразы он довольно бесцеремонно повернулся к сестре спиной.

АГНЕССА «это делает мне больно» ОРЛОВА

Его взгляд, казалось, бесцельно блуждающий по комнате, остановился на фигуре, которую не ожидал здесь увидеть. Виктория Орлова, его племянница. Дочь покойного брата. Пакет акций брата Викентий полагал блокированным. По нему решение должен был принять совет. Сейчас на кону стоял не только пост главы, но и должны были распределяться свободные активы между акционерами. Возможно Викторию позвали как потенциальную наследницу. Что-то их семье оставят. Виктория, скорее всего, даже станет мажоритарным акционером. В конце концов, обдирать одну из корневых семей рода, как липку, никто не собирался.

Остальные акционеры были здесь. Мажоритарии присутствовали все. Даже двоюродный брат Семен Орлов из Уральска прибыл. Редкий гость. Георгий, сам Викентий, Агнесса, Семен и Дмитрий Орлов, еще один кузен. Из миноритариев, имеющих право совещательного голоса, были почти все. Шестнадцать человек.

Представительное вышло собрание. Викентий, как он думал, мог смело рассчитывать на голоса Дмитрия и Георгия. Семен уклонялся от прямого разговора о голосовании, но он всегда таков. Примкнет к тому, чья победа станет достаточно очевидной. Но если прибавить голос самого Викентия к голосам брата и кузена, суммарно получилось восемьдесят процентов. Имея на своей стороне даже одного мажоритария, Викентий получал на голосовании не меньше пятидесяти трех процентов голосов. На что Агнесса рассчитывала, интересно? А то, что воду мутит именно «дорогая сестра», Викентий не сомневался. Он мысленно хмыкнул. Увидим!

Несмотря на мнение, бывшее основным, среди других членов рода, пост главы для Викентия представлялся не желанной целью, а ярмом. Но ярмом, в которое следовало впрячься. Во имя рода.

Отец правил родом железной рукой. Под его главенством Орловы процветали. В княжестве их позиции были неколебимы. Однако дед затеял выйти на имперский уровень. Хотел сменить игровую доску. Войти в высшую лигу имперской аристократии, сбросив шкуру игрока регионального масштаба. Викентий считал, что сможет достойно продолжить его начинания. И никто другой из родичей, кроме Агнессы, на это был объективно неспособен. Но женщине никогда не быть главой. Это исключается Правдой Рода.

Двойные двери, ведущие в зал совета, бесшумно разъехались в стороны. На пороге стоял хранитель традиций в церемониальном одеянии. Посреди этого царства хрома, стекла и пластика Владимир Георгиевич выглядел странным анахронизмом. Осколком прошлого, занесенного сюда случайными ветрами времени.

— Прошу проследовать в зал младших членов рода, и занять приготовленные для них места. — Глубоким, как удар колокола голосом провозгласил Хранитель. Галдеж и шум, царящий до этого в приемной, как ножом обрезало. Миноритарии молча проследовали в комнату, попутно занимая стоящие полукругом кресла. Те, у кого был имплант, видели в дополненной реальности свои имена, висящие над выгнутыми спинками. Тем, у кого нейроимпланта не было, места подсказали смартфоны.

Дождавшись, когда младшие члены рода рассядутся, хранитель продолжил.

— Пусть свои места займут старшие члены совета.

Викентий решительно двинулся вперед. Места для представителей старших семей стояли также полукругом, напротив кресел миноритариев. Краем глаза он увидел, что Виктория последовала за ними. Это что еще за фокусы? Он сел справа от пустующего кресла главы рода, и увидел, как соплячка уверенно опускается на левое сиденье. Место ее отца. Что здесь происходит? Он стиснул зубы.

— Приветствуем на своем собрании око Его Императорского Величества, его милость Аркадия Проскурина.

Последним в дверь проскользнул неприметный чиновник в вицмундире, со значками ока в петлицах и двумя звездочками коллежского асессора на эполетах. Представитель Коллегии Контроля, как скромно называлось его ведомство. Сидячего места для него не нашлось, и он замер у стены, включив служебную камеру.

Коллегия была создана в свое время в противовес Опричному Приказу. Потом ее функции расширили, разрешив следить за своеволием боярских родов. Сейчас коллегия, опричники и имперская армия были тремя главными опорами трона императорской династии — Годуновых.

У членов Коллегии было право посещать открытые, то есть проводимые с участием миноритариев, советы боярских родов. Но пользовались они им крайне редко. Видимо, сегодняшнее собрание было сочтено вполне достойным для присмотра государева ока.

Хранитель повернулся спиной к двери, и створки, скользнув в пазах, сомкнулись с легким щелчком. Он неторопливо прошествовал к креслу главы и повернулся к нему спиной и лицом к младшим членам рода. Собрания, подобные этому, согласно Правде рода, вел именно он.

— Начинается собрание рода Орловых, под взором предков, согласно Правде рода и древним традициям. Все, кто явились, явился. Кто не пришел, не будет услышан. Во славу рода!

— Во славу рода! — нестройно ответили собравшиеся.

— Вчера по просьбе Виктории Григорьевны Орловой я провел ритуал взросления. Духи приняли ее благосклонно. Приветствуем на нашем собрании нового представителя старшей семьи.

Викентий на секунду замер. Он и забыл о ритуале взросления. При дееспособном главе вопрос статуса семьи или ее конкретного члена решался советом или главой единолично. Однако был и еще один способ. Воля духов-предков.

Племянница воспользовалась древним правом обратиться к хранителю традиций, чтобы подтвердить ее статус главы семьи. До женского совершеннолетия — двадцать один год, ей недоставало девяти месяцев. Викентий встал, молча поклонился Виктории, как и остальные члены совета. Затем устроился в кресле поудобнее.

Становилось… Интересно. Против воли предков не пойдешь. Теперь замысел Агнессы становился понятнее. Викентий отдал бы потертый гривенник за сто рублей, что «внезапная идея» о ритуале пришла в голову племяннице не сама по себе.

— Поскольку предки признали право Виктории, дочери Григория, быть главой семьи, мы сейчас должны решить, какая доля семейного наследия может быть использована ею на этом собрании. — Продолжил Владимир Григорьевич. — Мне представляется справедливым и разумным следующее: ее голос сегодня будет весить майоратную часть наследства.

Викентий усмехнулся. И ведь не возразишь. Майоратная — неразменная часть — была далеко не всей замороженной долей брата. Однако девять с половиной процентов Виктория на этом собрании получит. Доли всех мажоритариев, даже потенциальных, он, как и остальные члены совета, знал на зубок.

— Спрошу у младших, есть ли возражения либо другие предложения?

Молчание, что красноречивей всяких слов.

— Прошу старших сказать.

И снова никто не шевельнулся. Агнесса, слегка выгнув соболиную бровь, с легкой усмешкой смотрела прямо на Викентия. Мол, что же ты молчишь? Размажь соплячку.

— Прошу старших голосовать за то, чтобы предоставить право голоса и майоратную долю семейного достояния Виктории, дочери Григория Орлова.

Члены рода сосредоточились. Викентий отдал приказ импланту, и его голос был учтен управляющей нейросетью.

На экране, висящим за спиной старших членов рода, отразились стопроцентное ЗА.

Агнесса выглядела слегка разочарованной. Нет, она серьезно, думала, Викентий здесь истерики устроит? Будет мешать девчонке войти в совет, давить на остальных авторитетом? Такое поведение точно не нашло бы понимания родичей. Дмитрий может и поддержал бы попытку не допустить Викторию к голосованию. А может, нет. Один раз поведешь себя как мудак, потом десять лет тебе это вспоминать будут.

— Что ж, вопрос решен. — На экране появилось имя Виктории и ее доля — девять целых, тридцать две сотых процента. Доли остальных, соответственно, скорректировались.

Напряжение в зале ощутимо нарастало.

— Теперь совет может приступить к тому, ради чего мы собрались. Все вы знакомы с содержанием завещания почившего патриарха. Он не оставил указаний по поводу избрания нового главы. Вернее тот, кого глава прочил себе на замену, тоже мертв. Ни один из вас не обладает половиною и более достояния рода. Стало быть, того, кто возглавит род, определит решение этого совета. Так постановила Правда Рода. Это угодно духам предков.

Набрав в грудь воздуха, хранитель продолжил греметь:

— Пусть достойного назовут младшие.

Немедленно поднялся Максимилиан Борзых — глава младшей семьи.

— Думаю, все мы согласны, что более достойного наследника патриарха, чем Викентий Григорьевич, нам не сыскать. Младшие рода Борзых, Зубовых и Ткачевых хотели бы, чтобы род возглавлял именно он.

— Соглашусь с Максимилианом — вскочил с места Евгений Астахов. — Рода Астаховых, Молотовых и Володиных считают, что во главе рода должен стоять сильный и волевой человек. — Это шпилька в сторону Георгия Орлова.

На минуту повисла тишина. Хранитель уже собирался передать слово старшим, как со своего места поднялась Марта Орлова. Третья жена, а теперь вдова, Алексея Георгиевича, ставшая миноритарием по блажи своего мужа. Никому из действующих старших наследников она родственницей не приходилась. Ее сын пошел по стезе имперского военного и покинул род. Сама она была из уничтоженного рода Синицыных.

— Если мнение старухи кого-то здесь интересует. — Она сделала паузу, чтобы перевести дух, — я полагаю, что сейчас роду требуется осмотрительность, а не гордыня. Взвешенный подход, а не слепое желание усиления. Сохранение достатка, а не жадное хапужничество. Главой должен стать Георгий Алексеевич.

— Есть ли у старших другие кандидатуры для главенства над родом? — Спросил хранитель традиций после небольшой паузы.

— Нет.

— Не имеется.

— Других нет.

— Что же. Вы можете отдать свои голоса за или против любого из претендентов, но только один раз. Голос рода сказал: Викентий Алексеевич или Георгий Алексеевич. Начинайте.

Георгий Алексеевич развел руками, обратился к Викентию, извиняющимся тоном:

— Не думал, эээ, что меня выдвинут, Кеш. Поэтому пообещал жене, ммм… в таком невероятном случае проголосую за себя. Но я не хочу быть главой, прошу остальных это учесть. Викентий — правильный выбор.

Все члены совета погрузились в нейроинтерфейс.

Цифры, высветившиеся после голосования, говорили сами за себя. Викентий набрал сорок семь процентов, Георгий — пятьдесят три. И это при двух суммарных процентах миноритариев, отошедших Викентию, согласно их внутреннему голосованию.

Победный взгляд Виктории говорил о том, кто решил исход голосования.

Несмотря на проигрыш, Викентий Алексеевич вдруг почувствовал огромное облегчение. Как будто должность главы рода заранее тяготила его. А сейчас этот груз переложен на другие плечи. Георгий, наоборот, сгорбился и поник.

Да, интригу Агнесса разыграла неплохую. Даже удивительно. К брату напрямую не полезла, подъехала через супругу. Вику настропалила. Скорее всего, и к Семену нашла подход. Стоило поаплодировать, что Викентий и сделал: глядя на сестру бесшумно сомкнул несколько раз ладони, при этом довольно улыбаясь.

— Глава, займи свое место в совете. — Обратился Хранитель к Георгию Алексеевичу. — по воле рода!

— По воле рода, — выдохнули остальные почти синхронно.

Георгий Алексеевич сел на кресло главы, Хранитель же занял свое традиционное место, за спинками кресел старших. Вне круга решающих.

— Эм. Совет окончен. — Заявил Георгий неуверенно. — Новый назначаю через три дня. Мне нужно вникнуть в дела рода, прежде чем мы будем что-то решать.