Изгой рода Орловых: Ликвидатор

Глава 22 Трудовыебудни-на

Главное решение на текущий момент было — помариновать нашего подопечного. Тем более что для подключения всевидящего ока «Оруэлла» тоже требовалось время. Даже электронная бюрократия его требует в немаленьких количествах.

Убийца, конечно, профессионал. И может достать меня даже на третьем уровне. Но сомнительно, что он полезет в заполненный ликвидаторами участок, чтобы дотянуться до меня. На четвертом меня подловить гораздо проще. Так что денек или два он, пожалуй, еще подождет.

Выписку из госпиталя мне уже организовали. Официально я появлюсь дома завтра, живой и здоровый. Убивай — не хочу. А время у него поджимает. Объявится наш фигурант. Никуда не денется. Буду надеяться, что «Оруэлл» к тому моменту уже подключат, и он оправдает свою репутацию.

А пока я спустился на третий уровень. Снял комнату в гостинице для работяг, за наличку. Данные моего паспорта зевающий дежурный внес в толстый журнал с надписью «баланс» на обложке. В электронные реестры данные перекочуют в конце месяца. Если вообще перекочуют.

Полистал с резервного телефона новостные сайты.

Ничего нового.

Микадо и Император Всероссийский стягивают к границам боеспособные части. Японцы для обороны. Наши, скорее всего, в очередной попытке под шумок, отвоевать Тобольскую губернию.

Испанцам в Южной Америке дают прикурить аборигены.

Американский Доминион пока выдыхает, пограничные вылазки Белой Орды с территории Канады не в счет.

Римляне с англо-французами обмениваются нотами и санкциями. И те и другие пытаются привлечь на свою сторону Империю, но наш правитель держит нейтралитет.

В самой империи тлеют Бессарабия, Курляндия, Ингерманландия и Кавказ. Чужинцы постоянно барагозят. Права им равные подавай. Инвестиции в регионы. Колесо от троллейбуса на блюдце с голубой каемочкой, ага.

Вспыхивает пограничными конфликтами Восточный Прикаспий и черноморский регион. «Турчанка» постоянно гадит. Противостояние за влияние на Кавказе, Причерноморье и Ближнем Востоке, между Блистательной Портой и Русской Империей длится уже три столетия.

Азиатские новости я читать не стал. Далеко и неинтересно.

В участок я прибыл за полчаса до начала дежурства, свежий и бодрый, и готовый весь день провести в блаженном ничегонеделании. Мы сменили «Дельту» в дежурке, я познакомился с очередными коллегами.

Гамма как раз ушла в патруль. Вечером было наше время для патрулирования, а следующий день свободный. Идеально.

Заноза после того разговора на патрулировании все еще меня игнорировала. Видимо, все пыталась сообразить, где подвох и что я с нее потребую за помощь. Красавчика не было, он отпросился для интеграции семени в гармониум. Учитывая завтрашний выходной, к послезавтра он должен быть более или менее в норме.

— Завтра проставляешься? — Скорее утвердительно, чем вопрошающе заметил Ветер. — Традиция, Боярин.

— Извините, ребята, но завтра никак. — Я о «проставлении» совсем не подумал, хотя слышал о подобной традиции. Типа после вливания в коллектив и получения приличной прибыли новичок поит и кормит коллег на халяву. — Завтра у меня день по минутам распланирован. Давайте в следующий выходной? Посоветуете заведение, в котором не стыдно коллег угостить?

— «Пушки-Мишки» — реально хороши! — Тут же оживилась Заноза. — Не тошниловка, не ссы, боярин. Пиво там — зашибенное. — Она аж облизнулась.

— Да нормально-на. — Ветер пожал плечами. — Не самое дорогое место, но приличное.

Кабан кивнул и поднял большой палец вверх.

— Решено. Закажу нам стол на субботу. — Ответил я, вбивая в поисковик эти самые «Пушки».

В этот момент завыла сирена. Щелкнули динамики, и диспетчер скороговоркой забормотал: «Инцидент в двенадцатом секторе. Ломоносова, шестьдесят два. Вызов поступил от милицейского патруля. Подозревается загрязнение. Угроза, предположительно, первого ранга…»

Сослуживцы сорвались с места при первом такте сиренного вопля. Бормотание дежурного все слушали, натягивая бронежилеты и паркуясь в амуницию.

Когда текст диспетчера пошел по третьему кругу, мы уже бежали к броневику.

— Цивильный квартал. — Прогудел Ветер. — Гандоны не берем-на! Еще одна группа выдвигается от тридцать четвертого участка, на Ломоносова — как раз граница полномочиев. Но мы раньше будем. Если не застрянем-на в пробке. ПМЗ на глаза. Проверить связь!

Разгоняя мини-кары и прочих участников дорожного движения в стороны воем сирены, наш броневик оттормозился на Ломоносова, возле перегораживающих улицу полицейских мотоциклов.

По пути я понял, почему пробки рассасывались, как по волшебству, стоило нам приблизиться к скоплению автомобилей. Когда стоящие перед нами на светофоре машины не уступили дорогу, Заноза просто растолкала их в стороны тупым носом нашего броневика.

Перекрикивая скрежет сминаемого металла и хруст пластика, я спросил у Ветра:

— Проблем у нас не будет? Мы, кажется, машин семь-восемь помяли.

— Не. Все уже знают, с нашей конторой судится-то бесполезно. Есть срочный вызов, можем хоть сжечь мешающие проезду тачки-на. Пусть эти тупицы страховую теперь беспокоют. Часть убытков им покроют-на.

Мы выскочили из броневика, который окончательно перекрыл неширокую улочку, настороженно поводя стволами.

Что именно спровоцировало срочный вызов, было пока непонятно. На асфальте перед входом в некое заведение, с курящейся трубкой на вывеске, лежал, скорчившись, труп в замызганной одежде. Стены возле него были испещрены отметинами от пуль.

Прислонившись спиной к мотоциклу, сидел молодой парнишка в милицейской форме. Правый наплечник брони у него отсутствовал, а плечо было плотно забинтовано. Парень побледнел, как мел, и трясся мелкой дрожью.

— Чего звали-на, служивые. — Спросил Ветер у старшего городового с двумя лычками на погоне. — С чего сыр-бор-на?

Двое остальных патрульных не спускали стволов со входа. Старший, к которому обратился Ветер, сплюнул на землю и показал рукой в сторону трупа:

— Вон тот мудила при проверке документов набросился на Семенца. Зубы себе отрастил и когти, ска! Из глаз черные слезы лились млять. Точно зараженный или мутант, отвечаю! Мы его завалили, не иначе святой спас, но оставшиеся внутри млять выходить не хотят и стреляют. Если там еще такие черти засели, мы не вытянем. Да и не наша это работа нах, с мутантами рамсить.

— Ясно. Решили на нас обыкновенную разборку спихнуть, ска.

Старший замотал головой и резко сказал:

— Ты иди на труп глянь, умник ипать!

— А твои архаровцы мне в спину из своих пукалок на засадят-на? Че они нервные какие-то?

— Говорю тебе, сержант, там такое страхомиздище было! Точно ваш случай. Пацаны огонь без команды не откроют, не парься.

— Ладно-на. Третья — вгони пострадавшему менту «трубочиста». А то его нешуточно колбасит. И догоняй. Четвертый, пятый со мной. Дверь под контроль берите. Че там с задним выходом, ментяра?

— Наш второй патруль уже перекрыл заднюю дверь. — Ничуть не обидевшись на «ментяру», ответил городовой.

Мы подошли к трупу, прикрываясь от двери в заведение выступами стены. Здесь буквально все было залито кровью и какой-то черно-зеленой жидкостью. Лежащее на асфальте существо было буквально изрешечено из ментовских пистолетов-пулеметов. Из дыр в теле сочилась та самая темно-зеленая жижа.

Лицо трупа искажено — кости черепа вытянулись вперед, образуя некое подобие звериной морды. Из пасти стекает кровь вперемежку со слюной. Руки превратились в смертоносные конечности с серповидными когтями.

— Как он в таком виде по улице шел-на? — Спросил сержант, деловито переворачивающий труп. Очевидно, ведет непрерывную съемку.

— А он выглядел как обычный пьянчуга. Только слезы вот эти черные… Короч он прям как в ужастиках всю эту тряхомудию зверскую прям на ходу отрастил! Мы и опомниться, нах, не успели, как он на Семенца кинулся и давай грызть, ска!

— А там чего? — Ветер кивнул на вход в заведение. — Думаешь, такие же засели?

— Да хер бы знал. Я своими парнями, пока ГБР не пришлют, рисковать точно не буду. — Он снова зло плюнул на труп. — А вы, как хотите.

Ветер сверился с ПМЗ. Вздохнул.

— Вторая группа только через десять минут будет. Заходим, короче. Пятый, откроешь мне дверь. Надеюсь, у них там «Витязя» нечем проковырять-на. Четвертый, сразу за мной, и по обстановке. Третья на подстраховке. Погнали наши городских-на!

Я коснулся ручки двери, и меня немедленно накрыло виденье.

Вот в каком-то переулке распахивается железная дверь и из нее вылетает темный цилиндр.

Вспышка! Грохот!

Черный силуэт с чемоданчиком бежит к транспорту.

В чемодане что-то важное!

ВИДЕНИЕ

Я моргнул и бросился в сторону переулка, в котором находился черный ход. На ходу бросил в рацию:

— Блокирую черный ход. Без меня работайте. Это важно, Первый.

— Куды едрить-на! Ладно, ска. Захожу. Работаем.

На ходу я форсировал прану. Из-под подошв разлетелась асфальтовая крошка. Для обычного зрения мой силуэт смазался, делая невозможным различить отдельные движения.

Хлопок и вспышка в переулке!

Шумоподавители и светофильтры отработали штатно. Картинка перед глазами окрасилась в серо-зеленые тона.

Я выбежал из-за угла и, чтобы не терять скорость, просто взбежал на противоположную стену. По связи донеслись частые хлопки ДШК-12 и маты Ветра.

Кабздец котятам, кто бы там ни засел.

Двое патрульных скорчились на земле, у них не было защиты от светошумовой гранаты.

Из железной двери выскочил, прямо как в ви́дении, мужик в плаще, бронежилете и с чемоданчиком в руке.

Вернее, для моего восприятия не выскочил, а, скорее, выполз. Рожа перекошена в панической гримасе. Паника, вызванная чем-то, что находилось не в переулке, а у него за спиной.

Туда за спину он и отправил вторую светошумку.

Мои ноги крошили кирпич. Почти пятьдесят метров от угла до входа я преодолел по стене, пока мужчина с чемоданом пробежал мера три. За мной оставалась четко видимая борозда.

Толчок!

Когда проносился мимо зева черного хода, оттуда долбанул очередной хлопок и вспышка, но фильтры успешно отработали и в этот раз.

Прыгнул, метясь ногой в крестец беглецу. Так меньше всего вероятности убить. Ведь мой оппонент явно не физик.

Мужика бросило вперед метров на пять.

Парит наш орел! Когти в одну сторону, пассатижи, то есть чемодан, в другую.

В следующее мгновение вновь включилось ви́денье, и я, закончив приземление, сместился влево.

Мимо меня пронеслась туша в изодранной одежде и со всей дури впечаталась в стену.

Кто это у нас здесь такой красивый и бесшумный нарисовался?

Тварь — а это такой же монстр, труп которого валялся перед входом, текучим движением оттолкнулась от стены и прыгнула… куда-то в мою сторону. На месте глаз пузырящаяся черно-зеленая жижа. Из ушей тек черный ручеек, пятная кожу. Ничего так его светошумкой приголубило.

Он не видел меня и не слышал, поэтому промахнулся со своим прыжком примерно на полметра.

Я уже выхватил свои коротыши. Почему-то не люблю штатную «кочергу», хотя может она здесь и полезней была бы.

Сделал новый рывок, пока существо принюхивалось. Один клинок прочертил по ребрам монстра тонкую линию, второй отбил удар когтистой лапы.

Проскочил мимо твари, с удивлением обнаружив отвалившийся кусок бронежилета. Вот это скорость! Второй удар оппонента я даже не отследил.

Впрочем, на этом бой окончился, из распоротой грудины и брюха монстра вывалились внутренности. Тот, запутавшись в собственных кишках, упал на землю.

Судороги потихоньку затихли.

— Чисто-на! — Слышу в наушниках. — Четвертый, проверь подсобки. Пятый, ты где, ска!

— Черный ход. Задержал гонца с грузом. Убил оборотня, или как там эти твари называются? Не стреляйте, я захожу!

— Там будь, с задержанным-на. Тута без тебя обойдемся. Но жди. В участке твоя инициатива жестоко тебя отинициативит!

Еще раз осмотрел побоище. Мужик в плаще, кажется, потерял сознание от болевого шока. На всякий случай вколол ему регенератор, чтобы не загнулся. Снял наручники с поясов постовых, все еще не пришедших в себя, и зафиксировал пленного.

Куда он бежал, интересно?

Пройдя немного по переулку, обнаружил за мусорными баками старенький ховер. Наш Орловский «Воронежец». Ему лет десять уже, весь ржавый, корпус в дырах. Но, кажется, рабочий. Сюда, значит, рвался мужик. Ну да. На ховере бы ушел, только его и видели.

Вернувшись к задержанному, первым делом подобрал чемоданчик. Помахал Кабану, выглянувшему из черного хода. Наш здоровяк показал мне большой палец и захлопнул дверь.

Затем я поднял одного из патрульных.

— На плечо можешь опереться, парень? — Спросил его.

— Да. Могу. Ты кто⁈

— Свои. Ликвидатор, группа «Браво», участок тридцать семь. Пойдем, отведу к старшему. Тебе к медику надо. Скорую вызвали уже, думаю.

На второе плечо закинул пленного, постаравшись не растягивать явно травмированный позвоночник. И таким порядком мы поковыляли к выходу из переулка.

Когда я вернулся на Ломоносова, обстановка поменялась. Постовые, которых прибавилось, вытаскивали из курильни тела и складывали в рядок. Парочке живых туловищ фельдшер из скорой оказывал первую помощь.

Я сдал контуженного патрульного на руки товарищам, сказал, чтобы они забрали из переулка второго пострадальца.

Свой груз выложил прямо в броневике. Чемоданчик запихнул под кресло водителя.

Пока я возился, на улицу почти одновременно спикировали серый седан с красной полосой по борту и шикарный «Гольф» последней модели.

Из Гольфа выгрузились молодчики с гербами Соколовых на лацканах и двинули в сторону курительного салона. Их сопровождал молодой, но даже по виду спесивый парень. Кажется, Евгений Соколов. Я, конечно, всех отпрысков младших семей не знал, но с этим упырьком как-то пересекался на приеме.

Из машины Управления на тротуар протиснулся Орин Волков собственной персоной.

Следующие десять минут были заполнены суетой, криками, матом, мереньем размерами половых органов и размахиванием полномочий.

Этот бой наши проиграли. Группу «Браво» выставили из помещения. Волков был вынужден отступить перед напором боярина. Оказывается — эта дрянная лавка была в собственности младшей семьи. Подозрительные личности, устроившие внутри курильню, брали ее в аренду. Так что обыск такого помещения мог проводиться только с санкции имперского судьи или прокурора. А ее хрен получишь, эту санкцию.

Пока вышестоящие инстанции выясняли отношения, наша группа собралась вместе.

Закинув в багажник тело первого «оборотня» Ветер приступил к «разбору полетов».

Сержант тихо, но крайне подробно изложил мне свое мнение о моей родословной. Рассказал, сколько ужасных вещей он делал с моими родственниками до седьмого колена с каждой стороны. И сколько сделает со мной, когда вернемся в участок. Заноза с Кабаном слушали это монолог приоткрыв рты. Приличными словами там были только предлоги, и то я не уверен.

Я, повесив голову, выслушивал его краткую, насыщенную яркими эпитетами речь. Заслужил. Бегать где попало без приказа, идея такая себе. Но победителей не судят.

— Не зря хоть бегал-то, гад? — Спросил, отдуваясь покрасневший Ветер.

— Вот. — Я отодвинул дверь броневика, открывая обзор на мужичка. — В переулке «Воронежец» стоял. Еле успел перехватить.

В это время гербоносцы засуетились. Они осматривали трупы, а часть скрылась в помещении. Соколов выскочил из двери, как черт из табакерки и накинулся на Волкова с какими-то претензиями. Тот в ответ только разводил руками.

— Полагаю, они ищут его. — Я ткнул пальцем в пленного. — И чемодан.

— Что за чемодан-на? Где он?

— У мужика этого был чемодан. — Ответил я. — Я же докладывал. Внутрь не смотрел, но судя по тому, как он его к себе прижимал, там что-то важное. Чемодан под сиденьем.

— А кто тебе броник вскрыл-то, боец? — Наконец, обратил внимание на мой внешний вид Ветер. — Хренассе пластины отчекрыжило.

— Вторая тварь. — Я кивнул на багажник. — Похожа на тот труп.

— А тело где?

— В переулке валяется. Нам, наверное, пора ехать, сержант?

— Точно-на! Внутри нам все равно ничего забрать не дадут. Нехер тут делать больше. Грузимся, группа. Едем в участок. Но сперва тварину из переулка заберем. Иначе умники из управления потом нам весь мозг высосут через трубочку для коктейлей-на!

Вот это денек!

Чувствую, он еще не закончился.