Изгой рода Орловых: Ликвидатор

Глава 25 Интерлюдии

Хранилище рода Орловых

Виктория приложила руку к панели на стене. Дала сканеру проверить свою сетчатку. После чего толстенная дверь хранилища уползла в потолок.

Она вошла в небольшой тамбур, в котором за столом сидел дежурный гвардеец и пялился в монитор. Увидев Вику, он ввел с клавиатуры какое-то сообщение. Потом поднялся, поклонился и вежливо осведомился:

— Вам куда, Виктория Григорьевна? Архив? Депозитарий? Кунсткамера?

— Депозитарий откройте. — Высокомерно сказала она. — И побыстрее, будьте так любезны, у меня еще полно дел.

— Прошу прощения, Виктория Григорьевна. Но процедуру доступа и регламент не я придумал. — Ничуть не стушевался охранник. — Подтвердите, пожалуйста, через имплант запрос на открытие депозитария.

На сетчатке Виктории мелькнуло сообщение. Она, практически не всматриваясь, активировала «да».

— Нужную единицу хранения самостоятельно найдете или будем делать запрос? — Все также нейтрально спросил страж.

— Да уж как-нибудь найду.

— Если будете, что-либо выносить, необходимо будет отметить у меня. Прошу.

Он подошел к одной из круглых сейфовых дверей со штурвалами. Ввел сегодняшний код. Личный код ввела Вика с импланта.

ВИКА В ХРАНИЛИЩЕ

Замок зашумел. Штыри диаметром сантиметров по пятнадцать утонули в стенах.

Гвардеец прокрутил штурвал до упора и открыл полуметровой толщины створку, перед хозяйкой.

Она скользнула внутрь помещения, в котором хранились наиболее ценные для рода предметы.

Охранник захлопнул за ней дверь. Согласно процедуре и должностной инструкции, ага.

Вику невольно пробила нервная дрожь. В огромном помещении, заставленном стальными шкафами с рядами запертых ящиков или ячеек было неуютно. Лампы дневного света оживали постепенно, начиная со входа. Здесь было прохладно, температура намеренно поддерживалась на уровне не выше двенадцати градусов. А еще внутри царила мертвая тишина. Вика слышала собственное дыхание.

Не торопясь, она прошлась вдоль шкафов и стендов. В хранилище Вика был впервые.

Никакой системы в нумерации ящиков и дверец не было. Здесь все просто. Либо ты знаешь, где конкретно лежит то, что тебе нужно. Либо знаешь номер хранения и можешь выяснить расположение ячейки у охранника.

Вика знала номер. А вот посвящать охрану в свои планы и оставлять в журнале следы того, что именно она ищет, Виктория не собиралась. Внутри депозитария не был камер и системы фиксации открытия ячеек. По крайней мере, по Викиной информации.

Ей было просто нужно найти ячейку с ключами от имплантов и забрать ключ брата. Эта ячейка обычно не открывалась годами, и пропажу обнаружат очень нескоро. А если обнаружат? Ну и что? Какие ваши доказательства?

Она прошла мимо шкафчиков, касаясь рукой холодного металла. Несколько раз сравнивала номер с записанным на бумажке. Но постоянно разнилось одна или две цифры. Наконец, после получаса блужданий по холодному металлическому лабиринту, Вика нашла нужную ячейку.

Имплант открыл замок. Вика выдвинула ящик и осмотрела ключи, выложенные в три ряда в углублениях из мягкого материала. Ключи были подписаны. И ячейка с подписью «Алексей Григорьевич Орлов», пуста.

Вика несколько секунд смотрела на углубление в ворсистом материале, стараясь не заорать от злости. Мать всегда упрекала ее в излишней импульсивности и чрезмерных для боярышни эмоциях. Так что она научилась замирать ненадолго, беря под контроль разбушевавшиеся гормоны.

Оставаясь внешне спокойной, она закрыла ящик. Замок щелкнул, ставя точку в ее бесполезном предприятии.

Кто мог взять ключ и когда — гадать бесполезно. Можно на обратном пути заявить о пропаже. Пожалуй, стоит так и сделать. Вполне возможно, что после этого ключ вернут на место. Она направилась обратно ко входу, все еще не до конца обуздав эмоции и бурча под нос ругательства.

И оказавшись возле двери, замерла. В нарушение всех «процедур доступа и регламентов» дверь была полуоткрыта. Виктория изобразила на лице бесстрастную маску и перешагнула порог.

Охранник за столом отсутствовал. На неудобном стуле с видимым комфортом расположился Викентий Орлов собственной персоной.

— Привет, Викки. Что-то ты долго. Нашла что-нибудь интересное? — Он сделал приглашающий жест левой рукой, указывая на второй, невесть откуда здесь взявшийся стул.

Правая рука лежала на столе. А указательный палец прижимал к столешнице черную плашку ключа доступа.

— Здравствуй, дядя Кеша. — Пропела Вика. Подошла к столу и села напротив ненавистного родственника. — Не нашла. И теперь понимаю почему.

— Видишь ли, племянница. — Дядя изобразил левой рукой неопределенный жест. — Выносить из башни имущество семьи и рода запрещено. И уж тем более передавать его тому, кто из рода изгнан. Если ты думаешь, что главы семей мажоритариев не смогут узнать о том, когда и кто открывал ящики депозитария, ты заблуждаешься. Эта информация нам с тобой, ведь ты теперь одна из нас, доступна. Так что я решил помочь тебе. Уберечь от политической ошибки.

— Как это мило с твоей стороны, дядюшка. Такая бескорыстная забота. Я уж думала, ты и забыл о моем существовании.

— Ты о периоде после изгнания Алекса и смерти Гриши? — Викентий покачал головой. — В нашем с тобой мире есть только один закон. «Падающего толкни». Тем не менее можешь поверить, я тебя не толкал. И Виссариону с Ирмой запретил распускать их поганые языки и трогать тебя и твою мать. Я верю в то, что родичей нельзя держать за инструменты. Для этого есть слуги рода. Но помогать? С какой стати? Ты доказала, что можешь бороться за свое. Только так это самое свое и можно получить.

— Не толкал. — Сквозь зубы прошипела Виктория, которую невероятно бесила эта высокомерно-пафосная, лукавая болтовня. — Отец убит. Кто-то воспользовался имплантом брата и слил родовую информацию. Кто-то из рода. Алекса изгнали. Но ты, конечно, ни при чём! Особенно, учитывая то, что у тебя под пальцем.

— Ты серьезно думаешь, что я причастен к смерти брата? — От своей роли в изгнании Алекса он не отказывался, тварь.

Викентий выпрямился и вперился глазами в пульсирующие от ярости зрачки Вики.

— Хм. И вправду так думаешь. Готов поклясться перед духами предков, что ни прямо, ни косвенно ни делом, ни бездействием, я непричастен к Гришиной смерти.

Виктория даже растерялась. «Готов поклясться» это, конечно, не клятва сама по себе. Но такими заявлениями не разбрасываются.

— Интересно будет послушать. — Спросила она, лихорадочно выстраивая новую стратегию разговора в голове. — Но то, что поучаствовал в изгнании брата, ты не отрицаешь?

— Смотря что иметь в виду, под «участием». Я не сливал информацию через его имплант, если ты это имеешь в виду. Этот ключ я изъял сразу после выборов главы. И распорядился, чтобы охрана вызвала меня, как только ты придешь в депозитарий. Что касается Алексея, я применил все свое влияние, чтобы его вышвырнули. Здесь принципом: «падающего толкни», — я воспользовался на двести процентов.

Виктория вдруг ощутил невероятную усталость. Слишком рано она стала главой семьи. Да ее вообще никто на эту роль не рассматривал и не готовил. Она должна была прожигать жизнь, сидя на синекурной жердочке в каком-нибудь семейном предприятии, а не жрать это родовое дерьмо. Эти мутные беседы должен был вести Алекс! Вот уж кто бы не подкачал. Совершенно нехарактерным для себя образом, она прямо спросила:

— Чего тебе надо, дражайший дядюшка? А? Говори уже прямо. Надоел этот разговор, если честно. И ты бесишь.

Викентий неодобрительно покачала головой.

— В любой ситуации держи лицо, Вика. В любой. Таких вот говеных разговоров тебе предстоит еще очень и очень много. Не вздумай расклеиться и слиться! За тобой мать и младший — Сашка.

— Не дождетесь! — Вика слегка оскалил зубы, что считалось жестом возмутительным и агрессивным.

Викентий позволил улыбке слегка тронуть уголки губ.

— Ладно. — Сказал он. — Прямо так прямо. Лови.

Вике пришло приоритетное сообщение, зависнув в углу зрения золотой звездочкой. Открыв его, Виктория прочитала акт об уничтожении устройства за номером… ключ доступа к импланту Алексея Григорьевича Орлова. Подпись: «Викентий Алексеевич Орлов». И место для ее подписи. Сегодняшняя дата.

Она сфокусировала взгляд на дяде, а тот катнул ключ по столу в ее сторону.

— Считай это извинением за покушение моих детей на жизнь твоего родного брата. Вирой с моей стороны. Отметились оба и Ирма, и Виссарион. Это будет в сегодняшнем коммюнике СБ рода после совещания у главы.

Ловушка? Вроде нет. Подписывая акт, Викентий делал для себя невозможным использовать информацию о выносе ключа за пределы башни против Вики. Ключ Алексу необходим. Вот дрянь! И что делать?

Быстро обдумав несколько вариантов поведения, она поставила электронную подпись под актом и взяла ключ.

— Извинения принимаются, Викентий Алексеевич. Между нашими семьями нет крови.

Викентий серьезно кивнул.

— Но клятву, о том, что ты непричастен к гибели отца, ты дашь на родовом алтаре. Сейчас.

Викентий поднялся и снова кивнул, как будто ожидал услышать это требование.

— Конечно, дорогая. Идем к порталу. — И он подставил ей локоть.

Преодолевая огромное желание заехать дяде по яйцам, Вика фальшиво улыбнулась и положила свою узкую ладонь на его за предплечье.

Ничего. Придет время. Викентий важен для рода, а вот его детки — нет. Виктория не из забывчивых. И не собирается ничего прощать.

Муром. Столица Империи. Родовая башня

— Таким образом, наши операции в Бессарабии позволили нам получить лояльную трону и лично вам фигуру во главе губернии, Ваше Высочество.

Говоривший закончил доклад и стоял навытяжку, опустив глаза в пол, как и полагается в присутствии высочайших особ. Этот средних лет брюнет с идеальным пробором на голове, облаченный в устаревший деловой костюм, мог быть принят сторонним человеком за охранника. Если бы не его достаточно хлипкое телосложение. Хотя его подчиненные предпочитали называть этот тип конституции «изящным».

— Очень хорошо. — Собеседник разглядывал докладчика сквозь густые клубы сигарного дыма. — Очень. Что возня в Тургайской области?

— Разведывательные дроны шестого флота обнаружили подозрительно высокую активность орды, за пределами Михайловского вала. Кантемировский мехкорпус уже прибыл и размещается в двух пограничных гарнизонах. Владимирцы займут позиции, согласно графику. Но, если позволите, Ваше Высочество…

— Говори. Ты знаешь, я ценю твое мнение.

— Нам следует перебросить к валу еще четыре земских дивизии. А лучше пять. Боюсь, что зимнее наступление на японцев — обманка. Все признаки указывают на то, что орда собирает немалые силы на прикаспийском направлении. Мехкорпуса удержали бы вал. Если бы они за ним остались. Но они пойдут в наступление.

— Да уж, задачки ты своему барину ставишь. Пять дивизий. Задачки. Это к брату идти на поклон. Действительно считаешь, угрозу недооценили?

— Да. Если своевременно не закрыть это направление, быть беде. Великий набег семьдесят шестого легкой прогулкой покажется, если позволите такое сравнение. Все расчеты я представил в коротком резюме.

— Хорошо. — Собеседник докладчика снова выдохнул клуб дыма. После чего вяло махнул кистью в сторону стоящего напротив кресла. — Хорошо. Присядь. Сигару?

— Благодарю Ваше Высочество, но воздержусь. Если будет позволено… — мелкий чиновник достал из внутреннего кармана вейп.

— Как хочешь. Дурная затея, как по мне. Дурная. Есть данные — эти твои жидкости опаснее табака. Ну ладно. Все вздор. Что там у нас с мелочевкой? Орловы эти воронежские?

— С Орловыми все прошло по плану, Ваше Высочество. В ближайшие годы этот род носу из своего Воронежа не покажет. Единственное упущение «Веном» провалил дело с младшим Орловым, да еще и попался. Кузнецов не смог закрыть вопрос.

— Так. Это плохо. Плохо. Нам не нужно, чтобы дело Прикаспийского губернатора вновь всплыло. Государь только упокоился! И сколь много знает этот ваш «Веном»?

— Про нас ничего. Приказать Кузнецову завершить ликвидацию?

— Да. И подкрепление ему пришлите. Из профессионалов. А то кузнецов этот твой чистый авантюрист,

Чиновник мысленно поставил галочку: отодвинуть Кузнецова от оперативной работы. Слово «авантюрист» в устах Его Высочества означало «несерьезный человек». Почти «мужеложец» или еще хуже «либерал».

— Будет исполнено, Ваше Высочество. Отправлю Шакала.