Изгой рода Орловых: Ликвидатор

Глава 2 Вооружение

Все те же, там же.

Лейтенант разглядывал меня, словно диковинную зверушку в зоопарке. Единственное изменение, по сравнению со сценой получаса назад, вооруженный охранник за моей спиной. Злой и нервный охранник. Перед лейтенантом лежал мой нож, перепачканный в крови несостоявшегося убийцы и его же, убийцы, пистолет.

— Ну, что скажешь, герой?

Не чувствуя за собой никакой вины, спокойно пояснил:

— Да я уже объяснял охране. Мужик решил меня застрелить. Я ему не позволил. Конец истории. Там нет видеокамер, но он успел пять раз выстрелить, пока я его не обезвредил. Я понимаю, вы должны вызвать милицию…

— Понимает он. Предварительное расследование, если происшествие происходит с нашими сотрудниками или на нашей территории, я могу провести самостоятельно. Чем сейчас и занимаюсь. Вместо того чтобы идти, ска, на обед.

— Я услышал шорох сзади. Почувствовал агрессию. У меня хорошая интуиция. — Не говорить же ему, что у меня дар боевого предвидения, или как эта штука называется? — Начал действовать, а он начал стрелять. Пришлось применить то, что было с собой, для самозащиты. — Я развел руками.

— Интуиция, говоришь. Терпилу этого, то есть потерпевшего, знаешь? — Лейтенант почесал органическую часть своего изуродованного лица и сплюнул в пепельницу.

— Первый раз вижу. — Нет, ну правда, не знаю его.

— А я вот вижу, что не ошибся в тебе. Первый раз человека убил?

— Да. Но я действовал на рефлексах.

— Отличные у тебя рефлексы. Для нашей работы — самое то, что надо. Я попросил пробить этого хмыря по милицейской базе. Ты в курсе, что прикончил вродькак местную знаменитость? Этот хмырь подозревается в том, что за полтора года завалил десять человек. Начинающих магов, вроде тебя. Типа специализация такая у него была.

— Он и сам был физик — недоучка.

— Ну и как ощущения, после убийства?

Это что еще за вопрос дурацкий?

— Да никак. А что я должен был распереживаться? Тварь я дрожащая или право имел? — Я сделал вид, что прислушался к себе. — Нет. Не переживается.

— Убить человека тебе, то есть, как таракана хлопнуть? — Никак ты, Прохор Иванович, в голову мне решил залезть? Пустой номер.

— Сомнения для слабаков. Я поступил единственно правильным образом в создавшейся ситуации. Я жив. Человек, собиравшийся меня убить, мертв. Меня все устраивает.

— Кстати, Игорь. — лейтенант резко сменил тему. Как этот хрен в пальто на стоянку попал? Вы его пропустили без сопровождения, что ли?

Охранник за моей спиной сглотнул и переступил с ноги на ногу:

— Ваш блаародие. Он через пост не проходил-на. Но при нем это было. — На стол упал пластиковый квадратик электронного пропуска. — Универсальный. Думаю, он через задний проход проник.

— Через задний проход тебя мамка родила, упырь! Думает он. Иди рапорт писать, мыслитель, епт! И упомяни там причину, почему какие-то проходимцы с пистолетами через твой задний проход шныряют.

— Так точно, ваш брдь. Разрешите исполнять⁈ — Ничего себе здесь у них уставщина процветает.

— Вон с глаз моих, урод жопорукий. — Просипел Плахин. И, уже обращаясь ко мне, — Идеи есть, за что тебя замочить пытались?

— Мой дед умер два дня назад. Сегодня оглашение завещания. Возможно, кто-то из моих бывших родственников решил подстраховаться на всякий случай. Но в любом случае это чья-то частная инициатива. Если бы заказ шел от рода, я бы сегодняшний инцидент мог и не пережить. Этот наемник, может и крутой был здесь на уровнях. Но бояре предпочитают в таких делах нанимать исполнителей совсем другого класса. — Честность — лучшая политика. Зачем я буду что-то придумывать или отмалчиваться? Правда всплывет.

Лейтенант булькнул своей трубкой. Вынул из пистолета убийцы обойму, выщелкнул патроны. Пересчитал, зарядил, вставил обойму обратно. Закурил сигарету. Поднялся со стула и бросил мне:

— Идем, боец. Будем сейчас кривые отмазки сочинять.

Проходя через приемную, Плахин буркнул секретарше:

— Насть. Составь протокол осмотра места происшествия. Дыры в стенах, положение трупа, гильзы-хренильзы. Сама знаешь, короче говоря. Ствол на место происшествия верни. — Он бросил ей на стол пистолет с глушителем. — Потом показания нашего чудо-богатыря оформи. А после всего вызывай ментов. — И опять мне, — Пошли. Херой.

Я молча пошел за лейтенантом, отмахиваясь от ядовитого дыма его сигареты. Он портянки свои курит, что ли? Интересно, куда мы идем? Не на расстрел же?

Оказалось, не на расстрел. Хуже. В отдел кадров. Лейтенант по-хозяйски привалился к стойке, перекрывающей доступ к основному помещению отдела. И обратился к единственному обитателю кабинета, который кемарил на рабочем месте, издавая легкое посапывание:

— Семеныч. — Тот вздрогнул и мгновенно открыл глаза.

— Я не сплю, Прохор Иваныч. Задумался.

— Оформи молодого человека на работу. Бумаги должны быть оформлены на девять тридцать утра.

— Так уже полдень. — Резонно заметил Семеныч.

— Ты мне Ваньку не валяй, Семеныч. Оформляй, как я сказал, и приказ мне на подпись. Быстро давай.

— Ох, подведете вы меня, Прохор Иваныч, под монастырь! Подложные документы…

— Закройся. — Прошипел-пробулькал лейтенант. — Я сказал, ты делаешь.

— Нет, нет, Прохор Иваныч. Это непременно! Надо, так надо. Что я не понимаю?

— Не понимаешь. У нас тут труп в конторе, по вине вот этого молодого дарования нарисовался. Напал на него нехороший человек, редиска. И скончался от усердия. Одно дело, если парень — наш сотрудник. Другое, если посетитель.

— Тогда, конечно! — Семеныч начал натягивать серые нарукавники, поверх костюма. На сообщение про труп он никак не прореагировал, как будто у них сотрудники каждый день по человеку внутри участка убивают.

— А если понимаешь, поторопись, Семеныч. У меня работать некому. На хер не надо, чтобы его менты до выяснения закрыли.

— Все будет в ажуре, Прохор Иваныч. Сейчас оформим. Не беспокойтесь.

Лейтенант раздавил окурок о стойку, уже испещренную многочисленными ожогами, и вышел обратно в коридор. Семеныч только головой покачал неодобрительно. Дождавшись, когда начальство покинет кабинет, представился.

— Лев Семенович я. Выгодовский. Начальник отдела кадров, инженер по технике безопасности, юрист участка, снабженец… в общем, жрец, жнец и на шаманском бубне игрец. Ваше Ф.И.О. я уже знаю, молодой человек.

Одновременно с этим разговором он распечатывал на натужно жужжащем копире какие-то официального вида бланки.

— Я вам передаю бланки, вы расписываетесь. Значит так, с приказом ознакомлен…

Я расписался под приказом о зачислении меня стажером, за инструктаж по технике безопасности, за то, что ознакомлен с Уставом, в журнале выдачи удостоверений и еще под четырьмя различными документами. Везде стояло время девять тридцать.

Пройдя девять кругов бюрократического ада, я получил свеженькое удостоверение, его электронный образ на смартфон. И вернулся к Плахину.

— Удостоверение получил? — Спросил меня Прохор Иванович.

— Да, ваше благородие. — Ответил я. А что? Я теперь официально его подчиненный. Надо соответствовать.

— Лейтенант будет достаточно. Ты все же не из простолюдинов. Сам тоже благородие. Да и вообще. Герой. Жопа с дырой. Значит, смотри, парень. Сейчас ты подпишешь протоколы. Приедут легавые. На всякий случай посидишь в соседнем кабинете. Но, скорее всего, ты не понадобишься. Дальше. — Он снова откашлялся и сплюнул мокроту, и тут же без перерыва закурил. — Ты стажер. Месяц. Если все будет нормально, то есть ты не сдохнешь и глянешься Рудницкому, через месяц станешь полноправным ликвидатором. Стаж идет с сегодняшнего дня. Завтра у вас обычное патрулирование. То есть тебе надо будет с ходу включиться в работу. Остальное тебе Олег расскажет. Свободен.

— Я благодарен, лейтенант, за то, что вы прикрыли меня. За мной должок.

Он попытался рассмеяться, но снова раскашлялся.

— Ты свои барские-боярские замашки брось. Должок, тоже мне. Твое счастье, что ты контракт успел подписать. И у меня реально с кадрами напряг. А уж квалифицированных бойцов и вовсе… Иди уже, «благородный изгнанник». — Это он на популярную мыльную оперу намекнул.

Через два часа я покинул участок. Милиционеры приехали, забрали труп и протоколы. А я так и не понадобился. Что же, небольшую выгоду от новой работы я уже получил.

ВОРОНЕЖ. БАШНЯ СОКОЛОВЫХ

Как же мне нравится гонять на ховере! Тем более что для третьего уровня полиса это оптимальный транспорт.

Здешние узкие улицы совершенно не приспособлены для машин, крупнее малолитражки. Постоянный поток велосипедистов, самокатчиков и прочих ездунов на роликах, не умещаясь на узких тротуарах, выливался на проезжую часть.

Мой летающий агрегат здесь выглядел чужеродно, но зато позволял совершать резкие рывки вверх, обходя скопления людей и транспорта. Здесь было куда взлететь. До потолка третьего уровня аж целых тридцать метров.

Покинув лабиринт узких улочек, я выскочил на Соколовскую кольцевую автостраду. Полис Воронеж весь состоит из огромных колец, причудливо завивающихся вокруг башен аристократов.

С автострады, идущей вокруг башни Соколовых, свернул на развязку. Полторы минуты, и я торможу в конце небольшой очереди для въезда на следующий уровень. Милицейский пост, шлагбаумы. Я приложил смартфон к окошку. Писк, светофор переключился с красного на зеленый, и шлагбаум пропустил меня «домой».

Четвертый уровень раскинулся под открытым небом. Перемены вокруг были разительны. Из царства угрюмых многоэтажек и человеческого столпотворения третьего яруса я попал в мир низкоэтажной городской застройки. Широкие улицы, частные дома за вычурными оградами. Ярко раскрашенные трех или четырех этажные здания, в стиле «русское зодчество» перемежались вполне современными зданиями из стекла и бетона. Зеленые газоны и деревья вдоль улиц. Яркие рекламные щиты. Немногочисленные прохожие идут по своим делам или просто гуляют.

Здесь есть настоящее солнце и даже воздух другой. Он пахнет свежестью, выпечкой, травой и немного озоном.

Над четвертым возвышаются только башни боярских родов и бетонные нитки автострад, связывающие их между собой.

Кроме башни Соколовых, в «Птичнике», как безродные называют Воронеж, еще двенадцать башен. Тринадцать башен, тринадцать боярских родов, тринадцать изолированных районов полиса. Включая башню и район Орловых.

Четырнадцатый район лежит в руинах. Оплавленные обломки башни Синицыных напоминают всем в Воронеже о том, как страшен княжеский гнев. О том, что на самом деле может магия.

Мимо меня мелькали вывески магазинов, ограды, фонари. Краем глаза заметил интересную вывеску и почувствовал мгновенный укол ви́дения. Я притормозил, прижался к бордюру и оглянулся. Предчувствие вновь слабо шевельнулось при взгляде на вывеску «Золотая Пуля». Ниже витиеватым шрифтом было выведено: «Достопочтенные Врочек и Некрасов». Кто я такой, чтобы спорить со своими внутренними демонами? Лишь бы демоны не оказались тараканами. Запарковав ховер на тротуаре, я достал монету и подбросил. Анна! шестой раз уже. Ладно. Раз ее величество настаивает.

Я неспешно двинулся к магазинчику, наслаждаясь свежим ветром и пасмурным осенним небом.

Дизайнер интерьера «Золотой пули» явно пребывал в плену концепции треш-хоррор-кровь из глаз. Внутри «Пуля» была похожа на этнографический музей, скрещённый с пыточным подвалом. На левой стене висели человеческие скальпы, а у входа возвышалась груда черепов. Цветовая гамма ядовито-кислотных оттенков вызывала у посетителей легкую тошноту и головокружение. Человекоубийственные инструменты, в основном холодное оружие, в непонятном порядке были размещены по всему залу, стояли в стойках, висели на стенах и даже на потолке.

Да! Перед прилавком висело, наверное, штук двадцать ножей всех форм и размеров на тонких цепочках. Они угрожающе нависали прямо над головой посетителя. Порыв ветра, залетевший в магазин вместе со мной, качнул их, заставляя издавать злой тонкий звон.

Продавец, выбритый наголо, худой, невысокий парень, из тех, знаете, которые: «Маленькая собачка, до старости щенок», поглядывал на то, как я с опаской подхожу к прилавку, с иронической улыбкой на веснушчатом лице. Он был одет в оранжевое худи и красную футболку.

ЮРГЕН НЕКРАСОВ

— Они не продаются. — Выдал продавец, имея в виду ножи.

— А что так сразу? — Спросил я, все еще невольно косясь вверх.

— Все спрашивают. Каждым из этих ножей убили человека. Есть парочка воистину выдающихся экземпляров. Принадлежали настоящим маньякам. — В хрипловатом голосе продавца слышалась гордость, как будто он этих маньяков то ли лично прикончил, то ли воспитал и обучил.

— Ясно. Скальпы, стало быть, тоже настоящие? — Вырвалось у меня.

— Нет, скальпы — бутафория. Санэпиднадзор настоящие не пропустил. Вы хотели что-то конкретное или же просто зашли полюбопытствовать? Нужна консультация? Клинок? Ствол?

— Я бы хотел приобрести хороший нож и пистолет.

— У вас, конечно же, есть разрешение? Глупые условности не позволяют мне продавать оружие всем желающим.

Глупые условности, да. В Воронежском княжестве за ношение более или менее серьезного холодного оружия без разрешения могут оштрафовать. За огнестрел — каторга и расчистка Дряни. Обычный подданный на такое разрешение рассчитывать не мог. Насколько я знаю — это общеимперская практика. Только на Урале для граждан было сделано послабление. Слишком близко Сибирь с ее агрессивной Синей ордой. И много гнезд.

У меня разрешения не было. До сегодняшнего дня.

Я вытащил удостоверение ликвидатора и протянул продавцу.

Он чуть ли не обнюхал корочку, открыл и усмехнулся.

— Свежак! И сразу ко мне. Вот это целеустремленность! В честь вашего первого дня предлагаю особую скидку. Двадцать процентов.

— Скидка — это прекрасно. — Ответил я. — Всегда кстати. Так на что я могу рассчитывать, с этим? — Я кивнул на свое удостоверение.

— Сначала холодняк. Вы же физик? — Он окинул меня взглядом через прищур, будто снимая мерку для гроба.

— Да. Сила, скорость, восприятие.

— Универсал. Необычно для самоучки. Алексей Орлов, значит? А вы ведь не самоучка, так? Привыкли к коротким заклятым клинкам?

— Да. — Не видел смысла отрицать. Очевидно, этот парень раскусил мое боярское происхождение, а не решил, что я просто однофамилец или дальний родственник с уровней. — Мое имя вы знаете, а как к вам обращаться?

— Юрий Некрасов. Можно Юрген. Вернемся к оружию.

— Юрген. Боюсь, я не смогу позволить себе зачарованную сталь. — Спокойно ответил я. — Желательно, чтобы все покупки уложились в бюджет две тысячи рублей. Можно чуть больше. Но ненамного.

— Это несерьезно. Хотите каждый день у меня по клинку покупать? Разоритесь. Обычная сталь для физика — расходник… — Он на секунду задумался, потом его веснушчатая, слегка вытянутая физиономия просияла обаятельной улыбкой. — Алексей Орлов! Ну конечно! А ведь у меня есть кое-что… Один момент.

Он нырнул во внутренние помещения, только разноцветная циновка, прикрывавшая внутренний коридор, закачалась. Оттуда донесся грохот падающих вещей и приглушенные проклятия.

Через несколько минут Юрген вынырнул обратно, держа в руках непримечательные коричневые кожаные ножны с парными клинками.

— Вот, — сказал он. — Забирайте.

Я извлек один из мечей. Хищное широкое лезвие, длиной чуть больше локтя отливало синевой. Клинок слегка расширялся к последней трети, а потом вновь сходился на острие. Идеальный баланс. Удобная шершавая рукоять, как будто сделанная для моей руки. И, да. В мече чувствовалась магия. Собственная сила. Не скрывая сожаления, положил его обратно на прилавок. Расставаться с оружием было почти физически больно.

— Юрген. Я не шутил, когда сказал, что у меня весьма ограниченный бюджет. Такой клинок стоит не меньше пятидесяти тысяч, навскидку.

— Две.

— Что две? Две сотни тысяч? — Некоторое оружие могло стоить и таких денег, особенно если представляло коллекционную ценность или являлось артефактом.

— Два рубля. — Ответил он. Увидев мою недовольную гримасу, пояснил. — Нельзя холодняк бесплатно отдавать. Традиция.

— Юрген! Вы надо мной издеваетесь? — начиная закипать, бросил я.

— Нет. Сюда смотрите! — Он постучал пальцем по ножнам. — Видите?

Присмотревшись, я увидел на ножнах герб Орловых. Пожал плечами.

— Герб моего бывшего рода. И что? — Раздражение уступило место любопытству. — Я уже понял, что вы, Юрген, догадались о том, кто я.

— Мне эти клинки достались от одного из членов вашего рода, с условием, что я передам их достойному бойцу. Вы Орлов. Универсал. Клинки ваши. За два рубля, как я и сказал. У меня они просто место занимали. — Он развел руками, мол, о чем здесь еще говорить-то. — И двадцатипроцентная скидка на них не распространяется. Деньги только монетами найдите.

Я прикинул, кому могли принадлежать мечи. По всему выходило, что единственный взрослый Орлов, который недавно погиб вне башни — мой двоюродный брат Михаил. Он служил в имперской армии в каком-то спецподразделении. Но расспрашивать Юргена об обстоятельствах, при которых ему достались мечи, я не стал. Вместо этого достал и подбросил монету. С реверса мне подмигнул державный орел. Серьезно, Аня? Прячемся? Что значит нет? Мое виденье не зря меня сюда привело. Так что иди в сад со своими советами. Я спрятал монету, молча выложил на прилавок две другие, достоинством в рубль.

— Отлично! — Он снова сверкнул своей обаятельной улыбкой, никак не прокомментировав мои манипуляции с империалом. — По огнестрелу. Есть револьверы. Пистолетами не торгуем. Они не антуражные.

Оригинальный маркетинг, ничего не скажешь.

В результате я приобрел «Носорог», револьвер под патрон, который мог свалить если не слона, то одноименное животное точно. Скорозарядники, кобура, четыре коробки патронов, набор для чистки. Юрген внес серийный номер револьвера в мое удостоверение и зарегистрировал покупку в электронном реестре. После чего, подвинув ко мне эту груду амуниции, спокойно сказал:

— С вас две тысячи. — Явно завысив цену минимум вдвое.

Я расплатился и покинул странную оружейную лавку.

Пикнул телефон. Я посмотрел на экран и нахмурился. Мой умный дом сообщил мне, что Катя зашла внутрь. А камеры показали наличие еще трех человек.

Никаких гостей я сегодня не планировал!