Бесконечное исцеление. Том 1. Изгой

Глава 15. Изгой

На следующий день, едва материализовавшись в хижине, я увидел, что Настя уже ждёт. Она стояла посреди комнаты. Лицо сияло незнакомым мне выражением, нетерпеливой, бьющей через край решимостью.

— Ну что, — выпалила предательница, едва я успел сделать шаг. — Идём в ту гильдию? Я вчера до утра всё про них в сети просидела. Они не соврали ни слова. Дракон, собственный форт, договор с Императором — всё чистая правда. У них даже своя система рангов и продвижения прописана. Мы наконец-то сможем выбраться из этой дыры и начать настоящие приключения!

Она говорила быстро, горячо, её глаза горели тем самым огнём, который когда-то был направлен на тренировки, а теперь, на далёкие, сияющие вершины. Её мысли и сознание уже были там, в той цитадели, среди сильных, среди тех, кто вершит историю. И понять её можно. Мы просидели в этом лесу несколько месяцев. Тренировались до седьмого пота, били друг друга, восстанавливались, снова тренировались. Наши «приключения» сводились к бесконечным стычкам с одними и теми же мобами да редким набегам на зазевавшихся игроков. Максимум, на что хватало смелости, раз в неделю сходить на того босса-медведя. Да и то, ради лута, а не ради славы. Я знаю, что надо двигаться дальше. Знаю, что топчемся на месте. Но… особого желания уходить отсюда нет. Всё вокруг стало… своим. Нашим. К этому привыкли. Менять это, страшно. Сложно. Как будто вырвешь с корнем часть себя и садишь на каменные плиты чужой крепости.

— Нет, — сказал я просто, без вызова и злости. — Я не иду.

Её лицо сперва выразило непонимание, будто она услышала не на своём языке. Потом нахмурилось.

— Ты чего опять? Илья, это же шанс! Единственный! Мы же тут просто… задыхаемся!

— Ты задыхаешься, — поправил я её, всё так же спокойно. — Тебе нужны их стены, приказы и одобрение. Чтобы чувствовать себя значимой. Стать быть частью чего-то большого. Я понимаю. Если хочешь, иди. Это твой путь. А мой здесь. Среди деревьев, мобов и таких же отбросов, которые не хотят склонять голову. Иди к своему стаду, Настя. Желаю, чтобы там тебе было так же уютно, как тебе сейчас кажется.

— Дебил… — после этих слов, она подошла к Ане, которая тут же сжалась в комок со страха. — Ну что, — начала Настя, нарочито игнорируя меня. Её голос прозвучал неестественно бодро. — Решайся, малышка. Я ухожу в «Стражей Земли». Там настоящая защита, тёплые койки в казарме, пайки и никаких этих вечных страхов, что ночью на голову свалится. Тебе там прямая дорога в ученики к лучшим алхимикам гильдии. Без шуток.

Аня вздрогнула, её глаза метнулись от Насти ко мне и обратно. В них читался животный ужас, перед неизвестностью и страх остаться одной.

— Я… не знаю, — прошептала она. — А как же Илюша?..

— Илюша решил остаться дикарём. У него свои принципы. Но тебе-то что с ними делать? Ты же не боец. Ты здесь в вечной осаде будешь сидеть, пока он на охоте. А там крепость, стены, армии. Ты сможешь реально развиваться, а не варить зелья из того, что под кустом нашла.

Она говорила убедительно, рисуя картину безопасности и роста. В которую, видимо, сама свято верила. Аня слушала, и её сопротивление таяло. Она снова посмотрела на меня, уже не за разрешением, а с немой мольбой о каком-то знаке, о причине остаться, которая перевесит этот соблазнительный шанс на нормальную жизнь.

— Она никуда не идёт, — сказал я, отозвавшись на зов.

Настя нахмурилась, повернулась ко мне, наконец-то признав моё присутствие.

— Ты что, её в заложниках держать собрался? Посмотри на неё! Она же тут с ума сойдёт от страха!

— Аня — мой алхимик. Мой ресурс. И я свои ресурсы просто так не отдаю. Особенно тем, кто уходит служить новым хозяевам. И там её не будут ценить так как я это делаю. Она станет очередным винтиком в механизме.

В воздухе повисло тяжёлое, злое молчание. Аня замерла, глазами бегая между нами, как мышка между двух сов.

— Совсем охренел? — с презрением выдавила Настя. — «Мой ресурс»? Мы же не в рабовладельческом рынке!

В ответ, я медленно перевёл взгляд на испуганную девочку. Положил руку ей на плечо, смотря прямо в глаза.

— Ты хочешь уйти с ней? — спросил я прямо. — Хочешь безопасные стены и пайку от гильдии? Говори сейчас. Если да, то я тебя не держу. Но если останешься, забудь про полумеры. Либо ты целиком моя, либо тебя здесь нет. Выбирай.

Аня сглотнула. Сделала маленький, неуверенный шаг. Назад, ко мне, прячась за мою спину, как за каменную глыбу. Её молчаливый ответ красноречивее любых слов.

— Прекрасно, Аня, я думала ты невинный умный цветочек, а ты обычная мразь… — прошипела Настя, сжимая кулаки так, что костяшки пальцев побелели. — Оставайтесь в своей помойке. Надеюсь, вы сожрёте друг друга, пока я буду штурмовать настоящие крепости.

Она резко развернулась и вышла, хлопнув дверью с такой силой, что брёвна в стене затрещали. Повисла тишина, нарушаемая только прерывистыми всхлипами. Аня сидела, сгорбившись, на своей табуретке у остывающей печи и тихо плакала. Не рыдала, а именно плакала, бессильно, по-детски, утирая лицо грязными рукавами.

— Я… не хочу ничего менять, — выдавила сквозь слёзы, не глядя на меня. — И уходить не хочу… Но и Настеньку терять не хочу… Она же как старшая сестра была… — бедняжка подняла на меня заплаканные, распухшие глаза, в которых читалась не просто грусть, а настоящая, детская потерянность. — Я тебя выбрала… потому что ты… на папу моего похож. Когда он сердитый… такой же взгляд. Суровый. Поэтому я… инстинктивно потянулась.

«Мда. Обидно маленько», — промелькнуло у меня внутри. Не то чтобы я ожидал благодарности или преклонения, но быть «суррогатом» из-за сходства с чужим, вероятно, таким же непутевым отцом, это было даже не обидно, а как-то пошло и глупо. Но смотреть на её мокрое, несчастное лицо я больше не мог. Потому вздохнув, подошёл и, неловко, положил руку на её вздрагивающую голову:

— Всё будет хорошо. Никто больше никуда не денется.

Она кивнула, уткнувшись лицом в мою руку, и казалось, немного успокоилась. Ненадолго.

Дверь скрипнула, открывшись без стука. На пороге стояли Лилия и Феликс. Они не выглядели как обычно, расслабленными или поглощёнными друг другом. Скорее более… собранными.

— Привет, босс, — тихо начала суккубшка. — Мы зашли попрощаться… Потому что нашли друг друга. В реале. Оказалось, живём в одном городе. Совсем рядом. Поэтому… в игру, наверное, больше заходить не будем. По крайней мере, так часто. Нам есть чем заняться, ну знаете, построить своё гнёздышко, семья, любовь, знакомство с родителями и прочие мелочи счастливой жизни. Так что, пора прощаться.

— Было весело, спасибо. — добавил Феликс своим тихим голосом. Первый и, видимо, последний раз, когда он сказал что-то прямо мне.

Они не ждали ответа. Всё уже решили заранее. Просто кивнули нам обоим и развернулись, чтобы уйти, спокойно, без шума и нервов.

Для Ани это стало последней каплей. Тихие всхлипы переросли в надрывные рыдания. Она снова схватилась за мою руку, но теперь уже не как за подобие отца, а как утопающий за последнюю соломинку.

— Все уходят… меня бросают… опять одна… никому я не нужна… — выкрикивала она сквозь слёзы, её маленькое тело сотрясали спазмы.

Я неловко, почти машинально обнял её, чувствуя, как её худенькие плечи вздрагивают у меня под руками. В левом верхнем углу зрения, там, где ещё минуту назад горели пять иконок, произошло тихое опустошение. Одна за другой погасли три. Остались только две, моя, с холодным медицинским крестиком, и её, с маленьким огоньком.

— Илюша… пожалуйста, не уходи… — голосок девочки стал тише, но от этого ещё более пронзительным, полным такого первобытного страха, что его почти физически можно было потрогать.

Видимо, от осознания, что она может остаться здесь, в этой хижине, в этом огромном и враждебном мире, совершенно одна её охватила паника. Которая заставляет цепляться за что угодно, лишь бы не отпустили.

Я прижал всплывающую головушку к своему плечу, глупо и неуклюже похлопывая по спине, как когда-то, наверное, делала её мать или тот самый отец, на которого я, выходит, похож.

— Всё хорошо. Не уйду. Не брошу. Давай будем вместе. Я иду по своему пути. Он… не лёгкий. И не безопасный. Но ты можешь идти со мной, если захочешь. Согласна?

Её рыдания постепенно стихали, сменяясь прерывистыми, глубокими вздохами. Она отстранилась, чтобы посмотреть мне в лицо своими огромными, заплаканными, щенячьими глазами, в которых читалась выстраданная надежда.

— С-согласна, — прошептала она, и в этом шёпоте была вся её покорность судьбе и страх перед ней. — Только… не оставляй. Пожалуйста…

— Не оставлю, — повторил я, и на этот раз это прозвучало как клятва, данная скорее самому себе.

Мы сидели так ещё несколько минут, пока её дыхание не выровнялось. А потом я поднялся, отряхнулся, будто сбрасывая с себя тяжесть этой сцены.

— Ладно, хватит реветь, — сказал я уже своим обычным, слегка раздражённым тоном. — Пойдём, чаю нормального сделаем. А потом… потом подумаем, как нам эту развалюху на двоих оборонять. Одному мне за всеми углами не уследить.

Она кивнула, вытерла лицо и потянулась к котлу, чтобы снова зажечь огонь. Её движения были робкими, но уже не такими потерянными. Потом мы поели, попили, вроде как успокоились. И вот в эту тишину ворвался шум: грубые голоса, лязг металла, тяжёлые шаги, растаптывающие траву прямо за нашей стеной. Не скрываясь. Выставляя напоказ свою силу.

Я поднялся, дав знак Ане не шевелиться. Её глаза мгновенно расширились от страха, но она молча кивнула, прижавшись к стене.

Вышел.

Перед домом, растянувшись полукругом, стоял отряд. Человек семь-восемь. Не новички в потрёпанных туниках, а люди в сбитой, но крепкой броне, с оружием, которое видело бои. В центре выделялся здоровенный детина с двуручником на плече, его оценивающий взгляд скользнул по мне, по хижине, явно ища кого-то ещё.

— Эй, красноглазый, — рявкнул он, голос хриплый от привычки командовать. — Где твои тени? Твои ассасины-крысы? Неужели сбежали, почуяв, что кончилась халява?

Его люди хихикнули, переминаясь с ноги на ногу, сжимая оружие. Они чувствовали себя хозяевами положения.

— Тогда… — детина усмехнулся, медленно опуская двуручник в боевую позицию. — Не затягивай. Сдохни побыстрее. Слышали мы, за тех, кто прошёл эволюцию, опыт, как за полгруппы таких же, как ты, уродов. Жирный кусок.

Они расходились не спеша, с отлаженными движениями, перекрывая пути к отступлению. Не банда, а слаженная охотничья группировка. Их взгляды скользили не только по мне, но и по щелям в ставнях, ища спрятавшуюся добычу — Аню

Я активировал перчатки. Обычное, привычное движение, мысленная команда, которую отдавал сотни раз. Но привычного зелёного сияния не последовало. Вместо него по коже от запястий до кончиков пальцев поползла густая, тёмно-алая плёнка. Влажная на вид, плотная, как старая кровь. Магия Крови. После эволюции даже базовое лечение сменило цвет с безобидного зелёного на этот тревожный, угрожающий багрянец. Никакого нового бонуса в интерфейсе, никакого увеличения силы исцеления, только этот визуальный эффект, который кричал о произошедшей перемене громче любых слов.

Отряд передо мной замер на мгновение, увидев это. В их глазах мелькнуло непонимание, а потом ещё более жадное любопытство. Красное, значит, опасное, не как у всех. То есть, опыт должен быть ещё жирнее.

Детина с двуручником хмыкнул, но в его позе появилась тень осторожности.

— Новые фокусы, урод? Всё равно помрешь. Красиво или нет не важно.

Я принял боевую стойку, глядя на расходящийся полукруг врагов. Багровые перчатки выглядели красиво, почти по анимешному круто, на фоне чёрного доспеха. Проигрывать нельзя. Сзади, в одиноком доме, меня ждёт Аня. Которая верит и надеяться, что я вернусь с победой.

Пора снова в бой.

Конец первой книги.