Исход

47

Фарватер проверили и корабли поочередно стали осторожно заходить в узость залива, сначала вошли два двухмачтовых корабля, а за ним и трехмачтовый флагман. Все три корабля выстроились в линию север-юг, носами к северу, но палить из пушек не стали. Алексей ожидал, что может хоть сейчас парламентера вышлют, но нет не выслали.

«Может ждут, что мы сами к ним на поклон пойдем? — подумалось ему. — Так обломитесь…»

Почему противник не стал стрелять после того, как занял боевую позицию тоже понятно, все-таки хоть и светло еще, а день за всеми этими маневрами прошел, вечер есть вечер, люди устали и им требовался отдых. А какой отдых если палить начнут? Солдаты нужны для штурма полными сил, а не вялыми с красными как у вурдалаков глазами от недосыпа.

Все то время пока шведские корабли маневрировали в бухте, Алексей следил за ветром для чего специально поставил высокий шест с тканевой лентой, но к счастью направление в целом выдерживалось прежнее, то есть с северо-востока, хотя постепенно смещался на чисто восточный, что было даже лучше. И что еще приятнее, к вечеру сила ветра сильно снизилась.

— Мне и правда словно кто-то ворожит… — прошептал Алексей.

Сильный ветер ему был совсем ни к чему, а вот такой легкий ветерок очень даже в тему.

Наконец сгустились долгожданные сумерки, что продлятся очень недолго, но им этого должно было хватить, если все пойдет по плану…

— Начинаем…

Внутри периметра запылало сырое сено вперемешку с травой, что тут же дало много тяжелого белесого дыма. Перевалив за частокол он стал сползать к воде. Под прикрытием этого дыма, мужики и бабы с обвязанными мокрыми тряпками лицами, стали выносить корзины с новыми дымовухами и ставить их на лини прибоя и теперь дым стал расстилаться над водой.

Чтобы противник не заподозрил чего-то нехорошего, то устроили контролируемый пожар, устроив поджог нескольких сараев, что так же призвано было отвлечь внимание противника от творящегося у него под носом.

Под прикрытием устроенной дымовой завесы на воду стали спускать плоты и лодки, что так же оказались снаряжены дымовухами, хотя на этот раз более серьезными, их уже можно было считать химическим оружием ибо в составе помимо сена, травы, мха и всего прочего, заложили всякого мусора, вроде обрезков кожи, шерсти, чешуи, костей, а главное — человеческого дерьма, что дает особенно тошнотворно-удушливый дым.

И вот этот густой и удушливый дымовой шлейф накатил на корабли плотной стеной. На кораблях конечно заиграли тревогу. Там конечно поняли, что дым слишком густой, вонючий и не является результатом пожара на территории монастыря, а значит источник надо искать рядом.

Первым делом командующий решил послать свои лодки с солдатами, чтобы те затушили источники дыма. Только этот ход легко просчитывался и на него имелся контраргумент в виде четырех бойцов в лодке, что направляли каждый такой плот с дымовухой. И у каждого бойца при себе имелось по пять пищалей, вот только в стволе у них не по одной пуле, а по три, фактически превратившись в дробовики.

Бах! Бах! Бах!

Загрохотали выстрелы, что буквально выкашивали шведов на лодках, те тоже стали стрелять в ответ, вот только со зрением было не очень, да и волнение какое-никакое мешало стрелять прицельно, а зарядить сразу несколькими пулями, что нивелировало бы эти факторы, шведы не догадались, как не догадались взять по несколько стволов на человека. В итоге перестрелка быстро завершилась не в пользу шведов.

— Вперед!

На воду спустили лодки в которые стал набиваться штурмовые группы и пользуясь все той же дымовой завесой устремились в атаку, но не напрямую, а закладывая дугу, с таким манером, чтобы выйти к кормам кораблей.

Те лодки, что толкали плоты, наоборот со всей возможной скоростью ринулись назад, при этом разбегаясь во все стороны, чтобы не отхватить люлей. И вовремя. Осознав, что им устроили подлую ловушку, шведский командующий верно посчитав, что посланные им люди мертвы, никто не ответил на вопросительные выкрики, приказал открыть огонь из пушек картечными зарядами в надежде зацепить хоть кого-то из противника.

Ба-бах! Ба-бах!

Вскоре все три корабля пали в белый свет, точнее цвет (по окрасу дыма), как в копеечку. Буксировщиков не задело, а вот часть плотов с дымовухами все-таки разметало в щепы, только это уже ничего не меняло. Более того, от заполошной залповой стрельбы получилось гораздо больше порохового дыма, чем исторгали эти дымовухи! В итоге шведы сделали себе только хуже, вообще перестав видеть, что происходит за бортами их кораблей, чем и воспользовались атакующие поднажав на весла.

Но и их все-таки заметили. Истошно закричал матрос, что собственно обнаружил противника подбирающегося к ним сзади, ему начали вторить, послышались отрывистые команды отдаваемые рычащим тоном.

— Поднажми! И раз! И два! И раз! И два!!!

Тримаран, что шел во главе лодочной флотилии на веслах вырвался вперед.

На корме стали появляться вооруженные солдаты. И надо думать их нам много выскочило на палубу, что как ни странно было только на руку атакующим.

— Метай! — прокричал Алексей, а сам пальнул из пищали по противнику, посвлая одним выстрелом сразу три пули и одна из них похоже даже угодила в цель если судя по тому, что один из шведских солдат скрючился и упал.

После чего подхватил вторую пищаль и сделал еще один выстрел, а там и третий. И снова попадание.

Одновременно со стрельбой Алексея с тримарана полетели гранаты. Заработало сразу пять расчетов, по все той же технологии ручной катапульты или баллисты, Алексей всегда путал два этих метательных агрегата, то имеется виду тот, что с рычагом и ковшом на конце.

Алексей весь оставшийся порох потратил на создание именно гранат. Расчеты сноровисто, словно заведенные швыряля взрывные подарки на палубу трехмачтового флагмана, за считанные секунды накидав больше двух десятков и спустя несколько секунд там начали раздаваться резкие хлопки взрывов, что в свою очередь стали сопровождаться криками боли.

«Цербер», а именно так Алексей назвал тримаран, пошел дальше практически впритирку к борту флагмана, что дало возможность забросить несколько штук прямо в орудийные порты. Опасно вообще-то, мог взорваться пороховой запас, подготовленный для стрельбы из пушек…

В общем «Цербер» проскочил дальше и стал таким же манером атаковать ближайший двухмачтовый корабль, а сразу два десятка лодок облепили флагман. С них так же полетели гранаты, после чего начался пресловутый абордаж…

Первыми на палубу выскочили лучники, что принялись сноровисто пускать стрелы. Быстрая стрельба позволила задавить на корню возможное сопротивление уцелевшего противника. После чего на палубу залезли бойцы вооруженные пищалями…

Вслед за первым двухмачтовым кораблем подвергся бомбардировке второй.

Вот только на нем уже поняли, что происходит и на палубы так же высыпали солдаты, вооружённые мушкетами, часть из них оказались на корме и все могло бы закончиться совсем печально для Алексея, залп из двух десятков мушкетов это много, хоть одна пуля да попадет в цель, а учитывая дистанции то и больше… броня по определению не спасет.

Но в который раз парню дико повезло. Одна из гранат угодила-таки в пороховой запас, а на двухмачтовых кораблях пушки стояли на верхней палубе и раздался сильный взрыв, что не только разметал, артиллеристов ударной волной, а так же часть команды, кого-то даже выбросив за борт, но и солдат заставило дернуться. Кто-то все же рефлекторно выстрелил, но либо в воду, либо в небо или куда-то в сторону… А тем, кто все же устоял, не дал прицелиться сам Алексей пальнув из двух оставшихся у него под рукой пищалями, сразив еще одного противника.

Вслед за первым взрывом рванул второй и корабль как-то враз жарко заполыхал огромным костром. В общем с ним явно было покончено, так что третья часть абордажных групп, что должна была его штурмовать, перенацелилась на первые два корабля. И если на оставшемся двухмачтовом корабле все уже закончилось, то вот на трехмачтовом флагмане, все еще шла схватка, все-таки десант там побольше, не всех побило, и подмога точно не помешает.

После того как на корабль залезла новая партия абордажников, там тоже все быстро кончилось, прогремели залпы, рвануло еще несколько гранат, раздались крики раненых, и оставшиеся в живых шведы запросили пощады.