Исход

38

Воевода Иван Семенов сын Черемисов, командир шестого московского стрелецкого полка, стоя на высоком берегу Волхова поправив шапку с вышитой на ней жемчугом короной, смотрел на гуляй-город вероотступников. Он, как опытный командир (один из шести полковников что приняли командование первых шести полков стрельцов в 1550 году и последний кто все еще командовал своим полком, в то время как остальные отошли от дел, кто умер, а кто на другие должности перешел) хорошо изучил опыт войны своих предшественников: помещиков и опричников, так что на рожон лезть не стал, решив сначала разбить укрепление артиллерией, благо, что оно одно название.

— Что это они задумали ироды?.. — пробормотал он, увидев, что по периметру лагеря противника начало сильно дымить.

Густой дым надежно укрыл происходящее внутри лагеря от внешних наблюдателей.

Пушки сделали еще по два выстрела. Стрелецкие артиллеристы не торопились, делая выстрел раз в десять минут. Судя по воплям, снова кого-то задело. Да даже если никто не кричал, это не значит, что случились промахи, просто мгновенно убивало.

Но вот, после очередного залпа из пушек стены гуляй-города разошлись и наружу стали выбегать кони… огненные кони!

— Ох-ти господи! — воскликнул стоящий рядом священник и стал мелко креститься.

Черемисов поначалу тоже сильно изумился решив, что кони реально пылают, но потом стало ясно, что вероотступники все же не такие изверги, чтобы мучать невинных тварей, а просто как-то укрепили им на спины и повесили по бокам плетеные корзины с сеном, а так же прицепили по несколько корзин, так что они волоклись по льду на лыжах или просто жердях, вот оно и пылало, источая при этом густой шлейф сизого дыма. Оставалось только непонятно к чему все это. Но явно же, что все не просто так!

— Тревога! Стройся! — отдал он команду стрельцам, что расположились в некотором отдалении от артиллерийских позиций.

Но команда явно запоздала, табун разделился на две части и понесся в сторону артиллеристов.

Артиллеристы увидев сию картину, бросились во все стороны, чтобы их не затоптали обезумевшие кони.

— Ах ты ж бисовы дети! — взревел стрелецкий полковник, когда кони задымившие все пространство убежали дальше, а дым развеял ветерок стала видна невероятная картина. — Пушки наши воруют!!!

Такой безмерной наглости он никак не ожидал, но тем не менее все так и происходило. Гюрята и Сенка со своими сподручными цепляли пушки к саням запряженных тройками и сноровисто грузили припас: порох и ядра с картечью.

У полковника Черемисова аж сердце перехватило от происходящего. Это какой же позор ему будет, когда всем станет известно о том, что у него из-под носа увели пушки!

— Не дайте им уйти! Стреляйте!!!

Стрельцы же только-только восстанавливали свой строй разбитый лошадьми. Они поставили свои бердыши, положили выемку в лезвии как на упор свои пищали и отвернувшись нажали на спусковые крючки при этом отстранившись и отвернувшись из-за чего стволы сбились с прицела… Но при таком количестве стволов попасть можно даже случайно, что и случилось.

У Гюряты убило двух человек и ранило одного. У Сенки… ранило его самого и убило одного сподручного. Плюс убило одну лошадь — пуля попала ей точно в основание черепа.

— Бей гадов! — закричали сотники.

Стрельцы с воплями и матами кинулись в атаку наперевес с бердышами.

— Отвяжите коня!

Убитого коня быстро отстегнули от саней.

— Н-но! Уходим!

Стрельцы вполне могли и догнать воров, все-таки загрузили сани очень тяжело: пушка, свинцовые ядра, бочки с порохом… Но тут бахнули выстрелы из деревянных пушек (по три на группу захвата), что привезли, так сказать на обмен…

— А-а-а!!! — дико завопили раненые стрельцы.

Остальные тут же остановились.

Но на этом еще ничего не закончилось.

В атаку рванула кавалерия из помещиков. И вот у них все могло получиться. Сани с двумя упряжными конями сильно отстали от неповрежденной тройки, но все-таки сказалось слишком близкой расположение артиллерии от гуляй-города. Сани с тремя лошадьми уже залетали внутрь, казалось, что отставших вот-вот порубят на кусочки, но тут из-за стен полетели последние гранаты.

Бах! Бах! Бах!

Частые взрывы отсекли преследователей. Многие упали на лед ранеными, кого-то придавили поскользнувшиеся и упавшие на лед от испуга кони. Для многих из них это стало смертельным из-за близких взрывов.

— Слава Велесу!

— В атаку. Немедленно! — взъярился полковник.

Немедленно, конечно, не получилось. Стрельцам требовалось еще зарядить свои пищали.

Бах! Бах!

В толпу стрельцов весело подскакивая на льду влетело два ядра.

— А-а-а! — Заорало сразу трое.

— Бегом!

Стрельцы побежали по льду, то и дело поскальзываясь и падая.

— Становись!

Стрельцы начали строиться для залповой стрельбы, но тут в них полетели стрелы из луков и самострелов.

— А-а-а!!!

Стали падать раненые.

— Пали!

Но первыми выстрелили пушки, сыпанув картечью, проделав в строю внушительные бреши. Выстрелы так же заставили дернуться стрельцов, что еще сильнее увеличило отклонение стволов и в тоге пули полетели куда угодно, но только не в цель. В стену впилось едва ли десяток пуль.

— Заряжай!

Бах! Бах!

Снова гавкнули пушки на удивление быстро. Но удивляться на самом деле было нечему. Алексей когда приказал пошить мешочки для своих деревянных пушек то несколько завысил их количество, вот они и пригодились. Сразу, как только были получены орудия и порох, в эти мешки ссыпали необходимое количество и получали удобный для быстрого заряжания заряд.

— А-а-а!!!

Вопли раненых совсем не добавляли спокойствия стрельцам из-за чего и без того не слишком быстрая перезарядка еще сильнее растянулась во времени. Опять же приходилось желать под постоянным обстрелом из луков и самострелов. А закрыться нечем, кроме как широким лезвием бердыша. Кирасы только у богатых стрельцов да десятников с сотниками. В общем потери росли как снежный ком в основном ранеными, все же стрелы в основе своей охотничьи, но и убитые валились получив болтом в голову или в сердце с печенью.

Бах! Бах!

— А-а-а!!!

Ба-ба-дах!

Грянул новый залп с такой же никакой результативностью, хотя внутри лагеря все же нет-нет да цепляло пулями.

— Вперед! Руби!!!

— А-а-а!!!

Кинулись с воплями стрельцы и принялись рубить стену. Их закидали сулицами, стали бить копьями, может и удалось бы отбиться, но на подмогу стрельцам кинулись спешенные помещики и в итоге стену порубили в нескольких местах, после чего растащили в стороны повозки.

Еще раз бахнули пушки собирая кровавую жатву, но атакующих это не остановило. Они понимали, что еще немного и враг будет повержен.

Штурмующие с радостным ревом стали просачиваться внутрь гуляй-города, чтобы вдруг оказаться в небольшом загончике из связанных между собой ежей. Препятствие невеликое, но притормозить заставило, а заодно накопиться в изрядном количестве.

— Бей! — прозвучал возглас молодого вероотступника с посохом.

Несколько арбалетчиков, что стояли рядом с ним спустили рычаги, посылая поверх голов стрельцов и помещиков свои болты и тут же упали. Болты те быстро доработали, проковыряли ножами небольшие ложбинки в которые вложили запальные шнуры…

Ба-ба-бах!!!

Грохнул мощный двойной взрыв за спинами стрельцов и помещиков, что в один момент их всех заставило рухнуть на лед.

Сразу, для надежности, по три болта пробило доски пороховых бочонков, что были привязаны на небольшой высоте к тем участкам стены, кои как стало ясно в последний момент устоят. К бочонкам понизу подвязали мешочки с галькой, что послужили поражающими элементами и бошки большей части вторгшихся в гуляй-город врагов оказались пробиты. Они же послужили преградой для обороняющихся, что своими телами, ну и щитами, закрыли своих жен и детей сбившихся в кучу на другой стороне оборонительного укрепления.

Но все же далеко не все оказались убиты или ранены, хотя оглушило и дезориентировало всех уцелевших. И этой дезориентацией по полной воспользовались обороняющиеся, кинувшись в атаку и добив сначала всех, кто находился внутри, а потом и тех, кого зацепило снаружи, а там тоже народу хватало.

Увидев произошедшее голова стрелецкого полка Черемисов искривился лицом, заскреб пальцами правой руки по кирасе напротив сердца, несколько раз схватил ртом воздух словно рыба, после чего медленно завалился на спину и рухнул с коня.