Исход

29

— И вот это… вы не смогли взять приступом⁈ — с удивлением и презрением в голосе спросил Скуратов, прибыв на место и осматривая гуляй-город.

— Не смогли…

— Что же вы за воины такие⁈ Мужичье побить не смогли!

— Не хуже прочих… А что до того, что не смогли, так мало нас, да и обороняются они используя поганые методы…

— Это какие?

— Водой грязной обливают. Попадет хоть капля в глаз и все… какой из слепого воин?

Присмотревшись, Скуратов увидел, что часть людей и впрямь сверкают красными буркалами, словно вурдалаки какие-то.

— Ясно…

Глава опричного войска крепко призадумался, повторять чужие ошибки он не хотел, если и их так же прогонят от стен, это плохо скажется на его репутации.

«Атаковать всей массой? — принялся он размышлять. — Наверняка пробьемся. Полторы тысячи воинов против полутысячи мужиков… всяко пробьемся. Вот только и они надо думать не сидели сложа руки нас дожидаючись, и тоже готовились… и только богу ведомо, что они там наворотили за стеной. Хоть волчьи ямы могли выкопать…»

Но сколь ни думал Малюта, а ничего не надумал.

— Может дымом их словно пчел потравим? — предложил воевода Колычев-Умный, когда Скуратов наконец признал свое бессилие и обратился к непосредственному командиру опричников.

— Вот уж правда умный ты Василий Иванович, по праву место воеводы занимаешь! Так и сделаем, выкурим их как пчел, а не выкурим, так потравим, потом возьмем их голыми руками, да повяжем как младенцев беспомощных!

Не прошло и часа, как опричники развели множество костров, с таким расчетом, чтобы дым накрыл гуляй-город, благо ветер дул достаточно сильно, а чтобы дым был густым и тяжелым, кидали в огонь траву и прелую листву.

— Конские яблоки добавьте, чтобы дым ядреней стал! — смеялся Скуратов.

За этим дело не стало и в огонь полетело не только конское, но и человечье дерьмо отчего дым действительно приобрел особенно удушающее свойство. Люди в гуляй-городе скоро стали кашлять несмотря на все попытки защититься с помощью тряпок смоченных в воде.

— То-то же!

К счастью для осажденных конский и человеческий кал быстро закончился, но и обычного дыма хватало за глаза, чтобы люди испытывали сильные проблемы с дыханием и зрением. А смотреть требовалось во все глаза, чтобы враг не смог воспользоваться дымовой завесой и подойти к стене незаметно.

Пытка дымом продолжалась несколько часов, почти до самой темноты и все стало бы совсем плохо, если бы не ветренный нрав ветра, он стал ослабевать и более того, менять направление, так что дымный шлейф вот-вот должен был уйти в сторону. Это конечно заметили как осажденные, так и осаждающие.

В гуляй-городе раздались радостные вопли с славословием Велесу.

— У-у! Поганые! — ярились священники.

— Штиль будет, — с сожалением сказал воевода Колычев-Умный. — А то так бы можно было новые костры развести…

«Оно и к лучшему, — подумал Скуратов. — А то ежели мы возьмем этих вероотступников без боя, то какой же из меня тогда демоноборец?»

— Тогда поднимай людей Василий, сейчас в атаку пойдем, пока супостаты не продышались!

Несколько отданных воеводой команд и вот опричники засуетились, начали выстраиваться к пешему бою. Так же и новгородские помещики построились… впереди опричников. Они по задумке Скуратова должны были принять на себя основной заряд из воды, а там уже бравые опричники проломят стену и вся слава по изничтожению вероотступников достанется им.

— Вперед! На штурм во славу Господа нашего! Бей поганых язычников!

Вся толпа в полторы тысячи человек с криками ярости ломанулась в атаку. Помня, что противник бросается жидкой грязью, они успели сплести для себя щиты из прутьев.

Скуратов так же побежал на штурм и вроде поначалу в первых рядах, но невысокий рост, а стало быть и короткие ноги привели к тому, то очень скоро он отстал и оказался в задних рядах.

Он увидел, как неожиданно высоко взлетели комья грязи и чтобы не получить такой снаряд в лицо прикрылся щитом и надо же именно в его щит прилетел один такой ком… Руку дернуло и ком отлетел в сторону.

— Что за ерунда? — проронил он.

Посмотрев на то, что ему ударило в щит, он увидел, что это никакой не ком грязи, а кожаный мешочек навроде кошеля, только побольше раза в три-четыре.

Это открытие на несколько мгновений погрузило его в ступор. Еще сильнее он удивился появившемуся из горловины «кошеля» дымку.

Краем глаза Скуратов увидел, как один из молодых опричников поднимает схожий «кошель», чувство опасности взвыло набатом и он бросил свое тело в сторону.

В следующий момент раздался взрыв и левый бок, а так же левую руку и ногу Малюты пронзила острая боль от впившихся в тело поражающих элементов.

А потом взрывы пошли с ужасающей частотой, создавая впечатление бьющего о доски крупного града. Раздались крики и вой раненых.

Но и это еще оказалось не все.

Грянул протяжный залп… пушек!

«Откуда у них пушки, да еще в таком количестве⁈» — на миг позабыв о боли в изумлении подумал уже не состоявшийся победитель демона.

Стену гуляй-города заволокло густейшим дымом и наверное потому особенно заметны стали вылеты из него все новых «кошелей». Один из них упал рядом с головой Малюты, вот только он из-за ранения не успел ничего сделать, ни отползти в сторону, ни откинуть гранату от себя, просто не дотянулся всего каких-то трех-четырех сантиметров, как «кошель» ворвался и превратил лицо Скуратова в непознаваемое кровавое месиво.

А что же увидели атакующие находившиеся в первых рядах? А увидели они, как стены гуляй-города упали и в них плеснуло пламя.

Обороняющие действительно подготовились, но копали не волчьи ямы, а создали вал земли примерно метровой высоты, что служил подушкой для пушек. А чтобы пушки отдачей не уносило назад в центр лагеря круша и калеча гражданских, их подпирали специальными деревянными упорами вкопанными в землю.

— Огонь!!! — орал в рупор Алексей.

Спрятавшиеся в канаве мужики подносили горящую паклю к затравочному отверстию, короткая дымная вспышка и раздается выстрел.

— Огонь!!!

Всего было дано три залпа. Это и был тот самый единственный шанс на спасение, который Алексей реализовал на все сто процентов.

Пока помещики и опричники пребывали в шоке, осажденные выскочили из-за стен своего гуляй-города и принялись добивать выживших, а оных несмотря на три залпа оказалось довольно много около трети. Выживших, но дезориентированных кололи копьями, рубили топорами, просто гасили дубинами раскалывая головы словно орехи, ну и расстреливали самых подвижных, а значит опасных из луков и самострелов, а также, бросая сулицы.

После того, как оказались перебиты все участвовавшие в атаке на гуляй-город, перешедшие в контратаку новгородцы развили успех и кинулись в лагерь противника в коем оставалось около двух сотен человек, что не участвовали в штурме по причине ранений в первых попытках взять гуляй-город и заболевшие в основном дизентерией и тяжелой простудой, да тех кто остался за ними присматривать.

— Велес Всеблагой!

Увидев такое развитие событий и понимая, что им не победить, все кто мог вскочили на коней и бросились прочь, оставив своих боевых товарищей на погибель…

Что до пушек, то Алексей использовал фактически одноразовый паллиатив. То есть еще в Новгороде приказал найти подходящие дубовые бревна, (благо с этим проблем не возникло, еще до прихода Ивана Грозного кто-то из весьма небедных жителей собирался строить новый дом совсем нескромных размеров), распилить, чтобы получили полутораметровые обрезки и расколоть их вдоль, после чего выбить канал примерно стамиллиметрового калибра. После чего бревно складывали и обматывали толстой пеньковой веревкой.

Алексей вообще всегда удивлялся, почему не использовались в битвах с теми же татарами деревянные пушки. Пусть они одноразовые, пусть маломощные и бьют не шибко недалеко, но ведь наделать их в достаточном количестве ни разу не проблема. А там, подпустить противника и дать сокрушающий залп…

Откуда порох? А вот вся эта ерунда с копкой земли от нужников и конюшен, а также поливания ее «болотной» водой, на самом деле торфяной, ну и мочой конечно, для чего все ходили в специальные туалеты для ее сбора. Прогрев такой земли позволял ускорить созревание селитры. Ее потом пришлось из калиевой переводить в натриевую… с помощью поташа. Или наоборот, тут Алексей не помнил. С теоретической химией у него было не ахти… главное помнил, что и как надо делать на практике.

Технологию получения пороха таким способом Алексей знал только в теории, но как известно: дуракам везет, вот и у него получилось добыть достаточно селитры, чтобы не только зарядить полторы сотни пушек, но и изготовить около полутысячи гранат.

Гранаты кидали крепкие отроки с помощью специальной палки-металки. То есть брался короткий шест трех метров длиной с рогулькой на одном конце. Рогульку перематывали веревочкой, чтобы получился ковшичек. В этот ковшичек женщина клала заряд предварительно сунув запальный шнур в огонь, ну а парень соответственно делал резкий мах этим шестом и закидывал снаряд куда-то вдаль.

Потренировались конечно перед этим, так что удалось составить два десятка слаженно действующих расчетов.

Граната тяжелая, около килограмма за счет поражающих элементов, кои делались из всего металлического, что удалось найти в городе: чугун, железные гвозди, рубленые подковы, и так далее и тому подобное. В пушки зарядили в основном битый камень и кирпич.

Правда при изготовлении пороха возникла одна проблема, а именно острейшая нехватка серы. Все-таки не самый популярный и дешевый продукт. Все что он смог получить в городе ушло на гранаты, где качество пороха требовалось самое лучшее и то классический состав сильно хромал, то есть едва треть от необходимого. Но и такой взрывался весьма неплохо, тем более что Алексей порох не жалел и весь полученный продукт пустил в дело по принципу: пан или пропал.

В пушки же пришлось заряжать и вовсе безсерный порох, то есть восемьдесят процентов селитры и двадцать процентов угля. Слышал он в свое время о таком, да и помнил, как селитра взрывается сама по себе.

Главное, что все получилось. Из ста пятидесяти пушек, лишь девять стволов дали осечку и то не факт, что из-за плохого качества пороха, а не из-за того, что он отсырел из-за негерметичности упаковки. Пушки ведь зарядили еще в Новгороде, заложив состав в хорошо вощеные льняные мешочки. Еще пару штук разорвало, но пушкари к счастью не пострадали укрывшись в канаве, что выкопали, когда готовили вал.