Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ II

Глава 21

Я снова сел на диван.

Адреналин уже отпускал, но тело всё равно требовало опоры, паузы, возможности просто присесть. Обычная реакция после резкого напряжения, ничего особенного. Я устроился удобнее и решил больше не тянуть.

— Так чего же ты хочешь?

Она посмотрела на меня.

Во взгляде смешались уверенность и растерянность, словно решение уже было принято, но последние сомнения всё ещё цеплялись где-то внутри. Несколько секунд она собиралась, выравнивала дыхание, а потом сказала прямо, без обходных манёвров:

— Свидание. Мне нужно от тебя всего одно свидание.

Я не дал ей договорить.

— Зачем? Зачем тебе свидание со мной? Ты молодая, симпатичная девушка. Видно, что за собой следишь. С мужским вниманием у тебя проблем быть не может. Уверен, за тобой мужики табунами бегают.

Она усмехнулась — спокойно, без обиды.

— Всё именно так. Они за мной действительно бегают. И один из них как раз тот, кто тебе нужен. Но они мне не интересны.

Я чуть подался вперёд.

— Поясни.

Она встала из-за стола и пошла ко мне. Движения уверенные, выверенные. Села на диван рядом — близко, но так, чтобы между нами оставалось расстояние, ощущаемое, осознанное.

— Ты точно хочешь услышать объяснение? — спросила она игриво.

— Если я задаю вопрос, значит, хочу. Мне важно понять твою мотивацию.

Она кивнула.

— Хорошо. Я единственная дочь своего отца. Мать умерла давно. Он однолюб и новых отношений заводить не собирается. После него род и бизнес переходят ко мне. Это один из его бизнесов, не единственный, но значимый. Денег хватает. Мы живём спокойно.

Я это видел и без её слов.

На ней были золотые серьги тонкой работы и цепочка из того же металла. Украшения сидели на ней изысканно, но в тоже время спокойно, как часть повседневного образа. Качество металла, точность деталей, посадка — уровень хороших ювелирных салонов и привычка носить такие вещи каждый день, а не по особым случаям.

Она выглядела ухоженной. Кожа нежная, тон кожи ровный. Такой результат достигается постоянным уходом: регулярные процедуры, дорогие средства, работа с косметологами. Маникюр свежий, форма ногтей аккуратная, длина незапущенная. Видно, что она следит за своими руками постоянно. Волосы объемные, цвет ровный, структура живая — салонный уход минимум раз в месяц, а то и чаще. Шампуни, маски, укладки — всё присутствует в уходе за ними.

Сразу видно, девушка понимает, чтобы хорошо выглядеть в пятьдесят, нужно начинать следить за собой в восемнадцать. И у неё есть на это средства.

Она сидела рядом, и я чувствовал аромат её духов. Нежный, глубокий, дорогой. Такой запах держится рядом, сопровождает, подчёркивает присутствие. Выбор точный и подходящий, идеально дополняющий её образ.

— Отец у меня старый, — продолжила она. — Достаточно старый. И в какой-то момент он уйдёт. В роду есть второстепенные семьи. Дядьки, тётки. Если к этому моменту у меня не будет жениха, род разорвутна мелкие кусочки эти стервятники. Я не хочу, чтобы всё, что отец строил, досталось этим ублюдкам.

Она улыбнулась злобно, и в этой улыбке не было наигранности. Действительно были люди, которым она не собиралась ничего отдавать.

— И я здесь при чём? — спросил я. — Ты предлагаешь мне не только свидание, но и роль жениха?

— Нет. Сейчас — нет. Но в будущем я бы рассмотрела тебя как вариант.

— Почему не выбрать кого-то получше? Мы даже толком не знакомы. Сегодня первый день, как ты меня знаешь. Сегодня я тебя спас.

— Именно поэтому, — спокойно сказала она. — Ты спас меня от ублюдков, которые собирались сделать со мной непотребство. Ты ведь помнишь, что было внизу?

Я помнил. Тело не давало забыть об этом ноющей болью в боку.

— И как ты думаешь, много аристократов встанут на защиту девушки в такой ситуации?

— Достаточно, — ответил я.

— Нет, — уверенно сказала она. — Таких, как ты, мало.

Она чуть улыбнулась, уже мягче.

— Я, как и любая девушка, в детстве читала сказки про рыцарей на белых конях. Сегодня я почувствовала себя принцессой. И мне стало от этого тепло. Я говорю с тобой открыто. Это свидание пока ничего не значит. Оно нужно, чтобы познакомиться ближе и понять, подходим ли мы друг другу. Нужно ли нам это дальше.

Я кивнул. В голове картина складывалась чётко.

Для этого мира ситуация была понятной. Формально жёсткий патриархат остался в прошлом, но вес мужчины в родовой системе никуда не исчез. Он стал тоньше, изощрённее, опаснее. Род, переходящий женщине, превращается в цель из-за фамилии, денег, связей, бизнеса.

При браке с мужчиной, женщина полностью переходит под его управление, и все её родовые ценности встают под знамя мужа. Большинство мужчин в такой ситуации действуют одинаково. Забирают управление, распродают активы, вкладываются в свои проекты, оставляя женщине титул без реального веса. Хоть патриархат и не является основой государства и основой империи, но официальным главой рода может быть только мужчина.

Кате нужен был другой тип. Человек, который станет рядом. Который будет защищать её интересы. Который сохранит бизнес за ней и позволит ей оставаться хозяйкой своей жизни.

Редкий тип.

И именно это она сейчас проверяла. Не симпатию. Не эмоции.

Способ мышления. Модель поведения. Умение действовать под давлением.

Я ясно понимал, что реального выбора у меня сейчас почти нет. Формально я могу отказаться, но такой отказ оставит меня без результата. Информация останется у неё, дело зависнет, а я просто выйду из кабинета с пустыми руками.

Я посмотрел на неё ещё раз и поймал себя на простой мысли: а стоит ли вообще отказываться?

Если разложить всё спокойно, без эмоций, то вопрос сводится к банальному расчёту. Что я теряю? Один вечер. Один вечер с красивой, ухоженной женщиной. Ужин в ресторане, прогулка по городу, кафе или парк. Возможен ли финал? Да. Хочу ли я этого финала? Скорее всего, да.

Если выбирать среди женщин, которые сейчас находятся рядом со мной, Катя выглядит самым подходящим вариантом.

Соня.

Её чувства — это любовь из прошлого. Любовь к образу, который существовал в полицейской академии. К собранному, серьёзному отличнику, живущему по понятным правилам. Она любит картинку. Меня нынешнего она толком не знает и понравлюсь ли я ей таким кем я являюсь сейчас — неизвестно. Такая любовь бывает преданной, но она застывшая, зафиксированная во времени. Чтобы не получилось, что она будет любить прошлого меня, а не настоящего.

Ксюша.

Её чувства тоже сильные. Она эмоциональная, яркая, резкая. В ней много привязанности и желания раствориться в другом человеке. Она ведёт себя нагло и порой переходит границы именно потому, что цепляется за того, кто дал ей точку опоры. Это не плохо и не хорошо — это её способ держаться за жизнь. И она ведёт себя сейчас как брошенный котенок, который нашел себе хозяина, и чтобы её чувства не растворились, когда её эмоциональный фон исправится.

Общая точка Сони и Ксюши — почему отношения с ними выглядят невыгодно — это работа со сной.

Соню приставили ко мне по линии Канцелярии.

Ксюшу я взял в команду осознанно. Не из жалости, а потому что она — сильный и полезный ресурс. Её магия идеально ложится на мои задачи. Она быстро разобралась с документами, взяла на себя рутину и заметно облегчила мне жизнь.

С Соней ситуация сложнее. В любой момент Канцелярия может поставить меня перед выбором. Работа или чувства. Долг или человек, который рядом. В такой точке я оказываться не хочу. Отношения внутри одной структуры почти всегда заканчиваются плохо.

Катя — совсем другой случай.

Она самостоятельная. Собранная. Чётко понимает, куда идёт. В моём мире таких называли бизнеследи. Сейчас она управляет детейлинг-центром, завтра может взять на себя другой бизнес отца. Её работа и моя работа лежат в разных плоскостях и не пересекаются.

Такие отношения выглядят более удобными.

Без давления.

Без подчинения.

Без конфликта интересов.

Если вернуться к исходному вопросу — что я теряю, соглашаясь, — ответ очевиден. Почти ничего.

А вот приобрести могу многое.

И если Катя действительно окажется тем человеком, каким сейчас выглядит, то для меня это, пожалуй, самый разумный и правильный вариант.

Но делать выводы пока рано. Химии я пока не испытываю ни к одной из них. Это только рациональная раскладка ситуации и попытка, возможно, решить проблему, которая мешает мне сейчас адекватно думать как парню.

Чтобы всё это обдумать, мне хватило буквально пары мгновений. Картина сложилась сразу. Решение тоже. Его всё равно нужно было озвучить вслух.

— Хорошо, — сказал я. — Я согласен.

Она заулыбалась и неожиданно захлопала в ладоши, как маленькая девочка, которой наконец подарили коробку с тем самым подарком внутри, о котором она давно мечтала.

В этот момент с неё сошла привычная уверенность, собранность, холодная деловитость. Передо мной сидела просто счастливая девушка.

— Ты не пожалеешь, — сказала она искренне. — Я тебе обещаю.

И тут я поймал себя на мысли, что раз уж мы идём на свидание, то инициативу всё-таки стоит взять на себя.

— Тогда давай так, — сказал я. — Я всё организую.

Она прищурилась, улыбнулась.

— Ты в меня не веришь?

— Верю, — усмехнулся я. — Просто хочу сделать это сам.

— Так как я тебя пригласила, то давай я всё-таки сама всё организую, — рассмеялась она. — Ты будешь защищать принцессу, а принцесса будет создавать быт.

— Очень смешно, — ответил я.

Мы оба выдохнули, и разговор вернулся к делу.

— Что по автомобилям? — спросил я.

— Думаю, я смогу даже сегодня или завтра вывести тебя на этого человека, — ответила она. — Тебе как удобнее: встретиться лично или посмотреть со стороны?

— Со стороны будет идеально, — сказал я. — Ты просто договорись о встрече. Сама туда не приходи. Тебе не нужно видеть, что там будет происходить.

Она кивнула.

— Поняла. Можно организовать либо после того, как вы возьмёте своего… как вы там говорите… объекта, либо уже завтра.

— Давай завтра, — решил я.

— Хорошо. Тогда обменяемся номерами и договоримся, где и как.

Мы обменялись телефонами. Она ещё раз посмотрела на меня — уже спокойно, открыто, по-настоящему тепло.

— Ром, спасибо тебе ещё раз. Мне реально сегодня было страшно. Я видела в глазах этих ублюдков, что они и правда сделают то, о чём говорят.

— Всё уже закончилось, — сказал я. — Они сюда больше не полезут. А если вдруг решат попробовать, то я бы на твоём месте выделил бы деньги на охрану.

— После твоего ухода я как раз этим и займусь, — уверенно ответила она.

Выходя из кабинета, я почему-то ни на секунду не сомневался, что так и будет. Несколько ребят для порядка здесь появятся ещё до возвращения так называемого шефа.

Я закрыл дверь — и сразу наткнулся на картину, от которой едва не усмехнулся.

Женя и Соня стояли у самой двери, переминаясь с ноги на ногу, и явно только что от неё отскочили.

— Вы что, подслушивали? — посмотрел я на них. — Детский сад «Ромашка».

— А что? Интересно же, о чём вы там разговаривали, — невозмутимо сказал Женя.

— Где Лёша? — спросил я.

— Он пошёл с Вовчиком поговорить, — ответил Женя. — Сказал, что здесь останется и потом сам уедет.

Он кивнул в сторону выхода.

— Если у тебя тут больше дел нет, можем ехать в офис, чёто жрать охота. Или ещё что-то нужно?

Состояние Жени понятно, ресурс тела при использовании магии расходуется, и его надо восполнить. И один из лучших способов для этого — это еда.

Я коротко кивнул.

— Узнал всё, что нужно. Поехали в офис.

Я посмотрел на них и добавил:

— Сегодня будет интересный вечер.

Князь подошёл к двери и без паузы открыл тяжёлый металлический засов. Скрежет металла прозвучал глухо и коротко. Он был готов к тому, что произойдёт дальше. Сомнений у него не было.

Она всегда действовала так.

Дикая кошка. Именно за это он когда-то её и полюбил.

В него полетел замороженный сгусток воды — плотный, сжатый до предела. Чистая стихия. Вода была её родовой магией, её силой, её языком. Князь даже не сдвинулся с места. Лёгкое движение руки, вспышка — и бело-жёлтая молния спокойно разбила сгусток в воздухе, рассыпав его крошкой льда по каменному полу.

Ответ пришёл сразу.

Маленький, почти ленивый шар шаровой молнии сорвался с его ладони и ударил точно. Тело его жены, первой жены, Елизаветы Петровны, выгнуло от боли. Магия прошла по нервам, по мышцам, по костям, скручивая её, выжимая дыхание. Это длилось недолго. Он знал меру.

Контроль он отпустил сразу же. Магия ушла, и она начала приходить в себя, медленно, с тяжёлым вдохом. Когда смогла говорить, на её губах появилась улыбка.

— Так вот оно, Савелий… — протянула она, чуть хрипло. — Вот где твои угодья. Вот где ты охотишься по выходным. Два раза в месяц, да?

Она втянула воздух и усмехнулась шире.

— Я чувствую, как здесь воняет кровью. Ты бы хотя бы уборщиков просил работать лучше. Самому не противно?

В её глазах не было страха. Ни тени. Она прекрасно знала, кто перед ней стоит. Она знала это ещё тогда, в юности, когда они познакомились. Уже тогда она видела в нём этот кусок грязи. Маньячное зерно, спрятанное под статусом и фамилией.

Ещё в университете он любил издеваться над простолюдинами, которым по счастливой случайности доставались бюджетные места. Он делал это спокойно, с интересом, как проверяют прочность материала. А отец каждый раз прикрывал его. Даже тогда, когда Савелий «случайно», в рамках самообороны, оторвал человеку ногу своей магией молнии, оставив его калекой.

Тогда отец хорошо рассчитался.

По меркам простолюдинов — щедро.

По меркам его отца — копейки.

Зато сыночек остался доволен.

Он просто не знал, кого растит. И во что этот мальчик однажды превратится.

Елизавета знала.

Она всегда знала Савелия настоящего. И давно догадывалась о его странных увлечениях.

— Так если ты знала про мою гниль, Лизочка, — спокойно сказал Савелий, — зачем же ты начала наставлять своему любимому, драгоценному мужу рога?

Он говорил без злости. Почти лениво. Как человек, которому важен сам процесс, а не ответ.

— Я ведь тебе даже разрешал спать с твоими тренерами. Про садовника я тоже знал.

Он чуть повернул голову и показал рукой вправо.

— Кстати, вон там. Через две стенки.

Он сделал короткую паузу, давая словам улечься.

— Он умирал долго. Мучительно. Но не из-за тебя. Он срезал розу, которую я хотел подарить Лене.

Елизавета чуть приподняла бровь.

— А… вот куда пропал Гриша, — спокойно сказала она и даже не удивилась.

Она села поудобнее, опёрлась спиной о холодную стену. Движения уверенные, неторопливые, будто разговор происходил в гостиной, а не в подземелье. Одета она была в том, в чём находилась дома. Она готовилась выехать на ужин — поздний, без спешки. Потом, возможно, заехать на какую-нибудь вечернюю тусовку. Или рвануть в столицу и там раствориться в ночи.

На ней было вечернее платье сапфирово-синего цвета, с тонкими золотыми вставками. Дорогое, сидящее идеально. Но сейчас оно превратилось в лохмотья. В грязную, мятую ткань, пропитанную пылью и следами чужих рук.

Когда Савелий отдал приказ своим овчаркам — преданным псам, — её тащили именно так, как тащат добычу. Не княжну. Не жену главы рода. Тащили, как тащат шлюху, которую можно швырять о стены и пол. И они не отказывали себе в этом удовольствии. Савелий подобрал ублюдков под стать себе.

И уже тогда она всё поняла.

Этот вечер она, скорее всего, не переживёт.

Савелий даже не поленился передать ей ещё одну новость. Попросил своих псов сообщить, что Дмитрий мёртв. Она восприняла это спокойно. Дмитрий никогда не был для неё главным любовником или фаворитом. Просто ещё одно экстремальное развлечение.

Переспать с правой рукой собственного мужа.

Елизавета прекрасно понимала увлечение Савелия. Она сама была таким же наркоманом. Её тянуло к риску, к грани, к моменту, когда ловят за руку. Ей было интересно, когда именно он её поймает. Когда найдёт на ней другого мужчину.

Она даже пару раз специально устраивала такие встречи в его комнате.

Оставляла следы.

— Отвечай, — рявкнул он.

— А ты как будто не понимаешь.

— Понимаю, но хочу это услышать.

— Ты предал наши отношения. Ты предал меня. Ты предал нашу любовь. Ты предал своё обещание, — лениво ответила она тем же тоном, каким он говорил с ней минуту назад.

Она чуть развела руки, обозначая пространство вокруг.

— А я что? Я, выходит, не человек? Тебе можно развлекаться, менять жён, исчезать из моей жизни, годами не заходить к первой жене, которая, кстати, до сих пор тебя любит.

— Ой, не заливай, Лиз, — усмехнулся Савелий. — Какая любовь. Я в это не поверю.

— А зря, — спокойно ответила она. — Я правда тебя люблю.

Она коротко посмотрела ему в глаза и тут же продолжила, не давая ему хоть что-то сказать:

— Хотя это уже ничего не меняет. Я прекрасно понимаю, чем всё закончится. Так что начинай. С чего начнёшь — с пальцев? С ногтей? Что тебе, ублюдку, больше всего нравится делать здесь со своими игрушками?

На его лице появилась хищная улыбка.

— Вот так, значит. Если ты всё знаешь — зачем?

— Затем, — ответила она без паузы, — чтобы ты обратил на меня внимание.

— А колье тебе зачем? — спросил он.

— Это, кстати, не моя идея, — она рассмеялась. — Честно. Твой придурочный помощник слишком сильно в меня влюбился и решил доказать, что я — та самая женщина, которая достойна этого колье.

Савелий перевёл на неё взгляд, чуть размял шею.

— Серьёзно?

— Да.

Она пожала плечами.

— Скажи мне, зачем оно мне? Что мне с ним делать?

— Это на тебя не похоже, — медленно сказал он. — Потому меня это и удивило.

— Я была соучастницей — это да, — ответила она. — Мне было интересно, переступит он границу или нет. Твои люди преданы тебе. Все. Дмитрий был таким же. Кстати, зря ты его убил. Предавать он тебя не собирался.

— Когда при одном достаточно интересном детективе он начинает оскорблять своего князя, — ровно ответил Савелий, — я принимаю меры. Хотя… да. Где-то даже жалею. Теперь придётся искать другого.

Они говорили так, словно находились не в камере, где убивали и ломали людей, а на светском приёме. Спокойно. Почти вежливо. Оба понимали, чем закончится этот вечер.

— Ну так что, Савелюшка? — продолжила она. — Ногти? Пальцы? Или пригласишь мага-целителя, чтобы он не давал мне умереть, пока ты будешь ковыряться где-нибудь у меня внутри?

Она чуть усмехнулась.

— Знаешь, мне даже скучно стало.

— Ты больная, — сказал он.

— Это да, — согласилась она. — Как и ты. Орать я буду. От боли. Страха ты от меня не дождёшься.

Он прищурился.

— Может, тогда по-другому?

— А как?

Они оба знали ответ. Савелий не получит сегодня удовольствие.

Их психика давно была сломана. Статус, деньги, дозволенность и доступ ко всему меняют людей до неузнаваемости. И Савелий вдруг поймал себя на мысли, что она способна получать удовольствие от того, что сейчас может происходить. Е1 удовольствие — не доставить удовольствие ему.

— Я вообще-то пришёл посмотреть, — сказал он, — испугаешься ли ты.

— Нет, Савелий, — ответила она тихо. — Прожив с тобой столько лет, я уже ничего не боюсь.

Он выпустил молнию. Сильнее. Жёстче. Ровно так, чтобы не убить, а довести боль до предела.

Она закричала. Тело выгнуло дугой.

Он снял эффект.

И увидел её улыбку. Ещё более хищную.

— Продолжай, — сказала она. — Делай это дальше. Я тебе не доставлю удовольствия. Ни сейчас. Ни в конце.