Императрица без маски (СИ)

Глава 5: Ночной гость

Я проснулась от ощущения чужого присутствия. В комнате было темно, только лунный свет пробивался через окно. И в этом свете я увидела силуэт у окна.

Кайрон. Узнаю осанку. Что ему нужно среди ночи?

Не двигаясь, прислушалась к его дыханию. Неровное, с паузами — он борется с собой. Пришёл, но не знает, стоит ли остаться. Запах его парфюма смешивался с чем-то ещё — пот, металл, лёд. Он опять тренировался до изнеможения.

— Знаешь, в нормальных семьях принято стучать, — сказала я, садясь в постели.

Простыни зашуршали — шёлк против шёлка ночной сорочки. Звук неожиданно громкий в ночной тишине.

— С каких пор мы нормальная семья? — его голос звучал устало.

Не просто устало — надломленно. Словно он нёс этот вопрос годами и только сейчас решился озвучить.

Я встала, накинула халат и подошла к нему. Босые ноги на холодном мраморе — ощущение отрезвляющее. Вблизи было видно — он не спал как минимум сутки. Круги под глазами темнее обычного, щетина — он даже не брился. Император Ледяной в таком виде? Что-то серьёзное.

Бессонница, тревожность, вероятно, панические атаки. Мальчик на грани нервного срыва. Видела такое сотни раз — момент, когда защитные механизмы дают сбой.

— Кошмары? — спросила я.

Он резко обернулся. Движение резкое, почти агрессивное — защитная реакция загнанного зверя.

— Откуда ты...

— Кайрон, я же сказала — я наблюдала. Ты не спишь нормально уже месяца три. После того инцидента с восточными послами.

Он отвернулся обратно к окну. Луна освещала его профиль — красивый и холодный, как античная статуя. Но статуи не дрожат от едва сдерживаемых эмоций.

— Они хотели, чтобы я отдал им провинцию Зеркальных озёр. Просто так. В обмен на мир.

Голос дрогнул на слове "просто". Для него это не просто земля — это часть наследия, часть идентичности.

— И ты отказался.

— Конечно, отказался! Это исконные земли империи!

Кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели. Окно начало покрываться инеем — его магия реагировала на эмоции. Узоры расползались по стеклу, как живые.

— И теперь будет война, которую мы можем проиграть.

Тишина. В ней слышно только потрескивание льда на стекле. Красиво и страшно одновременно.

— Ты думаешь, я трус? — наконец спросил он.

Вопрос прозвучал как выдох. Как что-то, что он боялся спросить даже у себя.

О, мальчик. Если бы ты знал, как сильно ты сейчас напоминаешь моих клиентов. Потерянный, испуганный, отчаянно нуждающийся в понимании. Помню Сергея Михайловича — успешный бизнесмен, который точно так же стоял у окна моего кабинета и спрашивал, трус ли он, потому что боится банкротства.

— Я думаю, ты загнан в угол. С одной стороны — долг императора защищать земли. С другой — ответственность за жизни подданных. Классическая дилемма лидера.

Он повернулся ко мне. В лунном свете его глаза казались не серебряными, а серыми. Усталыми. Человеческими. Первый раз вижу его таким — без маски, без брони.

— Откуда ты это всё знаешь? Эта... проницательность? Ты словно видишь людей насквозь.

Сорок лет практики, дорогой. Но тебе это знать необязательно.

— Может, я всегда такой была. Просто никто не удосужился спросить.

Он шагнул ближе. Теперь между нами меньше метра. Чувствую тепло его тела — странно для того, кто управляет льдом.

— Что ты сказала сегодня... про мою мать...

Голос сломался на последнем слове. Не дрогнул — именно сломался. Как ломается лёд под тяжестью.

— Прости. Это было жестоко.

— Нет. Это была... правда. Она действительно предательница. Продала информацию врагам империи. Отец казнил её, когда мне было двенадцать.

Он отвернулся, но я успела увидеть его лицо. Боль такая острая, словно это случилось вчера, а не пятнадцать лет назад.

Травма привязанности. Предательство самого близкого человека в период формирования личности. Неудивительно, что он не способен доверять женщинам. Классический случай — формирование защитного механизма через отвержение.

— И с тех пор ты видишь потенциальную предательницу в каждой женщине.

— А разве это не так? Ты сама... тебя мне продали твои родители за титулы и земли.

В голосе горечь, смешанная с чем-то ещё. Разочарование? Или надежда, что я скажу "нет, всё не так"?

— Да. Но я не мои родители. И я не твоя мать. Я — это я. И знаешь что? Я не собираюсь тебя предавать.

— Почему?

Вопрос вырвался почти против его воли. Детский, наивный, полный отчаянной надежды.

— Потому что это нелогично. Моё положение зависит от твоего. Если ты падёшь, я паду вместе с тобой. Чистый прагматизм.

Он усмехнулся. Губы дрогнули, в уголках глаз появились морщинки — первая искренняя эмоция за весь разговор.

— Прагматизм. Как... необычно.

— Ты предпочёл бы клятвы в вечной любви?

— От тебя? После всего?

Странная интонация. Не сарказм — скорее тоска. Он хочет услышать именно это, но боится просить.

— Именно. Так что давай будем честными друг с другом. Тебе нужна умная императрица, которая поможет выиграть войну. Мне нужна власть и ресурсы, чтобы защитить империю. Взаимовыгодное сотрудничество.

Он смотрел на меня долго. Взгляд скользил по лицу — лоб, глаза, губы, снова глаза. Ищет ложь? Или что-то другое?

— Ты предлагаешь союз?

— Я предлагаю перестать тратить силы на войну друг с другом и направить их на реальных врагов.

Молчание. Долгое, напряжённое. Слышно, как бьётся моё сердце. Или его?

Потом он протянул руку. Медленно, неуверенно, словно боится, что я её не приму.

— Союз.

Я пожала её. Холодная, но не ледяная. Сильная, с мозолями от меча. Дрогнула в моей — нервничает.

Первый шаг сделан. Конечно, доверия нет и в помине, но это начало. А большие изменения всегда начинаются с маленьких шагов.

— Теперь иди спать, Кайрон. Ты выглядишь ужасно.

— Я не могу... кошмары...

Голос стал совсем тихим. Сломленным. Сколько ночей он не спал из-за кошмаров?

Елена Марковна дала бы ему контакты хорошего психотерапевта. Императрица Лирана должна действовать иначе.

Я вздохнула.

— Ложись.

— Что?

Он смотрел на меня как на сумасшедшую. Император в постели императрицы? Немыслимо!

— На кровать. Ложись. Я знаю технику, которая поможет уснуть без сновидений.

Обычный точечный массаж плюс лёгкое внушение. Ничего сверхъестественного, но ему знать это необязательно.

Он колебался. Взгляд метался между кроватью и дверью — классическая реакция "бей или беги".

— Кайрон, это не ловушка. Просто способ выспаться. А тебе это очень нужно, если мы собираемся выигрывать войну.

Логический аргумент сработал. Он медленно, словно идёт на казнь, подошёл к кровати. Сел на край — готов вскочить в любой момент.

— Лежать надо, чтобы сработало.

Он лёг. Жёстко, напряжённо, как на поле боя. Каждая мышца готова к прыжку.

Я села рядом, стараясь двигаться плавно, предсказуемо. Как с испуганным животным — никаких резких движений.

— Закрой глаза.

— Но...

— Доверься мне. Хотя бы в этом.

Он закрыл глаза. Ресницы дрогнули — борется с желанием открыть.

Я начала массировать точки на его висках. Кожа горячая, пульсирует под пальцами. Напряжение такое сильное, что, кажется, мышцы вот-вот порвутся.

— Дыши глубоко. На счёт четыре вдох, на счёт четыре выдох. Один... два... три... четыре...

Голос ровный, монотонный — тот самый, которым я вводила пациентов в состояние релаксации.

Постепенно его дыхание выровнялось. Мышцы начали расслабляться — сначала лицо, потом шея, плечи...

— Представь тёплое место. Безопасное. Где никто не может тебя найти, причинить боль...

Лёгкое внушение, вплетённое в массаж. Ничего сложного, базовая техника.

Через десять минут он спал. Глубоко, спокойно, без кошмаров.

Я осторожно убрала руки. Он не проснулся, только вздохнул во сне. Лицо разгладилось, стало моложе. Без маски холодности он выглядел своего возраста — двадцать семь лет. Молодой мужчина, слишком рано взваливший на себя груз империи.

Укрыла его одеялом — осторожно, чтобы не разбудить. Он инстинктивно потянулся к теплу, свернулся калачиком. Трогательно и грустно одновременно.

Устроилась в кресле с книгой. Спать уже не хотелось, да и оставлять его одного... почему-то не хотелось.

Что ж, начало положено. У меня есть союз с императором, потенциальная союзница в лице фаворитки, лояльность слуг. Неплохо для первого дня в новом мире. Посмотрим, что принесёт завтрашний день.

Он спал спокойно до самого рассвета. Иногда что-то бормотал во сне — неразборчиво, но тон был мирным. Первый раз за долгое время император спал без кошмаров.

Когда первые лучи солнца коснулись окна, он пошевелился. Открыл глаза — мгновенно проснулся, как воин.

— Я... — растерянность на лице. — Я проспал всю ночь?

— Да.

Он сел, потёр лицо. Движения ещё сонные, расслабленные — не успел надеть маску.

— Как?

— Профессиональный секрет.

Он посмотрел на меня. Долго, внимательно. В глазах что-то изменилось — не доверие ещё, но... начало чего-то.

— Спасибо.

Простое слово. Но от императора, который не благодарит никого — бесценно.

— Не за что. Партнёры помогают друг другу.

— Партнёры... — он попробовал слово на вкус. — Мне нравится.

Встал, подошёл к окну. Иней с вчерашней ночи растаял, оставив причудливые разводы.

— Сегодня у тебя встреча с женой канцлера?

— Да. Леди Марвин может быть полезным союзником.

— Или опасным врагом. Будь осторожна.

— Всегда.

Он направился к двери, но у порога обернулся.

— Лирана... можно мне... иногда приходить? Когда кошмары?

Уязвимость в голосе. Император просит разрешения.

— Конечно. Дверь открыта.

Кивнул и вышел. Быстро, пока не передумал.

Я откинулась в кресле. Ночь была длинной, странной, но... правильной.

Первый камень в фундаменте новых отношений заложен.

Теперь строить дальше.