Императрица без маски (СИ)

Глава 18: Письмо из прошлого

Утром произошло неожиданное. Точнее, настолько неожиданное, что мой мозг сначала отказался обрабатывать информацию.

Селина вошла в мой кабинет со странным выражением лица — смесь замешательства и того потустороннего понимания, которое появляется у неё во время видений. В руках конверт. Обычный с виду, но она держала его двумя пальцами, словно он мог укусить.

— Ваше величество, это... странно. Гонец исчез сразу после передачи. Просто растворился в воздухе. А письмо адресовано... — она сделала паузу, облизнула пересохшие губы, — "Елене из другого мира".

Я похолодела. Физически почувствовала, как кровь отливает от лица, как замедляется сердцебиение. Классическая реакция "заморозки" — третий вариант после "бей или беги".

Кто может знать моё настоящее имя? Аурум? Нет, он бы никому не сказал. Селина видела, но и она не из тех, кто разбалтывает чужие секреты.

Взяла конверт. Бумага плотная, дорогая, но без герба или печати.

Развернула письмо. Почерк незнакомый — чёткий, учительский, с характерным наклоном влево. Но слова...

"Дорогая Елена Марковна,

Не удивляйтесь. Точнее, удивляйтесь, но не паникуйте. В мире больше тайн, чем кажется даже нам, попаданкам с высшим образованием.

Я тоже не отсюда. Попала сюда двадцать лет назад, тоже в чужое тело — молодой ведьмы, умершей от магического истощения. Сейчас я известна как Великая Ведьма Севера, гроза некромантов и защитница границ. Но когда-то я была Мариной Петровной Соколовой, учителем физики из Санкт-Петербурга. Да, фамилия совпадение. Или нет — кто знает законы междумирья?

Нас здесь больше, чем вы думаете. Раз в поколение этот мир притягивает душу из нашего. Всегда женщину, всегда среднего возраста или старше, всегда со знаниями, которых здесь нет. Библиотекарь из Томска стала придворным летописцем сто лет назад. Хирург из Новосибирска — основательницей гильдии целителей двести лет назад. Есть закономерность, и она не случайна.

Я следила за вашими успехами. Впечатляет. Психология против магии — не думала, что это сработает. Хотя чего ещё ждать от московского психолога? Вы, столичные, всегда находите нестандартные решения.

Если хотите ответов — а вы хотите, я понимаю этот зуд незнания — приезжайте в Северную башню за границей Ледяных земель. Одна, без охраны. Императору там делать нечего. Дракона можете взять.

С уважением и ностальгией по борщу, Соотечественница

P.S. Да, борщ здесь сварить можно. Но свёклу придётся назвать 'кровавым корнем', а то местные пугаются."

Я перечитала письмо трижды. Мозг цеплялся за детали — борщ из кровавого корня, фамилия Соколова. Слишком абсурдно для выдумки, слишком специфично для подделки.

— Что там? — Кайрон вошёл в кабинет, и по его походке я поняла — он почувствовал мою тревогу. Связь между нами крепла с каждым днём. — Ты побледнела как полотно.

Я протянула ему письмо. Наблюдала за его лицом, пока читал — брови поползли вверх (удивление), челюсть напряглась (тревога), пальцы сжали бумагу сильнее необходимого (страх).

— Ловушка?

— Не думаю. Слишком специфичные детали. Кто в этом мире знает про борщ?

"Марина Петровна говорит правду," вмешался Аурум, материализуясь на подоконнике в форме большого золотого кота. "Милая женщина. Обыграла меня в покер триста лет назад. До сих пор должен ей услугу."

— Триста лет? Но она пишет, что попала сюда двадцать лет назад.

"Время для драконов течёт иначе. Для меня это было триста лет назад. Для неё — двадцать. Не спрашивайте, я сам не понимаю временные парадоксы."

— Ты знал о других попаданках и молчал?

"Ты не спрашивала о других чужестранках. Я не телепат, чтобы знать, какая информация тебе нужна."

Логично, но бесит. Как с компьютером — он делает ровно то, что ты сказал, а не то, что имел в виду.

— Я поеду, — решила я.

Кайрон дёрнулся, словно его ударили.

— Нет! Это опасно! Мы не знаем её намерений!

— Кайрон, мне нужны ответы. Почему я здесь? Как это работает? Могу ли я вернуться?

Он побледнел так резко, что я испугалась — не случился ли сердечный приступ. Рука потянулась к груди, пальцы сжались в кулак над сердцем.

— Ты хочешь вернуться?

Голос сломался на последнем слове. В глазах мелькнула такая боль, словно я уже наполовину исчезла.

Хороший вопрос. Хочу ли я? В Москве у меня никого не осталось. Муж ушёл к молодой ещё пятнадцать лет назад. Детей не было — не сложилось. Пациенты? Но я умерла, они уже оплакали и забыли. А здесь... Здесь у меня есть Кайрон, империя, которую я меняю, дракон-друг, женщины-воины, которых я учу быть сильными. Здесь я нужна.

— Я не знаю. Но мне нужно понять. Иметь выбор. Знать, что я здесь по своей воле, а не потому что застряла.

Базовая потребность в контроле. Иллюзия выбора иногда важнее самого выбора.

— Тогда я еду с тобой.

Категоричный тон. Императорский приказ, не предполагающий возражений.

— Она сказала одна.

— Плевать. Я не отпущу тебя одну в возможную ловушку. Не после того, как чуть не потерял тебя из-за отравления.

Гиперопека как реакция на травму почти-потери. Видела это сотни раз — после того, как близкий человек оказывается на грани смерти, возникает навязчивая потребность контролировать его безопасность.

— Хорошо. Но ты ждёшь снаружи башни.

— Лирана...

— Это мой предел компромисса. Либо так, либо я сбегу ночью.

И сбегу. В прошлой жизни я бы не посмела, но императрица Лирана оказалась смелее доктора Соколовой.

— Договорились, — выдавил он сквозь зубы.

Дорога заняла два дня. Северная башня оказалась древним сооружением на границе обитаемых земель. Чёрный базальт, поросший странным фосфоресцирующим мхом. Мрачное, но величественное. Как декорации к фильму про Мордор, только реальнее.

У ворот нас встретила женщина. Невысокая, крепкая, лет сорока на вид — хотя если она здесь двадцать лет в молодом теле, то ей под семьдесят. Русые волосы с благородной сединой, собранные в практичный пучок. Умные серые глаза за очками в тонкой оправе — откуда здесь очки современного дизайна? Простая одежда, но качественная. И главное — манера держаться. Учительскую осанку не спутаешь ни с чем.

— Елена Марковна, — она улыбнулась, и от этой улыбки защипало в носу. Родная, понимающая улыбка. — Может, поговорим по-русски? Соскучилась по родной речи.

— Боже, да! — вырвалось у меня на родном языке. — Вы не представляете, как я устала думать на местном!

Кайрон напрягся, его рука легла на рукоять меча. Не понимает ни слова, слышит потенциальную угрозу в незнакомых звуках.

— Всё хорошо, — сказала я ему на местном языке, положив руку на его предплечье. Мышцы под ладонью напряжены как струны. — Это она. Мы просто... говорим на языке моего мира. Подожди здесь. Пожалуйста.

— Лирана...

В его голосе столько всего — тревога, нежелание отпускать, страх потерять. Я поднялась на цыпочки, поцеловала его в щёку. Демонстративно, при чужой женщине — неслыханная публичность для императора.

— Пожалуйста. Мне нужно это. Нужно поговорить с кем-то, кто понимает, каково это — быть чужой в этом мире.

Он неохотно кивнул, но взгляд остался настороженным. Защитник. Мой ледяной защитник, который так боится, что я исчезну, как утренний туман.

— У вас два часа, — сказал он Марине на местном языке. — Если через два часа она не выйдет, я снесу эту башню к чертям.

— Не сомневаюсь, — спокойно ответила Марина. — Но не придётся. Я не враг. Я просто... землячка, желающая поболтать о доме.

Она повернулась ко мне и переключилась на русский:

— Пойдёмте, Елена Марковна. У меня есть чай. Настоящий. И сушки. Почти как московские, но без мака — здесь мак считается наркотиком.