Игры Предвечных

Глава 30

Чем больше времени вождь Вальгард проводил в проклятом тумане, тем сильнее крепла в нем уверенность спросить с Марики за все. И даже больше. Благодаря усилиям проклятой принцессы, которая в своих романских приказах осталась верна себе, в портовом поселке не нашлось ни крупицы пищи. Пресная вода, впрочем, еще оставалась в полупустых колодцах. Вопреки опасениям наученного горьким опытом Вальгарда, она оказалась не отравлена. Должно быть, даже романская ведьма не рискнула испортить все хранилища в таком большом поселении.

Однако воинам, которые едва дотянули до берега на остатках припасов, одной воды было не достаточно. Вот почему, выгрузившись на берег, армия маннов двинулась к Ивенот-и-ратту, не дав себе и часа на отдых. Тем более что захватчикам приходилось идти пешком и нести походные мешки на собственных плечах. Верные уры, могучие мохнатые полукозы, которые долгое время заменяли изгнанным маннам лошадей, остались на Островах. Самих же лошадей, впрочем, как и ослов, и всю другую скотину, вьючную и невьючную, увели из порта и окрестностей по приказу все той же проклятой Марики. А потому путь до столицы должен был занять не меньше трех-четырех часов походного шага.

— Очень любезно со стороны вашего высочества приехать, чтобы показать нам дорогу, — велльский маг еще раз почтительно кивнул Ираике. Знатная женщина была единственной из двигавшихся через туман людей, кто ехал верхом. Впрочем, по ее измученному виду было понятно, что даже путь на лошади выматывал непривычную к такому принцессу куда больше, чем пеший поход — ее незваных гостей. — Сам я плохо знаю окрестности столицы. И должно быть, я очень давно не был дома. Не припоминаю в Веллии таких туманов.

— Я тоже, — принужденно кивнула Ираика, стирая ладонью выражение усталости с лица и делая попытку вновь казаться приветливой. — В этом году туманы наползают не с моря, а с холмов. Старухи говорят, что такое случается в эпоху больших потрясений… Словно Лей намеренно скрывает свой лик, дабы не видеть того, что творят его дети.

Слышавший их разговор Вальгард хохотнул.

— Твой мир изменится, женщина, это я тебе обещаю, — вопреки усталости и разочарованию от невозможности уже сегодня обладать вожделенной добычей, вождь пребывал в добром настроении. Откуда-то в нем крепло чувство, что Марика, пусть далекая теперь, все равно никуда от него не денется. Ведьма была подла, но она слишком любила собственную жизнь. Вальгард понял это давно, а множественные подтверждения, которые он получал, проводя время в обществе этой принцессы, окончательно уверили его в этом предположении. Рожденная женщиной, романская ведьма очень мало приобрела от женской натуры. Она могла бросить против маннов всех оставшихся подданных, и попытаться умереть в бою. Но, в отличие от жен, подобных Ираике, едва ли когда-нибудь пошла на то, чтобы убить себя своей рукой. Скорее, не найдя помощи ни у одного из союзников, она попытается договориться с захватчиками. Вальгард думал об этом, и его рот мимо воли растягивался в ухмылке. Неизвестно, что могла предложить маннам воинственная принцесса. Но он абсолютно точно знал, чего бы он желал потребовать в обмен на сохранность жизни — романской ведьмы и ее детей.

— А что эта ваша Марика, — продолжая речь, обращенную к тревожно поднявшей на него взор велльской принцессе, медленно проговорил он. — Она всегда была такой своевольной? Или это болван Седрик, что не умеет обращаться с женщинами, так ее избаловал?

Ираика выслушала Вальгарда с надлежащим ее положению почтением на лице. Однако ответила не сразу.

— Я… понимаю твое удивление, вождь, — после некоторого молчания проговорила она, поскольку предводитель маннов ожидал ответа. — Марика… долгое время мы тоже удивлялись тому, какая она есть. Все то, о чем ты говоришь — часть ее натуры. Она родилась в день Солнцестояния Лея — и выжила. Это сказалось на ее природе…

— Солнцестояние Лея? — Вальгард так изумился, что, засмотревшись на принцессу, споткнулся в тумане и едва не растянулся на дороге на глазах у своих воинов. — Великий хаос! Никто из наших дочерей, которые появлялись в этот проклятый день, не жили и нескольких часов! А эта Марика…

— Не удивляйся.

Велльский маг, что с напряжением вглядывался в густой туман, казалось, не обращал внимания на разговор. Однако теперь сделалось понятным, что он все же вслушивался.

— Не удивляйся, — еще раз повторил велл, оборачивая к вождю изможденное молодое лицо. — Я уже не раз говорил тебе не поддаваться на ее… Все внешнее — ложь. Внутри этой гнусной твари живет романский стратег, и он — не женщина. Помни об этом, когда будешь говорить с ней.

Вальгард неслышно вздохнул, давя в себе желание ответить. Все это он слышал от мага раньше. Но пока в действительности случалось так, как думалось вождю.

Снежный Волк обернулся, окидывая взглядом своих порядком утомленных воинов. Первые их ряды еще угадывались в клубах тумана, но прочие тонули в серой пелене. Сквозь туман даже звуки долетали с трудом, и понять навскидку, сколько за ним идет людей, не представлялось возможным.

— Не видно ни зги, — хрипло обратился к нему один из младших вождей, рыжебородый Хенрик. Несмотря на малочисленность его людей, рыжебородый имел право всегда находиться подле Вальгарда. Хенрик был тощ и вял, однако на всех Островах редкий манн мог сравниться с ним коварством. Отец Снежного Волка, уже немощный ярл Реганар, высоко ценил вассальную дружбу рыжебородого хитреца, и к советам последнего стоило прислушиваться. — Кабы не угодить прямиком в западню.

Снежный Волк услышал тощего советника. И без колебаний обернулся к зябко подергивавшей плечами принцессе.

— Ты же не тащишь нас в ловушку, женщина? — прямо спросил он, в то время как велльский кудесник вертел головой, очевидно, пытаясь все-таки рассмотреть местность, через которую вела маннов владетельная веллийка. — Знаешь, что я с тобой сделаю, если с моими людьми что-то случится?

Ираика вздрогнула в седле.

— Н-нет, — она прокашлялась, возвращая себе севший от испуга голос. — То есть… впереди нет никакой ловушки. Я… я бы не посмела. Наоборот, мы идем другой дорогой — в обход главного пути. Вот как раз на главном, там, где он сужается до… до езжалой тропы между холмов, по приказу принцессы Марики действительно расставлены несколько ловушек. Две большие ямы и еще — ядовитые шипы, прямо на дороге. От такого шипа не спасают даже кожаные подметки на сапогах. Я… не успела отдать приказа их убрать. Я даже не знаю толком, где они. Всем этим всегда занималась Марика.

Вальгард усмехнулся. Слышавших их разговор рыжебородый Хенрик на ходу презрительно сплюнул себе под ноги.

— Потому я и… поторопилась в порт, — Ираика еще раз вздохнула. — Мне не хотелось, чтобы вы… чтобы у вас была причина для… излишней жестокости с нашими женщинами. И если вы…

— Женщинам Веллии не причинят вреда, — вновь вмешался кудесник. В лице его всегдашняя озабоченность сделалась как будто серьезнее. — Это романы должны ответить за свои… преступления перед прочими народами.

Принцесса взглянула в его сторону и потупилась. Однако выражение, мелькнувшее на ее лице, не укрылось велла.

— Ваше высочество желает что-то сказать?

Ираика извиняюще пожала плечом.

— Романы пришли к нам как покорители много веков назад, — медленно проговорила она, словно раздумывая над каждым словом. — Времена их завоеваний… были темными. Это правда. Но не забывай… войны велись не только со стороны Вечного Рома. Десятки племен… которые теперь объединены в провинции, грызлись между собой, как… стаи… голодных псов. Все воевали со всеми. Мы, веллы, тоже пытались подчинить пактов на северо-западе. Да и сами терпели набеги от геттов. И не только от геттов, а еще…

Она не договорила, неловко кивнув в сторону Вальгарда и вышагивавших из тумана вооруженных островитян.

— Тогда была великая смута. Романы же… плохо или хорошо, но они положили ей конец. Принесли жестокий, но порядок. Этот порядок нерушим уже множество поколений. И до сих пор… под их владычеством не совершалось… большого… кровопролития.

Велл дернул щекой и опустил взор. Когда он его поднял, то смотрел в сторону — на клубы тумана, что ненадолго разошлись, открывая склоны близких холмов.

— Не случалось большого кровопролития? Порядок? Да, но какой ценой! При всем уважении… принцесса, тебе стоит спросить о кровопролитии у тех, чью волю романы раз за разом подавляли огнем и мечом… Чьи попытки восстать топили в крови! Неужели ты не слыхала о геттских бунтах? Это было всего с пяток лет назад! А бемеготы? Романы извели их почти подчистую — якобы, за некое оскорбление, что несчастные великаны нанесли гарнизону приграничной романской крепости! Просто за оскорбление! Разве это справедливо?

Ираика промолчала. Впрочем, к лучшему, так как маг еще не закончил.

— А что ты скажешь об их Инквизиции, принцесса? Неужто ее основание тоже можно оправдать… борьбой со смутой? Та самая мерзкая Инквизиция, которую романы создали во славу слепого и глухого к нашим страданиям Лея! Хотелось ли тебе оказаться на месте тех, кого обвинили в колдовстве — безвинно, и безжалостно сожгли живьем? В назидание остальным! Кто еще может быть так жесток, если не проклятые романы? Конец смуты? Романский порядок? Скажи это женам, которых бесчестили проклятые легионеры!

Принцесса слушала молча. Лишь когда маг замолчал, качнула головой, что-то негромко пробормотав себе под нос.

— Простите, ваше высочество. Я не расслышал.

Ираика опустила голову ниже.

— Должно быть, женщинам действительно не дано видеть того, что видят мужчины.

Вальгард, который вновь замечтался о будущем наказании, которое он собирался выдумать для романской ведьмы и ее заносчивого мужа, лишь краем уха прислушивался к разговору. Однако при последних словах вновь взглянул в сторону застенчивой принцессы. Велл нахмурился.

— Что ваше высочество имеет в виду?

Принцесса, наконец, подняла голову. Ее большие синие глаза сверкнули из-под увлажненных туманом светлых волос.

— С моей стороны видится, что несмотря на сказанное тобой, романы даже за все годы их правления не принесли нашей земле столько зла, сколько уже принес ты и… толпы этих проходимцев. И ведь это только начало. А дальше — будет много, много хуже. Если только вас не остановить!

Ошарашенный внезапной смелостью велльской принцессы, Снежный Волк замедлил шаг, и на него едва не налетел идущий следом Хенрик. Кудесник, который тоже был изумлен, открыл было рот, но сказать ничего не успел.

Конь Ираики всхрапнул и выгнул шею. Миг — и туман вокруг него развеяло с негромким хлопком. Глазам изумленных захватчиков предстала велльская принцесса, что восседала на огромном, не менее коня, крюкоклюве. Не тратя ни единого лишнего мига, чудовищная птица хрипло клекотнула — и взмыла в поднебесье.

Снежный Волк опомнился первым. Он до боли стиснул плечо застывшего велльского мага.

— Проклятье! Чего стоишь, ублюдок? Лови ее!

Кудесник стряхнул руку вождя. Спустя мгновение он швырнул вслед нечто, невидимое глазам его соратников.

Однако, промахнулся. Фигура принцессы на небесном летуне стремительно скрылась в плотном тумане.

Вальгард выругался. Его рыжебородый советник оказался прав — проклятая веллийка завела их прямо в ловушку. Теперь это было ясно даже в плотном мареве серого тумана.

— Проклятье. Проклятье! Какого… Что происходит, велл? Отчего ты ее не остановил? Великий хаос, ты разрешил этой подлой бабе завести нас в западню! И что теперь? А? Что будет теперь?

Ответить кудесник не успел. Однако манны все же получили ответ на вопрос своего вождя — всего лишь несколькими мгновениями позже…