Игры Предвечных

Глава 19

— Стало быть, каменная чума к нам не пришла. И то ладно, скажу я тебе. Но ты-то чем думал? А если бы вы и сюда занесли этот ваш мужеский мор?

В просторной комнате горело несколько масляных светильников. Комната была добротно обставлена ладно сколоченной мебелью. В приоткрытое окно лился свет тускнеющих, готовящихся к ночи облаков. Неведомые в мире Светлого Лея бесствольные деревья свешивали огромные мясистые листья к самому окну, наполняя воздух горьковатым травяным ароматом. Несколько крупных вечерних бабочек с длинными белыми крыльями метались у плетеной сетки, которая закрывала оконный проем и препятствовала проникновению в комнату насекомых.

Вытянув ноги, принцесса Марика сидела на широком диване, сделанном на манер асских, мягком, с удобной спинкой. Она уже успела избавиться от доспеха и смыть с себя всю мерзость Прорвы. И потому, несмотря на серьезный разговор, чувствовала некое телесное расслабление, которое пришло на смену недавнему дикому напряжению и острой тревоге. К тому же, женские соки отнимали множество сил, чтобы взращивать новый плод, который рос теперь внутри нее. Испытывавшая пока еще легкую дурноту Марика опиралась на подушки, которые любезно предложили ей помощницы хозяйки дома, и потому пока что без труда скрывала досаждавшие ей недомогания.

— Но ведь они же не занесли ее, эту чуму, — примирительно осадила мужа Первая Ипполита, ободряюще улыбнувшись принцессе Марике. — К чему эти разговоры?

Прошло много времени с того мига, как Инквизитор Марк Альвах и маг Ахивир Дубовик впервые пересекли Прорву и очутились в землях Темной Лии. В первый раз с момента разделения мира сыновья Светлого Лея столкнулись за проклятым туманом с новыми, неведомыми им землями. Здесь никогда не светило солнце, а над людьми довлело страшное проклятие. В мире Темной Лии мужи рождались слабыми и в большинстве своем умирали от болезней в раннем детстве. Лишь один из ста доживал до возраста зрелости. Волей-неволей, женщинам приходилось примерять на себя мужеские заботы, и за множество поколений они в этом преуспели. Отважные женщины освоили даже искусство войны, и именно на их помощь надеялась принцесса Марика, когда вела свой отряд через Прорву.

В прошлое посещение мира Лии Марике пришлось оставить новые запрорвные земли в сильной спешке и не по своей воле. Теперь, когда она вернулась, многое оставалось по-старому. Все так же в небе не было солнца, а света облаков едва хватало, чтобы разгонять извечный мрак. И все так же число женщин преобладало над слабыми и хилыми мужами.

Но кое-что, все же, изменилось.

Когда-то большим поселением, в которое дочери Лии привели Марику и ее людей, правила Первая Хрисеида. За восемь лет срок ее жизни подошел к концу. Старая Хрисеида ушла к Лии, и Первой стала ее дочь Ипполита. Проезжая по смутно знакомым местам, Марика не переставала удивляться. Поселение из беспорядочного скопища шалашей и хижин превратилось в настоящий, хотя и небольшой, город, с правильными улицами, крепкими деревянными и каменными домами. Ближе к центральной площади дорога была даже частично вымощена камнем. Во всем чувствовалась мужская рука, чего раньше не было в помине. Как и восемь лет назад, на улицах подле домов, мастерских и в огородах можно было видеть множество женщин, от маленьких девочек, до старух. Мужчины, как и прежде, встречались очень редко и были видимо больны. Но главным и важным отличием, которое сразу бросилось Марике в глаза, был не сам город, а возросшее в нем число детей мужеского пола. Младенцы и отроки до восьми лет, в большинстве своем светловолосые, крепкие и здоровые, сидели на изгородях, играли подле домов, помогали матерям на огородах и со скотиной. Принцесса готова была поклясться, что ничего подобного ранее она здесь не видела.

Впрочем, она не могла не догадаться, кто стал виновником налаживания женского быта и появления столь многих здоровых детей. В отличие от нее самой, Ахивир Дубовик никогда не покидал мира Лии. Все виденные ею мальчишки были его детьми. Дети Ахивира не несли в себе и тени хилости или болезни. Они были здоровы и в будущем обещали вырасти в здоровых и крепких мужей, таких, каким был их отец. Мужчины Светлого Лея и женщины Темной Лии могли давать здоровое потомство. Похоже, что проклятие одной половины мира не распространялось на другую.

Это можно было сказать и о каменной чуме. Проклятая болезнь, выкосившая светлую половину мира, в земли Лии не пошла. Легионеры, которые вместе со своей принцессой перешли Прорву и прибыли в селение, где проживали их спасительницы, за несколько часов почти полностью протрезвели. Но уже привычные вялость и слабость, которые в мире Лея за неполный день в телах мужчин переходили в камень, у них не проявлялись вновь. Впервые за долгое время воины Легиона могли ясно мыслить и при том не чувствовать в себе смертельную болезнь. Воспользовались они, впрочем, этим ожидаемо. Из семи сопровождавших Марику мужчин шестеро приняли предложения местных женщин провести ночь у их очагов. Лишь центурион Кедеэрн, недовольный тем, что его не допустили на совет в доме Первой и ее мужа Патриарха Ахивира, слонялся во дворе и стерег свою принцессу неизвестно от кого и чего. Время от времени его силуэт мелькал в окне. Однако Марика оставалась глухой к его невысказанному томлению. В отличие от Ипполиты и Ахивира, Кедеэрн не был посвящен в тайну ее сущности. Менять это положение вещей Марике не хотелось.

— Я знал, чума не пойдет дальше Прорвы, — принцесса тем временем дернула горлом, справляясь с дурнотой. — Она — только для мужей. Мужи вашего мира… вашей половины мира для маннов не опасны. Если маннский маг хотел уничтожить всех, он наслал бы женскую чуму. А кроме того…

Подтянувшись на руках, Марика села прямо и забрала со столика перед диваном кружку, в которой был настой на травах.

— Кроме того, есть еще Прорва, — осушив кружку, закончила она. — Я помню, что она ослабляла твою магию, Ахивир. Каменную чуму вызвала злая магия маннского колдуна. Здесь его чары должны были ослабнуть, как твои.

Ипполита и Ахивир переглянулись.

— Не совсем так, — Дубовик хмыкнул, потом потер затылок. — Тут такое дело… О том, что Прорва не пропускает магию Лея я понял давно, когда только ступил на здешние земли. Но с тех пор, как ты начал колупать дыры в этой проклятой мгле… В общем, года полтора эдак тому назад я внезапно начал ощущать, как ко мне возвращается мой дар. Должно быть, заслон, который создает туман, слабел с каждым новым твоим шагом сюда. Если раньше я едва умел раздуть костер поблизости от Прорвы, а дальше — так и вообще не мог ничего, то теперь я почти так же силен в магии, как если бы жил под солнцем!

В подтверждение своих слов он протянул руку, которая вспыхнула огнем до самого локтя. Некоторое время огонь пылал на ничем не защищенной коже мага, потом утих так же внезапно, как появился.

— Не сразу, но я понял, что, должно быть, это твоих рук дело, — Ахивир потер кулак в ладони и хрустнул мозолистыми пальцами. — Хотя никак не мог взять в толк, как тебе вообще удалось убежать от ведьмы, и что ты там, с той стороны, делаешь. Ипполита предположила, что люди из-за Прорвы, должно быть, ищут путь в нашу половину мира. Мы сделали больше десятка вылазок в туман, но так и не смогли найти вас.

Марика взяла кружку обеими руками, грея об нее ладони.

— Вы искали нас? — переспросила она. — И безрезультатно?

— Мы потеряли пятерых воительниц и решили до времени прекратить поиски, — Первая Ипполита пожала плечами, словно извиняясь. Однако не было похоже, чтобы она чувствовала вину за этот приказ, который, несомненно, был отдан ею. — До поры мы не знали, с какой стороны вы должны появиться. Иначе мы бы помогли вам со стройкой. Но терять людей просто так… это попросту неразумно.

Принцесса Веллии, некогда бывшая Инквизитором Марком Альвахом, помолчала.

— Ты сказала «до недавнего времени», — обронила она, наконец. — Вы появились вовремя, чтобы не дать нам погибнуть. Как, в конце концов, догадались, куда идти?

Ипполита и Ахивир переглянулись вторично.

— Нам был подан знак, — тихо и серьезно проговорила Первая среди дочерей Лии.

— Какой знак? — не поняла принцесса Марика. К вечеру недомогания усиливались, и неспешное течение беседы ее раздражало. В поселении, где всем заправляла Первая Ипполита, принцессу из мира Лея и ее отряд приняли более чем гостеприимно. К другим поселениям и в сам Илиос, главный город царицы этой части земель, уже были отправлены гонцы с сообщением о приходе гостей и просьбой военной помощи. Легионеры из отряда принцессы выздоравливали на глазах и даже пришли в себя настолько, что уже вовсю благодарили здешних женщин за спасение и теплый прием. Неизвестно, сколько сыновьям Светлого Лея предстояло здесь еще оставаться, и что ждало их впереди. Но кто-то из них уже наверняка оставил здесь свой след. К будущему году к радости посельчанок у них могло родиться еще несколько крепких и здоровых младенцев мужеского пола.

И, все же, Марика была недовольна. Она считала каждый день, который проходил после отплытия маннского корабля, и прикидывала, сколько времени потребуется Первым из других поселений и их царице, чтобы принять решение о помощи людям из-за Прорвы. В бытность мужчиной Марика служила в имперском Легионе и примерно представляла, как долго женщины, которые были непривычны к войнам с другими людьми, будут собирать большую армию. Армию, которая могла бы противостоять маннам, что наверняка собирались вернуться с подкреплением. В теле Марики острая тревога подогревалась женскими соками, которых становилось больше из-за беременности, и принцесса едва сдерживала нетерпение и ярость под маской отрешенного спокойствия. Промедление казалось ей непростительным и преступным.

Романка понимала, что женщины Лии ничем не были обязаны тем, кто жил за туманом, и могли вовсе отказать в помощи. Но так же она догадывалась и о том, что нашествие маннов произошло не случайно. Никто в мире Лея не обладал такой силой, чтобы за несколько дней повергнуть в прах сразу половину из живущих людей. И ни один из магов, получивших силу от Светлого, не умел повелевать болезнью и насылать проклятия. Это издавна считалось женской магией. Лишь Инквизитор Марк Альвах, маг Ахивир, да, пожалуй, еще старый король Хэвейд, знали, откуда берется та магия, которую ошибочно считали женской.

Всем своим чутьем бывшего легионера, бывшего охотника за нечистью и бывшего Инквизитора принцесса Марика чувствовала руку хаоса. Она не могла объяснить, а тем более, доказать этого даже самой себе. Но чем дальше, тем все больше крепла в ней уверенность в том, что победа маннов в мире Лея будет означать и победу хаоса. И тогда для всех живущих по обеим сторонам от Прорвы людей спасения уже не будет.

— Какой знак? — повторила она, потому что на предыдущие ее слова ответа не последовало. — О чем вы говорите?

Ипполита, высокая, красивая и властная женщина, которая лицом чем-то была похожа на саму принцессу Марику, невольно потупилась. В ее глазах промелькнуло что-то, похожее на испуг и благоговение. Ахивир снова провел ладонью по затылку.

— В том-то и дело, — маг смущенно кашлянул. — Мы сами толком не знаем, что это было. В ночь накануне твоего прихода Ипполите привиделся сон. Она проснулась с криком…

— Довольно, Ахивир, — Первая Ипполита подняла голову. Взгляд ее снова сделался твердым и решительным, каким и должен был быть у старейшины. — Просто это случилось неожиданно. Оттого мы до сих пор не можем прийти в себя. Ведь долгое время… Уже долгое время никто из людей… даже служительницы не слышали… ее голоса.

Принцесса Марика сдвинула брови.

— Во сне ко мне пришла Темная Лия, — Ипполита не шутила. Она действительно верила в то, что говорила. — Она сказала мне, что в наш мир должен явиться тот, кто и муж и жена, но верен себе и должен исполнить то, что должен, — Первая закусила губу. — Я не уверена, что Лия говорила именно это. Она могла сказать не так… Я не слышала слов. Я просто понимала, что обращаются ко мне. Она сказала, что мы должны идти в Прорву по солнечному лучу. И помочь. Иначе…

— Иначе для нашего мира все будет кончено, — угрюмо подсказал Ахивир, сжимая в ладони руку жены. — Я думаю, в этом была суть изречения.

Марика качнула головой. Последнее вызвало ее интерес и даже позволило на время забыть про раздражение и тревогу.

— Прошу меня простить за излишнюю прямоту, — принцесса поставила кружку обратно на стол. — Но отчего ты не решила, что это было просто сон?

— Потому что проснувшись, я увидела, что облака сложились в… это сложно пояснить. Просветов между облаками в нашем мире не бывает никогда. Ведь Лей забрал свое солнце после ссоры с Лией. Свет… то, что мы называем светом, льется прямо из тумана туч. Однако тогда все было иначе.

Ахивир кивнул, подтверждая справедливость слов жены.

— Ипполита разбудила меня, чтобы показать, и я тоже увидел это. Облака словно сложились в некую картину, и между ними был просвет. Прямой, как луч, и он светился. Чтоб мне пусто было, за восемь лет я ни разу не видел солнечного света, но готов поклясться, это был он! Этот луч ниспослал сам Лей! Мы с Ипполитой срочно оседлали рогачей и прямо среди ночи выехали в сторону, куда указывал этот луч. Он привел нас к Прорве. Прямо к тому месту, откуда спустя всего один день вышел твой отряд. Я… я до сих пор не могу поверить в то, что вижу тебя… И людей из мира Светлого, — Ахивир улыбнулся, и в этой улыбке была едва заметная тоска. — То, что ты сумел сюда добраться… сродни чуду! Невозможно осознать… все значение… вашего появления здесь. Несомненно, оно что-то значит. Не только для нас, смертных. Сами Предвечные готовили твой приход сюда, Инквиз… Альвах. Подумай, и ты поймешь, что я прав!

— Погоди, мой супруг. Давай доскажем нашему гостю то, что мы узнали, — не дала принцессе опомниться Ипполита. — Было еще кое-что… Что-то, без сомнения, важное. Темная сказала… там, в моем сне. Она сказала… «Пусть тот, кто придет… кто разрушил ограду и разорвал кольцо хаоса… Пусть он придет. Вниз. Его будут ждать. Его будут ждать… внизу».

Марика поморщилась.

— Не хочу обижать вас обоих. То, о чем вы говорите — невозможно. Из ваших слов выходит, что Темная указала дорогу ко мне солнечным лучом. Такого не может быть. Это совпадение. Необычайное. Как ни могущественна Предвечная Лия, Лей забрал солнце у этих земель, и только воля Светлого может вернуть его обратно. А Лей и Лия не стали бы… помогать друг другу. Твое видение — просто сон.

Ахивир останавливающе поднял руку.

— Подожди, Альвах. Если даже ты прав, и сон моей жены — просто видение… Как ты видишь сам, это видение спасло тебе жизнь. Оно же привело сыновей Светлого к дочерям Темной. Что само по себе до этого небывало. И потом…

Он помедлил.

— Я могу поклясться, что Ипполите не померещилось. Я поверил ей сразу едва только она поведала о внимании, которого ее удостоила Предвечная, ибо в тот самый миг, когда с ней говорила Темная Лия, в мой сон тоже явился Предвечный. И это был сам Лей! Я… я не видел его, — Ахивир поймал недоверчивый, насмешливый взгляд принцессы Марики и поморщился. — Но это был он. Его свет… точно я смотрел прямо на солнце, но его свет не обжигал. Словно живой, лучистый, сверкающий поток одного только света…

Маг невольно запнулся. Если до того он был спокоен, то теперь, вспомнив собственные грезы, заметно взволновался. Он силился рассказать о том, что ему довелось увидеть, но не находил для этого слов.

— Я… должно быть, мой разум узок и сер. Я почти не слышал… не разумел, что мне говорил Предвечный. А может быть, ему непросто было говорить со мной здесь, во владениях его Темной сестры. Но одно я уяснил несомненно. Светлый… Лей тоже велел мне… Да, проклятие, послушай же! Не знаю, как, но… Он велел привести… к нему… тебя!