Игра

Глава 22. Когда мелочи никак не складываются во что-то крупное

Ночь прошла беспокойно. Раин несколько раз просыпался сам — смотрел на небо, темное, слегка затянутое тучами, на лежащих рядом друзей. Думать в направлении, которое задал Феликс не хотелось, но и не думать было трудно — слишком все странно складывалось.

Под утро его разбудили — пришла пора дежурить. Н вышел за тракт на наблюдательный пост и уставился в темноту — ее нагнало перед рассветом. Действительно, ни зги не видно. В такой темноте особое внимание приобретал слух — но городскому жителю, которым продолжал оставаться Раин, трудно отделить обычные звуки от подозрительных, так что он дергался и вскидывался на каждый шелест все время до рассвета. Слава богу, ничего не случилось — колдун, видимо, решил как следует отдохнуть.

С утра Пирон поднял всех рано. Завтракали остатками ужина и свежезаваренным чаем — Мирт принес с собой настоящий, с юга. Потом Пирон и Стальф отдали свои послания южанам, возвращавшимся на тракт — проинструктировали их и те отбыли. Почти сразу же Пирон собрал оставшийся отряд и сказал краткую речь.

— Колдун не дает о себе знать. Но мы знаем, что у нас есть что-то, для него важное, к тому же мы примерно знаем, куда он направляется. Так что решаем так — сейчас выходим и идем быстрым маршем по дороге. Строй рассредоточенный, не отставать и не забегать вперед, Гер — замыкающий, с ним — еще один по его выбору, один впереди. Всем держать ушки на макушке, особенно отмечать места, на которых возможна засада. Напоминаю — колдун наиболее опасен когда он близко и когда может одним ударом накрыть несколько человек. Так что все зависит от вас.

Картограф может отходить в сторону — но ненадолго, и всегда в сопровождении двоих. Господин Феликс также может отходить — если что-то покажется ему интересным, но я призываю всех — не отставать и не задерживать отряд. Сейчас скорость — наш союзник. Всем все понятно?

Вопросов никто не задавал.

Феликс шел с гномами, Раин пару раз пытался к нему подойти, но он на контакт не шел, смотрел в сторону. Павол шел в авангарде с Миртом и Пироном, рядом с ними держался Стальф. Савона же, ни с того ни с сего, выбрал в сопровождающие Гер.

— Я заметил, что ты быстроногий, — сказал разведчик. — Господин Калей, конечно, тоже шустрый, но у него свое дело. А ты пока со мной будь.

Калей на свою первую вылазку взял только Раина, за что его потом отругал Пирон — так что после этого они ходили то с Гесиором, то с Вуссом. И тот и другой были молчаливы и ни во что не вмешивались — просто стояли или шли неподалеку, не мешая разговаривать.

Дорога пересекала равнину прямо, шла, как определил Калей, почти точно на юго-восток, удаляясь от Южного тракта и приближаясь к горам — они, вроде бы, именно в тех местах делали изгиб к западу. Ориентиров было все меньше и меньше, что несказанно злило Калея — он жаловался, что карту вообще ни к чему не удается привязать. Не к валунам же. Зато Раину было легче — ничего не надо придумывать. За весь день он окрестил лишь несколько небольших холмиков — названия всем дал рыбные, от Карася до Сазана, так как у всех на вершине торчал жесткий гребень, похожий на рыбий плавник.

Так шли весь день, привал Пирон объявил только в сумерках, в небольшой рощице.

— Костер под кипяток и кашу, — объявил он. — Завтра с утра — горячий заврак. — Пирон глянул на Савона, тот кивнул. — И завтра идем также быстро, как и сегодня. Все, всем отдыхать.

Перекинувшись парой слов со Стальфом он отошел к дереву, прислонился, по своему обыкновению, спиной к стволу и замер. То ли уснул, то ли думал, то ли и то, и другое одновременно.

Стальф же, чуть отдохнув, взялся за посох и позвал с собой Раина.

— Я сам сегодня работать не буду, — сказал он. — А ты потренируйся. До шара не доводи, просто вращай и дыши правильно.

Так что еще с полчасика Раин работал руками — как ни странно, получалось у него все лучше и лучше. Видимо потому, что усталость выдула из головы все лишние мысли. Пару раз посох начинал искрить и внутри него начинал «расцветать цветок» — но в первый раз его прервал Стальф, во второй — он смог погасить это самостоятельно.

Наконец Стальф объявил что на сегодня хватит. Вернув ему посох, Раин ушел восвояси. Успел отметить, что Павола нет — опять в дозоре, а Феликс спит на отшибе — и не с ними, но и не с гномами.

— Никак не может решить, кто ему ближе, — буркнул Раин. Думать об этом не хотелось, он снял сапоги, завернулся в одеяло и провалился в сон.

Следующие несколько дней прошли почти одинаково. Пирон гнал их по дороге, и единственный, кто мог заставить его притормозить — это Калей, который рыскал по окрестностям, нанося на свои карты все достойное внимания. В поисках достойных ориентиров он все время норовил уйти подальше от дороги, что вызывало гнев Пирона — но в итоге он просто выделил ему добавочный эскорт. Калея это обрадовало, а вот Раина не очень — догонять отряд приходилось бегом.

Савон ж ни с того ни с сего попал в оборот к Геру. Тот, по его словам, вел себя странно — шел обычно не торопясь и даже почти не смотря по сторонам, но регулярно гонял напарника то туда, то сюда, заставляя запоминать все, что видел, а потом ем пересказывать. Один раз они засели за большим валуном просидели за ним едва ли не полдня — Гер травил охотничьи байки, а Савон вообще пару раз едва не уснул. Никто на дороге так и не появился, так что всю вторую половину дня они неслись бегом, Савон появился в расположении уставший и злой, как черт, причем ему сразу пришлось заниматься готовкой — эту обязанность с него никто не снимал.

Сама дорога шла прямо, никуда не сворачивая, холмы практически кончились — по ее сторонам протиралась бескрайняя равнина. Хотелось бы называть ее степью, но мешало малое количество травы, каменистая почва и часто встречающиеся дубовые рощи. Они разнообразили пейзаж и позволяли Калею, по его словам, отличать один день от другого.

Раина каждый вечер брал в оборот Стальф. Обучал салайской гимнастике — она включала в себя довольно много упражнений с палкой, вращать которую можно было не только перед собой, но и сбоку, и над головой и даже за спиной. Пару раз к ним подходил Пирон, обучал правильному дыханию, и Мирт — тот знал пару, как он выразился, секретных упражнений — довольно хитрых, но не связанных с вращениями. Доводить упражнения до реального боевого применения Стальф строго настрого запретил, но и без них Раин чувствовал, что медленно, но верно учится контролировать и направлять загадочную магическую энергию. Он теперь мог чувствовать ее зарождение — почему-то она шла от пяток, снизу, зарождалась незаметно, но потом вдруг расцветала внутри него, норовя затопить до макушки. Этот момент нужно было точно отследить и решить — выпустить ее наружу или оставить, растворить в себе. Второе было сделать гораздо труднее, но, поупражнявшись, Раин вдруг обнаружил, что сам процесс перемещения энергии по телу может доставлять немалое удовольствие. Пару раз он этому удовольствию отдался, но Стальф это заметил и жестко отругал его — по его словам, этого делать было нельзя. Почему — Раин не понял, но перечить не стал.

Савон, несмотря на усталось, раз или два присоединялся к ним, но — хоть и считался у них волею случая экспертом по колдовству, в делах практических помочь ничем не мог. Хотя вращать палку и делать упражнения навострился едва ли не лучше Раина. Помимо этого он начал учиться работать с мечом — сначала ему давал уроки Павол, но у них не пошло — баланс и конструкция их мечей слишком разнились, так что обучением занялись Гер и Мирт.

Феликс постепенно оттаивал, как и Павол — через два или три дня у них произошло выяснение отношений, после которого они пожали друг другу руки и вроде бы исчерпали конфликт. Феликс снова спал вместе с ними и во многом стал прежним, только чуть более сдержанным и подкалывать окружающих в прежнем стиле не решался, и в серьезные разговоры не вступал. Его тоже учили — Фоли — обращению с топором, а Гонд читал ему бесконечные лекции о том, что должен и что не должен делать гномский наследник престола. Феликс внутренне сатанел, но наружу свои эмоции старался не выпускать. Гер продолжал его демонстративно игнорировать, явно считая виновным в гибели Зорта, что заставляло Фоли сжимать челюсти и сверкать глазами, но в остальном все вернулось на круги своя.

Феликс, в частности, возобновил свои вылазки и стал автором самого яркого открытия этих дней. Вернее, не он, а гномы. Фоли, который никак не мог насытиться лицезрением дороги, обнаружил ее ответвление, пошел по нему и нашел развалины древней виллы.

Вернее, назвать это развалинами было нельзя. Местность никак не менялась, не было ни стен, ни даже разбросанных камней. Был только пустырь, расчерченный неровными рядами какого-то кустарника, похожего на низкий и очень колючий шиповник. Но Фоли, пройдясь по нему и что-то измерив шагами сообщил, что здесь явно виден сохранившийся фундамент и даже набросал план дома.

Остановки Пирон делать не стал, но немного замедлился, это дало Феликсу возможность покопаться в грунте. Он ничего особенного не нашел, только пару черепков, которые его, тем не менее, очень воодушевили.

— Понимаешь, — толковал он на привале скептически настроенному Раину. — Черепок — это в каком-то смысле символ археологии. Люди — не звери, они не умеют есть просто, им нужна посуда. Она их сопровождает повсюду, где бы они не жили. Вся посуда создана руками человека, в отличие от всего прочего. Но при этом она часто бьется, а так как это не самая ценная вещь на свете, то ее выкидывают тут же, на месте. Если на каком-то месте люди живут долго — значит и черепков там будет много. И они сохраняются в земле, и точно маркируют место проживания людей, так как нет природных объектов, которые можно было бы спутать с осколками глиняных тарелок или кувшинов.

— Но ты уверен, что это не галька какая-нибудь?

— Вес, — хмыкнул Феликс. — Подбери любой каменный осколок сходного размера — он будет тяжелее. Гораздо!

— Ну ладно, — согласился Раин. — А кто здесь жил? Гномы, эльфы или люди?

Феликс пожал плечами.

— Не знаю. Давно это было.

— Как я понял, — вступил в разговор Савон. — Это примерно то же самое, что и та башня на входе в долину Могильников? По времени возведения.

— Возможно, — сказал Феликс. — Но мне кажется, что старше. Там хоть камни какие-то остались, правда все старые и в землю вбитые.

— А может надо было получше все обследовать? — спросил Раин. — Вдруг там есть, скажем, подвал. А в подвале — подземный ход. Ну, как в той дыре, что вы нашли? Может это все связано?

— Да нет, — усмехнулся Феликс. — Очень вряд ли. Слишком много лет прошло. Подвал обрушился давно, и яма уже сровнялась с землей. Если б нормальные раскопки организовать — со снятием грунта послойно, с отрисовками, может что-то удалось бы обнаружить. А так…

— Вилла-то большая была, — заметил Савон. Он разглядывал примерный план фундамента, который набросал Фоли. К основному зданию, квадратному, со стороной примерно метров двадцать, примыкало два крыла. — Какой-то местный дворянин жил.

— Так гном или эльф? — снова встрял Раин.

— А кто его знает. Фоли считает, что точно не гномы.

Колдун так и не показывался. То ли шел в своем темпе, то ли вообще свернул — Пирон решил это не выяснять. По прикидкам Стальфа и Калея они шли как раз к Мории, так что, если их первоначальные расчеты верны — разминуться они с колдуном не могли. Если только у того не окажется в запасе еще какого-то трюка. Об этом думать не хотелось.

Через пять дней перешли через большую, но в это время года сильно обмелевшую реку. Стальф сказал, что это, очевидно, Харвелл, что тут он помельче, чем у Тарбада. Моста не было, были броды — достаточно мелкие и удобные, глубоких мест не было. Перешли без проблем, даже успели искупаться.

Пирон часто усаживался перед калеевскими картами — что-то на них вычислял и проверял. Иногда вместе с ним над картой склонялся и Стальф, иногда они звали Гера. О чем у них шел разговор — было неясно.

— Не доверяют, — мрачно ответил Савон, когда Раин обратил на это его внимание. — И ведь не осудишь. Я б на их месте от греха подальше вообще б арестовал нас всех.

Наконец, еще через пять дней прыткого ходу впереди показалась какая-то тень.

— Горы? — предположил Раин. Они с Калеем и Савоном забрались на небольшой бугорок и вглядывались с его вершины вдаль. Разобрать что-то было трудно — нагретый воздух дрожал и искажал картинку.

— Рановато вроде, — ответил Савон. — Это скорее предгорья. Опять холмы. Или плато.

— Дня три ходу до них, — предположил Раин.

— Если напрямик, — согласился Калей. — Только кажется мне, что дорога тут начинает поворачивать.

Калей оказался прав. Через пару часов хода слева от дороги увидели холм повыше, на этот раз на его вершину вместе с картографом и его свитой забрались и Пирон с Гером.

— Впереди возвышенность, — определил Гер. — Видимо, плато. А дорога забирает вправо, на юг.

— То есть отворачивает от нее?

— Не знаю. Может она тут петлю делает и в итоге туда же и приходит. Отсюда не разглядишь.

— А чего ей петлять? Вроде равнина ровная, обходить нечего.

— Мы же не знаем, что там впереди. Может болото. Ручьи все в ту сторону текут, значит между нами и этим плато что-то есть. Озеро, болото или река большая.

Пирон покачал головой.

— Болото — вряд ли. Не те условия. Земля не та. И воздух сухой.

— Да, вряд ли, — согласился Гер.

— Идем по дороге, — объявил Пирон. — Хотя, если она тут делает петлю, колдун нас может и догнать.

Калей выступил вперед.

— Я предлагаю пойти к этому плато напрямик. Мне кажется, так будет лучше. И быстрее. Земля сухая и каменистая, идти ли по дороге или нет — неважно. А так мы и от колдуна сможем сильнее оторваться.

— Если дорогу проложили в обход чего-то, то пройти его нельзя, — заметил Феликс. В последнее время на таких советах он обычно молчал.

— Я, в том числе, и об этом говорю, — кивнул Калей. — Рисовать на карте дорогу — интереса мало. А вот нарисовать то, что она обходит — гораздо важнее. К тому же дорога может просто уходить в сторону и на плато не подниматься.

Пирон подумал.

— Колдун идет своей дорогой, — медленно проговорил он. — Гер не находит никаких его следов. За нами он тоже не следует. Либо притормозил, чтобы не иметь с нами дела, либо идет в другую сторону — например, к горам прямо. Либо обогнал…

— Ну, это вряд ли, — встрял Савон.

— Мы не знаем наверняка. Ты сказал, что он только недалеко может… исчезать. Но если ошибаешься, тогда все может быть.

Савон спорить не стал.

— Может быть, пойти двумя группами? — предложил Раин. — Часть — по дороге, по быстрому, определить, куда она ведет. Другая — напрямик.

— Если дорога уходит совсем в сторону, то как потом встретиться?

— Не знаю. Но мне кажется, это вряд ли. В сторону она уходить не может — ведь тогда бы она вела на юг, и была бы давно известна. Она должна идти к горам. К Эфе и Мории.

— В любом случае — там достаточно большие расстояния и разминуться очень легко. Местности никто из нас не знает, договориться о встрече нереально.

Пирон обратился к Геру.

— Ты что думаешь?

Разведчик покачал головой.

— Если мы поднимемся на плато с разных сторон, то встретиться будет очень трудно.

— Какой-нибудь знак? Сигнал?

— Можно, конечно, разжечь дымный костер. Договориться делать это каждые пять дней. Но не оставаться на месте после этого. Чем ближе к горам — тем опаснее.

— Почему? — спросил Феликс.

— Чем ближе горы — тем ближе орки. Дым и они увидят тоже.

— И колдун увидит.

— Но все равно, — заявил Калей. — Это же хорошая возможность! Зная о врагах можно просто быть более осторожным — например разложить костер и сразу же уйти. Наблюдать за этим место со стороны. А нам договориться — что если увидим дым, то если мы далеко — даем собственный, если близко — идем не к самому дыму, а, скажем, левее. Договориться о такой связи.

— А если там будет сильный ветер или дождь? И никакого дыма?

Калей не отступал.

— Тогда у нас есть Стальф с посохом. И Раин тоже сможет. Уж огненный шар-то заметно будет издали. Хоть бы и ночью.

— Не только нам…

— А кого мы боимся вообще? Кого-то конкретного? Колдун увидит — ну и что, нападет, что ли?

— Будет знать, где мы находимся. Только и всего.

— Ну, он и сейчас это приблизительно знает.

— Кстати, я кажется понял, — вдруг сказал Раин. — Колдун уверен, что нас послали на его поимку. И решил удрать сам. Мы его, скорее всего, не встретим.

— А как же его звезда?

Все посмотрели на Стальфа, который носил с собой предмет вожделения колдуна.

— Не знаю, как. Но он за десять дней никак не проявился. Скорее всего — просто ушел к горам напрямую.

— И сколачивает там сейчас очередную шайку орков, — предположил Феликс. Если и иронически, то самую малость. — И с нею пойдет нас резать, как только увидит дым или огненный шар. И…

— Что и?

— Ничего. Зависит от того, насколько большую шайку сможет сколотить.

— И сколотит ли вообще. Может, тут орков вообще нет. Они вообще-то по первому зову не являются, — сказал Пирон.

Савон и Раин переглянулись. В игре орки как раз и являлись по первому зову.

— Рассчитывать на то, что он найдет нас в предгорьях — странно, — сказал Стальф. — Если он думает, что мы идем за ним и свернул к горам — ему вообще больше думать не о чем, он будет рассчитывать, что мы пойдем восвояси. Если же понимает, что мы идем в Морию — тогда там же нас и будет подстерегать. В любом случае, как мне кажется, столбы дыма каждый вечер ловить не будет.

— Савон говорил, что он может пойти в Эфу, в ее столицу, чтобы поискать там колдовские предметы. Типа вашего посоха…

Савон прокашлялся.

— Это возможно. Даже скорее всего — ведь он лишился некоторых. Посоха, этой звезды. Они ему нужны.

Пирон покачал головой и вздохнул.

— На советах после того, как все выскажутся, обычно бывает ясно, как поступить. С вами все наоборот — все еще больше запутывается.

Он отвернулся, вглядываясь вдаль. Потом, не оборачиваясь, сказал:

— Разделяться не будем. Пока. Пройдем по дороге, посмотрим — если она не повернет к плато, решим, что делать.

Оспаривать решение никто не стал. Спустившись в холма Пирон объявил привал законченным и погнал всех вперед.

Дорога шла, понемногу отклоняясь к югу. Местность вокруг окончательно стала плоской, как стол — сухая каменистая степь, с редкими деревьями и торчавшими там и сям валунами. Гномы обследовали парочку и определили, что они очень старые и не обработанные.

Вечером остановились в месте, которое Раин окрестил Садом Камней — валуны образовывали прихотливые узоры на поверхности степи.

— Может это какие-то знаки? — предположил он, разглядывая схему их расположения, старательно нарисованную Калеем. — Неужто они сами могли вот так раскидаться.

— Могли, — буркнул Феликс. — Кому тут знаки подавать? Воронам?

— Не знаю. А может это дворец какой-нибудь рассыпался?

— Дворец, сложенный из валунов?

— Фоли говорил что-то о том, что дорога построена из камней, которые хотят лежать в дороге. Или это Гонд был? Так может эти камешки лежали себе дворцом, а потом вдруг решили, что лежать так не стоит — и рассыпались.

Феликс посмотрел на Раина пустым взглядом, потом резко развернулся и ушел к гномам. Что-то начал с ними обсуждать.

— Он что, всерьез это воспринял? — недоуменно сказал Раин. — Я же пошутил.

— Не бери в голову, — махнул рукой Савон. — Он вообще бешеный в последнее время.

Вернулся Феликс минут через двадцать, спокойный и умиротворенный.

— В твоих тупых приколах, — с достоинством ответил он на вопрос Раина. — Иногда проскакивает рациональное зерно. Ты об этом, конечно, не догадываешься. А я — догадываюсь, подбираю и складываю в коллекцию.

— Ну и ладно, — Раин не обиделся. — Только бирку не забудь прицепить. Сей перл найден Раином в Саду Камней в такой-то день такого-то года. Кстати, а какой сегодня день?

— Восьмое августа, — откликнулся Феликс. — Что касается бирок — вся слава принадлежит не тому, кто нашел, а тому, кто огранил и поставил на место!

— А что ты там огранил и на какое место поставил? — полюбопытствовал Калей.

— Неважно, — с важным видом ответил Феликс. — Абсолютно неважно. В свое время поймете.

Препираться с ним не хотелось. Лагерь уже затих, так что скоро все спали.

Проснулись рано, едва занимался рассвет. Савон отправился варить кашу, Раин с Калеем пошли ему помогать. Чуть погодя к ним присоединился Феликс.

— А ты свой авторитет-то королевский так не уронишь? — спросил у него Раин.

— Нет, не уроню, — последовал ответ. — Гномские короли — они работящие, знаешь ли.

— А у Толкиена про Эфу что было? — спросил Калей у Савона.

— Ничего, — ответил тот. — Ни полслова. По Толкиену с Востока Мория граничила с государством, которое называлось Эрегион. Правил в нем Келебримбор, сын Колегорма, внук Феанора. От отца и деда он перенял дар кузнеца и, в частности, создал эльфийские кольца. Саурон с ними много сотрудничал, выведывал их секреты и делился какими-то своими, ну а потом — сделал свое кольцо всевластья. Но Келебримбор это дело подслушал… в общем-то с этого началсь самая первая большая война Кольца. Саурон пошел на него войной и Эрегион был полностью разрушен.

— Интересные дела, — проворчал Калей. — Большая страна, сыгравшая огромную роль в истории и про нее так мало известно?

— Слишком давно это было. Толкиен то, что ему интересно — описал, а остальное…

— А остальное нас с вами окружает, — буркнул Феликс. — Вы подумайте — то, что в книге занимает несколько строчек, в жизни занимало множество дней и лет. Может быть и столетий. Эти эльфы что-то ели, на чем-то спали, кого-то любили, у них были жилища, утварь, оружие, они собирались в каких-то местах и что-то обсуждали… у них должны были быть города и поселки. И склады, на которых хранились заготовки, например. И места, где собиралась готовая продукция…

— Ты к чему это?

— А к тому, что всего этого может и не быть, — мрачно сказал Феликс. — Я тут вчера перекинулся парой слов с Фоли и Гондом. Они считают вполне возможным, что … вот камни лежат, им хорошо вместе. Как в дороге, по которой мы идем. А потом что-то такое происходит, что чувство такое у них пропадает. И после этого — бабах — нет ничего, практически.

То есть если над камнями совершать насилие, то постройка рано или поздно начинает разрушаться. Вернее рано — как бы не было хорошо построено. Один камень вылетит, другой…

— Энтропия, — заявил Калей.

— Угум, она самая. А если сложить так, как это делают эльфы — хотя Фоли не представляет, как таким образом можно дома строить — то стоять будет долго и ни одного камешка не вывалится. Но! Стоять вечно при этом не будет.

— Почему?

— Обязательно что-то произойдет, такое, что нарушит эту гармонию. Молния попадет, скажем, или земля осядет. Постройка перекосится. И если гномский дом при этом стоять останется — разве что камни быстрее вываливаться начнут, только и всего. То дом эльфов при этом просто развалится. За считанные дни. Был дом — нет дома, и даже груды камней особой нет.

— Вот, значит, какое зернышко ты вчера за мной подобрал, — хмыкнул Раин.

— А как же тот дом… вернее остатки его, что гномы нашли? Фундамент там вроде сохранился.

— Нет, не фундамент. Там грунт скальный, фундамента не нужно. Роли нашел просто расчищенное место.

— И к чему ты это все?

— К тому, что Эфы как таковой мы можем и не найти.

— Я видел Эфу, — встрял Калей. — Вернее, Эрегион. В смысле, в игре.

— Ты до нее доходил?!

— Нет, конечно, — смутился картограф. — Я скрины видел. В форуме выкладывали. Там — классические такие развалины. Дома высокие, с башнями. Улицы мощеные.

— Это в игре, здесь все, похоже, не так будет.

— А может именно так! — заспорил Калей.

Феликс ему не ответил.

Подошли Пирон и Стальф, взяли свои порции, сели тут же. Ели быстро.

— Эта Офа, Эфа… где она находится? — расправившись с кашей, спросил Пирон у Савона.

— Не знаю. Даже приблизительно.

— Если предположить, что эта дорога построена эльфами Эфы, то трудно представить, чтобы она миновала столицу, — проговорил Стальф.

— Это верно, — согласился Савон. — Но мы же не знаем, насколько прямо она идет туда. Сейчас она отворачивает от плато, а Эфа, судя по всему, именно там.

— Наверняка мы этого не знаем, — возразил ему старик. — Она может быть и южнее. Мы лишь знаем, что она граничила с Морией, и что Мория — где-то на юго-востоке. И что дорога сейчас ведет на юг, не приближая нас к ней.

— Но возможно Эфа как раз там! Они не обязательно должны лежать на одной прямой!

Калей взял палочку и прямо на земле быстро набросал карту.

— Вот Мглистый, который здесь делает дугу и изгибается к Западу. Предположительно в месте этого изгиба и находится Мория. Мы… ну, скажем, здесь. Вот, к западу от нас — Южный тракт, тут осталось Пригорье. И если, например, Мория тут, — Калей очертил овал. — То ничего не мешает Эфе быть… ну вот тут, например.

Он ткнул палочкой в свою схему. Все уставились на нее.

— Все может быть, — согласился Стальф. — Но вот только… гораздо логичнее было бы, если бы страна вся располагалась внутри этой дуги Мглистого, — он забрал палочку у Калея и очертил уже свой круг. — Тут ее с двух сторон защищают естественные границы, и к тому же если она так выдается на запад — она оказывается совсем недалеко от Южного тракта. А там места обжитые, причем издавна. В то время, как если она здесь — то находится в стороне от всех торных дорог и к ним столетиями мог никто не забредать.

— А если так, — задумчиво сказал Пирон, — то Эфа должна располагаться на этом плато.

— Но дорога-то южнее уходит!

— Ну да, южнее. Но никто не мешает ей через день или два снова свернуть к востоку.

Пирон растер сапогом рисунок и встал.

— Сейчас объявляю привал, — сказал он. — Сегодня никуда не идем. Вперед по дороге и в сторону плато выйдут группы, осмотреться. Картограф может пойти с любой. Назад… — он посмотрел на вынырнувшего откуда-то Гера. — Назад тоже пошлем людей, надо будет посмотреть, не идет ли кто за нами. Остальным — отдыхать.

— Ну что, куда пойдем? — спросил Раин у Калея, когда все разошлись.

— С теми, кто пойдет прямо к плато, — сразу ответил Калей. — Я так думаю, что дальше пойдем по дороге, так что тамошние места я еще успею зарисовать.

— Тогда давай быстрее, тройки уже собираются.

Этим маршрутом пошли Мирт, Павол и Гесиор, все они вооружились. Калей и Раин присоединились к ним, возражений это не вызвало. Раин боялся, что Стальф снимет его с похода для занятий, но старик, видимо, решил сделать перерыв или позаниматься сам.

Перед выходом их проинструктировал Пирон.

— Идти разрозненной группой. Отмечаете места, пригодные для засад. В случае опасности — залегаете, действуете по обстоятельствам. Защищаете картографа и то, что он рисует. Вопросы?

— Как далеко идти? — Павол.

— Рассчитывайте, что придете к вечеру-ночи. Как солнце склоняться начнет — поворачивайте обратно.

Больше вопросов не было.

В течение двух часов не было ничего примечательного. Та же равнина, те же изредка торчащие валуны, ну и деревья — по одному, видимые издалека. Мест для засады не было никаких. Никто их не тревожил — только орел в небе кружил. Пару раз видели кроликов, да вроде бы на грани видимости промелькнуло что-то — Мирт сказал, что олени. Не верить ему причин не было.

Часа через два набрели на еще одно скопище валунов.

— Натуральные развалины дворца, — сказал Раин, забираясь на один из них, высотой выше роста человека.

— Так и назовем, — откликнулся Калей и через несколько секунд оказался на соседнем. — Интересно, откуда эти камешки высыпались.

Место оказалось примечательным — это признал и Павол, залезший следом за ними. Камни вразнобой, где гуще, где реже валялись на пространстве, окаймленном деревьями. На дальнем от них конце этого поля деревья сбивались в рощу, и, как казалось, за ними земля начинала подниматься.

— Конец равнине? — предположил Калей.

— Подождем, что Мирт скажет.

Разведчик отсутствовал полчаса — все это время Павол рыскал меж камней, а Калей наносил их расположение на свои свитки.

— Ну что там, — нетерпеливо спросил он у вернувшегося разведчика.

— Овраги, — коротко ответил Мирт.

— Чего?

Тот не ответил — развернулся и пошел себе меж камней.

— Вот ведь черт немногословный, — буркнул Калей. — Ладно, сейчас глянем, что там такое.