Хуже Дьявола

Глава 16

Давно я ТАК не удивлялся.

Убил? Нет, это было решительно невозможно. Я отчётливо помнил момент, когда добрался до покоев Дьявола и почти прикончил его, пробив рукой грудную клетку.

Вот только ключевым словом было: “почти”. Я разорвал плоть, сломал рёбра, вероятно повредил лёгкое. Тем не менее, до сердца я не достал, Сатана успел запустить процесс реинкарнации и меня оттащило от него непреодолимой силой.

Я также помнил, что само моё воскрешение сказалось на Дьяволе не лучшим образом. Нарушение законов мироздания высосало из него девяносто процентов сил.

Тем не менее, демоны, тем более высшие, тем более демоническая аристократия, были крайне живучи. Было почти невозможно их убить, не уничтожив им сердце или мозг, или не разорвав их на кусочки.

Дьявол после серьёзной травмы, нанесённой мной, а также запуска моей реинкарнации должен был остаться совершенно обессилен. Вот только до смерти там было ещё ой как далеко.

Потому я даже не мысли не допускал, что моя главная цель на протяжении последних трёхсот лет окажется мертва и после воскрешения продолжал думать о возможных способах совершить задуманное.

И вот, сейчас одержимый с полной уверенностью, в которой как будто бы не слышно и намёка на ложь, заявляет, что Дьявол мёртв.

Мог он мне врать? В принципе, да, мог. Вот только смысла в этом никакого не было. Ответив на вопросы о самом себе скорее всего правдиво, начинать лгать в ответ на общие вопросы об Аде было совершенно ни к чему.

А это значило, что по крайней мере обычные демоны уверены, что их великий повелитель действительно погиб от моей руки. И отсюда следовали два варианта развития событий.

Либо Дьявол был действительно мёртв и его убили, например, оставшиеся в живых после моего восстания двое Королей, позарившись на место Владыки Преисподней. Либо же Дьявол был жив, но по какой-то причине распространил новости о своей кончине, оставаясь в тени и преследуя какие-то свои дьявольские схемы.

И ни один из этих вариантов мне не нравился. Как минимум потому, что это вносило значительный элемент неопределённости в мои собственные планы.

- Кто тогда сейчас правит Адом? - вновь посмотрел я на одержимого. - Маммон? Или Танатос?

- Владыка Преисподней – Его Величие Гаап.

- Гаап? Сын Маммона? Его сила ведь от силы на уровне герцога, даже не князя. Неужели Танатос так просто позволил ему взойти на престол?

- Его Величество Танатос полностью поддержал Его Величие Гаапа, взошедшего на престол через несколько лет после гибели Дьявола.

- Поддержал? Серьёзно?

Каждая следующая новость была невероятнее предыдущей.

Из восьми Королей Преисподней Маммон был самым слабым и бесполезным, а также редкостным трусом и размазнёй, получившим власть исключительно за счёт того, что, как один из первых демонов, обладал огромной личной мощью.

В его ветви было семеро из семидесяти двух демонов списка Гоэтии, причём пятеро из них, по факту, подчинялись не самому Маммону, а княгине Белет, его единственной официальной жене. Именно она по факту управляла всем Адом соблазнов и лишений, пока Маммон предавался бесконечным утехам в своём дворце.

И жизнь Маммона наверняка была бы похожа на жизнь любого среднестатистического мужика-тюфяка, вечно сидящего под каблуком у жены. Вот только к его огромной удаче Белет, при своём железном характере и мощи, не слишком уступающей Маммону, была влюблена в него настолько, насколько это было возможно, убирая за Королём Ада соблазнов и лишений всё дерьмо и прощая все недостатки.

Гаап же был их сыном, и хотя выгодно отличался от папашки наличием хоть каких-то яиц, в итоге, как и вся ветвь Маммона, ходил перед Белет, одной из сильнейших демонов после восьмёрки Королей, по струнке.

Когда я напал на Ад соблазнов и лишений и пробился сквозь армии демонов до замка Маммона, меня встретила Белет, оставшаяся прикрывать бегство своих мужа и сына. Её я прикончил, как и трёх из пяти титулованных демонов из этой ветви.

Тем не менее, искать Маммона и Гаапа было уже поздно. Они сбежали куда-то на самые окраины Преисподней, где искать их пришлось бы даже не сотни, а тысячи лет. Так что на эту идею я махнул рукой.

Так что, останься Маммон единственным Королём после того, как я исчез, а Дьявол “умер”, я бы ещё смог понять коронацию Гаапа Владыкой. Вот только из восьми Королей выжил ещё и Танатос.

Король Ада жизни и смерти, самый загадочный и скрытный из восьмёрки, уцелел в пламени моего восстания по совершенно отличным от Маммона причинам. Тем не менее, он уцелел, и, зная его достаточно хорошо, я отказывался верить, что он мог кого-то там поддержать.

Что произошло между Танатосом и Маммоном, что первый никак не противился восхождению на престол Гаапа?

К сожалению, даже задай я этот вопрос одержимому, дождаться ответа мне было вряд ли суждено. Подобные высокие материи были не в юрисдикции простого демона среднего ранга.

Тем не менее, кое-какие вещи я ещё мог выведать.

- Кто стал новыми Королями?

- В Аду разрушений и Войн – Баал, - начал перечислять одержимый. - В Аду памяти и иллюзий – Ситри. В Аду огненных гор – Белиал. В Аду ледяных пустошей – Заган. Ад пыток и пустоты после восстания Смеющегося Жнеца до сих пор не восстановился. А в Аду болезней и лишений – Симелон.

В ответ на каждое произносимое имя я понимающе кивал.

Балл был не только первым генералом Самаэля, но и в принципе сильнейшим демоном Гоэтии. Так что его восхождение на Королевский престол после смерти Самаэля было закономерно.

На трон Мары в теории была кандидатура получше. Но Паймон, защищавшую свою королеву, я настолько сильно травмировал, что хитрой змее Ситри не должно было составить никакого труда добить княгиню и стать сильнейшей в ветви.

Белиал и Заган заняли места Инферно и Коцит тоже вполне заслуженно. Так как на Ад огненных гор и Ад ледяных пустошей я напал в последнюю очередь, уже имея внушительную силу и чисто ради убийства Королей, и их ветви пострадали меньше всех остальных. И двое сильнейших демонов в ветвях очевидно стали новыми Королями.

Ад Иблиса я выжег подчистую, уничтожив всех представителей демонических аристократов до ранга великого графа, так что отсутствие новой власти в Аду пыток и пустоты тоже было понятно.

И только на последнем имени мой мозг споткнулся.

- Симелон? Кто это? Почему я о нём никогда не слышал? Какой у него был титул до восстания Жнеца?

- Симелон был обычным графом, и изначально вообще относящимся к ветви Маммона. Но после восстания Смеющегося Жнеца из-за того, что ветвь Вельзевула сильно пострадала и активно набирала новые силы, он перешёл к ним, и начал стремительно подниматься. Пять лет назад Королём Ада болезней и проклятий ещё был Астарот. Но затем Симелон занял его место, вызвав Астарота на бой и одолев с заметным перевесом сил. Ходят слухи, что сейчас он уже может приближаться по силе к самому покойному Вельзевулу.

- Интересно…

Вельзевул был вторым после Самаэля как по личной силе, так и по общей мощи своей ветви. И его подчинённые тоже были достаточно сильны, тем более что из-за своей особой магии бороться с ними было сплошной головной болью.

Чтобы Астарота, занимающего плюс-минус двадцатое место в списке Гоэтии, одолел какой-то безымянный великий граф из ветви Маммона? В это верилось почти так же мало, как в то, что обычная человеческая душа может вырваться из-под власти демонов и за триста лет ввергнуть всю Преисподнюю в хаос.

Да и эта коронация Гаапа Владыкой…

- А тебе известно о каких-нибудь похожих суперновичках в других ветвях?

Одержимый задумался.

- Не уверен, - медленно начал он, - сложно получать новости из Ада, находясь здесь. Но, кстати, кажется я слышал, что у нас в ветви Самаэля тоже имеется восходящая звезда. Не помню, как зовут, что-то вроде бы на “Н”. Ниэль? Налон? Не, не вспомню.

- Ваш? Или тоже маммоновский?

- Без понятия, - покачал он головой. - Но совершенно точно, что совсем недавно он ещё тоже был невысокого ранга, то ли граф, то ли вообще барон. А последний раз, когда я о нём слышал, он, кажется, уже герцогский титул получил.

- Занятно… - протянул я.

В этом всём виделся какой-то сложный заговор, пока непонятно на что нацеленный и кем спланированный. Тем не менее, в самом факте, что Ад лихорадит, не было ничего удивительного.

Преисподнюю моё восстание перевернуло с ног на голову. С учётом того, что иерархия и структура Ада не менялись на протяжение целых эонов, сейчас, когда все старые правила были перечёркнуты, появление тех, кто хотел бы установить новые, было вполне закономерно. Я бы скорее удивился, если бы таких не нашлось.

Пока я буйствовал в Аду, демонам было не до интриг и внутренних разборок. А теперь, когда главный и, по сути, единственный раздражитель пропал, наружу повылезали все их демонические амбиции.

Впрочем, прямо сейчас это всё меня никоим образом не касалось. Слишком я пока был слаб.

- У меня есть последняя вещь – и потом я тебя прикончу. Вернёшься в Ад спокойненько и, считай, мы и не виделись никогда.

- Валяй, - вздохнул одержимый.

- К какому роду ты относишься?

- Серо-алый трёхрогий демон-воитель.

- Наверняка выглядишь мощно.

- Естественно, - огрызнулась адская тварь. - Будь я в своём настоящем теле – у вас, ублюдки, не было бы и шанса.

- Покажешь? Прошу как победитель – проигравшего.

- Ты серьёзно?

- Конечно. Я до сих пор вживую только младшего и низшего ранга демонов видел. Демонологи своих контрактников не показывают, а сам я открыть врата не могу. Мне интересно.

Честно говоря, я ни на что особо не рассчитывал. Как минимум потому, что я вовсе не был шикарным актёром.

Я в принципе с рождения был очень флегматичным человеком. А после попадания в Ад, из-за бесконечных пыток, которые мне нужно было выносить, не показывая никакой реакции, большинство моих эмоций ещё сильнее притупились.

Сейчас мне было сложно даже банально вообразить такие эмоции, как восторг или искренний интерес, не то, что изобразить их на лице. Тем не менее, то ли из-за того, что я обратился к его чести воина, которой демоны ветви Самаэля периодически страдали, то ли из-за того, что демонам в целом было не так просто читать эмоции на слишком отличающихся от их, человеческих лицах, одержимый мне поверил.

Демоны, заключившие контракты с магами, были заключены в изолированном пространстве, не связанным ни с Адом, ни с реальным миром. И демонологи могли как приоткрывать в это пространство небольшие окошки, чтобы вытягивать из демонов их энергию, так и распахивать двери полностью, призывая адских тварей в их полном облике.

Демоны, овладевая телами людей, тоже не попадали в этот мир полностью. Тем не менее, в отличие от совершенно изолированного пространства, использующегося демонологами, их место пребывания было куда теснее связано с реальностью. Образно говоря, демоны прятались в тенях одержимых.

Это позволяло им свободно использовать тела людей и почти на сто процентов использовать в этом мире собственную магию. Так что нам с Леоном действительно очень повезло сразиться именно с демоном ветви Самаэля, не способным показать всю свою мощь банально из-за физиологических ограничений человеческого организма.

Тем не менее, в такой очень близком связи с реальным миром был и свой минус. Из изолированного пространства демон мог просто выйти, считай, воплоти. А вот из “тени” одержимого демон мог отправить лишь свою очень ослабленную проекцию, по факту не обладавшую никакой силой.

Правда, для демонов это не было проблемой, ведь проекция – это просто проекция. Даже её уничтожение не нанесёт самой адской твари никакого вреда.

Тем не менее, я был удивлён тому, насколько просто оказалось уговорить этого одержимого показаться мне. Похоже, некоторые стереотипы о том, что демоны ветви Самаэля – это сплошные мышцы без единого намёка на мозг, были всё-таки правдивы.

Отойдя чуть назад, я внимательно наблюдал за тем, как от тела, лежащего под завалом отделяется что-то похожее на туманную дымку миража. После чего этот мираж начал довольно быстро конденсироваться в высоченную, достающую тремя изогнутыми рогами до пятиметрового потолка, мускулистую фигуру.

- Ну, что, как я тебе? - пророкотал демон, глядя на меня сверху-вниз. В его голосе отчётливо слышались превосходство и гордыня. - Посмеешь теперь сказать, что та чешуйчатая тварь – мой хозяин?

- Никогда! - покачал я головой, очень надеясь, что не звучу слишком наигранно. - Я под огромным впечатлением, честное слово!

- То-то же! А теперь давай закончим с этим. В таком изломанном теле находиться не слишком-то удобно.

- Как угодно, - кивнул я. - Ты мне очень помог, ответив на мои вопросы, даже как-то немного неудобно стало, что мы так с тобой обошлись. А хочешь я расскажу тебе один секрет? Как я узнал, что вы – одержимые?

- Зачем это тебе? - нахмурился демон.

- Считай ответным жестом доброй воли. Всё равно, насколько я понимаю, ты ещё долго не сможешь связаться с остальными. А когда свяжешься – это уже не будет иметь большого значения, они и так скорее всего узнают.

- Ну… можно, наверное?

- Только наклонись пониже, не хочу так голову задирать, а рассказать надо много чего.

Своим предложением я явно его выбил из равновесия. Всё-таки, хотя демоны в последнюю сотню лет и стали, фактически, основой человеческой цивилизации, в массах продолжали культивироваться мысли о ненависти к адским тварям.

Тем не менее, в его понимании, ему ничего не грозило. Во-первых, уничтожение проекции ни к чему бы не привело, а во-вторых, даже разрушение тела одержимого никак на самом демоне бы не сказалось. Оно в принципе должно было стать итогом нашего разговора, по его мнению.

Так что для него не было ситуации, при которой, послушавшись меня, он бы что-то потерял. Ну, не рассказал бы я ему свой секрет. И что? А так был шанс получить какую-то полезную информацию.

А потому, хотя демон и выглядел крайне обескураженным, опускаясь на одно колено и склоняя ко мне голову, сделал он это вполне спокойно. И этого оказалось достаточно, чтобы я, сделав резкий шаг вперёд и вскинув руку, приложил её ко лбу огромной фигуры.

Вообще, весь этот перформанс был одной большой авантюрой. Я понятия не имел, сработает ли печать боли в принципе на проекции одержимого, сможет ли он сбежать от меня обратно в “тень” своего тела, сможет ли оказать сопротивление.

Тем не менее, после того, сколько мы с Леоном сил положили на то, чтобы справиться с этой тварью, я отказывался просто уничтожать его, позволяя преспокойно вернуться в Ад, даже не попробовав.

Моя рука в момент, когда начался процесс вырезания печати, будто бы приклеилась к серой с красными разводами коже демона. И, похоже, это помешало ему отозвать проекцию, по крайней мере обратно в тело одержимого она не вернулась.

Вот только на этот раз никто не запрещал демону сопротивляться моим действиям. Разумеется, осознав, что происходит что-то непредвиденное, проекция попыталась меня от себя оторвать.

Был бы это настоящий серо-алый трёхрогий демон, да даже был бы это сам одержимый им человек – мне почти наверняка пришёл бы конец. К счастью, проекция обладала лишь крохой силы оригинала.

Когда она обхватила меня руками и попыталась оторвать от своего лица, я ощутил лишь небольшое давление в области груди. И хотя у демона получилось оторвать меня от земли, на этом его сопротивление и заглохло.

Свободной рукой освободившись от захвата одной из ладоней демона, я подтянулся на приклеившейся к его лбу руке и, обхватив ногами мускулистую шею адской твари, прочно зафиксировал себя на нём.

А затем, прикрыв глаза и активировав на максимум пытку силы, вытягивая максимум энергии боли из всех своих доноров, включая валькар Леона, сосредоточился на вырезании печати, понадеявшись на то, что моему телу хватит прочности выдержать всё остальное.

Сквозь то и дело немного сбивающуюся концентрацию я чувствовал, как демон, пытаясь сбросить меня с себя, катается по земле, бьётся мной о стены и колонны, тянет меня за руки и ноги и бьёт изо всех небольших сил по спине и голове. Синяков после этого всего на моём теле должно было прибавиться значительно, тут было никуда не деться.

Тем не менее, этого было недостаточно, чтобы серьёзно повредить моему телу, уже находящемуся на сверхчеловеческом уровне. И спустя десять минут печать боли была, наконец-то, вырезана, и я позволил отбросить себя в сторону.

- Что ты сделал, ублюдок?! - взревел демон, после чего проекция растворилась, быстро возвращаясь в тело одержимого. Следующие слова прозвучали уже из его рта. - Что это было?!

- Сейчас покажу, - выплюнул я вместе с порцией крови.

После десяти минут избиения кулаками размером с небольшие бочонки на моём теле не осталось ни одного живого места и было даже сломано несколько рёбер. А ещё, судя по тошноте и медленно вращающемуся миру, кажется, я заработал небольшое сотрясение. По сравнению с тем, чего мне стоила сама поимка адской твари, сейчас мои повреждения были в десять раз хуже.

Тем не менее, это определённо был огромный успех. И я не преминул им воспользоваться.

Печать активировалась на полную и одержимый взвыл от безумной агонии, охватившей всё его демоническое естество. А я ощутил огромный, по сравнению с тем, что было до сих пор, поток энергии боли, хлынувший в моё тело.

В ту же секунду исполнил пытку исцеления, из-за чего всё тело будто охватило пламя. Задрал рубаху, вернее то, что от неё осталось. Расползающиеся по бокам огромные гематомы прямо на глазах начали потихоньку рассасываться. Вот это уже было куда больше похоже на правду.

Переломы и тем более сотрясение мозга будут исцеляться всё-таки куда медленнее, чем простые синяки. Тем не менее, уже через час, в худшем случае полтора, я должен буду вернуться в норму.

Подойдя к одержимому, я, ненадолго прервав процесс исцеления, вытащил демона из-под завала и в несколько приёмов оторвал от его тела руки и то, что осталось от ног. Теперь, даже деактивируй я по той или иной причине печать боли, что-то сделать демон не сможет.

Выйдя из здания, я сходил проверить, как там Леон. Парень уже пришёл в сознание, тем не менее из-за полученных травм нормально двигаться был не в состоянии. Сообщив ему, что всё в порядке, и что демона мы победили, я вернулся к зданию.

К счастью, грохот от обрушения этажей не привлёк особого внимания и на заброшку не потянулись праздные зеваки. С учётом слов Леона о том, что здесь периодически решали свои вопросы преступные группировки, это было понятно.

Так что никто мне не помешал, найдя у стены здания сломанную проржавевшую лопату, видимо брошенную теми рабочими, что разгребали предыдущий завал, выкопать глубокую яму у самой стены. К ней я перетащил пять частей одержимого и побросал по очереди в дыру руки и ноги.

После чего, держа обрубок человеческого тела за шею, я отменил печать боли.

- Что ты делаешь?! - тут же взвыл демон. - Просто убей меня!

- Чтобы ты вернулся в Ад? Не дождёшься. Ты будешь лежать в этой яме до тех пор, пока это тело не сгниёт настолько, что в принципе не сможет оставаться тебе сосудом. Думаю, нескольких месяцев должно хватить.

- Я могу отменить одержимость сам!

- Это долгий процесс, да и концентрации требует немалой. Так что шансов на это у тебя, агонизирующего на глубине трёх метров, не будет.

- Что я такого сделал?! Я ведь даже не пытался тебя убить!

- Думаешь, это повод тебя щадить? Все вы, адские твари, должны ощутить на своей шкуре то, что пришлось ощутить мне!

- ДА КТО ТЫ, СУКА, ТАКОЙ?!

- Смеющийся Жнец, знаешь такого? - усмехнулся я, чувствуя исходящий от демона ужас, бывший топливом даже лучшим, чем физическая боль.

- ДЬЯВОЛ!!! - взвыл одержимый.

- Нет, не Дьявол, - покачал я головой, разжимая пальцы и активируя печать боли, - Я хуже Дьявола.