Хозяйка волшебного ателье

Глава 118

Надежда

— Я не понимаю, мистер Лурен, что произошло? Где мы? Почему? Кто это сделал с нами? И как долго вы здесь? — забросала я мага вопросами. — Что это за кандалы на вас? — я коснулась его запястья, и мужчина отдернул руку, будто стыдясь.

— Это антимагический браслет, — ответил он на самый последний вопрос и завис, явно, не зная, с чего начать.

— Расскажите все с самого начала, — попросила я. — Как вы здесь оказались? И кто такая «она»?

— Памела, — выдохнул мужчина с тяжелым вздохом и посмотрел на меня каким-то больным взглядом. — Памела Дьягви моя истинная.

Мне это было не понять, но я видела, как для окружающих была важна истинность, поэтому мне стало даже не по себе от этого признания — кто знает, на что Натан пойдет в попытке защитить свою любимую?

Кажется, не заметив моей настороженности, он продолжил свой рассказ, задумчиво глядя куда-то в пустоту:

— Она понравилась мне с первого взгляда. Я тогда только поступил в академию на лекарский факультет, и в первый день мы столкнулись. Она уронила какие-то важные бумаги, которые несла, а я застыл столбом и даже не извинился. Я был просто поражен, мне показалось, что я видел ее во снах, только не помнил этого прежде. Она ругалась на меня, а я глупо улыбался. Я... влюбился, — он растерянно улыбнулся. — Но она была зла на меня и не воспринимала всерьез. Два года я бегал за ней как собачонка, пытался по-детски привлечь внимание, но мог добиться лишь раздражения и настороженности. Она была старше, помогала профессорам, практиковалась в исцелении, она была очень талантлива и подавала большие надежды. А я... я едва прошел по нижней планке по уровню исцеляющей магии, а ментальное направление тогда не было так хорошо развито, оно шло только факультативом. Я учился плохо, не имел богатых родителей и связей, был чудаком-менталистом со странными интересами. Но я считал, что истинность все расставит по своим местам и верил, что мы будем вместе.

На бледном исхудавшем лице Натана появилась блеклая улыбка, но тут же исчезла, когда он продолжил свой рассказ:

— А потом я узнал о том, что она нашла своего истинного. Я был поражен, я хотел ей признаться, подумал, что ошибся, запутался. По кампусу ходили слухи, что у нее метка на правой руке выше локтя, как у меня, вроде бы кто-то из девчонок видел... но оказалось, что все не так. Я был вне себя от горя, забросил учебу, и в тот день пробрался в храм вместе с участниками церемонии. Внушил кому-то, что я приглашен. Я хотел все увидеть своими глазами, мне казалось, что меня отпустит, когда я удостоверюсь, что она мне не предназначена. Но все вышло иначе.

Он сглотнул сухим горлом, и я подала ему кружку с остатками воды. Кажется, больше жидкости у нас не было, по крайней мере, я не видела больше емкостей. Натан улыбнулся мельком, кивнул, но не стал пить, отставил на пол — наверное, экономил.

— Когда жрица попросила Улессию благословить новобрачных, они оба застонали от боли. Это кинжал, Похититель душ, крадет метки без боли и незаметно, а Улессия забирает свое благословение с болью, правда, это не сводит с ума... обычно. Я увидел, как пропала ее сделанная колдовством метка на щиколотке, как она схватилась за руку — как раз там, где была моя метка, рванула рукав... я успел увидеть рисунок до того, как он окончательно растворился, и готов покляться, я чувствовал отголоски ее боли. И как же я разозлился тогда, поняв, что она променяла меня, свою истинную пару, на эту иллюзию! Ее ведь никто не обманывал, она знала, на что шла, когда обратилась к колдовству! Надеялась, что муж не станет ее бросать, ведь у него не будет выбора — он уже не найдет свою истинную, да и скандал никого не красит. Но он оказался упрям и не только сделал всю эту историю достоянием общественности, но и обратился в полицию, обвинив ее в мошенничестве. Вроде бы она хотела насильно выйти за него замуж ради выгоды, а не из-за влюбленности. А после меня еще и обвинили в том, что это я колдовал. Все знали, что я менталист, а это одна из составных частей для наложения заклятья иллюзии на метку и приворота. Меня арестовали, допрашивали, пытались выбить признание, но я не поддался. Ведьму, которая помогала Памеле, так и не нашли, но, полагаю, все было проще. Она сама менталист, ее дар такой же, как у меня. Возможно, она применяла еще какие-то артефакты для усиления. Так что она все сделала сама, сама была ведьмой, вот ту и не смогли найти. Когда с меня сняли обвинения, в академии ее уже не было — она не смогла закончить учебу. Говорят, дар перестал слушаться ее после проклятья Улессии или после пережитого стресса и травли.

— Как вы встретились снова? — хрипло спросила я.

— Мы не могли не встретиться, — грустно улыбнулся Натан. — Мы ведь истинные. Она ото всюду пропала, уехала, исчезла, даже родители не знали, где она... или не хотели знать. А потом с год назад, наверное, я случайно зашел в одно кафе и увидел... ее. Сперва не узнал даже. Потом поклялся больше никогда не заходить... но не мог не возвращаться. Я не знал, как смотреть ей в глаза. Я ведь узнал кое-какие подробности той истории. Тот парень, которого Памела приворожила... Уильям Вакенроуз... он был подлецом. Он находился на грани отчисления, хотя ему оставалось доучиться всего один курс. Но он никак не мог сдать несколько дисциплин, хотя было уже много попыток. Если маг бездарь, ему не помогут ни деньги, ни связи родителей. Вакенроузу сообщили, что у него будет последний шанс — сдать письменный экзамен, если не справится, его ждет отчисление. Преподаватель, который отвечал за подготовку вопросов, был руководителем практики у Памелы, она часто ему помогала и имела набор ключей от его кабинета и лаборатории. И тогда этот гад решил соблазнить ее, чтобы украсть ключ от кабинета, где хранился список вопросов. Ему все удалось. Сдав тот экзамен, Вакенроуз Памелу бросил. Когда же она выяснила, что он украл ключ и возмутилась, он посмеялся над ней в кругу своих друзей-мажоров и объявил, что обесчестил ее, и теперь ее истинному достанется «пользованный товар». Она пригрозила рассказать все преподавателю, а Вакенроуз ответил, что тогда ее родители обо всем узнают и отрекутся от нее — они люди очень строгих взглядов. И тогда она в ответ решила его приворожить, чтобы прикрыть свадьбой свой «позор». Я не знал об этом, только потому что был изгоем. Если бы я мог поддержать ее тогда... Я бы ее принял любой. Если бы я только знал!..