Хозяйка волшебного ателье

Глава 74

Надежда

Образ на выход нужно было тщательно продумать. Если клиентка моя должна была выглядеть стильно и красиво, то в мой собственный образ лучше было добавить каплю экстравагантности, чтобы показать, на что я действительно способна, каков диапазон возможностей. Тем более, это не свадьба, а вечерний светский прием. Конечно, я сперва обсудила все с миссис Фруткинс, она удивилась, конечно, но, подумав, согласилась, припомнив, когда и кто из местных светских дам позволял себе ту или иную вольность в нарядах.

— Вы собираетесь пройти по краю, но, если все удастся, станете звездой вечера, — улыбнулась миссис Фруткинс довольно. Ее глаза сияли, будто она уже представляла реакцию публики, обсуждения и сплетни. В общем, для миссис Фруткинс это было веселое развлечение, и в целом мне это было на руку.

Я съездила на склад тканей и сделала заказ для костюма клиентки, для себя же пока только присмотрела материал подходящего качества. К сожалению, стоил он немало, но экономить в такой вечер было нельзя. Это было мое испытание, и миссис Фруткинс явно хотела проверить, справлюсь ли я сама. От того, как все пройдет, зависело, насколько я сама окажусь в зависимости от этой дамы.

— Вы, главное, так не волнуйтесь, милочка, — ласково улыбнулась мне она, когда я обмеряла ее сантиметровой лентой. — Если не выйдет с женами банкиров, будут и другие варианты. Например, я могу вложиться в ваше ателье. Назовем его «Ателье Фруткинс и Хрустовой» — звучит, а?

— Прекрасно звучит, — криво улыбнулась я, чувствуя, как кровь приливает к щекам от злости.

Нет, я не стала сразу возмущаться и решительно отказываться, оставляя за собой и этот вариант на крайний случай. Но мне совсем этого не хотелось. И, мне кажется, миссис Фруткинс это понимала, потому и дала мне шанс. Я не должна была его упустить. Пусть она будет моей первой и главной клиенткой, амбассадором, да кем еще угодно — но не совладелицей. Я хочу, чтобы это было мое дело, не хочу постоянно зависеть от чужой воли, пусть и уважаю миссис Фруткинс и благодарна ей. Но в своем ателье хочу быть хозяйкой, построить его своими руками, своими навыками и талантом.

Обдумывая ситуацию по дороге домой, я вспомнила еще кое-о-чем. Доехав до дома, оставила купленную ткань, взяла документы и отправилась по давно забытому адресу. Когда я открыла дверь, над головой тихонько звякнул колокольчик, навевая воспоминания о первых днях в этом мире. По стенам небольшого помещения были сплошняком развешаны картины в разных стилях, тут и там расставлена диковинная мебель, на тумбочках с выгнутыми ножками стояли статуэтки, вазочки и прочая мелочь. В общем, я бы назвала это антикварным магазином, но здесь это была галерея: смесь антикварного, ломбарда и, собственно, галереи, через которую и современные художники могли продавать свои работы.

— Чем могу вам помочь? — расплылся в улыбке молодой продавец за стойкой.

— Я хотела бы поговорить с владельцем.

— Может быть, я сам смогу... — замялся он.

— Ну, не вы же заключали со мной договор. Позовите владельца, пожалуйста, — улыбнулась максимально вежливо.

Парень скрылся в подсобных помещениях, и вскоре оттуда показался знакомый мужчина в пиджаке из блестящего фиолетового бархата, который больше на мой вкус напоминал халат.

— Чем могу вам помочь, мисс? — глядя на меня сверху вниз, осведомился мужчина, будто специально повыше задирая породистый нос с горбинкой. В присутствии Брандеста он вел себя совсем иначе.

— Я по поводу продажи моих гравюр, — пояснила я.

— Вы получили сообщение об их продаже?

— Нет...

— Значит. Они еще не проданы. Пожалуйста, не отвлекайте моих работников от их непосредственных обязанностей, — он строго глянул на пялящегося на нас продавца, и тот побежал изображать бурную деятельность — перекладывать какие-то мелочи, протирать пыль пипидастром.

— Когда вы брали их на реализацию, говорили, что у вас есть на примете клиент, — заметила я.

— Мало ли, что я говорил. Думал, что желающие найдутся, оказалось — нет. Срок реализации в контракте не прописан. Радуйтесь еще, что я не беру с вас плату за то, что вы захламляете своими «гравюрами» мой склад, — он чуть повысил голос в конце фразы, но потом будто опомнился, улыбнулся сладко. — Идите, юная мисс, идите. Я вам отправлю сообщение, как только смогу найти покупателя.

— Вот как, — протянула я чуть расстроенно. — Тогда... не позволите ли вы мне взглянуть на мои гравюры? Ненадолго.

— Вот еще, — фыркнул владелец лавки, не скрывая раздражения. — Идите, милочка, не отвлекайте от работы. Вон клиент пришел — может, именно он и купит ваши картинки, если вы не будете мешать, — он попытался подтолкнуть меня к выходу, но я уперлась.

— Так как же он купит, если моих гравюр на прилавке нет? Вынесите их, и я посмотрю, и клиенту продемонстрируете, — чем больше галерист упирался, тем больше я начала утверждаться в своем мнении, что что-то тут нечисто.

— Некогда мне по каталогам ваши бумажки искать! Идите отсюда, пока я не решил с вами договор разорвать! — рыкнул мужчина зло.

— О, ну, раз вы так желаете, давайте, — сладко улыбнулась я. — Давайте разорвем договор.

— Что?

— Да, я согласна. Пожалуйста, верните мне все непроданные гравюры, я попробую показать их другим оценщикам.

Галлерист стремительно побледнел:

— Ну, как я могу... вы же знакомая моего доброго друга капитана Брандеста, я взял перед ним ответственность, что помогу... — ага, тут вдруг оказалось, что он меня помнит, и я не просто «мисс».

— Я сама ему все объясню. Так что? Несите документы и мои гравюры, — довольно улыбнулась я.

Сердито бормоча себе под нос, галерист достал из-под прилавка огромный гросс-бух, по предоставленным мною документам нашел нужные строчки и в друг хлопнул себя по лбу:

— Так что же вы сразу не сказали!

— Что? — подозрительно сощурилась я.

— Да вот, здесь сказано, что гравюры-то ваши проданы давно. Мы вам и письмо отправили, вот пометочка. А вы почему-то за деньгами не пришли. А я-то напутал, думал, вы про другие совсем гравюры...

Хотелось, как Станиславскому, сказать: «не верю». Этот концерт одного актера не выдерживал никакой критики. Но я выдавила из себя вежливую улыбку, хотя хотелось закатить глаза к потолку, а еще обругать этого гада, который решил просто не сообщать мне о том, что гравюры уже проданы и, соответственно, не выплачивать за них деньги. Хоть Стивен в свое время при заключении договора проследил, чтобы меня сильно не обдурили, но этот момент он не учел, а я тоже была в растерянности. Никаких штрафных санкций за то, что галерист не передал деньги мне сразу, не было предусмотрено. Тем более, что он же «отправил письмо»! Куда только? Когда я договор заключала, у меня и адреса-то не было, я же у Марго в первую ночь спала на диване. Мы договорились, что пришлет он магическое сообщение, а никакое не письмо. Уверена, если попытаться устроить разборки, он просто заявит, что письмо утеряно при доставке.

Только вот договор так составлен, что подавать в суд повода нет — не выиграешь. Можно было бы поругаться, но меня наоборот на смех прорвало, я улыбалась, глядя на его кислую мину, когда он выписал чек на общую сумму в ближайшем банке и трясущимися руками протянул его мне. Как сказал один мудрый человек: «лучшая месть моим врагам — это мой успех». Если он крутил мои деньги эти пару месяцев, не выплачивая, то теперь с этим было покончено. А я уж постараюсь их вложить с максимальной пользой.

Жаль, что сумма не так уж велика, бизнес на нее не открыть, но вот чувствовать себя свободнее в текущих тратах она позволяла.