Хозяин облачного трона

Глава 7

Наёмники тоже быстро встали из-за стола и начали готовиться к выходу тварей: рыцари проверяли ремни на доспехах и доставали оружие; маги сцепили пальцы, закрыли глаза и начали бормотать заклинания. По мерцающим узорам вокруг их тел было видно, что маги накладывали на себя защитные чары. Через некоторое время над плечами одного вспыхнул полупрозрачный щит, над другим — лёгкий светящийся купол.

Часть мужиков тоже пыталась выглядеть готовыми: один точил старый нож о камень, другой поправлял нехитрый самодельный доспех, а третий поигрывал дубиной, как заправский богатырь. Несколько самых любопытных стояли на краю платформы и разглядывали разлом. Я тоже не удержался и решил глянуть.

Быстрым шагом подошёл к краю и посмотрел на разлом. Теперь он выглядел совсем жутко: вода вокруг тёмного сияющего разрыва уже не колыхалась, а застыла под странной коркой. Она была не прозрачной, как лёд, а матовой, серовато-белой, будто густая соль спрессовалась в монолит. Поверхность корки трещала и расходилась паутинами линий, каждая из которых светилась изнутри тусклым багровым светом.

Куски этой дороги быстро расширялись, и уже метров на десять во все стороны от разлома вода была покрыта этим странным настилом. До платформы оставалось совсем чуть-чуть.

Я быстро вернулся к Лире. Она, несмотря на всю эту гнетущую картину с разломом и надвигающейся дорогой, держалась удивительно бодро. Даже улыбалась, словно всё происходящее было лишь тренировкой или забавой.

— До двенадцати мы теперь точно не дотянем, — сказала она, шутливо склонив голову набок. — Так что можно больше не переживать на этот счёт.

— Дотянем, — возразил я. — Только сначала придётся с тварями разобраться.

— Мне нравится твой план, — снова улыбнувшись, произнесла Лира. — Но придётся попотеть. Кстати, ты вообще что можешь? В чём силён?

Врать в такой ситуации было глупо и опасно, поэтому я решил сказать правду. Ну или почти правду, так как про Хранта я говорить не мог.

— В академии я изучал только магию воздуха, — сказал я. — Но дар у меня слабый, так что рассчитываю в основном на меч.

Лира покачала головой, тихо хмыкнула и поспешила меня расстроить:

— С мечом здесь делать нечего. Ну разве что в самом начале.

— Настолько сильные твари выходят?

— Разные. Сперва обычно вылезают низкоуровневые, относительно слабые. На разведку. Они зачищают пространство и подготавливают почву для выхода других. Вот с этими первыми ещё можно управиться мечом, и то не со всеми. А потом выходит одна сильная тварь в окружении нескольких средних. Или наоборот: сначала средние, потом самая сильная. Тут как повезёт.

— И насколько они сильны, те, что последними выходят? — спросил я. — Можешь хотя бы примерно сказать, чего ждать?

— Сказать даже примерно невозможно. Везде разные. Иной раз в одном месте средние оказываются мощнее, чем в другом — сильная тварь. А бывает, хоть и редко, что вообще вылезают сразу две-три сильные. Но если в общем брать, то порядок такой: сначала куча мелюзги, с которой справятся даже крестьяне, если руки не из задницы и оружие хоть какое-то есть. А потом — один сильный и несколько средних.

— И отличаются они только размерами? — уточнил я.

— Не только, — ответила Лира. — Магией отличаются ещё. Низкоуровневые вообще ею не владеют. Просто злобные твари — кусаются, рвут на части, давят числом. Среднеуровневые уже посерьёзнее. У них обычно защитная магия есть: быстрая регенерация, броня, устойчивость к какому-нибудь виду магии, например, вообще не горят. Ну и, наконец, сильные. Те могут использовать магию и при атаке. Вот с ними всё сложнее всего, и меч можно даже и не доставать.

Ситуация складывалась не очень, но я старался виду не подавать и, усмехнувшись, сказал:

— Но я всегда могу применить против тварей Светлячка, он у меня очень хорошо получается.

— Но зачем? — удивилась Лира.

— Затем, что твари увидят это и помрут со смеху, — ответил я.

Лира такого ответа не ожидала и расхохоталась. Просмеявшись, сказала:

— Мне нравится твой настрой, Ари. Но всё же, давай мы будем рассчитывать на мои заклятия. Хотя я думаю, против слабых тварей что-то из боевых заклятий магии воздуха получится применить. Точно поймём, когда увидим, кто вышел. Но ты в любом случае от меня не отходи, если что, прячься за моей спиной.

— Ты сама поняла, что сейчас сказала? — спросил.

— Ага, — ответила Лира. — Ты первый раз у разлома, а я — нет. Так что не геройствуй сегодня, а будь на подхвате и слушай меня.

В принципе она была права на все сто, но вот эта фраза: «прячься за моей спиной» из уст девушки звучала забавно. Лира тем временем занялась подготовкой: сняла перчатки, на секунду прикрыла глаза, и я увидел, как её губы быстро зашевелились — начала еле слышно начитывать какое-то заклинание. На коже девушки появился лёгкий блеск, словно тонкая, прозрачная плёнка накрыла её сверху. Потом по плечам и рукам пробежали едва заметные голубые отблески — ещё одно заклятие. Доспехи чуть дрогнули, будто стали плотнее и тяжелее. Лира вздохнула и снова натянула перчатки. Теперь в её облике было меньше девичьей лёгкости, но зато куда больше боевой готовности.

Я тоже решил «подготовиться». Достал из кармана амулет, что отец сунул перед самым уходом. Ещё раз его рассмотрел: небольшой медальон из бронзы на цепочке. Сработать он должен был сам, если станет совсем плохо. Я повертел его в пальцах, повесил на шею.

Теперь у меня висело уже два амулета. Один Ари носил с самого раннего детства. Когда он родился, и стало ясно, что у него очень слабый дар, семья напрягла все связи и нашла крутого мастера по артефактам, который и сделал для Аристарна персональный амулет на всю жизнь. У Оливаров имелись враги, и они не могли себе позволить, чтобы их сын остался без защиты.

Тёмный металлический диск размером с крупную монету на простом кожаном шнурке, гладкий, с тонкой вязью узоров по краю и мутно-белым кристаллом в центре — он почти полностью гасил слабые заклятия на урон, а сильные ослаблял. В академии во время тренировочных поединков Ари, конечно, приходилось его снимать, но если он не снимал, то видел, как во время боя в глубине кристалла вспыхивали крошечные искры, словно молния застряла внутри. Амулет защищал своего хозяина по мере своих возможностей.

Правда, этих возможностей не хватило, когда обнаглевший от безнаказанности барончик решил подшутить над Аристарном, но, видимо, слишком уж сильное заклятие использовали тогда придурки. И вот теперь этот амулет должен был послужить мне во время боя с тварями из разлома. Понятно, что особо я на него не рассчитывал, но хоть какая-то защита.

Через четверть часа вся наша смена стояла готовая в той или иной степени и напряжённая, уставившись в сторону разлома. Наёмники держались ближе к центру платформы, выстроившись полукругом: рыцари — в середине, маги — по краям. Они были привычны к подобному, поэтому вид у всех был напряжённый, но спокойный.

Простые мужики встали у краёв как попало и с интересом и ужасом смотрели на разлом — они такое видели впервые. Мы с Лирой тоже встали у края платформы, но не слишком близко к разлому: чтобы видеть, что происходить, но не попасть под раздачу первыми.

Наёмники стояли молча, а мужики гадали, какие твари полезут. Уже всем было ясно, что не летающие — «дорога» показала себя слишком отчётливо. Но какие именно твари выйдут, никто не знал. Все надеялись, что попроще и не в большом количестве.

Разлом к этому моменту изменился до неузнаваемости. Дорога дошла уже до платформы, наполовину её сковала и быстро тянулась к берегу. В середине разлома вода, казалось, уже кипит, а по кругу бегали светящиеся трещины — то красные, то жёлтые, как раскалённый металл. Между ними просачивался дым, густой и едкий, сразу же растворяющийся в воздухе. Из разлома исходил низкий гул, будто в глубине дышал кто-то огромный. Я смотрел на это всё и не мог отвести глаз, было настолько жутко, что мне натурально казалось, что у меня волосы встают дыбом от этого зрелища.

А дальше — больше. Внезапно середина разлома разверзлась, и оттуда сначала появился узкий луч света, как вспышка молнии под водой, потом он распахнулся шире, с треском и грохотом. В стороны рванули снопы яркого сияния — белого и зелёного, будто кто-то вырвал кусок неба и втолкнул его в воду. Следом из недр разлома вырвался клуб дыма и пара, резко пахнуло серой. Воздух завибрировал, загудел, как медный гонг, а по воде пошли такие волны, что платформа ощутимо дрогнула.

— Ну вот, — пробормотал я. — Теперь, похоже, реально началось.

И сразу же после этого появилась первая тварь. Она «выкатилась» на дорогу с густым клубом пара, который быстро развеялся. И я смог разглядеть тварь. Низкая, я бы даже сказал, приплюснутая, размером с крупного барсука, но шире и короче. Шкура твари — словно корка из окаменевших наростов; хвоста нет; лапы короткие; голова непропорционально большая; огромная пасть перекошена и набита тонкими, как иглы, зубами. На макушке — клочья жёсткой тёмной шерсти, будто грязная щётка; дальше по телу шерсти не было вовсе, только плотная бронешкура. Маленькие жёлтые глаза жутко светились.

Тварь злобно зарычала и немного отошла от центра разлома, и тут же за ней полезли ещё две, почти близнецы: та же сплюснутая туша, те же иглы в пасти. Следом появилась четвёртая, за ней пятая. Все они скалились, рычали, жадно втягивали носами воздух, в надежде почуять запах своих потенциальных жертв. А потом все разом завыли, да так громко и жутко, что не то что мурашки по спине побежали — мурашищи затопали! И дико захотелось оказаться сейчас где-нибудь далеко, желательно в другом мире, в Питере, в любимом баре с закрывающейся дверью.

— Они вышли! Смена закончена! Можно бежать! — неожиданно взвизгнул один из оборванцев и сорвался с места.

Он помчался к берегу по серой корке так, будто всю жизнь мечтал стать чемпионом по бегу. За ним рванули ещё трое, в том числе и тот, что пришёл на дежурство с камнем. Разумеется, своё оружие он перед этим выбросил.

— Ой, дураки, — негромко произнесла Лира, глядя вслед беглецам.

Я тоже считал, что мужики поступили глупо, но легко рассуждать, когда у тебя на поясе висит меч, а внутри дремлет Хрант Разрушитель. А на что было рассчитывать этим беднягам? Ничего хорошего в любом случае. Возможно, они это понимали и решили рискнуть — ведь если при побеге у них был хоть один шанс из ста выжить, это намного лучше, чем ноль в случае нахождения на платформе.

К слову, ребята довольно неплохо ускорились — шероховатая поверхность дороги позволяла хорошо бежать. Но к сожалению, не только мужикам — сцепление когтей тварей с дорогой было ещё лучше. Три из них сорвались с места одновременно — как по команде. Они неслись, почти не поднимая лап, словно скользили, их игольчатые пасти щёлкали, издавая короткие стеклянные звуки, как у бьющихся тонких бокалов. Короткие тела работали, как пружины — скачок, ещё скачок, и расстояние между тварями и мужиками таяло на глазах.

Бедняки бежали, не оглядываясь — понимали, что на счету каждая секунда. Страх гнал их вперёд, к берегу, словно там их ждала какая-то серьёзная защита. Один из них споткнулся, взмахнул руками, но не упал — поймал равновесие и понёсся дальше. Другой всё же оглянулся, не выдержал. Явно хотел увидеть, что твари отстали. Но нет — те были всё ближе и ближе. Их лапы царапали дорогу с сухим скрежетом, рывок, ещё рывок — расстояние таяло.

И наконец тварь, бегущая первой, прыгнула и вцепилась в ногу одному из мужиков. Тот тут же упал, принялся кричать и отмахиваться. Но толку не было — в него уже вцепились остальные монстры и принялись рвать беднягу на части. Мужики резко остановились — похоже, поняли, что убежать не получится и, отчаянно замахав тесаками и вилами, бросились на тварей.

Тому, кто был с вилами, даже удалось воткнуть их в брюхо одной из тварей, ловко подцепив её снизу. С диким воплем он поднял её — тварь дёргалась на вилах, размахивала лапами, истошно скулила и хрипела. С неё уже было всё ясно.

Но мужик слишком долго любовался на результат своего удачного удара и потерял драгоценные секунды. Вторая тварь вцепилась ему в ногу, дёрнула вниз, и бедняга повалился набок, выпустив вилы. Игольчатая пасть сомкнулась у него на бедре, мужик бил по ней кулаками, кричал, но недолго — тварь отпустила ногу и вцепилась ему в живот. Третья свалила на землю того, что махал тесаком, безуспешно пытаясь пробить им практически каменную шкуру.

Через минуту всё было кончено. Одна тварь валялась на дороге с вилами в брюхе, а две другие рвали на части тела невезучих беглецов. На платформе стояла тишина. Потом кто-то из мужиков выдохнул:

— Хоть одну завалили…

— А что толку? — сказал другой, дрожащим голосом. — Четверо полегли, чтобы одну убить. Всех нас здесь порвут, если гвардия не успеет быстро прийти.

— Потому что бежать не надо было, — произнёс третий. — Твари, считай, им в спину ударили.

После этого снова воцарилась тишина, а из разлома к этому времени вылезло уже под полтора десятка тварей. Они сбились в кучку на дороге, скалились, рычали, но нападать на нас почему-то не спешили.

— Лира, а чего они стоят? — спросил я. — Как будто боятся нас.

— Именно, — ответила девушка, не спуская глаз с чудищ. — Это стайные твари. Они чувствуют, что нас больше, и пока нападать не рискуют. Но как только вылезет ещё штук десять, они кинутся. Ну или после того, как вернутся и первыми набросятся на нас те, что уже пожрали. Они почувствовали вкус крови, они уже ничего не боятся.

— Ну, значит, не такие уж они и тупые, твари эти, — усмехнулся я.

— Эти тупые, — сказала Лира. — А вот высокоуровневые, те уже соображают хорошо. Мне иногда кажется, что не хуже нас.

Тем временем две твари, что разорвали бедняков, вернулись к своим собратьям и взвыли как-то уж совсем дико. Остальные тут же поддержали этот вой, а через некоторое время он перешёл в глухое рычание, и твари выдвинулись в нашу сторону. Сначала те две, что почувствовали вкус крови, за ними — остальные. Они шли к платформе, тяжело переставляя лапы и не отводя от нас светящихся жёлтых глаз.

Двор замка барона Бильдорна был выложен светлым полированным камнем, отливавшим золотистыми и розовыми бликами в солнечном свете. Вдоль стен тянулись клумбы с аккуратно подстриженными кустами и цветами, ни бойниц по периметру, ни каких-либо особых креплений не было — парящему замку это просто не требовалось. Двор предназначался для прогулок и приёмов, а не для обороны. В самом его центре возвышалась бронзовая статуя всадника с поднятым мечом — памятник кому-то из легендарных предков ныне здравствующего главы рода.

Возле одной из стен располагалось громоздкое устройство, напоминавшее одновременно подъёмную платформу и магический круг: кованая площадка на толстых цепях, украшенных рунами, висела над глубоким проёмом. В основании её был установлен полупрозрачный каменный диск с мерцающими линиями чар. Это было приспособление, с помощью которого люди поднимались в замок или спускались в долину. Сейчас возле него стоял отряд императорских гвардейцев.

Два десятка человек в одинаковых тёмных кирасах с алыми накидками, с зачарованными копьями и арбалетами в руках, ждали, когда их спустят, чтобы они смогли вступить в бой с тварями, вырвавшимися из разрыва под замком барона. Командир гвардейцев — капитан Вирис стоял чуть в стороне и разговаривал с сыном барона Бильдорна — Грастом.

— Ваша светлость, — произнёс капитан. — Первые твари уже вышли из разлома. Нам пора спускаться к озеру.

— Не спешите, капитан, — вальяжно ответил молодой барон. — Первые твари — не опасные. Дежурные сами справятся.

— Их задача — удерживать тварей до подхода гвардии, — напомнил Вирис. — А уничтожение — наша обязанность. Если упустим момент и опоздаем, твари разбегутся по округе.

— Пока не съедят дежурных, не разбегутся, — возразил Граст, неприятно ухмыльнувшись.

— Может, и так, — согласился капитан. — Однако зачем до этого доводить? Мои парни готовы делать свою работу.

— Пусть твои парни поберегут силы, а основной удар всё же примут дежурные, — стоял на своём барон.

— Но зачем? — искренне удивился Вирис.

— Потому что мне так нужно!

— Это не объяснение, ваша светлость.

Граст скривился, ему не хотелось ничего объяснять, но выбора не оставалось.

— Мне нужно, чтобы гвардейцы вступили в бой как можно позже, — сказал он, выделяя каждое слово, — потому что среди «мяса» есть два человека, которые не должны вернуться с дежурства.

Вирис посмотрел на барона с явным неодобрением и спросил:

— Вы хотите, чтобы я держал отряд в стороне, пока всех дежурных не порвут твари?

— Не всех, — поправил его барон. — Наёмники — хорошие воины, они смогут отбиться.

— А если нет?

— Если нет, то не такие уж они и хорошие воины, и их не жалко, — ответил Граст и неприятно рассмеялся, но довольно быстро снова стал серьёзным и добавил: — Считай это просьбой оказать мне личную услугу, капитан. Поверь, я этого не забуду.

Вирис тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал, что идти против воли баронского сынка себе дороже.

— Хорошо, — произнёс он после паузы. — Но до самого конца ждать не стану.

— А до конца и не нужно.

— И мы в любом случае сейчас спустимся и займём позиции. Если ситуация станет критической, и твари полезут на берег, мы вмешаемся.

— Договорились, капитан, — произнёс довольный Граст.

Вирис кивком дал понять барону, что разговор окончен, повернулся к своим бойцам и громко отдал приказ:

— Отряд! На подъёмную площадку! Спускаемся.

Гвардейцы дружно двинулись к устройству, зашли на площадку, и капитан присоединился к ним. Цепи дрогнули, магические линии вспыхнули мягким светом, и платформа медленно пошла вниз, унося отряд к озеру.

А Граст остался стоять во дворе, провожая их взглядом. Его неприятное лицо расплылось в ехидной ухмылке, словно он заранее наслаждался картиной гибели тех двоих несчастных, о которых он сказал капитану.