Хозяин облачного трона

Глава 10

Всё тело ломило, ноги подкашивались, в голове стоял тяжёлый гул, и от этого звука мир казался будто приглушённым, ненастоящим. Разум плыл в тумане — ни одной чёткой мысли, будто я смотрел на происходящее со стороны. В груди жгло так, будто туда вбили раскалённый клинок и забыли вынуть.

Я чувствовал, как меня всё ещё распирает изнутри сила — чужая, тяжёлая, дикая. Мышцы оставались вздутыми, кожа на плечах и руках поблёскивала серым отливом, будто под кожей был металл. Когти на пальцах не ушли, лишь чуть уменьшились. Но это было не критично, главное — я снова мог управлять телом. Хоть и через силу, но мог.

С трудом подняв взгляд, я посмотрел на тушу мёртвого чудовища. Массивная, потемневшая, с вывернутыми конечностями, она лежала на дороге как гора. Из рассечённой груди медленно вытекала густая чёрная жидкость, пахнущая гарью. Над местом, где недавно билось сердце чудовища, теперь стоял лишь слабый серый дымок. Сияние его наростов погасло. Магия исчезла — растворилась, вернулась в разлом, откуда и пришла.

Я перевёл взгляд дальше — туда, где Аркас, пошатываясь, нёс Лиру на руках, а за ним тянулся добрый десяток слизней. Парень едва держался — ноги под ним подгибались, но он не бросал девушку. И тут до меня дошло: эти твари могут напасть и на меня. Я резко обернулся, осматриваясь. Никого рядом. Пусто. Жабо-слизни уползли от меня подальше. Почуяли, видимо, силу и испугались.

Я шагнул вперёд. Мышцы отозвались болью, но было терпимо, и я пошёл к Аркасу. По мере моего к нему приближения, твари начали терять интерес к парню и спешно уползали. Теперь я точно понял — они меня боятся. Точнее, Хранта во мне. Да и плевать, кого. Главное, бегут. На миг мелькнула мысль — проверить, смогу ли я сейчас, в таком состоянии, разорвать жабо-слизня пополам. Судя по всему, смог бы. Но желания возиться с ними не было. Пусть этим гвардейцы занимаются. Им, в конце концов, за это деньги платят. Сейчас важнее другое — Лира.

Аркас, когда я к нему подошёл, уже и стоять не мог — опустился на колени. Но Лиру держал, не сдавался, прижимал её к себе, боясь уронить. А та безвольно лежала в его руках: без сознания, голова запрокинута, лицо белое.

— Дай, — хрипло сказал я и сильно удивился своему голосу, он прозвучал чужим, с глухим металлическим оттенком, будто говорил не я, а кто-то через меня.

Я перехватил Лиру и осторожно уложил её на дорогу. Осмотрел раны. Самая большая была на ключице — глубокая, рваная. Левая рука вывернута, запястье припухло — явно перелом. На боку был большой порез — монстр полоснул когтем, рёбра, скорее всего, тоже сломал. Но дышала Лира ровно, и это радовало. Очень слабо, но ровно.

— Жива, — выдохнул я и перевёл дыхание. — Сейчас главное — поскорее дойти до лекарей.

Аркас тем временем поднялся на ноги и немного пришёл в себя.

— Что… что это было? — спросил он, дрожащим голосом, явно имея в виду то, что я вырвал сердце чудищу.

— Родовая магия, — ответил я первое, что пришло в голову.

Поверил он или нет — плевать, но вот что говорить, если похожий вопрос зададут гвардейцы? А они зададут, когда увидят вырванное сердце твари. Объяснять им ничего не хотелось, а значит, стоило хоть как-то замести следы. Но сначала — посмотреть, что же у меня так болит и жжёт в груди. А жгло так, что хотелось выть. Будто мне туда сунули раскалённый прут, да ещё и медленно вращали.

Усмехнувшись, подумал, что лишь бы это не Хрант наружу выбирался, как Чужой из одноимённого фильма в моём прошлом мире, и принялся расстёгивать ремни доспеха. Потом снял его, затем поддоспешник, мокрый от пота и крови, и открыл грудь. И взгляду моему открылась картина не для слабонервных: огромный ожог почти на всю мою грудь. Края его почернели, кожа вокруг обуглилась, а посередине краснело мясо, из которого сочилась кровь. Жуткое зрелище. Теперь стало понятно, почему так болит.

А на фоне всего этого безобразия висел мой защитный амулет. И даже сейчас, когда бой давно закончился, внутри кристалла всё ещё вспыхивали крошечные искры — амулет всё ещё был активен, всё ещё меня защищал. А рядом висел второй — тот, что дал отец. Точнее, его половина — потрескавшаяся, едва державшаяся на цепочке. Честно отработал своё, и я даже не заметил когда.

Потом я ещё раз взглянул на свои руки. Когти уже наполовину втянулись, кожа лишь местами отливала серым. В целом я почти пришёл в себя. Снаружи. А вот внутри всё ещё кипело. Силы будто разрывали тело изнутри, катались горячими волнами под кожей, и я никак не мог понять — то ли это остатки той силы, что досталась мне от Хранта, то ли он сам всё ещё шевелился где-то глубоко внутри, недовольно ворочаясь. Но главное, что тело слушается, остальное не страшно. Да и слабость уходила с каждой минутой, и это тоже радовало.

Я направился к туше монстра. Подошёл, внимательно рассмотрел его грудь — в принципе не видно, что её руками разорвали, хотя и на то, что мечом вспороли, тоже непохоже. Надо было что-то с этим делать. В идеале — сжечь или хоть немного подпалить.

Попробовал вспомнить хоть какое-нибудь простое заклятие магии огня. Самое элементарное. В памяти всплыла Искра. Заклятие простейшее: для розжига костра, факела, свечи. Не боевое, а бытовое.

Я сосредоточился, медленно выдохнул, провёл ладонью перед собой, как учили, направил энергию из запястья в пространство. Почти сразу же кончики пальцев свело, и в воздухе появилась тонкая дрожащая искра. Она тут же выросла в язычок, и через пару секунд, пламя заполнило всю мою ладонь. Я наклонился над тушей монстра и осторожно «перелил» огонь ему в грудь. Пламя сначала немного притухло в ране, но потом начало разгораться, чёрная слизь зашипела, выпуская вонючий пар. Я обернулся к Аркасу, который стоял чуть в стороне, с интересом наблюдая за моими действиями, и сказал:

— Закинь сердце твари в огонь. И уходим!

Парнишка кивнул и бросился выполнять поручение, а я направился к Лире. Осторожно поднял её на руки, стараясь не сильно тревожить раны, и понёс к берегу. Тело девушки казалось мне лёгким, почти невесомым — значит, та нечеловеческая сила меня ещё не покинула. Да и ладно, я никуда не спешу. Ну а если всё так и останется, то тоже неплохо.

Почти сразу же меня нагнал Аркас.

— Закинул, — отчитался он. — Прямо в грудь, в самый центр пламени. Точно сгорит.

До конца озера мы дошли довольно быстро и без проблем — дорога не подвела, а там на самом берегу стояли императорские гвардейцы со своим капитаном. Полностью готовые к бою: вооружённые мечами, копьями и арбалетами рыцари, маги с посохами. Все в доспехах с императорским гербом на нагрудниках, с алыми плащами — как на парад собрались.

Увидев нас, они выпучились так, словно на берег вышли какие-то неведомые сказочные создания. Похоже, в то, что мы выживем, здесь не верил никто. И смотрели теперь так, будто увидели призраков.

— Чего стоим? Кого ждём? — бросил я со злостью, выходя на берег.

Голос хрипел, сипел, но прозвучал достаточно громко. Капитан моргнул, будто очнулся, и тихо выдохнул:

— Но как?..

— Красиво, — огрызнулся я, перехватывая Лиру поудобнее. — Где лекари?

— Там, — ответил капитан и указал на раскинувшийся неподалёку большой белый шатёр. — Вы запомнили, в какую сторону убежала главная тварь?

— Главная отбегалась, — ответил я. — Идите жабо-слизней зачищайте.

Капитан нахмурился и хотел ещё что-то спросить, но я его уже не слушал — я быстро зашагал к шатру.

— Разбиться на тройки! Проверить периметр! Зачистить территорию от тварей! — раздалось за спиной, и я услышал, как десятки сапог застучали по дороге.

Когда мы подошли к шатру, лекари возились с наёмниками. Почему-то снаружи. Возможно, внутри было что-то типа операционной, и с мелкими ранами туда никого не отводили. Я отметил, что все лекари были в форме императорской гвардии — ни одного гражданского.

Заметив нас, лекари тоже удивились, но это было ничто по сравнению с реакцией наёмников — те просто замерли, уставившись на нас. Глаза у них полезли из орбит, а лица выражали смесь шока и неверия. Они были уверены, что главная тварь уже давно сожрала нас всех троих. А тут такой сюрприз.

— Потом трусливым девчонкам царапинки залечите, — сказал я, укладывая Лиру на сложенные плащи у ног одного из лекарей. — Тут настоящему воину помощь нужна.

Наёмники переглянулись, насупились. Один положил руку на рукоять меча, но дальше дело не пошло. Никто даже ничего не сказал. Не рискнули что-то вякать тому, кто вернулся живым после сражения с разломной тварью высшего порядка. И правильно сделали. Я был в таком состоянии, что порвал бы в этот момент любого, как ту тварь.

Лекари сразу же без лишних вопросов принялись за дело. Один приложил ладони к груди Лиры, произнёс короткое заклинание, и по его пальцам побежал мягкий золотистый свет, который растёкся по телу девушки. Другой достал из сумки стеклянный флакон, вскрыл его и влил содержимое Лире в рот. Третий наложил на основную рану пласт из какой-то плотной серой массы — та начала плавиться, будто впитывая в себя повреждения. Сломанную руку обмотали лентой, пропитанной светящимся раствором, и через минуту кости срослись, кожа разгладилась.

В общем, работали слаженно, быстро и качественно. Через несколько минут Лира задышала полной грудью, цвет вернулся на лицо. А ещё через некоторое время она слегка дёрнулась, открыла глаза, приподнялась и непонимающе осмотрелась.

— Где… — прошептала она.

Я не понял, что она имела в виду: где тварь или где мы, но это было неважно. Я присел рядом с Лирой, взял её за руку и сказал:

— Всё закончилось. Всё хорошо.

Она перевела взгляд на меня, узнала и в ту же секунду бросилась мне на шею. Обняла крепко, со всеми этими безудержными радостными эмоциями, что приходят после страха.

— Из нас вышла хорошая команда, — сказал я, тоже обняв Лиру. — Мы прибили-таки эту тварь.

Лира кивнула и прижалась ещё сильнее. От её волос пахло гарью и слизью разломной твари, сама она была перепачкана кровью и сажей, но… я чувствовал, что под этими грязными доспехами скрывается женщина — нежная, горячая и невероятно чувственная. Где-то глубоко внутри меня что-то шевельнулось — что-то животное, простое. Кровь пошла быстрее, мышцы напряглись.

Женщина. Совсем рядом. Я ощутил запах её кожи, почувствовал её тёплое дыхание у моего уха. И признаться, меня удивила эта моя реакция на объятие. Или не моя? Или это Ферон как-то ощутил рядом красивую молодую женщину, отодвинул Хранта и пытается выбраться наружу и посмотреть, что здесь происходит?

— Тебе надо отдохнуть, полежать, — сказал я, осторожно отстраняя девушку и укладывая её на плащи.

— Надо! — поддержал меня седой лекарь и обратился к Лире: — Тебе, милая, повезло. Ранения ты получила, но без магического влияния. Исправить их было несложно. Мы дали тебе эликсир, восстанавливающий силы, но чтобы он лучше подействовал, надо полежать.

Лира спорить не стала и даже прикрыла глаза. В этот момент к нам подошёл капитан. Взгляд у него был настороженный, недоверчивый.

— Как вам удалось выжить? — спросил он, глядя то на меня, то на Аркаса, стоявшего чуть поодаль.

— Убили главную тварь, — ответил я. — А как ещё там можно было выжить?

Капитан нахмурился, покачал головой и сказал:

— Вы втроём? Убили высшую разломную тварь? Простите, но мне трудно в это поверить. Особенно если учесть, что у вас не было прикрытия и один из вас даже не маг.

Я пожал плечами и спокойно произнёс:

— Не веришь — не надо. Нам от этого ни горячо, ни холодно. Мы отдежурили — это главное.

Капитан хотел на это что-то сказать, но не успел — за его спиной раздался знакомый неприятный и надменный голос.

— Я смотрю, вам повезло.

Граст Бильдорн подошёл ко мне, смерил меня неприязненным взглядом и состроил такое выражение лица, за которое так и тянет дать в морду. Затем посмотрел на Лиру и процедил:

— Живучие.

— Не дождёшься, — коротко бросил я барончику, влезать с ним в перепалку не было ни сил, ни желания.

А он тем временем повернулся и словно окаменел. Я сразу и не понял, в чём дело, но потом догадался: барончик увидел Аркаса. Похоже, его он точно не ожидал увидеть, учитывая, что парнишка отправился на дежурство с дубиной и в рванье. Лицо Граста перекосилось от злости, он повернулся к наёмникам и сказал:

— За что вы получаете свои деньги? Опять прибежали сюда первыми? Вы не рыцари! Вы жалкие трусы! Позор Империи!

Наёмники молчали, опустив головы. Но потом один всё же осмелился робко возразить:

— Ваша светлость, из разлома вышел краснокожий. Нам пришлось отступить. Вы же знаете, что бывает, когда краснокожий входит во вкус. Если в отряде меньше десятка сильных магов — там уже не спастись. Поэтому у нас просто не было…

— Краснокожий? — перебил наёмника капитан. — Ты уверен?

— Уверен, — ответил наёмник. — Мы все его видели собственными глазами.

Капитан призадумался, а барончик презрительно процедил сквозь зубы:

— Жалкие трусы. Вам ничего нельзя поручить.

Наёмники снова повесили носы, и лишь один из них отошёл в сторону. Я не придал этому особого значения, ну отошёл, да отошёл. К тому же меня ещё и капитан отвлёк.

— Опиши подробно тварь, что вышла третьей, — сказал он мне сухо. — Хочу понимать, с чем мы имеем дело.

Я открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Боковым зрением уловил резкое движение — тот наёмник, что отошёл в сторону, вдруг метнулся к Аркасу. Всё произошло за миг, словно на рыцаря наложили ускорение: рывок, резкое движение руки, блеск короткого клинка. Парнишка даже не успел отскочить — и это при его-то проворстве. Разве что слегка дёрнулся, и кинжал, шедший ровно в сердце, ушёл сильно правее.

Аркас вскрикнул, отшатнулся и упал. Схватился за торчащий из груди кинжал, кровь сразу пропитала одежду. Рыцарь, не теряя времени, выхватил меч и шагнул к парню, намереваясь добить.

— Ах ты, крыса! — рявкнул я и, даже не задумываясь, на автомате метнул в наёмника Светлячка — единственное заклятие, что мог вызвать мгновенно.

Яркий шар взорвался прямо перед глазами рыцаря. Вспышка получилась хорошей — ослепляющей, а грохот достаточным, чтобы на какое-то время дезориентировать наёмника. Он даже отскочил, заорал и схватился за лицо, выронив меч. А я тут же рванул с места, выхватывая на бегу свой клинок, и уже через пару секунд стоял между рыцарем и Аркасом. Последний лежал на земле, стиснув зубы, зажимая рану обеими руками. Кровь сочилась между пальцев.

Рыцарь тем временем пришёл в себя, быстро поднял меч и злобно таращился на меня.

— Отвали, пока я тебе голову не оторвал! — прорычал я на наёмника.

— А ты сможешь? — дерзко ответил рыцарь, сплюнув под ноги и подняв меч.

— Хочешь проверить? Краснокожий тоже думал, что не смогу.

Наёмник понял, что перегибает и на всякий случай начал пятиться, но в этот момент к нему подошли его товарищи и встали за его спиной. Рыцари демонстративно достали мечи, у одного мага по рукавам побежали какие-то искорки, у другого в правой ладони начало медленно собираться тусклое голубое свечение.

Ребятки готовились к драке. Хорошо, что у меня всё ещё клокотала внутри та самая сила, в природе которой я так хотел разобраться. Что ж, разберусь потом, а сейчас её, похоже, придётся использовать. Хотя, конечно, в одиночку против пятерых — не самый приятный расклад. Или не в одиночку?

Краем глаза я уловил движение справа. Лира встала и решительно направилась ко мне, держа меч обеими руками. Клинок светился — по лезвию бежали тонкие нити голубого света, как живые. По телу Лиры тоже проходили едва заметные отблески — значит, она уже активировала какое-то защитное заклятие. Девушка подошла ко мне и, не говоря ни слова, встала плечом к плечу.

Императорские гвардейцы, стоявшие в стороне, напряглись. Несколько сразу схватились за рукояти мечей, другие — за арбалеты. Капитан, стоявший ближе всех к нам, напрягся больше всех. Он явно растерялся и не понимал, что происходит и как на это реагировать.

Зато Граст не растерялся — он подошёл ко мне, остановился в паре шагов, смерил меня взглядом с ног до головы и процедил:

— Ты защищаешь опасного преступника, Оливар.

В этот момент на лице барончика отразилась вся гамма мерзких чувств сразу: ненависть, презрение, злость и, как мне показалось, даже зависть. Я бросил на него ответный взгляд — тоже не особо дружелюбный, и спокойно сказал:

— Наша смена ещё не закончена. А это значит, я защищаю боевого товарища. Пока мы на дежурстве — мы одна команда. И сделал нас этой командой, между прочим, ты!

Мне стало жутко интересно, за что Граст так ненавидит Аркаса? Действительно ли парнишка — преступник или барончик на него наговаривает? Впрочем, и в том, и в другом случае, я должен был его защищать.

Кем бы он там ни был, этот Аркас, но он заслужил уважение. Парень спас жизнь Лире, спас и меня, по сути, отвлекая тварь, пока во мне полностью не проснулся Хрант. Не дрогнул, не убежал, как наёмники, бросился на монстра, зная, что, скорее всего, тот его разорвёт. Не помочь ему после этого всего — потерять уважение к себе навсегда.

Тем временем лежавший на земле Аркас с трудом приподнял голову и еле слышно прохрипел:

— Ты… ты дал слово, Граст. Слово барона. Если я выйду на дежурство к разлому и выживу, ты отпустишь меня.

Барончик скривился в мерзкой ухмылке и сказал:

— А я передумал.

Я хмыкнул, не удержавшись от смешка, и заметил:

— Да ты прям хозяин своему слову, Граст. Захотел — дал, захотел — забрал. Настоящий мужчина.

Барончик тут же запыхтел, как он обычно делает, когда сразу не знает, что ответить. Глаза налились кровью, челюсть сжалась так, что заскрипели зубы, а лицо перекосило совсем уж сильно, я даже подумал, что назад уже не поправить. Капитан, стоявший чуть позади, отвёл взгляд, но уголки губ дёрнулись — сдерживал улыбку. Двое гвардейцев переглянулись, один даже тихо хмыкнул, пряча лицо.

А Граст всё пыхтел, как перегретый самовар, но слов подобрать не мог. Только губами шевелил, да воздух шумно выпускал. Но в итоге он кое-как взял себя в руки и выкрикнул, сорвавшись на визг:

— Ты тоже пойдёшь в темницу, если не заткнёшься!

— За что? — удивился я.

— Просто потому, что я прикажу!

— Ты не имеешь таких полномочий, — заметила Лира. — Ты можешь посадить в темницу только крестьян. И то лишь своих крепостных. Или преступников. А мы — не из их числа.

Граст аж подпрыгнул от злости — будто ему кипяток плеснули за шиворот.

— Вы и есть преступники! — заорал он. — Потому что не проявляете должного уважения к барону Бильдорну!

— Сложно проявлять уважение, когда барон пучит глаза и визжит, как резаная свинья, вместо того, чтобы вести себя так, как это подобает уважаемому аристократу, — усмехнувшись, заметил я.

После этих слов у Граста окончательно перехватило дыхание, он выпучился так, что казалось, его глаза просто вывалятся из глазниц. Он вскинул правую руку, ткнул указательным пальцем в мою сторону, какое-то время собирался силами, пыхтел, а потом наконец завопил:

— Схватить их! Всех троих! В темницу!

Кому он отдавал этот приказ, я не понял: ни его личной гвардии, ни охраны рядом не было. Вокруг стояли только императорские гвардейцы да наёмники. Но первые приказы барона исполнять не обязаны, а вторые уже поняли, что с убийцами разломной твари высшего порядка лучше не связываться. Но избалованный, привыкший к тому, что все его приказы выполняются, самодур это понял не сразу.

А когда до барончика наконец-то дошло, что на его вопли, обращённые в пустоту, никто реагировать не собирается, он обратился конкретно к гвардейцам.

— Схватите их! Немедленно! — заорал он, тыча пальцем то в меня, то в Лиру, то в Аркаса.

Гвардейцы переглянулись, потом посмотрели на капитана. Тот стоял неподвижно, будто ничего не слышал, и с самым невозмутимым видом разглядывал берег озера. Граст побагровел.

— Капитан! — выкрикнул он. — Я приказываю схватить их всех троих! И бросить в темницу

— Я в данный момент официально нахожусь на дежурстве, ваша светлость, — спокойно ответил капитан. — И эти трое находятся под моим началом, пока дежурство не закончено. Я не могу просто так арестовать и бросить в темницу своих подчинённых, если никто из них не совершил ничего противозаконного. И если уж на то пошло, я должен арестовать вашего рыцаря — за нападение на члена отряда.

Барончик задрожал, пыхтя от злости. Казалось, он сейчас лопнет, как паровой котёл. Он метнул в капитана ненавидящий взгляд и прошипел:

— Хорошо, капитан, но это вы потом будете Имперскому суду всё рассказывать, когда я доложу о вашем неповиновении.

Капитан на это лишь пожал плечами, а Граст повернулся к наёмникам, опять указал на нас пальцем и заорал:

— Схватить их!

Наёмники переглянулись, потом практически синхронно вздохнули и кивнули. Рыцари снова достали мечи, маги принялись активировать заклятия.

Я взглянул на Лиру. Она стояла прямо, спокойно, будто нас ждал не бой, а тренировка. Продолжая крепко держать меч, девушка активировала магическую защиту. Воздух вокруг неё стал плотнее и задрожал, словно тонкий купол отделял теперь её от мира.

И я тоже поднял меч, совершенно не представляя, правда, как с ним управляться. Когтистыми руками бить однозначно было бы удобнее. Но когти давно исчезли, так что оставалось надеяться, что Ари прилежно обучался фехтованию и руки, как говорится, помнят.

Впрочем, даже если руки и забыли, то это не критично — несмотря на то, что когтей уже не было, грубая, животная сила внутри меня всё ещё клокотала. Уже не то чтобы прям распирало меня от неё, но чувствовалось: запас есть. И кулаки у меня вполне были большие, да кожа пока ещё отдавала серым и была твёрдой как камень. А это означало, что кому-то здесь сейчас будет больно. Кого-то сейчас будут бить. Правда, наёмники, пока не догадывались, что их, но это дело поправимое, скоро узнают — до начала заварухи оставались считаные секунды.

На удивление, страха не было вообще. Была твёрдая уверенность, что я сейчас всем здесь наваляю. В том числе и Грасту, если не прекратит визжать.

Почему, вдруг, такая уверенность появилась? Да потому что могу.