Хаос Возрождённый

Дмитрий

Наше судно стремилось к Грелимараю, разрезая спокойную сейчас поверхность воды. Скорость гугутикары действительно была выше и не зависела от ветра. Утро только-только начиналось, но света уже хватало, чтобы посматривать по сторонам. Иногда из воды выпрыгивали рыбы, в том числе уже знакомые мне круглые шишагалы. Они забавно сталкивались в воздухе, отскакивали друг от друга как теннисные мячи и вновь возвращались в родную стихию, поднимая множество брызг. Уж не знаю, брачные игры у них такие или это происходило случайно. Другие жители моря поражали своим разнообразием. Здесь попадались длинные, словно пожарный шланг, двухголовые щуки, которые взлетали над водой метра на четыре, а их тела извивались змеями. Одна такая рыбина приземлилась прямо в нашу лодку на радость матросам. Они с криками и улюлюканьем держали чудо-щуку, пока капитан пытался ее обезглавить. Теперь добыча варилась в большом котле на каменной печке. Запах, расползавшийся по палубе, уже сводил с ума. Иногда над водой показывались ярко-розовые рыбешки, чью спину занимал белый плавник, похожий на веер знатной дамы. За ними всеми было увлекательно наблюдать, но, к сожалению, это быстро приелось. Бесконечно смотреть на что-нибудь вообще занятие бесполезное, а тут кругом море, куда не поверни голову. Я отошел от борта и сел на бочку, которую сразу облюбовал. Екунек расположился неподалеку. Бледный вид молодого храмовника напомнил, что час назад его накрыл приступ морской болезни. Беднягу тошнило без передышки, поэтому он оставался единственным, кому аромат готовящейся ухи причинял неудобство. Но надо отдать должное, не смотря на неважнецкое самочувствие, Екунек всякий раз касался энергии, когда ветер утихал, и снова наполнял парус воздухом. Капитан за такую помощь был готов даже придерживать храмовника во время рвоты, чтобы тот не свалился за борт при очередном приступе. Я же еще раз поблагодарил судьбу за то, что тело Аархина стойко переносило путешествие по воде.

— Месэр Маггорайхен, — слабый голос Екунека отвлек меня от мыслей.

— Слушаю тебя.

— Каково это — увидеться лицом к лицу с Великим Саусесаном?

— Почему тебя это интересует? — спросил я на это.

— Ни один человек не ведает, что с ним случится в будущем, я хочу быть готовым, — ответил юноша.

— Что же, тогда не буду скрывать. Это страшно. Мир, в котором обитает Великий Хаоса, чужд рациональности. Там все нереально и служит только одному — сбить тебя с толку. А когда ты встретишь его… Когда он, наконец, покажется, ты не узнаешь его истинного лица. Он словно носит тысячу масок, которые меняются каждое мгновение.

— Он может переманить на свою сторону?

— Он приложит все усилия, чтобы это сделать. — Считаю, что предложение вернуть меня домой — это веский аргумент и нечто большее, чем простое усилие. Но я выбрал другое. — Если ты истинно верен Порядку, то бояться нечего. Если сомневаешься, что же, возможно он Великий Саусесан найдет, чем тебя соблазнить.

Екунек кивнул и замолчал. Вот знал же, балда, что плохо переносит море, а все равно полез меня сопровождать. Тоже мне, смельчак нашелся. Но кто знает, вдруг через десяток лет, он вырастет в могучего мага, который станет надежным щитом Энхора от посягательств Хаоса? Капитан принес мне глубокую глиняную миску, где в парящем бульоне плавало пара крупных кусков двухголовой щуки. Капитан бросил взгляд на Екунека, но храмовник лишь отвернулся. А зря — наваристый бульон был шикарным. Его вкус заставлял блаженно жмуриться. Мой желудок с благодарностью принял эту волшебную уху. Мясо прекрасно жевалось, а кости сварились так, что я их даже не заметил. Облизав миску, я поставил ее на палубу и заметил, что пара матросов уселась играть в кости. Эх, сюда бы шахматы, в который раз подумалось мне. Екунек задремал, и я воспользовался тем, что на меня никто не смотрит. Я сосредоточился и коснулся энергии. Жизненная сила не спешила даваться мне в руки. Но я продолжил, не получилось раз, получится на двадцатый. Опустив глаза на миску, я мысленно приказал ей сдвинуться. Она меня, естественно, проигнорировала. Снова касание, на мгновение мне почудилось, что моя правая кисть похолодела, будто я засунул ее в снег. Надо повторить еще! Не помню, на какой раз, но мне удалось вернуть это ощущение. Я почувствовал, что рука дотронулась до чего-то незримого, а потом миска, словно по волшебству, оказалась чуть дальше первоначального положения. Твою мать, это и было волшебство! Я, наконец, сумел коснуться долбаной энергии! И даже не надо было представлять, что пустая миска может напасть на меня. Хотелось подпрыгнуть от нахлынувшей радости, но пришлось сдержать этот порыв души. Желание продолжить магические эксперименты тут же обуяло меня, но корабль, несущийся по волнам, не подходящее для них место. Потерпеть до Грелимарая, а там найду, где развить свои способности. Господи, звучит-то как гордо. Интересно бы было увидеть, как отреагировала Марина, если б я дома заставил переместиться, скажем, кастрюлю с борщом? Наверное, предложила бы вызвать испанскую инквизицию из ее любимого скетча «Монти Пайтона». Ну да ладно, на Земле у меня такое бы и не вышло, о чем тут гадать.

Я достал Йенталстуакрахт из ножен. Тренировки в Акл-Миратэ приносили пользу, однако я принял решение упражняться и наяву, причем как можно чаще. Думаю, что это подозрение не вызовет, любой боец должен оттачивать мастерство, даже если ему триста лет. Высоко подбросив клинок, я вскочил с бочки. Как только меч оказался на уровне глаз, я обхватил рукоять и провел выпад, заведя локоть за спину. Члены команды тут же оживились — их голоса шелест воды не заглушил. Я проделал несколько трюков из арсенала Маггорайхена, кое-что из чой-хуа, а потом начал крутить восьмерки, все ускоряясь и ускоряясь. Йенталстуакрахт послушно исполнял мой любой каприз.

Достигнув Грелимарая, я должен был открыться только Мийэну Заурбанзу. Этот человек занимал пост главного смотрителя маяка, поэтому шансы встретить его сразу по прибытию, внушали здоровый оптимизм. От совета храмовников я вполне мог услышать вопросы, на которые ответы мне неизвестны, а он сведущ во всех делах Аархина. Я представил, что стою перед людьми, чьи заклятия без труда сотрут меня в порошок, и на их расспросы отвечаю: месэры, мне надо отойти, поспать еще разок. Да уж, друг н'шаста скоро станет моей палочкой-выручалочкой в Энхоре. Надеюсь, мы подружимся с этим статным мужчиной далеко за шестьдесят. В конце концов, все остальное время, пока я не дома, мы проведем вместе. Мийэн будет обучать найденных талантливых детей, а я буду у него на подхвате.

— Месэр Маггорайхен! — Капитан с непроизносимым именем окликнул меня. Я спрятал меч и покорно подошел к нему.

— Да, капитан.

— Грелимарай на горизонте, скоро будем в порту, — сказал он, улыбнувшись.

— Великолепно, вы оказали неоценимую помощь. Я поговорю с Наместником, вы достойны щедрой награды.

— Что вы, великий, я всегда готов помочь служителям Порядка, а уж вам! Если бы не вы Энхор бы уже целый век томился под гнетом хаоситов.

— Спасибо. — Я хлопнул капитана по плечу и направился на нос корабля.

Вдали возвышался маяк. Уже отсюда я видел стену, окружавшую город. Чем ближе мы подплывали, тем больше она росла. Грелимарай был огромным городом, Шантайз уступал ему, как, например, Воронеж Москве. Скорее всего, здесь все улицы были вымощены камнем, а население насчитывало несколько сотен тысяч. В порту стояло не так много кораблей, гугутикары Юритыфа я не заметил. Вероятно, капитан гигантской черепахи уже вышел в следующий рейс. Еще через некоторое время я обратил внимание, что на стене есть люди, много вооруженных людей. Это что, меня так встречают?

— Дело недоброе, месэр Маггорайхен. — Капитан встал возле меня. — Что-то произошло.

— Но что именно? — я ломал голову. К нам на встречу по воде двигалась лодка. Матросы бросились к оружию, но я жестом приказал им успокоиться. Парус судна, идущего в нашу сторону, украшала восьмиконечная звезда Порядка. Я разглядел храмовника в голубой сутане на носу. Когда мы поравнялись, маг поприветствовал меня:

— Месэр Аархин, рад встречи!

— И мы тоже. Что с городом?

— Крупный отряд хаоситов атаковал деревню неподалеку от Грелимарая. Наместник и Совет Тибора отправили войско, чтобы выбить их, — ответил храмовник. — Стражу выставили на стены в утроенном количестве для подстраховки.

— Хорошо, — одобрил я действия более опытных людей. — Мне нужен Мийэн Заурбанз.

— Смотритель еще не приходил, мы можем послать за ним человека.

— Предлагаю обсудить это на берегу.

В порту нас ожидал вооруженный отряд. Меня были рады видеть, еще бы! Прибыл сам последний Хранитель Порядка в Энхоре, как раз вовремя. Только я ощущал тревогу, ведь едва выжив после аудиенции у Великого Саусесана, я снова угодил в опасность. Из огня да в полымя, иначе не скажешь. А вдруг меня сейчас попросят присоединиться к войску Грелимарая? Отказать я не имею права, но и рисковать я не имел ни малейшего желания, по крайней мере, сейчас. Екунек был счастлив ступить на твердую землю, он даже как-то сразу перестал походить на тяжелого больного. А ведь я собирался отправить беднягу сразу обратно на остров. Пусть лучше тут отдохнет от передвижения по морю.

— Аархин! Давно не виделись. — Ко мне шагали двое пожилых мужчин в белых одеяниях, они не были вооружены. Рукава их сутан усеивали звезды Порядка. Так, теперь бы не опростоволоситься. Эти старички-храмовники знали Маггорайхена лично, а я не понятия не имел даже, как их зовут. Первый обладал внушительным животом, который поспорил бы с пузом капитана гугутикары за звание самого объемистого. Второй наоборот, судя по всему, не доедал. Тонкий и толстый, прямо как у Антона Павловича Чехова. Я решил, что про себя так и буду их звать.

— Давно, — согласился я, — от того встреча и гораздо приятней. Если бы не обстоятельства.

— Верно, — кивнул Тонкий. — Хозяин гугутикары рассказал нам о то, что случилось на острове. Последствия сильны?

— Порядок хранил меня, я ограничен в манипуляциях с энергией, но восстановление не займет и месяца. — Я лукавил, но пусть эти служители Тибора считают, что их защитник уверен в себе и скоро вернется к потерянным силам.

— Совет соберется сегодня в полдень, — взял слово Толстый, — полагаю, ты будешь говорить?

— Да, конечно. Гонец из Шантайза уже был?

— Гонец? Нет, пока ничего, там тоже проблемы?

— Не там. В Тримашлонапе сбежала Хашайя Черная. — Я понизил голос так, чтобы меня слышали лишь маги. Я не собирался сеять панику среди стражников.

— Сбежала?! — храмовники переглянулись. Выходит, что даже с задержкой из-за козней повелителя Хаоса, я доставил эту тревожную новость раньше, чем шантайзские члены партии Порядка.

— Пока я не понимаю, каким образом ей это удалось. Она обессилена, поэтому пока угрозы не представляет, но хаоситы почему-то начали действовать.

— Ты, — Тонкий позвал мечника, стоявшего справа от нас. — Срочно в Храм. Сообщи, что прибыл Аархин Маггорайхен, и что из Белой пирамиды на свободу вырвалась Хашайя из рода Чеенув. Об этом никому, только Храму.

— Слушаюсь!

Солдат побежал в город, неся тяжелую весть. Не прошло и минуты после того, как он затерялся в проходе между высокими каменными зданиями, как где-то в другом конце города громыхнуло. Воины на стене зашевелились, всматриваясь вдаль. Это что еще такое? Я бы подумал, что взорвалась бомба, но в Энхоре не изобрели порох, по крайней мере, пока. Опять магия?

— Сохрани нас Порядок! — воскликнул худой храмовник. — Похоже, хаоситы ударили с восточной части.

— Неужели использовали шщиху? — его товарищ произнес очередное незнакомое слово. Может быть, это название потока или з'уартхила, почем мне знать. — Проклятые хаоситы! Жаль приказ нельзя нарушить, придется ждать.

— Оставайся с нами, — предложил мне Толстый. Я бы с удовольствием посидел тут в порту, в окружении людей, способных меня защитить, но чем быстрее я свяжусь с Мийэном Заурбанзом, тем лучше для всех. Если друг Маггорайхена не явится в течение десяти минут, я попрошу сопроводить меня к нему домой. Хотя как я пойму, что прошло десять минут? Часы, подаренные Мариной, как лежали на столе дома, так там и покоятся. Ладно, как-нибудь да сориентируюсь.

Напряжение среди людей теперь чувствовалось, словно нечто осязаемое. Воины крепко сжимали оружие, казалось, они готовы отразить любую внезапную атаку. Молодой солдат принес поднос, на котором дымились четыре кружки. Я взял одну, другие достались Екунеку и Тонкому с Толстым. Пригубив горячий напиток, я чуть не закричал от удивления. Это был кофе! Ну не совсем кофе, конечно, вкус немного отличался, но сходство было поразительное.

— Превосходно! — сказал я, делая второй глоток.

— Да, — согласился Тонкий, — фукера нас взбодрит, хотя мне думается, что сейчас никто из нас не хочет спать.

Значит, фукера. Что же, вернусь домой, буду в кафе требовать чашку фукеры, пусть разбираются, что я имею в виду. Пока мы потягивали терпкий напиток, меня никто не донимал расспросами. Легкий ветер обдувал нас, и на секунду мне показалось, что вокруг нет готовых к бою солдат. Чувство безмятежности обволокло меня, а плеск близких волн ласкал слух. Затем до наших ушей донесся грохот второго взрыва. Порядок, да что же происходит?

— Это центральный квартал, похоже, — произнес Толстый.

— Быть не может, как они проникли в город? — Тонкий занервничал. — Неужели прорвались с востока?

— Даже если стражники погибли, и хаоситы прорвались, они бы не успели добраться до Темницы за такое время.

— А что с Темницей? — я, естественно, не понимал, о чем шла речь, но молчать бесконечно не мог. Должен же единственный живой Хранитель Порядка интересоваться происходящим.

— Вся эта ситуация, как мы думаем, связана с пойманным предводителем хаоситов. Он и его сообщники уже несколько дней ожидают суда. Мийэн как раз предположил, что его попытаются освободить, — пояснил толстый храмовник. Он посмотрел на меня, добавив:

— Аархин, тебе решать, что делать. Мы можем отправиться к Жгералиху на подмогу, либо дальше сидеть здесь без дела.

Замечательно, не успел я насладиться вкусным кофейком, как мне на плечи взвалили тяжелейшую задачу. Я прекрасно знал, что настоящий н'шаст приказал бы храмовникам продолжать контроль порта, а сам бы бросился к Темнице. Но Дмитрий Ладыженский даже не ведал, где она находится. Он то и Грелимарай пока не видел, не считать же городом вот эту акваторию, здания складов и прилегающие участки крепостной стены. Придется импровизировать. Я допил фукеру, опустил кружку по ноги и сказал:

— Будьте здесь, возможно, это лишь их заклятья, а удар они нанесут с моря. Я к Темнице.

— Один? — в этом слове Тонкого прозвучало возражение. — Без силы, ты рискуешь.

— Знаю, но сколько раз я уже рисковал за триста лет? Чой-хуа вполне заменит мне энергию.

— Тогда возьми пару солдат, пусть прикрывают тылы, если что.

От этого предложения я благоразумно не отказался. Нам выдали капитов, и я вместе с двумя стражниками покинул порт. Екунек, судя по его взгляду, хотел предложить свою помощь, но я бы в любом случае ему отказал. Парня слишком измотала морская болезнь, вряд ли бы в бою от него сейчас вышел толк. Ха, а сам я вообще не был готов сражаться. Передряги, случившиеся со мной после плавания на гугутикаре, притупили впечатление от гибели Црагыыла, виновником которой был я. Теперь же дело летело к очередному столкновению с врагом, а запасного з'уартхила в моем кармане не лежало. С каждой минутой приближался момент, когда мне придется задействовать Йенталстуакрахт. То есть кого-то убить или умереть самому.

Я позволил воинам скакать чуть впереди, чтобы они сами привели меня к Темнице. Я понял, что это была городская тюрьма то ли для хаоситов, то ли для всех преступников вообще. Мы проезжали по Грелимарая, а у меня пропало всякое желание осматривать его. Улицы действительно здесь были не земляными, дома попадались сплошь из камня, да к тому же одноэтажных почти не встречалось. Наконец, мы выехали на площадь. И я почувствовал, что покрываюсь мурашками. Я никогда в жизни не видел столько мертвых. Тела хаотично лежали в лужах крови, некоторые обгорели. Я кое-как сдержал рвотные позывы. Твою мать, война — это точно не моя стихия. Глядеть военное кино по телику и лицезреть последствия бойни по-настоящему — вещи, которые нельзя сравнить. Чуть впереди дымилось строение, видимо, в порту мы и слышали, как оно взорвалось.

— Проклятые хаоситы! — воскликнул один из моих провожатых. Его глаза метались по трупам. У разрушенной Темницы стоял человек. Мы направили капитов к нему, на ходу обнажив оружие. Но это был не хаосит.

— Аархин, слава Порядку! — сказал он. Это был парень примерно моего возраста с волосами песочного цвета. Его окровавленная одежда свидетельствовала, что он принимал участие в битве, да к тому же получил ранение — его рука висела безвольно. У ног парня лежал мужчина преклонных лет. Я поначалу подумал, что он мертв, но заметил, что его грудь вздымается.

— Что здесь произошло? — спросил я, ловко спрыгивая со страшилища.

— Хаоситы все тонко спланировали. Они внутри, пытаются вытащить своего предводителя. Там еще наши люди и Мийэн.

— Мийэн? — вот это совпадение. Я почти благодарил судьбу, что она свела нас с человеком, которого я желал видеть больше всего в Энхоре.

— Да, мы расстались у колодца на второй уровень камер, он отправил меня обратно наружу, а сам остался. Остался, чтобы остановить н'уданов.

— То есть как н'уданов?! — я опешил, но сразу взял себя в руки, Хранитель Порядка воспринял бы эту весть не так эмоционально. — Я знаю, что сбежала Хашайя, кто второй?

— Энкрич Долговязая Смерть, — ответил парень. Маггорайхен упоминал это имя, но что толку? Я ожидал встретить только одного н'удана и не так скоро. Что я смогу сделать с двумя прислужниками Великого Саусесана? Я надеялся, что Мийэн Заурбанз уже справился хотя бы с кем-то из них. Не говоря ни слова более, я бросился внутрь Темницы. Я мчался среди покореженных стен и колонн, словно меня подгоняла чужая воля. В голове было пусто, я не осознавал, что уже спускаюсь по винтовой лестнице вниз. Пот выступил на спине, и это я почти не замечал. Спустя минуту я выбежал на площадку с колоннами и увидел двух людей. Первый был мужчина лет сорока пяти, он застыл, едва я показался из коридора. Второй — вылитый Кощей Бессмертный, стоял ко мне боком. По его ноге струилась алая кровь. Он обернулся в мою сторону, а через миг поднял руку, на которой сверкал перстень. Я застыл, словно меня заколдовали, лихорадочно соображая, что делать. А потом случилось сразу несколько вещей, природу которых составляла магия. Перстень Энкрича вспыхнул и в меня полетел небольшой пламенный шар. Вместо того чтобы использовать Йенталстуакрахт и отразить этот фаербол, как учил меня Аархин, я просто зажмурился. Но огонь не ударил по мне, меня внезапно охватило странное чувство, что все мое тело сжимается, словно пружина, а затем я перестал ощущать под ногами твердую поверхность. Я открыл глаза и обомлел. Я уже находился не у входа, а на том месте, где стоял первый человек. Он же оказался там, где секунду назад я был истуканом, и заклятие н'удана угодило прямо в него. Пламя будто вонзилось ему в грудь, одежда вспыхнула. Мужчину отбросило в сторону, при этом он не издал ни звука. Огонь быстро погас, но человек уже не шевелился. О Порядок! Только не говорите мне, что я только что видел смерть Мийэна Заурбанза. Только не говорите. Я готов был кричать. Кричать и рыдать, ибо все мои надежды исчезли, как исчезают надписи на песке, когда на них набегают волны. Я остался один на один с высоким хаоситом. Даже с расстояния в несколько шагов, я видел, как горят его глаза, как злоба, переполняющая его, поддерживает этот пожар гнева.

— Я ждал сто шесть лет, чтобы лишить это тело силы, — произнес долговязый, слегка покачивая изогнутым клинком. — Но, к сожалению, оно отныне не принадлежит Аархину Маггорайхену.

— Что с того? — спросил я, чувствуя, что ни страха, ни слабости во мне не осталось. Только внутреннее равновесие. Теперь я должен сам справиться с этим страшным врагом.

— Кто бы ты ни был, я сильнее. Тебе известно, кто я? Можешь не говорить. Я Энкрич, долговязая смерть! Самый преданный н'удан Великого Саусесана.

— Н'удан? Когда-то да, а сейчас ты лишь человек, энергия которого требует восстановления. Я не боюсь тебя.

— Не боишься? — Энкрич сделал шаг по направлению ко мне. Нога, которую, скорее всего, ранил Мийэн, у него плохо работала. Это уже давало кое-какую надежду, что я выдержу противостояние. А там, может, и храмовники поспеют.

— Нет, я ничего не боюсь, — соврал я, стараясь придать голосу силу.

— Кто ты, чужак? Как завладел телом н'шаста?

— Этого ты никогда не узнаешь.

— Ты Равновесие?

— Нет. — О чем он толкует, какое равновесие?

— Я не могу обнаружить твою силу. — Убийца приблизился еще на три шага. — Ты не владеешь способностью касаться энергии. Кто ты?

— Пришелец из другого мира.

— Так значит, путешествия возможны!

— О да, только тебе такое не светит, каланча ты недоделанная.

— Я выпущу твои кишки и без потоков магии, чужак. Ты будешь молить о пощаде, но я не соизволю прекратить твои мучения.

— Тогда начнем. — Я занял оборонную стойку, предоставляя Энкричу сделать дебютный ход. Слуга Хаоса бросился на меня, и я поразился, с какой прытью этот тощий ублюдок двигается даже с раненой ногой. Если бы не уроки Аархина, н'удан не потратил бы много времени на мое устранение. Я отразил атаку Энкрича, чуть отступил и нанес ему удар в правый бок. Хаосит подставил саблю, но он не знал, что в эту же секунду я ощутил, как энергия вновь побежала от моего плеча к мечу. Чой-хуа не подвело — клинок н'удана словно живой выскочил из его руки. Я замешкался, понимая, что сейчас должен проткнуть сталью человека, поэтому Энкрич успел отскочить в сторону. Он упал неудачно, ударился окровавленной ногой об пол, но почти сразу вновь воспользовался перстнем. На этот раз я нашел силы подставить Йенталстуакрахт, огненный снаряд ударился в меч и лопнул, словно был обыкновенным воздушным шариком. Мой противник уже поднялся на ноги, я атаковал сверху, но он с легкостью отбил удар. Чтобы Энкрич вновь не активировал з'уартхил, я начал держаться ближе к нему. Он должен был понимать, что магическое пламя заденет и его. Каким-то чудом мне удалось легко задеть предплечье Энкрича, и он отступил. Я быстро отбежал к ближайшей колонне и встал так, что в любой момент мог спрятаться за нее. Нужно было передохнуть. Но мне помешали новые гости. Из колодца показались люди, интуиция подсказала, что это не храмовники. Среди них я увидел черноволосую женщину, на руке которой светился такой же перстень, как и у Энкрича. А вот и Хашайя из рода как ее там. Мы все замерли, словно решили сыграть в «Море волнуется раз». Краем глаза я заметил, что Мийэн пошевелился, хотя я уже смирился с его гибелью. Он что-то в воздухе рисовал рукой. Плетет поток? Дальнейшие события подтвердили мою догадку. Появившиеся хаоситы дружно атаковали меня энергией, без слов и лишний телодвижений. Но напрасно — меня уже окружал невидимый щит, который принял в себя молнии и очередной фаербол. Все произошло очень быстро, поэтому они не обнаружили, что поток силы сформировал не я. Хашайя крикнула:

— Уходим, Энкрич, мы итак слишком задержались!

Хаоситы бегом пересекли зал, не спуская с меня глаз, но что я мог им противопоставить? Они скрылись в коридоре. Долговязая смерть сплюнул и захромал к выходу.

— Мы еще встретимся, — прошипел он. Я не знаю, какой черт меня дернул, но я громко бросил ему в тощую спину:

— Трус!

Энкрич обернулся и плавно поднял руку. З'уартхил исторг из себя огненный шар, но на этот раз я был готов полностью. Йенталстуакрахт не просто поглотил энергию, из которой соткался фаербол. Резким поворотом клинка, я отправил его прямо в н'удана. Энкрич не успел и рта открыть. Шар пламени ударил его в голову, и она взорвалась. Тело верного слуги Великого Саусесана рухнуло безжизненной кучей. Е-мое, я только что убил древнего мага его же оружием.

Я быстро подбежал к лежащему Мийэну Заурбанзу. Его состояние было критическим — одежда почти вся сгорела, кожа обуглилась, мои ноздри вдыхали запах его сгоревший плоти. Однако друг последнего н'шаста Энхора смог поднять веки. Его поврежденные огнем губы разлепились, и он тихо произнес:

— Дети с Фульмером, Эвтей знает, где они. Обучи их и спаси наш мир.

— Обязательно, друг, обязательно, — сказал я ему в ответ, но Мийэн уже не слышал. Я присел рядом и закрыл глаза человека, дважды сохранившего мне жизнь.