Хаос Возрождённый

Хашайя

Хашайя принимала ванну. Она лежала в каменном резервуаре ромбовидной формы, наслаждаясь обжигающей водой. Над ней поднимался пар, густой, словно утренний туман. Шайя давно приучила тело к высоким температурам, любой же неподготовленный человек, опустив в такую воду руку, с криком бы ее одернул. Воздух вокруг благоухал нежной хвоей, благодаря добавленному в купальню душистому маслу. Среди стеклянных бутылочек, в которых хранилась ароматизированная жидкость, можно было найти запахи персиков, дикой мяты, полыни, сирени и вишневого дерева. Но Хашайя всегда предпочитала во время купания ощущать вокруг себя сосновый лес. Этот запах успокаивал ее и дарил чувство безмятежности.

Чуть в стороне от Хашайи располагался внушительных размеров бассейн, где раньше вдоволь плавали жители тайного убежища. Сейчас он пустовал, отдаленно напоминая бойцовскую яму в ожидании следующей драки. Ходили слухи, что однажды кто-то из н'уданов крепко напился и в итоге утонул здесь. За это сам Великий Саусесан приказал использовать его труп в качестве пустышки. Справедливое наказание. Если ты готов глупо расстаться с жизнью, вместо того, чтобы посвятить ее служению истинному повелителю Энхора, то цена тебе — грязь под ногами бродяг.

Горячая вода и аромат хвои спустя какое-то время убаюкали Шайю. Она погрузилась в дремоту, несмотря на то, что прекрасно выспалась ночью. Она не знала, сколько это продолжалось, но вода не успела остыть. Ну и славно, проснуться в еле теплой воде — что может быть ужаснее этим ленивым утром?

Прикрыв глаза, Хашайя опустилась под воду с головой. Она постаралась задержать дыхание на столько, на сколько это было физически возможно, а когда вынырнула, то поняла, что теперь не в одиночестве. Сквозь плотный пар она разглядела силуэт. Надеюсь, это не Энкрич, подумала Шайя. Она бы предпочла увидеть другого участника их хаоситской троицы. Было забавно, но общество Ритайлины с недавних пор стало для нее не таким мерзким. Все познается в сравнении, не зря эта поговорка злободневна в любую эпоху.

— Кто пожаловал? — спросила она, выжимая волосы.

— Я пришла выяснить, не сварилась ли ты тут заживо. — Бывшая Хранительница Порядка словно выплыла из тумана. На ней была рубаха без рукавов и зеленая юбка до пола, украшенная Рита присела на край купальни.

— Как видишь, я жива и здорова, обо мне можешь не беспокоиться.

— Как твое восстановление? — спросила Ритайлина. В вопросе не чувствовалось издевки, поэтому Шайя решила ответить:

— Лучше, чем я ожидала. — Она подняла руку из воды и прикоснулась к Источнику. Хотя настоящим прикосновением это было все же не назвать, Хашайя дотянулась до жизненного родника. Совсем чуть-чуть, но даже этого хватило. Энергия вокруг руки запульсировала, пар, окружавший ее, вдруг сгустился в подобие снежного кома. Шайя протянула к нему магическую нить, тонкую, готовую порваться от малейшего колебания, и аккуратно толкнула шар вверх. Он медленно достиг украшенного фреской потолка, ударился о поверхность и растекся, словно кисель по сторонам.

— В битве не поможет, но мне приятно ощущать, что я способна хоть на такие фокусы. — Хашайя убеждала себя, что еще месяц-два, и она сумеет поднять таким же образом предмет, обладающий весом. Пускай очень легкий, вроде гусиного пера, но сумеет.

— Сколько ты еще собираешься нежиться? — Ритайлина будто назло почти незаметным движением, отогнала весь пар к стене.

— Если ты хочешь искупаться, тут полно свободных ванн самых разных размеров.

— Может, позже. Наш пробужденный от долгого сна компаньон требует собраться в библиотеке. Он как раз знакомится с тем, что случилось в Энхоре без его участия. Говорит, пора собрать наш скромный совет н'уданов.

— Что он о себе возомнил? — возмутилась Хашайя. — Кто его поставил главным? Он пуст, как барабан, даже слабее меня, а ты способна стереть его в порошок. Укажи ему место!

— Скажешь еще. А не ты ли противилась моему лидерству в нашем деле? С чего бы я сейчас ставила на какое-то место опытнейшего мага? Я буду вести себя, словно маленькая мышка, случайно забежавшая дом, где живет парочка котов. Но кто сказал, что мы с тобой должны бежать по первому зову Энкрича? Как только закончишь здесь, жду тебя в Главном зале. Покажем ему девичий характер. — Ритайлина улыбнулась и скрылась за облаком пара, который снова образовался над водой.

Хашайя нежилась еще несколько минут. Потом вытерлась полотенцем, накинула халат и, обув мягкие тапочки, покинула купальни. Рита сидела возле очага, на столике уже было разлито вино. Шайе показалось, что она вернулась в тот день, когда спустя сто шесть лет встретила в тайном убежище бывшего врага. Они успели выпить по бокалу, обсудить современные веяния в дамской одежде, прежде чем услышали тяжелую поступь Долговязой смерти.

Энкрич шагал, размахивая своими длинными руками, словно плетьми. На нем были узкие кожаные штаны, в которых его ноги походили скорее на палки, чем на то, с помощью чего передвигаются люди. Отсутствие рубахи подарило мило беседующим женщинам незабываемое зрелище его покрытой шрамами груди. Шайя знала, что некоторый из них этот безумец оставлял сам. Правда, никто не даже и не догадывался, что это самобичевание символизировало. Вряд ли количество жертв, иначе бы на коже Долговязой смерти не сохранилось свободного места. Энкрич остановился неподалеку. Его холодные глаза попытались пронзить насквозь тех, кто не явился в библиотеку по его приказу.

— По-моему, я сказал, что сбор будет не в Главном зале, — произнес Долговязая смерть. Его голосом в этот момент можно было спилить толстое дерево.

— А по-нашему, здесь более подходящее место, для такого дела, — сказала Хашайя, пока Ритайлина подливала ей вино. Зеленоглазая незаметно для Энкрича подмигнула ей.

— Пусть будет так. — Тощий н'удан присел на свободный стул. — Но предупреждаю вас, вы играете даже не с огнем. Пламя может просто обжечь. Я же сожгу дотла.

— Не понимаю, для чего эти нелепые угрозы, — взяла слово Рита. — Мы не враги, а союзники, у нас единая цель. И если кто-то будет ставить себя выше других, то до ее выполнения мы доберемся.

— Ты чересчур дерзка для новообращенной, Чисхаргана, я прощаю тебя. Будем служить Хаосу на равных, но напомню вам кое-что. Одна из вас перекроенная, а другая — когда-то входила в число прихлебателей Тибора. Если бы я имел свою истинную силу, справился бы без вашей драгоценной помощи.

В этом заключалась личность Энкрича: в самовлюбленности, в резком отношении ко всем остальным и, конечно, в повышенной кровожадности. Узнав, что ему не предоставили живого храмовника для расправы, он пришел в ярость. Его сущность требовала убийства, как природа тиргезов требовала от них постоянно желать свежего мяса. На выручку подоспел Джикуя. Он предложил Долговязой смерти лишить жизни трех тяжелораненых хаоситов. Первого, Энкрич задушил, причем с такой силой, что Хашайе показалось на мгновение, что голова бедняги просто-напросто оторвется. Второго он зарезал, медленно вгоняя в грудь добровольцу его же кинжал. Ну а третьей, женщине за сорок, раненой мечом в живот не повезло. Перед тем, как отрубить ей голову топором, Энкрич изнасиловал несчастную. Но таково было собственное желание убитых — умереть от рук великого н'удана, возвратившегося спустя столько лет из плена Белой пирамиды. Во имя Великого Хаоса.

— Я оставил для тебя в библиотеке несколько книг, — обратился Энкрич к Ритайлине. Она с улыбкой протянула ему вина. — Раз мы с Хашайей бесполезны в работе с жизненной силой, заняться многими вещами придется тебе.

— Чем же? — уточнила зеленоглазая.

— В книгах ты найдешь записи плетений, без которых не обойтись в будущем. И, естественно, заклятие по созданию пустышек. Я не собираюсь стирать свою одежду и готовить еду. В принципе, если кто-то из вас возжелает делать это за меня — прошу.

— И где же я найду столько мертвецов, чтобы удовлетворить все твои потребности?

— Могу посоветовать переместиться на ближайшее кладбище! — Долговязая смерть хохотнул над своей остроумной, по его мнению, шуткой. — Но все гораздо проще. Спустись в подвал, где хранятся припасы во льду. В дальней секции найдешь с десяток трупов, оставленных когда-то про запас. Надеюсь, как растопить лед ты разберешься без моих рекомендаций.

— Проклятье, — сказала Ритайлина. — Хорошо, что лед для вина я искала не там. Чувствую, что меня сию же минуту вырвет.

— Меня тоже, — вставила Хашайя, откинув волосы назад. — Но Энкричу такой бы коктейль пришелся по нраву. Человечиной он никогда не брезговал.

— Слаще человеческого мяса в мире нет ничего. Но хочется мне его редко, а вот от жареного поросенка я бы не отказался. На кухне я нашел только ощипанных кур.

— Может о деле теперь? О пище мы можем поговорить и в другое время.

— Хорошее предложение, Шайя. — Рита отставила фужер в сторону. — Нам предстоит нападение на Грелимарай.

— Грелимарай?! — удивился Энкрич. — Нужно освобождать Щамерта и Оорташу, а не бросаться в город, где храмовники всегда были сильны. Великий Хаос, что мы там позабыли?

— Одного человека. Хаосита. Волею судьбы, его пленили и теперь держат в Темнице. Нам необходимо освободить его и доставить за пределы города в безопасное место.

— Хаосита, значит. Тратить силы на хаосита, а не на н'уданов. Кажется, ритуал перекройки свел тебя с ума, Чисхаргана. В чем его ценность для Хаоса?

Этот вопрос Хашайя задавала несколько раз себе. Ритайлина постоянно уходила от прямого ответа, лишь повторяла то, что говорила ранее. Таинственный человек — единственный, кто сейчас может контактировать с Великим саусесаном. И что? Повелитель всегда способен выйти непосредственно на Шайю или Энкрича. Ну, или на худой конец, на другого хаосита, благо есть из кого выбирать. Тем более даже если этот незнакомец сумел организовать служителей Хаоса, своим пленением он лишь выставил себя неудачником. Такого легко заменить. Тот же Джикуя во всем показал себя достойным наивысшего доверия со стороны Хозяина. Хашайя предполагала, что пойманный у Грелимарая человек либо знает что-то очень важное, либо у него есть еще какая-то особенность, помимо связи с Великим Саусесаном.

— Его ценность, — ответила Рита, — вы поймете после удачно выполненной миссии. Иначе, все может пропасть, даже не начавшись. Достаточно знать его имя — Тульгарн.

— Хорошо. — Долговязая смерть залпом выпил красный напиток. — Надо принести что-нибудь покрепче этого приторного пойла. Каков план?

— Все просто. Я переношу вас в Грелимарай.

— Подожди, — перебила бывшего н'шаста Хашайя. — То есть как, не мы переносимся, а ты переносишь? То есть ты не собираешься сражаться с нами?

— Не собираюсь. — Ритайлина спокойно посмотрела в глаза Шайе. — Освобождая Энкрича, мы позаботились, чтобы ни одна живая душа из храмовников не покинула поле боя. Для Энхора я по-прежнему мертва. Представь, что кто-то увидит меня в таком крупного городе, как этот порт. Многое пойдет крахом, если служители Тибора выяснят, что меня перекроили. Они станут понимать, кто помог вам выбраться из ваших гробниц. Сохранив в тайне мое присутствие, мы только выиграем. А теперь представьте, как они будут поражены, когда увидят на свободе двух н'уданов! Они испугаются, они поймут, что власть Порядка уже не такая незыблемая, как последние сто шесть лет, раз верным слугам Хаоса удалось бежать из капканов, в которых они должны были оставаться вечно.

— Здесь Чисхаргана права, — сказал Энкрич. — Что с теми, кто нам будет помогать?

— В городе, естественно, есть хаоситы, но среди них нет магов. Двадцать отобранных лично мной людей, способных касаться источника силы, должны будут появиться в городе завтра.

— И как же они туда попадут?

— Увидите своими глазами. — Рита все продолжала играть в загадки. Хашайя уже вновь начинала чувствовать раздражение от этой поганки.

— Если бы я не знал, что ритуал, которому тебя подвергли, необратим, — начал Долговязая смерть, скрипнув зубами, — я бы думал, что ты ведешь двойную игру, слишком многое утаиваешь.

— Все ради победы Хаоса, Энкрич. Вернемся к делу. Ваша задача будет той же, что была у Хашайи в степи — воодушевлять доблестных хаоситов и сеять панику среди храмовников. Лесть на рожон не нужно. Не спускайтесь в Темницу, теснота ее коридоров и камер вполне может сыграть против вас, и чье-нибудь случайное заклятие прервет ваше существование. Когда Тульгарна выведут на поверхность, вы с помощью моего з'уартхила подадите сигнал, я немедленно вернусь за вами.

— Ты в силе переместиться сразу с тремя? — в голосе Энкрича впервые со дня его освобождения послышалось любопытство. Он не сильно спешил знакомиться с современным Энхором, назвав это бесполезной тратой времени. Долговязая смерть считал, что все политические, географические и прочие изменения людского общества, произошедшие за его вековое заточение, не имеют значения. Какая разница, кто восседает на императорском троне Джийята или именем какого мореплавателя назовут очередной открытый остров на востоке известного мира. Все это померкнет, когда, наконец, Энхор подчинится Великому Хаосу. Мир получит новые законы, теперь навсегда.

— Да, ты удивлен? — Ритайлина разгладила юбку на коленях, напомнив Шайе застенчивую студентку.

— До заточения я был способен переместить двух человек. А тех, кто мог захватить с собой трех, среди н'уданов было мало. Не помню, чтобы кто-то из н'шастов сплетал подобный перенос, кроме Маггорайхена и Мальбзара.

— Ритуал, превративший меня в верного слугу Великого Саусесана, прибавил энергетической мощи. В основном это коснулось переноса и расхода силы, я теперь не так быстро устаю, но больше ничего нового я не чувствую.

Хашайя не знала про это. Зеленоглазая скрыла от нее факт роста жизненной энергии, но почему-то выложила его Энкричу. Шайя снова хотела мысленно обругать перекроенную, но тут ее озарило, почему она разоткровенничалась сейчас. Ритайлина намекала н'удану, имевшему репутацию могучего мага, что даже когда он восстановится, самым сильным среди них троих ему уже не быть. Интересно, дошел ли смысл сказанного до этого высушенного человека? Судя по его лицу, он еще не вник в самую суть слов бывшего врага. И дело было не в глупости, назвать долговязого глупцом — все равно, что объявить тиргезов травоядными зверями. О Хаос, какой же великолепный у них тройственный союз: наглая перекроенная магичка, опасный и чрезмерно уверенный убийца, и она сама. Та, которая в начале служила Порядку. Та, которая однажды осознала, что воюет не на правильной стороне.

— План выглядит простым, — произнесла Хашайя. Она вдруг почувствовала, что слегка запьянела. — Выдвигаемся завтра?

— Нет, — возразила Ритайлина. — Хоть завтра наши доблестные союзники уже будут находиться в городе, спешить нельзя. Есть шанс, что так мы еще чуть-чуть, но притупим внимательность грелимарайских храмовников.

— Значит, послезавтра. — Энкрич поднялся со стула и, запустив руку в карман штанов, выудил наружу два перстня. Они выглядели серебряными, и каждый из них украшал крупный оникс. Хашайя ощутила дрожь, пробежавшую по телу. Перстни были пропитаны магией.

— З'уартхилы? — выдохнула Шайя.

— Именно! Самый богатый трофей, который я когда-либо забирал с тела убитого врага. Это было еще до того, как ты, Чисхаргана, получила свои восьмиконечные звезды у Источника. Н'шаст бился достойно, я даже лишил его жизни практически безболезненно.

— В них бушует пламя, — заключила Ритайлина, внимательно рассматривая перстни в ладони н'удана. Ониксы источали едва заметные искры.

— И не просто бушует, оно рвется на свободу. Эти з'уартхилы позволят нам с Хашайей метать огнешары.

Вот так удача! Освобождение Энкрича теперь хотя бы обернулось пользой. Да, потоки, которые Хашайя будет направлять, не принадлежат ей, но это уже магия! Чой-хуа — хороший способ сражаться с храмовниками, но с потоками огня все станет еще лучше. Долговязая смерть вручил ей один из перстней, а второй спрятал обратно в карман.

— Кстати. — Энкрич собирался уходить, но что-то внезавно вспомнил. — Вы сказали, что с Маггорайхеном все кончено, но при этом есть небольшая проблема. Пока я не вернулся в библиотеку, самое время рассказать о ней.

Ритайлина предложила Хашайе не сообщать Долговязой смерти сразу о таинственном человеке, который забрал личину последнего Хранителя Порядка. Она обосновала это тем, что сбежавшему н'удану необходимо немного отдохнуть, прежде чем полноценно влиться в их великое дело. Но Шайя догадалась, что Рита надеялась разгадать эту тайну самостоятельно. Теперь это не случится при любом желании.

— Какое-то существо приняло лик Аархина Маггорайхена, — сказала Ритайлина, потерев висок, словно одна эта мысль причиняла ей боль.

— Что?! — воскликнул Энкрич. — И вы молчали?

— Теперь ты знаешь, день ты это не ведал или два, какая разница.

— Это же противоречит мирозданию!

— То есть такого раньше не происходило? — Хашайя зря надеялась, что Долговязая смерть что-то слышал про схожие случаи.

— Чтобы нарушались устои Вселенной? Нет. Даже сам Властелин не смог одарить гануров способностью превращаться в н'шастов или н'уданов. Никто из ныне живущих магов не владеет и толикой сил для такого потока. Откуда вы уверены, что это был не сам Маггорайхен?

— О Хаос, мы уже проходили это с Шайей. — Ритайлина картинно закатила глаза. — Знай, это не мой бывший соратник. И это такая же правда, как и то, что солнце встает по утрам!

— Что же, — произнес Энкрич, сложив руки на груди. — Я перерою всю библиотеку, будет чем заняться до наступления на Грелимарай.

Он отправился в книгохранилище. Хашайя с облегчением вздохнула, его общество очень тяготило.

— Придется изучать новые заклинания, когда наш драгоценный друг соизволит лечь спать, — задумчиво сказала Рита. — Совершенно не хочется находиться рядом с ним.

— Читаешь мои мысли. — Хашайя уже надела перстень на средний палец. з'уартхил сидел как влитой. Шайя почувствовала, как искры, брызжущие из ониксов, касаются кожи. — Пожалуй, я поупражняюсь с этим магическим оружием.

— Не подожги убежище, а то нам некуда будет возвращаться!

— Выберу помещение без мебели. — Шайя жалела, что нельзя обратить Риту с помощью огнешара в кучку пепла. И дело было не в том, что они союзницы, и не в том, что без нее перенестись никак не получится. Хашайя просто не представляла, как можно работать вдвоем с Энкричем. И не хотела представлять.