Хаос Возрождённый

Мийэн

Сердце стучало в такт ударам сапог о брусчатку. Казалось, они бежали целую вечность, а мир вокруг как будто перестал существовать. Все иное, кроме бесконечно бега, потеряло значимость. Каменные дома, закрытые лавки торговцев, пустые рынки и площади словно иллюзорные проносились мимо. Кое-где в окнах появлялись призраками люди. Они слышали грохот и понимали, что наружу выходить опасно, но любопытство не оставляло их. Храм Тибора все еще молчал, над Грелимараем не раздавались усиленные магией голоса. На веку Мийэна в городе такое случалось редко, но нападение слуг Хаоса было достаточным основанием, чтобы оповестить жителей. Совет либо боялся преждевременной паники, либо на храм тоже напали. Мийэн и Эвтей свернули в очередной проулок, где в них едва не врезался человек в сутане служителя Порядка. Он был испуган, отпрыгнул кошкой в сторону и коснулся энергии.

— Стой! — крикнул Эвтей, подняв руки. Песочная голова отвлек внимание на себя, а Мийэн незаметно подготовил защитный поток на всякий случай. Когда человек на взводе, он способен сначала ударить и лишь потом сообразить, что атакует своих.

— Слава Порядку, вы не хаоситы, — храмовник отпустил энергию. Он выдохнул и утер пот со лба. Голос молодого мужчины не дрожал, но был сбит быстрым бегом. — Я направляюсь к Храму, идемте со мной.

— Откуда ты? — спросил Мийэн. — Мы слышали взрыв, Темница?

— Нет, я охранял статую Ритайлины Чисхарганы, когда они обрушились на нас.

— Как же они проникли в город?

— Просто — статуя была полой. Хаоситы прятались там до сегодняшнего утра, мы не чувствовали их присутствия, проклятье, а они все время сидели у нас под носом. Мы почти одолели этих предателей, но им пришли на помощь. Можете счесть меня трусом, месэры, я почти сразу покинул поле боя, но совет Тибора должен знать.

— О чем ты толкуешь?! — воскликнул Эвтей. Он как и Мийэн не понимал, что могло заставить верного Порядку человека сбежать от битвы с врагом.

— Н'уданы вернулись. Двое. — Три слова острыми ножами вонзились в голову, три слова, которые прозвучали страшнее самых злобных угроз смерти.

— Страх отнял твой разум, друг. Ты уверен?

— Да, месэр Заурбанз, — ответил храмовник, сжимая кулаки, — Энкрича Долговязую смерть и Черную Хашайю я никогда бы ни с кем не спутал.

Эвтей перевел взгляд на бывшего учителя. Мийэн словно выпал из жизни, он не верил в услышанное, но верил молодому храмовнику. Н'уданы выбрались из Белых пирамид, а это считалось абсолютно невозможным. Как, каким образом? Мийэн скорее поверил бы, что Хаос сотворил замену своим старым слугам, чем в то, что двое мощнейших хаоситов сбежали из энергетических гробниц, закупоренных лично Аархином и Ритайлиной. Откуда у вражеских магов сила для разрушения заклятий, с помощью чего они смогли распутать потоки, державшие н'уданов в вечном плену. Зато Мийэн теперь знал, для чего хаоситам понадобился тот з'уартхил, о котором ему рассказал Дугшащ. Но как они так быстро перебросили его? На это явно ушло много ресурсов, значит, кто-то из могущественных людей Энхора оказывает хаоситом покровительство. Предатели Порядка у власти могли принести не меньшие проблемы, чем изменники среди служителей Тибора.

— Для чего все это представление с атаками на город? — Эвтей покусывал губу, словно вновь стал неопытным мальчишкой на первом занятии по основам строения потоков. — Двое н'уданов без усилий успели бы ворваться в Темницу, прежде чем мы всем скопом дали им отпор?

— Это означает, что у них нет сейчас этих сил. — Мийэн стал объяснять собственную догадку. — Источник отравлен, а они долгое время находились отрезанными от всякого контакта с Энергией. Им не с чего себя подпитать.

— Да, я заметил, что ни Энкрич, ни Хашайя не плели сложные потоки, — сказал храмовник. — Они бились на мечах и несколько раз атаковали огненными шарами.

— Тогда беги в Храм и сообщи совету об этом, а мы к Темнице, если еще не опоздали.

И снова бег, но теперь они стремились к опасности, о которой даже не думали в самые мрачные времена. Энкрич Долговязая смерть и Черная Хашайя. Самый жестокий приверженец Хаоса, отъявленный убийца и мучитель, а с ним та, кто добровольно отказалась от чести н'шаста. Мийэн вспоминал все, что он знал об этих н'уданах, а знал он многое, ибо готовился стать Хранителем Порядка столько лет назад. И знания эти не сулили доброго, их с Эвтеем миссия могла стать последней для обоих. Осознавал ли Песочная голова, какая вероятная участь его ждет? Мийэн хотел отправить Эвтея вместе с тем храмовником, но понял, что ученик все равно последует к Темнице. Единственное, что давало надежду на иной исход — состояние н'уданов. Они ослаблены, а значит их можно победить.

Энкрич — великий маг и умелый воин. Судя по книгам, столетие назад он однажды выдержал продолжительный бой с парой н'шастов, тяжело их ранил, а потом бежал. Потоки, которые он формировал играючи, другие н'уданы создавали с трудом. Он считал себя любимым слугой Великого Хаоса, и никто из его союзников это не оспаривал, ведь он был способен убить даже того, кто сражался на его стороне. Имел ли такой ужасный человек уязвимое место? Энкрич легко выходил из себя и черпал дополнительные силы из гнева и ярости. Но ведь это можно обратить и против него. Раззадорить, возвести его гнев в абсолют, тогда он потеряет бдительность. Вместе с Эвтеем Мийэн избавит Энхор от него раз и навсегда, то, что не произошло век назад, случится сегодняшним утром. Долговязая смерть заплатит за все зверства, которые творил в древности. За вырезанную деревню, за пытки женщин и детей, за поедание человеческой плоти.

Другое дело Хашайя из рода Чеенув. Умная, хитрая, рассудительная женщина, знающая Порядок изнутри и владеющая искусством чой-хуа. Энкрича ненавидели, но ненависть к Хашайе всегда была выше. Предать светлое имя н'шаста, сколько же черноты должен хранить в себе дух человека для такого поступка? Переметнуться к врагу, лишать жизни тех, с кем раньше дружил и учился? Конечно, злодеяния Долговязой смерти не меркли по сравнению с преступлениями Хашайи, но тот изначально служил Хаосу.

Мийэн был уверен, что бой на мечах с Энкричем он сдюжит, но с Хашайей? Чой-хуа было связано не только с духом, но и с телом, вряд ли слабость, вызванная отравленным Источником, повлияла на ее умение. Аархин приблизил способности Мийэна в фехтовании к максимуму, но хватит ли этого, чтобы отражать удары, напрямую связанные с энергией? Все это предстояло выяснить на месте. Как и ответ на самый важный вопрос: кто же такой Тульгарн, если на его освобождение брошены невиданные силы хаоситов и двое восставших н'уданов? Мийэн несколько дней размышлял о таинственной причине. Возможно, Тульгарн знает что-то важное, что-то способное склонить чашу весов в пользу Хаоса. В равной степени это может быть особенное заклинание или другая информация, ценная для адептов зла. Именно поэтому, Энкрич и Хашайя, словно рядовые бойцы, оказались в гуще боевых столкновений. Любой из них имел право провозгласить себя лидером всех хаоситов Энхора. Пленного же предводителя было проще оставить гнить долгие годы в Темнице, чем тратить на его спасение время, силы и деньги. Порядок, мысль на столько захватила главного смотрителя Чиризанского маяка, что он едва не поскользнулся на куче капитского дерьма, которую не убрали с улицы. Расшибиться раньше времени, что может быть глупее! Мийэн не пожалел бы глаза, чтобы выяснить этот секрет, но теперь оставил эти думы на потом. Только бы отбить Темницу у хаоситов и не дать Тульгарну бежать из Грелимарая. Дальше дело возьмет в свои крепкие руки Аархин Маггорайхен, а он уже не позволит сорнякам зла вырасти в толстые побеги, выкорчует все без остатка.

— Мы почти у площади, где статуя. — Эвтей замедлил бег и обнажил меч. Они вошли в проулок и замерли, вслушиваясь в грозное утро. Ветер принес крики, звон стали и треск заклятий, но, похоже, все это было чуть дальше, у Темницы. Мийэн первым оказался на месте, где недавно бушевала битва. Площадь, усеянная трупами, ужаснула бы, если Мийэн никогда до этого не видел бы подобного. Изваяние Ритайлины Чисхарганы мрачно смотрело сверху на прибывших воинов. Она будто вопрошала, как вы позволили опорочить мое имя, позволить слугам Великого Хаоса использовать мой лик таким образом? Мийэн понял, что тот, кто спланировал нападение, сознательно выбрал н'шаста для ловушки, чтобы посмеяться над храмовниками. Очередное кощунственное преступление, но когда у хаоситов было хоть малейшее уважение к противнику? Среди мертвых они обнаружили множество врагов, храмовник не обманул — они действительно могли победить. Одно присутствие Энкрича и Хашайи изменило ход сражения, о том, что будет, если н'уданы восстановят силы, Мийэн даже думать не хотел.

Эвтей поискал раненых служителей Тибора и стражников Наместника, но таковых не нашлось.

— Поспешим! — скомандовал Мийэн. Через пару минут они достигли площади, где стояла Темница. Древнее сооружение дымилось, словно деревянный амбар. Темница треснула, но не разрушилась до конца. Хаоситы верно рассчитали мощь заклятия, помещенного в шщиху. Здесь тоже лежали тела, но многие подавали признаки жизни. Слуги Хаоса торопились, поэтому не удосужились добить раненых. Внезапно из искореженного здания выбежали двое вооруженных людей. На них не было формы людей Жгералиха или сутан, поэтому Мийэн ударил почти сразу. Поток смел одного из хаоситов в сторону на десяток шагов, опустив его головой в камень. Второй противник метнул копье прямо в Эвтея. Песочная голова не стал использовать магию, а ловким движением отбил смертельный снаряд. Хаосит замешкался. Это дало мгновение, необходимое для формирования потока. С руки Мийэна сорвалась искрящаяся молния, но удар не достиг цели — из Темницы выбежал еще один враг, на этот раз умеющий касаться силы. Он поставил воздушный щит, и заклятие Мийэна растеклось по нему голубыми полосами. Хаоситский копейщик нырнул обратно в курящееся здание, а маг заставил ближайший труп подняться над землей, затем бросив его в надвигающихся противников. Эвтей отпрыгнул в сторону, в полете дотронулся до энергии и ударил по слуге Хаоса. Тот вновь воспользовался щитом, но не учел кое-чего. Этому потоку Эвтея когда-то научил сам Мийэн. Ошибкой многих магов было то, что они ставили защиту прямо перед собой, забывая об открытом тыле. Поток энергии превратился в тонкую стальную линию, которая прямо перед щитом резко взмыла вверх, чтобы потом вонзиться хаоситу прямо в спину. Он захрипел и упал замертво.

— Отлично, ученик. — Мийэн подошел к входу в Темницу, тщательно вглядываясь через клубящийся дым. Хаоситы выставили небольшую стражу, но доносящиеся из здания крики и ругань сообщили, что полностью овладеть древней тюрьмой они не успели. Воины Грелимарая продолжали сражаться внутри.

— Мийэн, сюда, — позвал Эвтей. Он склонился над человеком, в котором было легко узнать начальник Темницы. Жгералиха серьезно ранили в живот, но он не успел потерять много крови, слава Порядку! Мийэн сосредоточился, вспоминая потоки исцеления. Он аккуратно зачерпнул нужное количество силы, сплел нити в небольшой сверкающий клубок и опустил его на рану Жгералиха. Кровотечение почти сразу замедлилось, а вскоре и вовсе прекратилось. Начальник Темницы открыл глаза.

— Не думал, что буду рад видеть твою физиономию, Мийэн.

— Лучшего комплимента от тебя и не услышать, старый плут. Ты оказался крепок, а мы вовремя сюда подошли.

— Можешь залатать меня?

— Нет, нужен сведущий в исцелении храмовник, я не отвечаю за последствие моего заклинания. Рана может открыться в любой момент, а ты сегодня уже вдоволь навоевался.

— Проклятье, — выругался Жгералих. — Я зарубил троих, прежде чем этот гад подкрался сзади. Его я тоже отправил в Хаос, но он успел воткнуть клинок прямо мне в кишки. Идите в Темницу, правда, кроме хаоситов там…

— Мы знаем про н'уданов, — перебил его Эвтей. — Ты уверен, что это они?

— Мать говорила мне в детстве, что всех непослушных деток ждет в темноте дух Энкрича Долговязой смерти, а я, естественно тогда в это верил. Поэтому, став старше, познакомился с его портретом, чтобы понять, как выглядел ужас, от которого я прятался под одеялом. Это был он. Вторую опознал мой помощник, прежде чем сгореть от ее заклинания. Ты спрашиваешь, уверен ли я, Песочная твоя башка? Естественно! — начальник Темницы вдруг застонал и потерял сознание.

— Я бы не оставлял его здесь, но у нас нет другого выбора. — Мийэн зачерпнул силы и окружил Жгералиха прозрачным коконом энергии. — Надеюсь, моя защита выстоит, если сюда явятся еще хаоситы. Вперед.

Они вбежали в задымленный проход, задержав дыхание. Дым поражал густотой, он полностью заволок коридор, словно плотный туман. Мийэн разогнал его рукой, и перед ним предстала картина разрушений от заклятья, вырвавшегося из тела шщихи. Колоны, поддерживающие потолок местами треснули, две из них превратились в каменные обломки. Пол и стены закоптились до черноты. Языки пламени вырывались из боковых помещений, будто дикие звери из клетки. Эвтей направил несколько энергетических нитей в сторону огня и затушил пожар. Запах гари и сгоревшего человеческого мяса забивал ноздри. Эта вонь пробудила воспоминания прошлой жизни Мийэна, когда он служил рядовым боевым магом. Он не раз уже вдыхал такой аромат войны и отдал бы многое, чтобы этот раз стал последним. Мийэн быстрым шагом направился по разрушенному коридору к главному залу, Эвтей не отставал. На белых гранитных плитах там краснела кровь. Среди мертвых не было верных Порядку людей, хаоситы дорого платили за вход в Темницу Грелимарая. На ступенях, ведущих вниз, лежала чья-то рука.

Следующий уровень тюрьмы встретил их тихо. Шум битвы заглушали стены. Павшие воины лежали на полу, словно сломанные куклы. Заключенные в страхе жались по углам своих камер. Одному из преступников не повезло — чье-то заклинание снесло решетку, и металл проткнул его грудь. Несчастный так и стоял пригвожденный к стене. Когда Мийэн и Эвтей дошли до выхода на следующий ярус, сзади раздался крик:

— Осторожно!

Эвтей обернулся первым и успел оттолкнуть Мийэна. Покойный хаосит внезапно ожил и метнул дротик в спину врагам. Снаряд вонзился Эвтею в плечо, поэтому Мийэн, не поднимаясь с пола, ударил энергией. Тело отступника смяло ужасающей силой, и на этот раз он умер по-настоящему. Песочная Голова вытащил дротик из плеча и выругался. Темное пятно расползлось по его рукаву. Он подошел к камере, где сидел их спаситель.

— Как тебя зовут? — спросил Эвтей.

— Ильиг, месэр храмовник, вор.

— Если я вернусь живым, Ильиг, я попрошу Наместника пересмотреть твое дело.

— Благодарю, но я сделал это не для собственной выгоды. Хаос для меня зло, хоть я и преступник.

Эвтей вернулся к Мийэну, его лицо было напряжено.

— Я не могу пошевелить рукой, — сказал он сквозь зубы. — Похоже, меч сегодня я больше не подниму.

— Тогда дальше я продолжу без тебя.

— Это еще почему? Я буду использовать энергию.

— Если станет жарко — понадобится и оружие, а следующий хаосит может быть удачливее этого. — Мийэн сам не радовался принятому решению, ведь шансы выстоять против сбежавших н'уданов в одиночку невелики. Но рисковать жизнью бывшего ученика было выше его сил. — Поднимись наверх к Жгералиху и жди подмогу.

— Учитель…

— Я давно тебе не учитель, а друг, поэтому прошу послушать меня.

— Хорошо, — согласился Эвтей. — Да прибудет с тобой Порядок.

Мийэн начал спуск по ступеням на второй ярус Темницы. Он плавно вышел на свет факелов, освещавших помещение, где следы битвы не отличались от тех, что были наверху: повсюду тела убитых и отметины от смертельных заклинаний. Мийэн аккуратно шагал среди погибших, не забывая оглядываться назад. Кто знает, может и тут затаился недобитый враг. Стены коридора, скрывавшие заключенных, в некоторых местах выглядели плачевно. Кое-где они просто потрескались, а где-то энергия, облаченная в потоки, разрушила камень полностью. Преступники, попавшие под магические удары, завершили свой земной путь. Мийэн без труда добрался до площадки, где оставалась последняя лестница вниз. У колодца его ждал Энкрич Долговязая смерть. Он выглядел точно так, как изображали его старые картины — высокий, тощий, с безумным лицом. Одежда н'удана была заляпана кровью, кровью верных Порядку людей.

— Долговязая смерть, — произнес Мийэн.

— Еще свежее мясо подоспело. — н'удан улыбнулся, и это была улыбка хищника, готового вонзиться зубами в мягкую плоть. — Судя по всем, неглупое.

Мийэн почувствовал шевеление сбоку. За почти непострадавшей колонной прятался другой хаосит. Мийэн коснулся энергии и услышал, как заревел Энкрич:

— Активируй! Сейчас же!

Из-за столба выпрыгнул молодой парень, но слишком медленно. Мийэн успел направить в него пучок чистой силы, которая отбросила хаосита прямо в следующую колонну. С руки врага в последний момент сорвался странный предмет, но он не долетел до Мийэна, а упал в шаге от него. Что это еще за… В голове вдруг резко загудело, Мийэн едва не упал, ибо звук причинил дикую боль. Однако это длилось лишь пару мгновений. Энкрич за это время не сдвинулся с места, хотя у него была возможность убить растерявшегося противника. Почему? Долговязая смерть все еще улыбался. Мийэн дотронулся до Источника, но ничего не вышло. Он попробовал снова, результат тот же. Порядок, его же только что отрезали от магии.

— Я не прикончил тебя только потому, что хотел посмотреть на твое лицо, когда поймешь, что произошло, — сказал Энкрич, поглаживая лезвие меча большим пальцем. — з'уартхил сработал как надо, и прежде чем действие его потока закончится, я попробую твоей крови.

— Ты? — Мийэн сразу взял себя в руки. Н'удан сам помог справиться с оцепенением от блокировки, сообщив, что поток временный. Знает ли Дугшащ, что слуги Хаоса располагают куда большим запасом з'уартхилов, чем ведомо совету? — Не думаю, что ты отведаешь что-нибудь, кроме моего меча.

Лицо Энкрича исказилось, будто от удара плетью. Он поднял руку, и Мийэн заметил мерцающее кольцо на его пальце. Так н'уданы в самом деле очень слабы, если вооружились простыми магическими предметами.

— Хочешь сжечь меня с помощью этой игрушки? — спросил Мийэн. — Я удивлен. Меня учили, что Энкрич Долговязая смерть хоть и жесток, но предпочитает честное сражение. Видимо, история тебя немного облагородила, а ты — всего лишь трус, почему-то одаренный Великим Саусесаном.

— Ты пожалеешь о сказанном, червь. — н'удан не стал использовать кольцо, он поднял меч и бросился на Мийэна. Удар был умелым, но бывший служитель Храма Тибора владел клинком не хуже. Аархин Маггорайхен ведал, как преподавать владение холодным оружием. Противники закружились в стальном танце, лавирую среди павших воинов. Глаза Энкрича горели яростью, Мийэн же старался смотреть на него безразлично, зная, что это вызовет еще больший гнев. Н'удан двигался стремительно, долгое заточение никак не повлияло на его скорость. Мийэн ушел в оборону, понимая, что если хотя бы на ничтожный миг откроется, Энкрич, не мешкая, этим воспользуется. Долговязая смерть был пока сосредоточен, будто наверняка знал, что выйдет из схватки победителем. Он осыпал Мийэна градом ударов, не давая малейшей передышки. Такой темп мог сыграть на руку слуге Великого Хаоса. Поэтому Мийэн провел хитрую атаку из арсенала последнего н'шаста. Она позволила на секунду перехватить инициативу. Мийэн тут же сменил позицию на стойку, позволяющую применить чой-хуа, это выбило н'удана из равновесия. Энкрич замер в недоумении, и Мийэн получил время для короткого перерыва.

— Кто ты? — спросил Долговязая смерть. — Ты не можешь быть Хранителем Порядка!

— Я не н'шаст, не волнуйся, а ты, как я погляжу, уже не легендарный н'удан. Ты всего лишь бледная тень того, что когда-то внушал ужас добрым людям. — Мийэн продолжил злить врага.

Их клинки снова столкнулись. Энкрич сбавил скорость, но бил с удвоенной силой, словно желал разрубить металл, а затем и тело Мийэна. Он рычал как потревоженный тиргез, и Мийэн решил не останавливаться, хоть слова давались с огромнейшим трудом.

— Ты сражаешься с бывшим храмовником, не верится, что столетие назад ты убивал н'шастов. Может, ты просто присвоил заслугу других н'уданов?

— Заткнись! — Энкрич орал, не переставая жестко атаковать. В следующий его замах, Мийэн нырнул под руку н'удана и резанул ему ногу. Долговязая смерть пошатнулся, но устоял и отразил удар, которым Мийэн хотел добить слугу Хаоса. Энкрич отпрянул в сторону, сильно хромая. Кровь струилась по его штанам, и это был хороший знак.

— Ты, кажется, ранен? — спросил с издевкой Мийэн.

— Пес! Ты всего лишь пес Тибора, эта царапина не помешает мне закончить дело!

В зал внезапно вбежал Аархин Маггорайхен с обнаженным мечом. Мийэн даже не поверил глазам, а потом понял, что его друг практически пуст. Встреча с Великим Саусесаном нанесла ему большой урон, слухи оказались правдивыми. Долговязая смерть тоже пришел к этой мысли и поднял руку с з'уартхилом. Он не собирался нарушить слово, он собирался убить другого. Мийэн в этот момент ощутил, что Аархин не сможет отразить клинком огненный шар. Он не знал почему, но уверенность горячей волной накатила на него. О Порядок! Мийэн стиснул зубы и опять попробовал коснуться энергии. Неведомым образом у него получилось, поток з'уартхила испарился, а Мийэн зачерпнул жизненной силы, но опоздал. Заклятие сорвалось с сияющего кольца. Мийэн закричал, и зачерпнул еще энергии. Все его естество отозвалось приступом жалящей боли, но ему удалось взять столько силы, сколько он ни разу до этого не брал. Время замедлилось. Шар, который уже должен был спалить последнего Хранителя Порядка, проделал лишь половину расстояния до цели. Мийэн лихорадочно соображал, что способен успеть помимо этого, но то самое неведомое чувство вернулось и подсказало — выход только один. Мийэн сплел поток, который никогда не творил обычный маг. Заклинание, подобное перемещению, сработало сразу же. Аархин вдруг очутился там, где стоял главный смотритель маяка, а сам Мийэн уже был на пути сгустка яркого пламени. Ты видел, Аархин, подумал Мийэн, и пожар мгновенно охватил его тело.