Хаос Возрождённый

Мийэн

— Как там говорится в Соророской империи? Если в гости пришел друг, готовь на стол сладкое вино, если враг — кинжал поострее? — спросил крепкий лысый мужчина средних лет, наполняя хрустальные бокалы. Он делал это аккуратно, стараясь не запачкать рукава своей сутаны храмовника. Восьмиконечные звезды, вышитые на голубой ткани золотой нитью, говорили о его высоком положении среди служителей Тибора.

— Я вижу, ты не изменяешь привычке, — произнес Мийэн Заурбанз, поднося напиток ко рту. — Полдень только миновал, а ты уже прикладываешься к бутылке, Дугшащ.

— А ты все такой же зануда, — парировал член совета Грелимарая. Он отворил ставни в собственном кабинете на втором этаже храма Порядка, пригласив дневной солнечный свет разрушить полумрак помещения. Лучи озарили собрание книг, несколько маленьких статуэток из бронзы, к коим Дугшащ питал слабость, и, конечно же, карту Энхора, занимавшую весь потолок. На ней легко было найти отметки в тех местах, где за последнее время замечали следы деятельности прислужников Хаоса. Судя по карте, они активизировались везде, даже в Джийятской империи, где Хаос всегда имел слабую позицию. Мийэн попробовал вино. Отличное; другого его старый знакомый не держал.

— Почему не стали созывать совет?

— А для чего? — пожал плечами Дугшащ. — Эвтей сообщил, что незаконно провел тебя в Темницу, а раз ты не стал обращаться сразу к нам, значит, дело серьезное. Когда ж еще сам Мийэн Заурбанз снизойдет до нарушения общественного порядка?

— Ты меня в приверженцы Великого Саусесана смотри не запиши.

— Ну, такого от тебя можно не ожидать. Скорее день с ночью внезапно местами поменяются! На самом деле я предложил поговорить с тобой лично, как со своим давним боевым товарищем. И твои мысли, если они действительно помогут нам в этом деле, я уже сам вложу в уши всем остальным.

— А я, было, подумал, что совет не желает видеть мою персону после того, как я решил остаться в порту. — Мийэн внимательно поглядел в глаза Дугшаща, когда тот расположился рядом в кресле.

— Плохо думаешь о нас, — возразил старший храмовник. Он чуть пригубил вина, почмокал и довольно улыбнулся. — Великолепный букет! Не поверишь, но сей божественный напиток родом из Домридинши, а ведь когда-то их вина ценились не дороже прокисшего молока.

— Новые сорта винограда, полагаю.

— Может быть, может быть. — Дугшащ выпил еще немного, посмотрел на Мийэна и закатил глаза:

— Да не волнуйся ты, никто не держит на тебя зла. Да, совет тогда ослаб из-за твоего ухода, но сейчас все восстановило прежнюю форму. И заметь, это ты сам перестал пересекаться с нами, а в редкие встречи вел себя так, словно тебе срочно пора на корабль.

— Наверное, я был немного обижен в то время.

— Обижен?! О Порядок, это на что?

— На то, что вы не попытались отговорить меня, — пояснил Мийэн. — Глупо для моего возраста, но я хотел слышать, как меня останавливают. Естественно, я бы не передумал, но сам факт этого придал бы мне сил.

— Ох и болван же ты, сохрани Тибор твою душу, — засмеялся храмовник. От смеха он чуть не пролил остатки вина из бокала на сутану. — Ценят тебя, дружище. Ценили и будут ценить. Просто необязательно каждому человеку говорить, как он незаменим и насколько он хорош, не зачем тешить самовлюбленность.

— Да дело не в самовлюбленности. В любом случае, закроем эту тему. — Мийэн ругал себя, за те мысли, недостойные служителя Порядка, но не узнать через столько лет, как видели его со стороны бывшие товарищи, сейчас не мог.

— Закроем, тем более встретились мы обсуждать не прошлое, а будущее, — сказал Дугшащ, откидывая голову назад. Его взгляд уперся в карту. Мийэн тоже посмотрел на потолок. За многочисленным точками на карте Энхора крылось многое: где-то случались прямые столкновения с хаоситами, где-то обнаруживались проведенные ими черные обряды, где-то удавалось найти их соглядатаев.

— Видишь вот эту? — спросил старший храмовник, указав пальцем на отметку возле гор на южной границе Пердожалафа.

— Да, самая жирная здесь. Что там?

— Погибли семнадцать наших: семь магов и десять солдат. Ну и пара десятков местных жителей, оказывающих им помощь.

— Засада? — уточнил Мийэн. Он уже отвык слышать, как гибнут те, кто поклялся защищать мир от зла, источником которого являлся Великий Саусесан.

— Не совсем. Там искали з'уартхил.

— Великий Порядок, судя по тому, что группа была большая, нечто мощное?

— Верно, — произнес Дугшащ, отпивая из бокала. — Очень сильный з'уартхил, маскирующий излучение жизненной энергии. Тот самый, который долгое время помогал шпионить за одним из н'уданов в последней войне.

— Хаоситы посчитали, что группа храмовников ищет что-то важное, и шли за ними по пятам, — предположил развитие событий Мийэн.

— Нет, не угадал. Слуги Хаоса сами искали там тот же з'уартхил. Отряды столкнулись случайно в одном из тамошних ущелий.

— Откуда они знали, где искать?!

— Бьешь в точку, Мийэн, не растерял еще хватку. — Дугшащ добавил в бокалы белого вина. — Сведения об этом были достоянием храмовников, никто больше не мог знать этого. Поэтому ответ на твой вопрос прост. В наших рядах есть предатель и, боюсь, он не одинок.

— В то, что среди нас есть отвернувшийся от Порядка, нет ничего удивительного, такое случалось всегда. Почему ты уверен, что изменников несколько?

— В Пердожалафе как раз хранилась запись, куда в случае возможного провала, наш шпион должен был спрятать з'уартхил. Кто-то из местных храмовников на самом деле сменил шкуру и выдал тайну врагам. А кроме этого, у нас появились достоверная информация, что в Шантайзе действует агент Хаоса. Так что их минимум уже двое.

— Откуда ветер дует? — поинтересовался Мийэн.

— Не имею права говорить об этом даже с тобой. Посвящены только совет и некоторые храмовники, в чьи обязанности входит поиск вот таких вот неверных сынов Порядка. Даже по дружбе не скажу, прошу не затаить обиды. Украденный з'уартхил усилит хаоситских шпионов. Мало того, что его обладатель скроет способность управлять жизненной силой от нас, он сможет одурачить даже самого Аархина Маггорайхена! Или, не дай Тибор этому произойти, убить последнего н'шаста в Энхоре. После гибели Ритайлины Чисхарганы нам итак пришлось сложно, а что будет, когда Хранители Порядка сгинут окончательно?

— Что-то тебя на совсем мрачные мысли потянуло.

— А откуда взяться светлым думам? — Дугшащ показал на точку, находящуюся на другом конце карты возле крупного порта Юружаоя. — Здесь двое из ордена д» рут сумели лишить жизни мага среди бела дня, а ведь с тех пор, как их почти уничтожили, д» рута не совершали столь дерзких нападений. — Палец старшего храмовника сместился на север в центр Джийятской империи. — Здесь буквально в начале месяца Ясеней обнаружили следы человеческого жертвоприношения. Возможно, именно такое нам удалось пресечь прямо возле Грелимарая. Хаос будто поднимается с колен. И это без участия н'уданов!

— Вести, которые я принес, поднимут тебе настроение, — сказал Мийэн, отставляя в сторону пустой бокал.

— Весь во внимании, друг.

— Есть достоверные доказательства, что один из хаоситов в Темнице готов вернуться на сторону Порядка. Он знает, где в данное время находится штаб прислужников Великого Саусесана.

— Что же, — произнес Дугшащ после недолгого молчания. — Я бы ни за что не поверил в это, если бы услышал такие слова от кого-то другого. Кроме, конечно же, Маггорайхена. А про предателей этот несчастный…

— Нет, — сразу перебил старого товарища Мийэн. — Он и про тайное убежище хаоситов узнал случайно.

— Чего он хочет взамен?

— Защиты и прощения.

— Ну, с первым мы справимся самостоятельно, а по поводу прощения решать лишь нашему н'шасту. Он вообще собирается выбраться из своей пещеры и почтить нас присутствием?

— Должен, — ответил Мийэн, не упомянув про детей. Это было дело его и Аархина, никто больше не был в курсе предназначения двух девушек и юноши. Насколько главный наблюдатель порта знал, даже Храм Порядка в Нагарских горах Маггорайхен не посвятил в свои планы. — Но это еще не все, что поведал раскаявшийся грешник. Среди пленных содержится лидер хаоситов!

— Ты не шутишь?! — Дугшащ вскочил с кресла и заметался по комнате, словно что-то внезапно потерял.

— Его зовут Тульгарн. Я сам не уверен, что он именно предводитель всего союза последователей великого Саусесана. Возможно, он координирует деятельность хаоситов на территории нашего государства.

— Неважно! Если в руках у нас такая крупная дичь, значит, есть вероятность выйти и на остальных. Сумел порадовать ты старого приятеля.

— И вот с этим Тульгарном связана одна проблема.

— Ну что там еще? Ты умеешь сбивать с толку, сначала говоришь, что мое настроение поднимется, а теперь сообщаешь, что существует некая проблема.

— Тульгарн не отвечает вопрошающим, а только улыбается. — Мийэн после допроса Ульфиязака взглянул на этого слугу Хаоса. Тульгарн был средних лет, мощного телосложения. Такие мужчины нередко становились личными стражниками у знатных вельмож и пользовались успехом у противоположного пола. Он обладал длинными вьющимися волосами, которые бы подошли и юной деве. Тульгарн сидел, прислонившись к стене и не замечая царящий вокруг жар. Он действительно улыбался. Всегда. По словам стражников, улыбка не сходила с лица Тульгарна даже во сне. Сумасшедшего вряд ли бы избрали лидером хаоситов, поэтому он просто насмехался над всем. Над стенами, в которых его держали, на Порядком, которого он поклялся выжечь в Энхоре. Тульгарн что-то знал и ждал. — Я предполагаю, что он не собирается ждать суда, назначенного Наместником.

— Думаешь, хочет бежать? Ты сам должен понимать, что из Темницы не вырваться. На моем веку такого ни разу не было.

— Да, если никто не поможет на поверхности. Я считаю, что хаоситы нанесут удар прямо здесь, в Грелимарае, поэтому необходимо увеличить численность не только людей Жгералиха, но и Храмовников.

Дверь в кабинет распахнулась, и внутрь ввалился запыхавшийся послушник.

— Месэр Нерволджац, простите, что без стука. Наместник приехал, какие-то важные новости, объявлен сбор в Малом Зале. — Мальчишка не удосужился получить ответ и выбежал прочь.

— Наместник и без предупреждения? — Дугшащ поскреб подбородок большим пальцем. — Вот так — сядешь со старым другом поболтать, а не дают. Пойдешь тогда со мной, Мийэн. Только пара советов: не сильно высовывайся и не никому не говори, что мы пили вино. Другие члены Совета на меня коса смотрят, наверное, завидуют.

Коридоры Храма Тибора в Грелимарае Мийэн Заурбанз помнил чуть ли не до последнего камня. Он мог найти нужную комнату или келью с завязанными глазами. Когда-то эти стены заменяли ему все: здесь он жил, учился и познавал таинства энергии. Теперь он спешил вместе с Дугшащем Нерволджацем на собрание, как в старые добрые времена. Возникло ощущение, что долгих лет, когда Мийэн не бывал в Храме, не существовало. Все вернулось на круги своя.

Малый зал представлял собой просторное овальное помещение, днем освещаемое солнцем через специально расположенные в крыше люки, а ночью с помощью магических светильников, которые сейчас не горели. Ступенеобразные ряды резных деревянных сидений возвышались вокруг. Зал был самой молодой пристройкой грелимарайского Храма Тибора, его соорудили лишь двести лет назад, чтобы проводить совещания, касающиеся городских нужд. Массивные дубовые двери, на которых силой энергии выжгли восьмиконечные звезды, отворялись чаще, чем каменные врата, за которыми находился Большой зал. В последний раз Большой зал открывался сто шесть лет назад, в год разгрома приспешников Хаоса.

Мийэн и Дугшащ смешались с идущими храмовниками. Кое-кто из них узнавал смотрителя порта и с удивлением кивал в приветствии. Мийэн отвечал взаимностью, но ему хотелось скорее занять место где-нибудь в тени. А то пойдут толки, что он скучает на новой должности. Мимо пробежал Эвтей. Песочная голова так спешил, что не заметил старого учителя. Наконец, Мийэн со старшим храмовником сели неподалеку от входа, где на них уже не обращали внимания. Все смотрели в центр Малого зала, где за кафедрой стоял Наместник короля Лухаврин Базикувк. Он был облачен в дорогие одежды, и даже с самого дальнего ряда было видно, как сверкают на его руках браслеты из золота — символы его должности. Лухаврин с терпением дождался, пока все, кому хватило места в Малом зале, опустились на стулья. Наместник, наконец, откашлялся и заговорил:

— Прошу прощения, что это собрание получилось таким внезапным. Но король Заркондая, храни его Великий и вечный Порядок, просить оказать помощь в охране скульптуры Ритайлины Чисхарганы, которую сегодня утром доставили к нам по морю. Существует опасность, что продавшие душу Великому Саусесану могут уничтожить сей памятник павшему Хранителю прежде, чем его успеют переправить в пункт назначения. Солдат мы выделим достаточно, но с тилбэчинами будет надежнее. Что скажете, мудрейшие?

— В этом весь наш Наместник, — зашептал Дугшащ, пока в зале оживленно начались обсуждения. — Каждый раз думаю, что собрание вызвано чем-то действительно важным, а на деле оказывается, что причины — очередной пустяк. Сдалась им эта статуя! Не верю, чтобы при жизни Ритайлина желала такого поклонения, но кто меня будет слушать?

Каменные изваяния н'шастов находились в Нагарских горах; так было издавна принято, что после их смерти, они увековечивались в скалах, где стоял первый храм Тибора в Энхоре тысячи лет. Но Заркондай, родина месэры Чисхарганы, возжелал отдать дань погибшему защитнику света, поставив на центральной площади их столицы бронзовое изваяние высотой пятьдесят шагов. Аархин Маггорайхен не возражал, хотя Мийэн был уверен на тот момент, что последний н'шаст выскажется против. Но, видимо, чувство вины за смерть Ритайлины все еще не оставляло его, и он даже лично посещал Соророр, чтобы найти лучших мастеров.

Храмовники решили выделить десять магов на неделю, пока скульптура должна была храниться в Грелимарае. Дугшащ воспользовался моментом и попросил не расходиться, чтобы донести до совета разговор с Мийэном. Сам смотритель порта не решился досидеть до конца, ведь ему могли задавать вопросы, а он желал этого меньше всего. Мийэн тихо покинул Малый Зал, пока Дугшащ начал говорить издалека, а затем и храм. Ему нужно было попрощаться с детьми и Фульмером, которые уже ожидали указа выехать из города.

Каждый воспринял известие об отъезде по-разному. Помощник Мийэна был несказанно рад получить возможность увидеть родные места. Он, конечно, переживал, что оставит главного смотрителя порта без писаря и вкусной фукеры, но Мийэн убедил Фульмера, что справится без него. Ральмидур тоже не скрывал удовольствия покинуть стены города. Мальчишке хотелось свежего воздуха, деревенского спокойствия. Тем более там он мог свободно оседлать капита и гонять по округе. Саанка немного расстроилась. Она привыкла к Грелимараю, ей нравились здешние парки и сады. Но хуже всех, само собой, отреагировала Ахшамилла. Эта бестия закатила истерику, а после проревела всю ночь. Она кричала на Мийэна, обвиняла его в том, что мало того, что он забрал ее из дворца Наместника в свой тесный дом, так теперь еще собирается отправить ее в вонючую захолустную деревню! Мийэн выслушал этот спектакль молча, но снова поймал себя на желании высечь эту юную деву при первой возможности.

Уже вечером после проводов, Мийэн сидел в своем кабинете, проверяя поступившие торговые грамоты с прибывших судов. В дверь постучали, и на приглашение войти откликнулся Эвтей.

— Новости от Совета, — с улыбкой сказал он, располагаясь на стуле.

— Охрана будет усилена?

— Так точно! Храмовники усилят не только посты внутри Темницы, но и снаружи. Кроме того, Наместник согласился по ночам удваивать стражников на городских стенах, этого даже Совет не ожидал.

— Отрадно слышать. — Мийэн остался доволен результатом. Ему поверили, а это главное. Если слуги Великого Саусесана решатся атаковать, их ждет горячая встреча.

— Думаешь, хаоситы нанесут удар? — Песочная голова посмотрел на учителя, будто все зависело именно от него.

— Разум говорит мне, что это случится обязательно. И если так будет, мы должны продержаться до прихода Аархина. И сохранить жизнь несчастному Ульфиязаку, оступившемуся из-за слепой любви.

А кто сохранит наши жизни? Об этом Мийэн только подумал, произнести эти слова вслух — значит дать ученику повод для сомнения в победе. Такого неудавшийся н'шаст не мог себе позволить.