Хаос Возрождённый

Дмитрий

А теперь покатай меня, большая черепаха. Фраза из старого мультфильма вспомнилась мне, когда я неуверенно топал по деревянному пирсу в едва разгоняемой светом темноте. Топал не куда-нибудь, а к живому кораблю, вдыхая морской аромат полной грудью. Львенком я никогда не был, поэтому и не знал, удастся ли подружиться с этим существом. Или оно возьмет, да и сбросит меня сразу в воду. Я пытался унять тревогу, потому что сердце вдруг бешено заколотилось. Какие еще сюрпризы приготовил мне Энхор? Магия, необычные звери — все это до сих пор не укладывалось в голове, а о предстоящем плавании на исполинском пресмыкающемся даже думать было жутко. С конца пирса на покатую часть панциря гугутикары вела переброшенная широкая доска. Ее я преодолел быстрым шагом, чтобы случайно не свалиться в море от непрекращающегося волнения. Очутившись на черепахе, я присел и потрогал панцирь рукой. На ощупь он казался каменным, слегка шероховатым. В прочности такой спины можно было не сомневаться. Если взять эту гугутикару и использовать в качестве крепостной стены, то ни один таран ее не пробьет. Стало любопытно, а существовали ли у этих энхорских черепашек естественные враги? Я продолжил путь к палаткам, где виднелся свет от костра. Возле него на большом мешке сидел бородатый мужчина лет под шестьдесят. Голова его была обрита, и пляшущее пламя отражалось на макушке. Мужчина старательно переворачивал прутом какие-то круглые предметы в огне. Не поднимая взгляда, он сказал:

— Если вы не мой долгожданный пассажир, прошу прощения. Мест не осталось, придется вам дожидаться утреннего судна.

— Даже для меня не найдется? — громко спросил я, вновь вживаясь в роль последнего Хранителя Порядка.

— Покарай меня Тибор за глупость! — Бородач бросил свое занятие и вскочил будто ужаленный. — Месэр Аархин! Какая встреча! Давно не радовали Юритыфа своим присутствием.

— Обстоятельства привели меня к вам, без вашей гугутикары, пожалуй, не справиться.

— Спасибо за комплимент, приятно слышать столь уважительные слова от самого великого н'шаста в Энхоре. Мы с моей девочкой вас не подведем. А место найдется, конечно. Не осмелюсь предложить вам заночевать под небом, поэтому уступлю собственную палатку.

— Благодарю. — Я, само собой, не имел ни малейшего желания выгонять этого услужливого джентльмена из его временного обиталища на панцире гигантской черепахи. Но перспектива спать на открытом воздухе что-то не воодушевляла.

— Честно говоря, нас тут напугали крики о гануре, — сказал капитан Юритыф, почесывая высунувшееся из-под жилета пузо. — Я с испуга чуть не отдал приказ отчаливать, пока в порту не появились храмовники. Один из солдат сообщил моему помощнику, что чудовище выбрало ваш образ. На что я, разумеется, рассмеялся. Бабка моя еще говорила, что ганур может в нее обратиться да съесть меня, но никогда — в н'шаста.

— Всем бы вашу память, — произнес я, понимая, что действительно чуть не загубил весь план. Ну как я, тот недоумок из переулка скорее. Если бы гугутикара ушла в море, то мне пришлось бы куковать в Шантайзе до утра, а Маггорайхен предупредил, что чем быстрее мы будем действовать, тем быстрее обменяемся телами.

Хозяин пресмыкающегося чуда-юда отвел меня к большой палатке и предложил перед сном отужинать с ним. Я не решился отказать, поэтому, оставив вещи, вернулся к костру. Юритыф уже приготовил мне сидение в виде такого же наполненного чем-то мягким мешка. Я так понял, что пассажиры странного корабля уже отдались морфею в своих палатках, потому что к нам больше никто не присоединился. Члены команды Юритыфа, видимо, тоже спали. Наверное, добродушный капитан разбудит их прямо перед отправлением.

— Отплываем скоро, если этот последний пассажир не удумает задержаться еще на час, — сказал бородач, выталкивая прутом из костра почерневший шар. Он слегка двинул его в мою сторону, и странный предмет покатился ко мне. Я остановил его ногой, но не спешил брать, опасаясь обжечься. Да и вообще, что это такое? Ужин что ли? Больше смахивало на спортивный снаряд, вроде метательного ядра. Я стал наблюдать за капитаном гугутикары. Юритыф выкатил второй шар, схватил его, будто не чувствуя жара от непонятного комка черноты, и ударил об панцирь черепахи. Кругляш раскололся ровно посередине, и я услышал запах, похожий на жареную рыбу. Вот так просто? Я поднял шар из-под ноги, убедившись, что он был еле теплым, несмотря на то, что покинул пламя меньше минуты назад. Затем хорошенько размахнулся и тоже разбил его на две половинки. Бородач погрузил пальцы в одно полушарие и отправил мякоть в рот. Я повторил за ним. Ого, вот так вкуснотища! Мясо рыбы — или чем там на самом деле являлась эта штука — было потрясающим. Оно очень походило на сома, такое же нежное и без мелких костей. Я мигом съел все, подавив желание облизнуться. Юритыф улыбнулся и подал мне добавки. Я с удовольствием ее принял.

— Женушка моя наловила, — произнес он через набитый рот. — Деньги, заработанные на перевозках, позволяют нам жить безбедно, но старуха никак не избавится от старых рыбацких привычек. Я все ей талдычу, что шишагал покупать можно, а не тратить время на лодку и сети, так она, месэр Аархин, кричит, чтоб я не учил ее жить!

— Она заскучает без этого, — пустился я философствовать. Конечно, до мудрости н'шастов мне далеко, но работа, связанная с постоянным общением с очень разными людьми, научила в них хорошо разбираться. — Представьте, что она все-таки бросила выходить в море за рыбой. Чем ваша жена будет заниматься дома? Ну, готовит, стирает, убирает она и сейчас, хозяйка же, хранительница домашнего очага. А без любимого занятия у нее появится еще больше свободного времени, которое она вполне может посвятить тому, что станет пилить вас в два раза сильнее, чем до этого!

— Пилить?!

— Кричать, выяснять отношения и так далее, — пояснил я капитану необычного судна, отругав себя за то, что употребил жаргонное русское словечко. Не дай бог, Юритыф еще решит, что супруга способна разделать его пилой, как какой-нибудь маньяк из классических фильмов-слэшеров. За языком следи, Дима.

— Месэр Аархин! Я так глубоко не глядел, возможно, вы и правы, — задумчиво произнес лысый бородач, дожевывая очередную порцию местного лакомства. — Верно говорят, что мудрее Хранителей Порядка только сам Тибор. Думал, что женушка у меня из ума выжила уже, а, выходит она так развлекается. Уж лучше пусть шишагал ловит, чем лишний раз меня поносит на чем свет стоит!

— Правильно. Она женщина, не по трактирам же ей отдыхать, пока вы в плавании находитесь. — Шишагалы, значит. Новое милое слово в энхоро-русский словарь. Вот вернусь и издам подробный путеводитель по животному миру родины добрых н'шастов и злых н'уданов. Обязательно многомиллионным тиражом.

Наш расслабленный бытовой разговор прервал последний пассажир гугутикары. Высокий мужчина с тонкой бородкой в дорогом костюме и с мечом на поясе кивнул Юритыфу, остановившись возле нас. Хозяин гигантской черепахи проводил почтенного господина в его своеобразную каюту, а потом крикнул зычным голосом, сложив руки возле рта. Через пару мгновений из ближайшей палатки выбрались трое молодчиков. Они дружно потянулись, зевнули и кинулись к разным краям «корабля». Я увидел, что они слаженно принялись вытаскивать из воды на «борт» тяжелые цепи. Так гугутикара не просто ожидала отплытия в порту, сообразил я, она была заякорена, словно реальный корабль. Ну, или как там правильно это называется на морском наречии.

Юритыф направился к носу судна — голове морского исполина. Я решил последовать за ним. Ну не каждый же божий день на твоих глазах человек будет управлять не просто каким-то кораблем, хотя в жизни я даже такого не видывал, а живым существом. Пузатый бородач не возражал, что Аархин Маггорайхен понаблюдает за этим диковинным процессом.

Голова гугутикары впечатляла габаритами, ведь на ее макушке вполне мог разместиться грузовик КАМАЗ, если не два. По краям головы шли невысокие гребни, служившие то ли защитой от неведомых врагов из океанских пучин, то ли еще для чего. Тут я не приметил ни стульев, ни других сидений. Этим уникальным водным транспортом управляли стоя. У меня тут же созрел вопрос, но задавать его я, безусловно, не собирался, иначе бы Юритыф узнал, что перед ним самозванец. Черепахи же прячут голову, лапы и хвост в панцирь! Что если это произойдет на ходу? Совершает ли гугутикара эти движения медленно, позволяя человеку успеть залезть обратно на спину, или кто не успел, тот опоздал? Тем временем хозяин чуда-юда подобрал с кожистой башки нечто вроде вожжей и пронзительно свистнул, словно кипящий чайник на плите. Ночную пору огласил ответный трубный рев громадного зверя, от которого у меня побежали вниз по всему телу мурашки. Нас слегка дернуло, когда гугутикара сделала первый рывок. Почувствовалась первобытная мощь, заключенная в этом энхорском пресмыкающемся, а ведь гугутикара пока не набрала скорость. Про черепах всегда ходили шутки, что они полные тормозы, но только на суше эти утверждения соответствовали действительности. В воде они передвигались достаточно быстро, если я все правильно усвоил из передачи «В мире животных». Юритыф слегка натянул поводья и немного наклонился влево. Гугутикара поняла, чего от нее требуют, и плавно развернулась мордой в открытое море. Капитан вновь свистнул, и я едва устоял на ногах от нового рывка. Веселое получится путешествие, если такая свистопляска будет продолжаться на протяжении всего пути. Однако я ошибался. Черепаха больше не дергалась, и мы стремительно понеслись прочь от гостеприимных берегов Шантайза по волнам Тиборского моря.

Я попрощался с капитаном и пошел к месту своего ночлега, ощущая ветер на лице. Я забрался в палатку, не раздеваясь, улегся на импровизированное ложе. Мне думалось, что я провалюсь в сон сразу, потому что день вышел чрезмерно насыщенным приключениями. Очнуться в другом мире, повстречаться в рогатым медведем, побывать в Акл-Миратэ, едва не погибнуть от рук служителей Порядка! Редкий разумный обитатель Энхора смог бы похвастаться столь разнообразными похождениями. Но сон, как назло, не шел. Я лежал, пялясь в темноту, изредка прислушиваясь к тому, что происходил вне палатки. Снаружи тихо переговаривались помощники бородатого капитана, а сам он иногда свистел не хуже советского милиционера.

Несмотря на то, что я убил опасное чудовище, пережил облаву на ганура и уже плыл на спине поразительного существа, смелости во мне почти не прибавилось. А теперь вдобавок я вдруг словно бы окунулся в холод одиночества, ведь здесь я в самом деле был один. Да, беседовать с людьми из другого мира чертовски интересно и увлекательно, но они не понимают, что перед ними пришелец с далекой Земли. Я в чужом теле начал путь в абсолютную неизвестность, неподготовленный должным образом. Занятия в Акл-Миратэ — это прекрасно. Но за один присест не научиться всему, не узнать даже десятой доли особенностей здешнего мира. А ведь каждая упущенная мелочь может оказаться наиважнейшей и стоить мне жизни и возвращения домой. Туда, где одиночество мне грозит в самую последнюю очередь, где все просто и знакомо, как пелось в одной старой грустной, но доброй песне. Мне тоже хотелось ворваться, вернуться в свой родной мир, который после суток, вдруг стал для меня дороже. Я был готов обменять плавание на гугутикаре на обычную черепашку у себя в аквариуме, потому что иногда именно что-то простое, домашнее и приземленное гораздо приятнее нового и будоражащего.

Когда я оказался в своей комнате, то не сразу понял — сон это или Акл-Миратэ. Передо мной были наша с Мариной кровать, компьютерный стол, шкаф, занавески, которые моя любимая выбирала неделю в известном китайском интернет-магазине. Сомнения развеял возникший в дверном проеме Аархин Маггорайхен. Ну, хотя бы я снова на какую-то пору поселился в собственном теле, пускай и опять не в реальности.

— Я успел прочесть твои переживания перед сном, — произнес Хранитель Порядка, присаживаясь на кожаное офисное кресло, которое я давненько урвал на распродаже. В нем было удобно зарабатывать геморрой за прохождением компьютерных игрушек, чем я когда-то долго занимался, пока не познакомился с Мариной. Не то чтобы она выказывала негативное отношение к этому увлечению, совсем наоборот. Она была сама не против порубиться, скажем, в Варкрафт или очередное виртуальное воплощение ведьмака Геральта из серии книг польского писателя Анджея Сапковского. Просто уже через месяц, после того, как мы начали встречаться, моя страсть к компьютерным играм угасла и больше не загоралась.

— Да, по дому так легко скучать не перестанешь. — Я опустился на кровать, не прекращая жадно осматривать комнату, которая в обычный день меня ничем не привлекала. Сейчас же она чувствовалась уникальной, будто в ней я испытал самые радостные моменты за двадцать пять лет жизни, а не всего-навсего снимал ее у престарелой женщины вместе со своей девушкой.

— Как тебе гугутикара? — спросил Аархин.

— Чудесно, — искренне ответил я. — Только жалко, что никто не поверит на Земле, если мне когда-нибудь в голову взбредет рассказать о посещении Энхора и катании на большой черепахе. Жаль, что она без солнечных очков, как в мультфильме, было бы веселее. Ты не злишься за то, что произошло в Шантайзе?

— Нет, твоей вины в произошедшем нет. Разве ты виноват в том, что Хаос стал усиленно влиять на мой мир?

— То есть?

— Встреча с тем юношей — не случайность. Это тлетворное касание Великого Саусесана свело вас на той улице.

— Твою мать! Хаос следит за мной?

— Да, он в курсе, что в теле единственного живого н'шаста находится гость из другого мира. Он не знает твоего имени, не знает, откуда ты точно пришел. Но без труда ощущает непохожую энергию, которая таится в твоей душе. — Маггорайхен откинулся на спинку кресла. Его глаза сверкнули, и я сразу понял, насколько в нем горит желание немедля вернуться в Энхор и продемонстрировать Хаосу и его прислужникам кто в доме хозяин.

— Что мы можем сделать? — полюбопытствовал я.

— С этой проблемой мы пока ничего не сделаем, Дима. — Аархин потер висок, словно подгоняя нужные мысли.

— Тогда объясни мне подробнее, как Хаос еще способен подложить мне свинью. Хотелось бы хоть как-то подстраховаться.

— Как угодно. Тот парень, его зовут Баеорзт, покинул дом не по своей воле. В нем есть сила и со временем он достигнет определенных умений и будет тилбэчином. Но из-за того, что сейчас некому его повести, Баеорзт очень восприимчив к чужим потокам. А к энергетическим нитям Хаоса, которые опутывают Энхор, тем более. Великий Саусесан, как теперь выяснилось, близок к физическому воплощению, раз не поскупился потратить драгоценную энергию. Хотя я до сих пор не догадываюсь, каким образом это ему удалось, когда в мире отсутствуют его главные слуги. Без н'уданов он никогда не рисковал.

— А как же сбежавшая из Белой Пирамиды? Как ее там? А, Хашайя из какого-то рода, — перебил я Маггорайхена.

— Хашайя из рода Чеенув слаба после заточения. Источник отравлен, и ей негде ускорить процесс восстановления внутренних сил, — ответил Аархин. — Другое дело, что есть еще тот таинственный хаосит, благодаря которому состоялось наше с тобой знакомство. Возможно, замешан он, ибо сила его потоков весома. Но пока вернемся к Баеорзту. Хаос заставил его выйти поздно вечером к тебе на встречу, ведь он очень хорошо знает меня, соответственно, велика вероятность, что юноша заметит подмену будущего учителя. Баеорзт, кстати, разочаровал своим предположением, что вместо меня по Шантайзу бродит ганур, не такими я хочу видеть тех, кому предстоит оберегать Энхор от сил Великого Саусесана. Впрочем, храмовники допустили такую же постыдную оплошность, но Тибор им судья. О ганурах давно не вспоминали, вот и результат. После этих событий я больше не колеблюсь — тот беург, которой атаковал тебя утром не что иное, как еще одно касание Хаоса. Предатель собственного отца Калар давно облюбовал Энхор. Его мерзкие щупальца дотрагиваются до моего несчастного мира тысячелетия, и последствия этого контакта ты наблюдаешь со стороны. Войны, болезни — это лишь верхушка горы. Животную среду Хаос преобразовал заметнее. Изначально звери Земли и Энхора совершенно не отличались, что абсолютно логично. Порядок с сыновьями творили миры похожими друг на друга. В Энхоре ты тоже можешь встретить волков, зайцев, собак, знакомых птиц, и готов держать пари, что ты не найдешь разницы с теми, что обитают в твоем родном мире. А вот животные, названия которых слышатся тебе тарабарщиной, являются следствием физического влияния Великого Саусесана. Иначе говоря — они мутанты. Беурги, гугутикары, вистлы, мадиусы. На Земле их нет. Для величайшего в истории вселенной предателя это стало потехой, очередной безумной забавой могущественного создания, обязанного своим существованием Порядку. Калар в курсе, что такое воздействие не принесет ему победы, но радуется от того, что измывается над творением старших братьев безнаказанно.

— Да уж, генный инженер недоделанный, этот ваш Хаос. А что за мадиусы, при мне еще никто не упоминал про них?

— Ты видел одного в лесу. Еще мечтал, что на Земле дашь ему странное имя.

— А, кенгуруобразный кошкокролик Жмых! — припомнил я свой дневной безудержный полет фантазии.

— Именно. Кстати, интересная идея приручить мадиуса. В Энхоре ученых мадиусов никогда не было. Даже юружаойцы их не приручали, а я видел у них дрессированных беургов! — Маггорайхен был рад отойти от темы разговора. Оно и понятно. Рассказывать человеку из иного мира, как злобный Хаос губит его дом, и при этом не иметь возможности воспрепятствовать этому ужасному процессу, было сущей пыткой для Хранителя Порядка, последнего в своем роде. Я сутки страдал, что заблудился в чужом мире, считал себя самым несчастным человеком во Вселенной, бла-бла-бла. А ведь н'шасту Энхора приходилось не слаще. Даже хуже, я бы сказал. Из-за потери простого гражданина России Земля не станет на грань уничтожения. Что есть Димка Ладыженский, что нет его. Вот про Маггорайхена так не скажешь.

— Аархин! — воскликнул тут я. Уже и забыл, что шестилапого медведя я убил лишь при помощи неизвестного мага, вот голова садовая! Самое время уточнить у н'шаста, пока мы не приступили к чой-хуа. — Кто-то был возле пещеры, когда беург повторно попытался меня сожрать, хотя я никого не заметил.

— Ты о том, что время вокруг тебя замедлилось? — спросил Маггорайхен и лукаво улыбнулся. Прям не Хранитель Порядка, а Мефистофель хренов.

— Ну, или я ускорился, неважно. Я в терминологии ваших заклятий не разбираюсь, уж прости. Кто это мог быть? Храмовник?

— Не храмовник. Вообще-то ты уже сам дал ответ на этот вопрос.

— Я? — переспросил я, чувствуя себя идиотом. Когда же, о великий волшебник Энхора, я ответил на свой вопрос. Аархин продолжал изображать из себя человека из рекламы мятных жевательных резинок, и тут меня осенило.

— Я. — Утвердительно повторил я местоимение и завершающую русский алфавит букву.

— Да, именно ты, Дмитрий Ладыженский с Земли, — сказал н'шаст и продолжил, прочитав на лице мое замешательство:

— Когда я в прошлый раз в Акл-Миратэ сообщил тебе, что человек из твоего мира не сумеет направить даже слабый поток магической энергии, я ошибся. Пока нельзя утверждать, связано ли это с тем, что ты обладаешь моим телом, или с тем, что если б Земля избрала путь не технологического развития, в тебе бы светилась искра силы Порядка. Поэтому помимо чой-хуа я постараюсь дать тебе базовые уроки управления потоками. То, что ты сплел в сражении с взбесившимся беургом, — серьезный уровень владения энергией, выше опытнейшего тилбэчина. Но здесь я вижу простое объяснение. Ты сотворил поток неосознанно, спонтанно из-за угрожающей твоей жизни беде.

— То есть, повторить не получится? — Я бы не сказал, что особо хотел попадать в ситуации, аналогичные столкновению с зубастым мохнатым чудовищем. Но из-за противных касаний Хаоса мое путешествие по Энхору явно будет состоять из непредсказуемых встреч и случаев. Любое средство, хотя бы вот такое замедление, послужит с пользой для моей безопасности.

— На сегодняшний момент не знаю. Ни разу не учил магии иномирянина, поэтому в этой сфере я не мудрый Хранитель Порядка, а такой же школяр, как и ты. Начнем с повторения боевых приемов и стоек, затем я покажу кое-что новое, ну а после перейдем к простейшим потокам.

— Постой, — осадил я ретивого учителя. — Я не задал главного вопроса.

— Спрашивай, — позволил Аархин; Йенталстуакрахт уже материализовался у него в руке. Зрелище было поистине психоделичным. Мужик с холодным оружием сидел там, где я обычно бегал с оружием виртуальным.

— Для чего вы оставили в живых н'уданов? Либо я туп, как пробка, либо тут кроется некая особая причина. Сначала собирался выяснить это у Палстарника, но полный ответ дашь только ты.

— Причина кроется в природе н'уданов, — сказал Маггорайхен, разглядывая свой волшебный клинок. — Великий Саусесан удостаивал каждого из них визитом, во время которого эти предатели Порядка не только продавали души. Они позволяли их телам стать вместилищем черных потоков энергии, созданных самим Хозяином. В случае насильственной смерти, н'удан выпускал их наружу. А вот что могло произойти, не ведали даже сами служители Калара. Одни из них гибли и освобождали чуму, с которой длительное время боролись, прежде чем страшная болезнь была побеждена. Другие отравляли убивших их н'шастов, доводя бедняг до безумия. Этому мы вскоре научились противодействовать. Третьи взрывались, уничтожая вместе с собой целые кварталы. Потом что-то поменялось. Как будто Порядок вмешался и очистил тела оставшихся н'уданов от скверны. Так, практически на моих глазах Ритайлина прервала жизнь Каески и ничего — никаких последствий. Во время открытой войны Порядка и Хаоса мы вообще не задумывались о последствиях. Мы убеждали себя, что если не стереть н'уданов с лица Энхора, то все эти черные потоки покажутся безобидными, когда Великий Саусесан явится во плоти и высосет наш мир до мельчайшей капли.

В итоге, пленив выживших прислужников Хаоса, мы огляделись и ужаснулись. Столько разрушений, пролитой крови, пролитых слез. Было принято решение не рисковать, вдруг Калар вернет разрушительные потоки в тела своих последователей. Мы заключили в надежные энергетические тюрьмы четырех н'уданов: Хашайю, Энкрича, Оордашу и Щамерта. Пирамиды возвели быстро; одну на территории Джийятской империи, одну в Виленсбашиге, одну в Соророре и одну на границе Заркондая и Каварахиича. Белый цвет символизировал власть Порядка над чернотой Хаоса. Строения укреплялись тонкими плетениями, смешанными с кровью тилбэчинов для дополнительной защиты. Мы тогда не подозревали, что Источник будет отравлен. Гробницы должны были стать вечными для последних н'уданов. Но без чистого Источника сила заклинаний упала, кто-то из хаоситов догадался, как развеять чары, и Хашайя, самая ужасная из предательниц, обрела свободу. Нельзя предугадать, как скоро из плена вырвутся остальные. Поэтому нам тоже нельзя медлить.

— Значит, буду заниматься интенсивнее, — пробормотал я, поднимаясь с кровати. И внезапно увидел, как Аархин вздрогнул. Его кустистые брови приподнялись, словно он приметил слона, который до этого прятался где-нибудь в шкафу. Ага, в котором Марина хранила ее многочисленные вещи. Комната, столь дорогая моему сердцу, испарилась, будто пустынный мираж. Мы стояли на фиолетовом ковре среди нескончаемой белизны.

— Проклятый Хаос! — вскричал Маггорайхен, подскакивая с кресла ко мне.

— Что такое?!

— Кто-то вошел в твою палатку, и его намерения отнюдь не добры! Продолжим урок после, иначе потом мне некого будет обучать. — С этими словами Аархин толкнул меня, и я стремительно взлетел вверх, ощущая себя запущенной в бескрайний космос ракетой. Ракетой, чье существование намеревался прервать ночной незнакомец. А для чего еще он посетил безмятежно спящего на гугутикаре Хранителя Порядка?